Вера православная - спасение-алф. Что такое спасение? От чего находит спасение человек в христианстве

Спасе́ние (от греч. «σωτηρία» - избавление, сохранение, целение, спасение, благо, счастье) -
1) Промыслительное действие , направленное на соединение человека и Бога, избавление его от власти диавола, греха, тленности, смертности, приобщение к вечной блаженной жизни в ();
2) деятельность , воплотившегося ради воссоединения человека и Бога, его от греха, освобождения от рабства диаволу, тленности, смертности; создавшего , непрестанно заботящегося о ней как её неизменный Глава ();
3) деятельность человека, осуществляемая при содействии Отца и Сына и Святого Духа, направленная на уподобление и духовное единение с Ним, приобщение к вечной блаженной жизни; 4) действия святых, направленные на оказание той или иной помощи грешникам.

Насколько люди взаимосвязаны и свободны в спасении?

Очевидно, что ребёнок, воспитываемый в неблагополучной семье, например, в семье наркоманов или просто безбожников, изначально имеет меньше возможностей познать Бога, чем ребёнок из сравнительно благополучной христианской семьи. Люди влияют друг на друга, например, мы видим в окружающем мире многочисленные примеры, когда один человек убивает или калечит другого. Тем не менее, спасения может достичь каждый, ведь Бог даровал каждому из нас внутренний ориентир — совесть и призывает каждого человека в Свою Церковь. «…И от всякого, кому дано много, много и потребуется; и кому много вверено, с того больше взыщут» ().

Возможно ли, чтобы Бог Своей категоричностью лишь подталкивал людей к большему усердию в деле спасения, использовал строгость лишь в качестве педагогического приёма, но в итоге спасёт всех и каждого?

Нет, спасутся не все. Более того, мы видим, что достаточно часто Господь призывает людей не в жесткой, угрожающей форме, но в мягкой форме, но когда человек не слышит этого возвышенного призыва, то даёт ему пожинать плоды своего неверия через тяжёлые испытания, трагические обстоятельства. Люди, не вразумившиеся в течение земной жизни, пожнут соответствующие своей жизни плоды. Одним из следствий их попадания в ад будет их личная неспособность жить по нормам Царства Бога.

Кто более категоричен в вопросе возможности спасения всех людей: Апостолы, святые отцы прежних веков или современные богословы?

Апостолы и святые отцы более категоричны. За редким исключением, каким, например, можно признать мнение, обозначенное святителем , общий взгляд святых отцов Церкви сводился к буквальному пониманию Евангельского свидетельства об отделении грешников от праведников на Страшном Суде и о вечности адовых мук.

Почему исключают возможность покаяния на Страшном Суде атеиста или закоренелого грешника, увидевшего Бога во славе? Неужели он мгновенно не предпочтёт наслаждаться общением с Богом, войти в Царство Бога? Разве Бог ему не поможет?

Самый краткий ответ на этот вопрос прост: если у человека за чертой земной жизни пусть даже затеплится покаяние, то Господь ему поможет, недаром мы именуем Христа Спасителем. Остаётся понять, насколько реально будет атеисту по мировоззрению или по жизни покаяться и обратиться к Богу после смерти.
Ведь атеисты же не считают себя грешниками, не желают и не имеют опыта покаяния и богообщения. Во время земной жизни происходит глубокое внутреннее самоопределение человека; без опыта покаяния в этом мире, как атеист сможет явить его в мире ином? Если некто не желает учиться плавать, то какова вероятность, что он научится этому при крушении лодки? Если человек скрывался от солнца, то каково ему будет на солнечном пляже после полудня?
На Страшном Суде Бог явится в сиянии святости и силе благодати, для христиан она желанна и радостна, у них есть опыт богообщения и соединения с Богом в Таинствах. Атеисты же отчуждены от Бога, у них нет опыта жизни в Боге, для них эта энергия мучительна, ведь грех и святость несоединимы. Если человек не искал Бога, не знал Его, то с чего мы можем считать, что он сможет вместить Его благодать в вечности?
И увидят ли атеисты Бога, как Того, кто желанен для них? Или для них Его явление будет невыносимо, как невыносимо для лжеца услышать о себе правду?

Принадлежащих к Церкви Христовой в мире немного, неужели Царство Небесное обретут так мало людей?

Христос предупреждал об этом: «Входите тесными вратами, потому что широки́ врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны́ врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» ().

Во-первых, не будем забывать, что в грехопадении потенциально погибло всё человечество.
Во-вторых, некоторые будут спасены по молитвам Церкви.
В-третьих, спасение — дело добровольное, невозможно заставить кого-то любить Бога и ближних, а ведь Царство Небесное можно назвать Царством Любви.
Вспомним данный нам Богом библейский прообраз спасения – Ноев ковчег, в котором пожелали спастись лишь 8 человек.

Допустимо ли в в рамках богословия употреблять слово «спасение» применительно к частным случаям оказания помощи одними членами Церкви другим?

Вместе с тем богословская практика допускает использование термина «спасение» в более частном звучании.

Так, в Книге Судей Израилевых спасителем назван Гофониил, избавивший (при содействии Божьем) Израильтян от власти Хусарсафема ().

Текст одной из наиболее распространенных молитв к Пресвятой содержит обращение к Ней, как к Владычице, с просьбой о спасении: Пресвятая , Спаси нас!

В этом случае под спасением может подразумеваться близкое к обиходному пониманию значение: избавление от опасности, бедствия, болезни, смерти и пр. С другой стороны смысл, вкладываемый в просьбу о спасении, может быть и более глубоким.

Таким образом, просьба спасти бывает уместна и в условиях обыкновенной житейской опасности, и в условиях угрозы, возникающей в рамках религиозной жизни. Например, верующий может просить (или других святых) о спасении от нападок нечистых , избавлении от их лукавых воздействий.

В рамках регулярных молитв к Божьей Матери прошение о спасении может употребляться и относительно избавления от вечных . Ведь Пресвятая Дева имеет особое дерзновение к Богу, как Матерь Единородного Сына по человеческому естеству, как Пренепорочная, Пречистая, Пресвятая Небесная Царица.

Разумеется, понятие «Спасительница» не приложимо к Ней в том же значении, что и понятие «Спаситель», используемое в отношении Её Божественного Сына.

15.08.2008

НА ВОПРОСЫ ПРИХОЖАН ОТВЕЧАЕТ

ИЕРЕЙ АЛЕКСИЙ НАЗАРОВ

Что означает слово «спастись»? От кого, или от чего?

Спасение - есть спасение от греха и смерти. Но греческое слово soteria, которое на русский язык переводится как «спасение», по смыслу означает нечто иное, нежели у нас; во всяком случае, вызывает иные ассоциации. Корень этого слова «so». Слов с этим корнем довольно много. Наиболее понятен будет его смысл из прилагательного с тем же корнем - soos, то есть «целый, целостный, здоровый». Отсюда изначальный смысл слова soteria – «целение, дарование целостности, здоровья». Поэтому, слово Soter, которое нам известно в переводе с греческого как «Спаситель», имеет начальный смысл - «целитель, дарующий целостность»

Так что же означает – быть «целым, целостным». Быть целым означает НЕразделенность, НЕраспадаемость на составляющие элементы. И синонимом слова soos(целый) является слово atomos. Знакомое слово для многих, еще со школьной скамьи, не правда ли? «Атом» переводится как «неделимый». Если так, то мы можем понять, что только достижение неразложимости человеческого «тела» (soma) есть подлинное обретение целостности, индивидуальности, есть именно то, что в Библии и в богословии называется soteria, буквально «целение», у нас, на русский язык, переводимое как «спасение»

Из православной догматики следует, что такое исцеленное состояние целостности человечество обрело только в телесном воскресении Иисуса Христа. Только об Иисусе Воскресшем мы можем сказать, что Он обладает подлинным Телом, неразложимым, бессмертным, здоровым, то есть не несущим в себе болезни греха. Потому в Катехизисе и говорится, что спасение есть избавление от греха и смерти.

Связь «спасения» с «целостностью», с «целением» обнаруживается не только в греческом языке Библии. Те, кто знает немецкий язык, могут обратить внимание на то, что и там эта связь четко прослеживается: heilen – исцелять, Heil – спасение, здоровье, Heiligung – исцеление, heilig – святой, Heilahd – Спаситель. Или в английском языке: holy – священный, святой, whole – целый, to heel – целить. Думаю, что знатоки других языков тоже могут найти подобные примеры

Итак, «спастись» - значит обрести подлинную целостность как физическую, так и духовную. А грех и есть - разделение человека с Богом, и, как следствие этого - разделение в своей целостности.

Спасутся ли не православные?

В Православную Церковь, как в благодатную сокровищницу, Бог вложил все необходимое для спасения. Это и Святые Таинства и учение о спасении, и благочестии, и жизнь св. подвижников угодивших Богу и стяжавших венцы нетленные, указывающие нам путь в Царство Небесное. Но прежде всего это любовь. И человек, который не достиг уровня любви, не спасется, так как не исполнит самую главную заповедь Христа: (Иоан.15:12) «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас».

Вне истинного учения Церкви о спасении как можно не потерять ориентиры на пути ко спасению? Вне благодати, которую Господь преобильно изливает на Церковь Свою, где найти силы, чтобы следовать путем ко спасению

В вопросе о том спасутся ли не православные, отвечу вслед за преподобным Серафимом Саровским: «Не знаю, спасутся ли не православные, я бы не спасся (будучи таковым – прим.ред .)».

Что нас ждет после смерти?

Смерть, по учению Православной Церкви, это разлучение души и тела. Очень часто в Православии слово «смерть» заменяется словом«успение», т.е. –сон, сон тела, которым предстоит «заснуть» каждому человеку. Тело «уснет» ибудет погребено в земле, а душа «проснется» в совершенно ином мире. Что нас ожидает там, за той чертой, переступить которую надлежит каждому из людей, каким будет наше успение?

Все, что мы сделали в своей жизни доброго, угодного Богу, будет положено на одну чашу весов, т.е. наши добрые дела, а на другую – наши злые дела. Что возьмет верх, что перевесит? И это, безусловно,повлияет на нашу посмертную участь, это и определит наше бытие в мире ином: окажемся ли мы в Царствии Божием, или будем осуждены на пребывание вдали от Христа – источника всякого света, источника любви, т.е. там «где плач и скрежет зубов»?

Но не только наши дела определят нашу участь. Слово Божие говорит, что делами закона не оправдается никакая плоть (Рим.,3:10-23). И действительно, какие бы добрые дела мы не совершали, мы все равно, так или иначе, согрешаем в чем-то другом – мыслью, словом, а порой и делом, поэтому человек, какой бы добродетельный он ни был, не может быть достоин Царства Божия. Все мы спасаемся, главным образом, по милости Божией. А что преклоняет Господа на милость к нам? Наши теплые, горячие молитвы к Нему… Христианин – тот, кто не мыслит своей жизни без Христа, без Церкви, без икон, без Причастия, без Исповеди и, конечно, горячей, непрестанной молитвы.

1. СпасениеСпасение – избавление человека от вечной смерти, то есть от греха и его последствий, и дарование ему вечной святой жизни в общении с Богом. Оно заключается в восстановлении единения с Богом, Источником жизни.

Это соединение было расторгнуто грехопадением первых людей, из-за которого человечество оказалось повреждено злом - подвержено греху, проклятию и смерти. В этом поврежденном, ветхом состоянии, люди неспособны исправить сами себя, бессильны против живущего в них греха.

Но Творец, прежде творения предвидевший падение человека, по Своей безграничной любви и неизреченному милосердию, определил в предвечном Совете Пресвятой Троицы спасти его, вернуть ему его достоинство и ценность, возродить его к подлинной жизни, направить его к его назначению.

Ради спасения людей Господь Иисус Христос, Сын Божий, сошёл с небес и воплотился от Девы Марии. Соединив в Себе Божие и человеческое естества, будучи истинным Богом и истинным Человеком, Господь Иисус Христос совершил дело спасения во всей его полноте: благовествовал учение о истинной жизни, творил чудеса, взял на себя крест страдания за все человечество, был распят и умер на кресте, воскрес и стал Начальником и Совершителем новой жизни для людей.

Не имея личного греха, Христос принял на Себя весь удел изгнанного из рая человечества, - человечества, которому было сказано: «проклята земля за тебя», - Он Сам стал Человеком и как Агнец Божий взял на Себя все человеческие грехи, и стал Жертвой, искупившей их. Так воплощение на земле Богочеловека Иисуса Христа открыло человечеству путь к преодолению греха.

Как Бог он властно сокрушил власть диавола, выведя с Собой из ада в рай всех содержавшихся там праведников начиная с самого Адама, и воскрес. Как Человек Он возродил в Себе человечество, сделав его способным к новой вечной жизни в Боге. Своей жизнью и учением Он наставил верующих и дал образец для подражания. Он возродил людей, принес новые, благодатные силы в мир.

Господь открыл путь для вечной блаженной жизни верующим в Него: основал Церковь Свою, ниспослал Духа Святого и чрез Него дал дары благодати, необходимые для возрождения, духовного совершенствования и для достижения входа в открытое вечное Царствие Небесное.

Тем самым Им был установлен Новый Завет Бога с людьми, согласно которому человечество будет жить до Второго пришествия Христова.

Господь Иисус Христос взял на Себя грехи всего мира, принял на Себя вину всех людей. Но пользуются этим спасением только те, кто верует в Него, кто усваивает себе спасение Христово. Бог не желает гибели людей, но многие погибают, не принимая «любви истины для своего спасения» (2 Фес. 2, 10). Чтобы достичь спасения, нужно узнать и верно понять Евангелие. Нужно уверовать в Бога, открыто исповедовать свою веру и поступать согласно Христовым заповедям: бороться с грехом в себе, стать частью Церкви Христовой и участвовать в её таинствах, возрождающих человека, исцеляющих его от греха и помогающих ему духовно возрастать.

Св. Феофан Затворник пишет о спасении:

"Бог создал нас и образом Своим почтил, чтоб мы жили в Боге. Были в живом с Ним союзе. В раю так и было. Падение прародителей расторгло сей союз. Но Бог пожалел нас и не хотел, чтоб мы были вне Его, оставались в отпадении, а благоволил изобрести способ воссоединения, который состоит в том, что Сын Божий и Бог пришел на землю и воплотился, и в Своем лице соединил человечество с Божеством и чрез то всем нам дал возможность соединяться чрез Него с Богом. Те, которые веруют, крестятся и другие принимают таинства, соединяются живо со Спасителем, а чрез Него и с Богом. И в этом спасение! Цель наша - жизнь в Боге, но к Богу нам нет иного пути, как Господь Иисус Христос. Един есть Бог и Един ходатай Бога и человеков, Человек Христос Иисус (1 Тим. 2, 5). Так надо веровать во Христа Спасителя, таинства принимать, заповеди исполнять и все, что содержит и предписывает Святая Церковь. С Господом тот, кто с Церковью. Будьте так, не суемудрствуя, и будете на спасенном пути.
…Благодать Духа Святаго во спасение необходима для нас и только она одна сильна содевать в нас спасение наше... благодать Святаго Духа не иначе подается и принята может быть, как через таинства, Самим Господом учрежденные в Церкви руками апостолов».

Св. Игнатий (Брянчанинов):

Вот истинное учение об этом предмете, учение Святой, Вселенской Церкви: Спасение заключается в возвращении общения с Богом. Это общение потерял весь род человеческий грехопадением праотцев. Весь род человеческий - разряд существ погибших. Погибель - удел всех людей, и добродетельных и злодеев. Зачинаемся в беззаконии, родимся во грехе. «Сниду к сыну моему сетуя во ад», - говорит святой патриарх Иаков о себе и святом сыне своем Иосифе целомудренном и прекрасном! Нисходили во ад по окончании земнаго странствования не только грешники, но и праведники Ветхаго Завета. Такова сила добрых дел человеческих. Такова цена добродетелей естества нашего падшаго! Чтоб возстановить общение человека с Богом, иначе, для спасения, необходимо было искупление. Искупление рода человеческаго было совершено не ангелом, не архангелом, не каким-нибудь еще из высших, но ограниченных и сотворенных существ, - совершено было Самим безпредельным Богом.

Преподобный Макарий Египетский. Духовные беседы:
. О царстве тьмы, то есть греха, и о том, что один Бог может отъять от нас грех и избавить нас от рабства лукавому князю
. О том, что сила Духа Святого в сердце человеческом подобна огню; еще о том, в чем имеем нужду для различения помыслов, возникающих в сердце; также о мертвом змие, который Моисеем пригвожден был на вершине древа, и служил образом Христа. В сей же беседе содержатся два разговора: один Христа с лукавым сатаною, а другой грешников с сатаною же
. О духовном помазании и славе христиан и о том, что без Христа невозможно спастись или соделаться причастником вечной жизни
. О сокровище христиан, то есть о Христе и о Духе Святом, различными способами ведущем их к достижению совершенства
. Один Христос, истинный врач внутреннего человека, может уврачевать душу и украсить ее ризою благодати
. Беседа сия учит, что ни един человек, если не подкреплен Христом, не в силах преодолеть соблазны лукавого, показывает, что должно делать желающим себе божественной славы; и еще, учит, что чрез Адамово преслушание впали мы в рабство плотским страстям, от которого избавляемся таинством креста; а наконец, показывает, как велика сила слез и божественного огня
. О том, что не искусство какое, не богатство мира сего, но одно пришествие Христово может уврачевать человека. В сей же беседе показывается весьма великое сродство человека с Богом

При использовании материалов сайта ссылка на источник обязательна

О.Серафим: Каждый человек на земле, где бы он ни был и где бы он ни жил, имеет возможность прийти к спасению, ибо душа человеческая по природе христианка. То есть, христианство заложено Богом, при сотворении человека, в его природу, в его естество, – оно естественно человеку.

Что такое Истина? – «Истина есть ощущение по Богу» (сл.43), сказал преп. Исаак Сирин. Значит, приобретение истинных плодов духа и жизнь в верном настрое духа, в чувствах и ощущениях, – это и есть жизнь в Истине, оттенки которой есть догматические истины. Догматические формулировки – это внешнее выражение догматических истин, являющихся различными оттенками Истины. Это значит то, что кто живет в верном настрое духа, в чувствах и ощущениях, имеет плоды духа, тот и имеет в себе Истину и ее оттенки, выражаемые в догматах. Это и есть жизнь во Христе, который сказал о себе «Я есть Истина» (Ин.14: 6). А жизнь во Христе – это и есть жизнь в Церкви, ибо Церковь есть «тело Христово» (1Кор.12:27).

Аноним: Те, кто считает, что спасутся только православные, обычно приводят слова из Евангелия: “кто не родится от воды и Духа не войдёт в Царство Небесное”?

О.Серафим: Великое множество мучеников первых веков христианства не были крещены “от воды”, но вошли в Царство Небесное, и мы их почитаем как мучеников и молимся им. Все ветхозаветные святые не были крещены “от воды”, но вошли в Царство Небесное. А Авраам, не имеющий крещения “от воды”, почитается духовным отцом всех верных, и вера Авраама всегда приводилась в пример для подражания всеми великими подвижниками и считалась высоко-духовной. Сам Христос в притче “О богаче и нищем Лазаре” называет Царство Небесное – лоном Авраамовым. Скажут, что обрезание замещало им крещение, но ведь внешний обряд был совершенно не тот, а женщины вообще не обрезывались, и многие из них тоже спаслись и вошли в Царство Небесное. И через этот внешний обряд они не получали той новозаветной Благодати, которая подается в Таинстве крещения.

Причина всего этого есть та, что они стремились к воспитанию правильного душевного настроя, через познание своей немощи в борьбе с грехом, и воспитали душевный настрой, который избавление от греха ожидал бы только от милости Божией, от грядущего Мессии – Спасителя, которым и явился Господь наш Иисус Христос. То есть, для восприятия спасения как дара, как милости Божией, необходим правильный душевный настрой, который надеется не на свои добродетели и праведность или веру, а только на милость Божию. Этот настрой души и приобретается, через опытное познание своей немощи и бессилие, в борьбе с грехом, за удовлетворение совести. Тогда у человека остается надежда не на свою праведность, добродетели или веру, а только на милость Божию. То есть, душа начинает нуждаться, по своему настрою, в том, чтобы кто-то ее спас из-под власти греха, – она начинает нуждаться в Спасителе, даже если она этого и не осознает. Здесь важно не умовое сознание, а ощущение в настрое духа – нужда и жаждание, по настрою духа. Этим спасителем для души и явился Господь Иисус Христос. Поэтому важны не умовые какие-либо понятия, а именно вот такой душевный настрой, к которому имеет возможность прийти и язычник, и любой человек на земле. Ибо мы спасены не по делам закона, за свои добродетели, а по милости Божией.

Здесь две крайности преследуют людей, в которые уловляет их дух самомнения, гордыни, вменения себе своего делания. В католицизме это выражается в оправдании делами, а в протестантизме в оправдании верою. Но и в том и в другом случае человек надеется на свои добрые дела или на свою веру. Этим самым он вменяет себе свои добрые дела, добродетели или свою веру, и таким образом пытается основать свое спасение на самомнении, на духе самости и гордыни. И этому подвержены все, независимо от вероисповедания и религии. Ибо это первородный грех, живущий в человеке, все время ищущий спасения через посредство своей самости. От этого настроя духа и надо избавиться любому человеку, чтобы стать способным к восприятию спасения как дара, как милости Божией.

Воспитанию этого душевного настроя и должна учить истинная Церковь на земле. А проще говоря, духовные наставники; и это для того, чтобы люди через посредство этого душевного настроя стали способными к восприятию дара спасения. Ибо спасение зависит не от того, что человек имеет правильные догматические и канонические понятия, на уровне умовом и рассудочном, а от воспитания правильного настроя духа. Ибо догматические формулировки – это есть внешнее выражение Истины, которая является и поселяется в человеке не от того, что он содержит на уровне умовом и рассудочном правильные понятия, а от того, что он воспитывает правильный настрой духа и чувство веры, способные к воспринятию Истины, которая по слову преп.Исаака Сирина есть ошушение по Богу.

Когда человек приобретет опытное познание немощи в борьбе с грехом за удовлетворение совести, а отсюда – истинное смирение, тогда он и становится способным к восприятию Истины. А к этому настрою духа, имеет возможность прийти любой человек на земле. Ибо душа по природе христианка, т.е. христианство, сокрыто в ее природе, и поэтому-то совесть все время зовет человека к этому настрою духа. – «Ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим.2:14,15). – А захочет он идти по этому пути или нет, – зависит от его свободного произволения, по которому он сам выбирает то, чего он хочет. В этом он и совершает суд над самим собой, по которому он будет судим и обличаем в день Страшного Суда своею совестью.

Но, здесь необходимо различать. Ибо одно дело – это ложные учения, уклонившиеся от Истины. Они не могут направлять людей по пути спасения, ибо в основании их стоит дух самости и гордыни, первородный грех. И другое дело – это сам человек, который имеет, в своей личной жизни, возможность пойти по пути спасения, ибо совесть и благость Божия все время зовет его к этому. И эта возможность сохраняется для человека до самой его смерти.

А услышать голос своей совести, глас Божий и направиться по пути спасения – это значит, начать искать правый настрой духа, спасительный для души, способный к восприятию дара спасения. То есть, этот путь – внутренний, а не внешний. – Это путь, приводящий к опытному познанию своей немощи, к истинному смирению и надежде только на милость Божию. Это все должно быть не в уме, а в произволении человека, по настрою его духа. Вот на такой настрой духа и изливается милость Божия – дар спасения. Это может совершиться с любым человеком на земле, находящимся в любой религии, ибо благость Божия ведет всякого человека на покаяние, – Бог, до самой смерти человека, ищет возможности как его привести к должному настрою духа, способному к восприятию дара спасения. В этом и является справедливость суда Божия, который каждого будет судить по настрою его духа, какой он воспитал в жизни своей, в зависимости от удовлетворения свой совести. Совесть, природа естества человеческого, и будет судить всех, вне зависимости от того где жил человек, и в какой религии он бы не находился. В этом и состоит универсальность в возможности спасения для любого человека на земле и справедливость суда Божия.

Христианство, заложенное Богом в природу естества человеческого, состоит в чувствах естественных человеку и совести, всегда ищущей себе удовлетворения, которое она получает только через вхождение в общение с Творцом и Создателем, посредством верного настроя души, вхождением в волю Бога. Воля Божия отображена в совести человека и в чувствах естественных ему, которые действуют в согласии с естеством, доставляя удовлетворение совести. И когда человек удовлетворяет свою совесть, посредством движения естественных чувств, тогда он и исполняет волю Божию. То есть, христианство состоит в воспитании верного настроя души, приносящего удовлетворение совести. «Кто служит Богу и ищет Его от всего сердца своего, тот действует сообразно с своею природою; а кто делает какой грех, тот достоин порицания и наказания, потому что это чуждо его природе» (преп.Антоний Великий, Добротолюбие, т.1, гл.36).

Каждому человеку, чтобы спастись, необходимо раскрыть христианство внутри себя, – в верном душевном настрое и удовлетворении совести. Священные Писания и Предания – это внешние средства, которые вспомоществуют человеку в том, чтобы раскрыть это христианство внутри себя. Те же, кто не имеют Священного Писания, имеют совесть, природу естества человеческого, которая все время призывает человека к удовлетворению ее, т.е. к исполнению воли Божией. Ибо исполнение воли Божией и состоит в удовлетворении совести, в действовании в согласии с естеством человеческим. Ибо грех противен естеству человеческому. Таким образом, Священные Писания и Предания призывают человека к удовлетворению совести, естества человеческого, к исполнению воли Божией, которая и выражена в естестве человеческом, в совести, все время ищущей себе удовлетворения. Совесть же, требуя себе удовлетворения, требует то же самое, о чем написано в Евангелии, ибо она есть Евангельский закон, написанный в сердце человека.

Через грехопадение, к движениям естества человеческого примешался первородный грех, который всегда влечет естество человеческое действовать в противность ему. Первородный грех – это неверное движение естества человеческого, его действие не в согласии с волей Божией, т.е. в противность естеству, в противность желаниям и чувствам, действующим в согласии с естеством.

Аноним: Кажется, то что вы говорите: “Совесть, природа естества человеческого, и будет судить всех, вне зависимости от того, где жил человек, и в какой религии он бы не находился. В этом и состоит универсальность в возможности спасения для любого человека на земле и справедливость суда Божия” – это самый справедливый, единственно верный вариант от Всеблагого Бога.
Но, возникает вопрос, для чего сказаны такие однозначные слова “Кто не родится от воды и Духа…”, и также ” Кто не ест Тело Мое…”. Как бы, почему Господь, предвидя прямолинейное истолкование его слов, не сказал их как-то по-другому?

О.Серафим: Здесь идет речь о настрое духа, который противится в своем исповедании веры этому и не признает всего этого в своем вероучении. Ибо многие по духу гордыни отвергали все это в своем вероучении вообще. То есть, в явном противлении не признавали евхаристию и крещение за Таинства. Иными словами осуждается неправый настрой духа, гордостный. Но другие, прочитав эти слова, впали в другую крайность, ибо поняли их буквально, что вообще при любых жизненных обстоятельствах, если кто-то не принял этого, то он идет в ад. Но это уже магия, ибо спасение поставляется в зависимость от внешнего действия, а не от правого настроя духа. И тогда, ради сохранения этой внешней возможности люди идут и на отступление от Истины, ибо магически относятся ко всему этому, – имеют неправую веру, в основании которой стоит дух самоуверенности. Сергианство, в таком ложном толковании, находило и до сих пор находит себе оправдание. И так как оно церковную организацию признает за Церковь, и спасение поставляет в зависимость от внешней возможности приступания к таинствам, то по этой причине, ради их сохранения, дух сергианский – отступил и готов еще дальше отступать от Истины, от совести и вступать в тесное сотрудничество с врагами Христовыми, находясь у них на полном послушании, отдавши им и свою совесть. – Это дух фарисейства, обрядоверия и законничества. Это дух самости и гордыни, противящийся духу Божьему, – дух антихристов.

Господь сказал слова, что “кто не родится от воды и Духа не войдёт в Царство Небесное”, и тут же, вися на кресте, благоразумному разбойнику, висевшему по правую сторону от Христа, не родившемуся “от воды”, Христос говорит: “истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю” (Лук.23:43). Неужели Христос может сам себе противоречить? Я думаю, что нет. Это противоречие находится в головах и умах у читающих Св.Писание и Предание и воспринимающих их по фарисейски и по законнически, откуда и начинается магизм. То есть, люди читают букву Писаний, не постигая их духа. Да ведь и нельзя Св.Писание воспринимать какими-либо урывками, без сопоставления и связи со всем текстом Св.Писания и Предания. Так поступали еретики, выдергивая что-то из Писания, вне общего контекста со всем Писанием. Слово ересь означает в переводе – выбираю, выдергиваю, т.е. не учитываю и не беру во внимание весь текст Св.Писания и Предания. Отсюда и получается мысль и понятие вне связи со всем Св.Писанием.

Итак, одним из первых человеков, вошедших в рай, является разбойник, некрещенный “от воды” и непричащенный, и умерший в страданиях не за Христа, а за свои грехи. По понятиям обрядоверов, фарисеев и законников, он никак не мог быть спасенным, так как он не был крещен, да еще к тому же и не причащен. А вот Христос, будучи не законником, взял его, да и спас. Почему? Потому что благоразумный разбойник поимел верный настрой духа, способный к воспринятию дара спасения, как милости Божией. Через правильный душевный настрой, разбойник родился от Духа, без воды, и стал способным к соединению с Телом Христовым, Которое подается в Причастии.

Что же это за душевный настрой оказался у разбойника? – Он смирился, по настрою духа, перед страданиями, которые постигли его, считая, что эти страдания и скорби правильно и верно постигли его за грехи. Поэтому он и говорил, что “мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли” (Лук.23:41). Он смирился и сокрушил свой дух до того состояния, что считал себя недостойным спасения и у него осталась одна только надежда на милость Божию, поэтому он и сказал, обращаясь ко Христу: “помяни меня, Господи, когда прийдешь в Царствие Твое” (Лук.23:42). Видите, какое смирение и сокрушение духа он поимел по душевному настрою, что говорит только лишь “помяни”, т.е. вспомни однажды; считая, таким образом, себя недостойным спасения и поэтому надеющимся только на одну милость Божию. Вот за этот душевный настрой, Господь и даровал ему дар спасения и сказал, что “ныне же будешь со Мною в раю” (Лук.23:43).

На примере благоразумного разбойника, для всего человечества, мы видим, что Господь дарует спасение – только за верные душевные чувства, которые образуют правый настрой души, а не за то, что над кем-то были совершены правильные обрядовые действия, и он принадлежал к правильной церковной организации. А так же видим и то, что какому настрою души Господь дарует спасение. Встает вопрос, а имеет ли возможность, прийти к такому же настрою духа любой человек на земле? Конечно имеет, ибо Бог дал эту возможность всем. В этом и справедливость Бога. Поэтому-то, если любой человек на земле, язычник и даже еретик, придет к такому же настрою духа какой был у Благоразумного разбойника, то он точно так же может спастись. Ведь Бог противится только гордым, а кто поимеет смиренный настрой духа перед Богом, то таковым он дает благодать.

Вот таков настрой души и должна воспитывать истинная Церковь на земле, в своих духовных чадах; что она и делала всегда. А если церковная организация, которая претендует на то, что она принадлежит к Церкви и являет собою Церковь на земле, но не приводит к воспитанию такого настроя души своих чад, то зачем она нужна. Ведь в таком случае все таинства ею совершаемые будут идти в суд и в осуждение. Поэтому-то о такой церковной организации и говорится, в общем, что таинства ею совершаемые недействительны и безблагодатны.

Здесь необходимо различать: одно дело – это церковная организация, уклонившаяся с пути Истины; и другое дело – это лично человек, там оказавшийся. Об организации уклонившейся с пути Истины и говорится, что Таинства ее недействительны и безблагодатны. Но человек, попавший в таковую церковную организацию, не лишен личной возможности к спасению, так как он, в своей личной жизни, до самой своей смерти, может прийти к правильному настрою духа, которому Господь и подает спасение. Но если он и придет к таковому, то он придет к тому же пути, в настрое своего духа, по какому ведет своих чад истинная Церковь на земле.

Церковная организация и священнодействия, сопровождающие таинства – это все средства для получения Таинств, совершаемых Богом. Но Бог не зависит от всех этих средств и не находится им в подчинении. И условие для того, чтобы Бог совершил Таинство, – это есть правый настрой духа, правое чувство веры. И если правого чувства веры и настроя духа нет, то Таинство и не совершается. Так же самое и Таинство евхаристии, – если нет правого чувства веры и настроя духа, у всех принимающих это Таинство, то Бог его и не совершает; ибо его не для кого совершать. Таинство не зависит от внещнего священнодействия и произносимых слов, такая вера в Таинства – это есть та же самая магия.

Принцип магии в том и состоит, что внешнее действие или произнесенные слова, привлекают действие сверхестественное. В основе всего этого стоит вера, растворенная самостью – самоуверенность, дух самости и гордыни, а “Бог гордым противится”. И только “смиренным дает благодать” (Иак.4:6), т.е. там где есть такой дух, там и подается Божественная благодать. А в основе совершения Таинств Богом стоит чувство веры, свободное от духа самости, пребывающее в русле воли Божией, по настрою духа. И там где это есть, и где могут помочь воспитать это в настрое души, там и совершаются Таинства Богом. Ибо спасительную благодать привлекают не внешние действия, а правый настрой души, правое чувство веры, свободное, в своем движении, от духа самости.

Аноним: Как понимать такие слова: «Ведение каждого настолько бывает истинным, насколько подтверждает его кротость, смиренномудрие и любовь» («К тем, которые думают оправдаться делами», гл.91/, преп.Марк Подвижник).

О.Серафим: “Что такое ведение? – Ощущение в Боге”, говорит преп. Исаак Сирин.

Во-первых – это ощущение, а не просто умовое, головное, рассудочное знание. Во-вторых – это не просто ощущение, а ощущение – в Боге. То есть, это Благодатное действие, соединенное с нашим естественным чувством.

А действие Благодатное соединяется с нашими чувствами по мере обретения чистоты чувств. А чистота чувств обретается, по мере приобретения истинных добродетелей в чувствах, – таких как кротость, смирение и любовь. Это всё добродетели духа, которые приносят нашему духу определенный душевный настрой. И являются даром Божией благодати, соединяемой с нашими естественными чувствами. А раз они приносят душевный настрой, то, соответственно, они чувствуются и ощущаются.

Есть заповеди Божьи относящиеся к внешней деятельности человека, а есть относящиеся к внутренней деятельности.

К примеру, нищему, нуждающемуся по естеству, необходимо подать помощь – это внешнее действие. Но какой при этом иметь настрой души – это внутреннее действие. Поэтому, там, где по воле Божией требуется совершить внешнее действие, то его необходимо совершать, а внутренний настрой души при этом стараться приводить в соответствие с духом кротости и смирения. То есть, учиться себе не вменять внешнего действия, по настрою души. Но необходимо верить и знать о том, что это вменение себе все равно в нас есть, и совершается, так как в нас живет первородный грех, самость. По этой причине, необходимо всегда себя укорить и отдать все это – милости Божией. Стараясь довести это все до чувства сокрушения, растворяемого упованием на милость Божию: “Господи, хотя я и делаю то, что ты повелел, но со своей стороны к этому примешиваю самоуслаждение, даю этому делу самоцен и самомнение. Поэтому, нет ничего поистине доброго во мне. Все добро, которое я делаю, тут же оскверняю его самомнением и самоценом, вменяю его себе. И таким образом, делаю это не ради Тебя, а ради самоуслаждения, духа самости и гордыни. Поэтому, надеюсь только на Твою милость. Прости меня грешного”. Конечно, нужно стараться, чтобы доводить все эти мысли, и им подобные, до чувства сокрушения, своей никуда-негожести, своего недостаточества, своей ничего-незначимости. Но останавливаться не на одних этих чувствах, чтобы это не перешло в уныние и депрессивные состояния, а растворять их чувством упования на милость Божию. А так же можно, в зависимости от случая, – и чувством сострадательной любви к человеку.

Всякое дело Господь судит по настрою нашего сердца, т.е. с каким намерением и душевным настроем, в каких чувствах и ощущениях оно делается. Поэтому там, где мы оказываем дела милосердия – необходимо возгревать и чувство сострадательной любви. А так же и в общении с людьми необходимо являть чувство добродушия.

Как об этом говорит свт.Феофан Затворник одной своей духовной дочери: “И вообще ни в чем не выказывайте особенностей. Будьте со всеми также приветливы, благодушны и веселы, как и всегда. Только от смеха, смехотворства и всякого пусторечия воздерживайтесь. И без этого можно быть и приветливою, и веселою, и приятною. Никогда ни под каким видом не угрюмничайте. Когда Спаситель сказал постящимся, чтобы умывались, голову помазывали и причесывали, то разумел именно, – чтобы не угрюмничали. Господь да умудрит вас!” (“Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться”, письмо 63).

То есть, грех не в чувствах добродушия, приветливости и доброжелательства, а в том, что мы начинаем гоняться за той приятностью, которая сопровождает все эти чувства, и ею соуслаждаться, ища, таким образом, удовлетворения духу самости, первородному греху. Это и есть вменение себе этих чувств, в ощущении. Вот в этом как раз грех и заключается, а не в самих этих чувствах, ибо они естественны человеку по природе, по естеству.

В современной психологии и обществе эти чувства поставлены за самоцель, но не учитывается то, что они осквернены примесью духа самости, душевного сладострастия. – То что их необходимо очищать от этой примеси, а это возможно только при помощи Божией, через скорби и страдания, душевной снисходительности и милосердия к тем, кто не удовлетворяет в чем-либо нашего самолюбия, самоугодия. А эта борьба, за их чистоту, и должна основываться на истинном смирении, через опытное познание своей немощи, чтобы Господь помог их задействовать в согласии с волей Божией – чисто.

Правда здесь еще бывает и другая крайность. Это когда современные подвижники, борцы со страстями, начинают всякие проявления этих чувств воспринимать за сладострастие и сластолюбие. Это происходит по причине того, что они, в личной деятельности, борьбе со страстями, не отделяют естественного чувства от примеси греха, душевного сладострастия. Что они, стремясь возгревать чувство страха Божия и серьезности, вместе с этим развивают и чувства жёсткости и холодности, черствости и отрешенности. И это состояние начинают воспринимать за состояние бесстрастия. Но не замечают того, что они вменяют себе это свое делание. И таким образом возгревают в себе самомнение, дух самости и гордыни. Но чувство страха Божия тоже необходимо очистить от примеси самости, чтобы оно соединилось с даром Благодати. Здесь неверное понятие, что такое есть бесстрастие. –

Бесстрастие это не то, что у тебя не проявляется никаких симпатических чувств приносящих приятность, а то когда все чувства естественные человеку очищаются от примеси самости, вменения себе. Отсюда следует и то, что всякое захождение в духовную прелесть основывается на духе самости и гордыни, вменения себе; и это может совершаться через любое чувство естественное человеку. Поэтому, собственно говоря, борьба у нас не с чувствами, а с примесью первородного греха, который примешан к нашим естественным чувствам по причине грехопадения, т.е. с духом самости и гордыни.

Поэтому, в симпатических чувствах есть естественная приятность, которая естественна человеку, а есть примесь греха. Она заключается в том, что мы через посредство этой естественной приятности начинаем искать удовлетворения своей самости, самоугодия, т.е. эта приятность становится самоцелью. Но без этой естественной приятности никак нельзя, ибо все человеческие взаимоотношения растворены ей. И если ее убрать, то люди будут есть друг друга живьем, и безжалостно и хладнокровно убивать. В этой естественной приятности и теплоте и проявляется наше естественное чувство любви, вложенное Богом в наше естество, при сотворении человека.

И это чувство любви тоже необходимо очистить от этой самости – от самолюбия. Ибо корень всякого греха, как говорит свт.Феофан, есть самоугодие, т.е. угождение этой самости, которая ищется в желании и чувстве. И по мере очищения нашего естественного чувства любви от самости, ее место должен занять дух истинного смирения, соединяемый с даром Благодати. Поэтому, истинная любовь без истинного смирения – невозможна. А без этого и не будет ведения, которое в Боге.

греч. ???????, лат. salus) – в религ. мировоззрении предельно желат. состояние человека, характеризующееся избавлением от зла – как морального ("порабощенности греху"), так и физического (смерти и страдания), полным преодолением отчуждения и несвободы. С. выступает как конечная цель религ. усилий человека и высшее дарение со стороны бога. Противопоставленность грехопадения (понимаемого либо как вина перед личным богом, либо как неразумное вхождение личной или мировой души в круговорот материального бытия) и С., в к-ром это грехопадение снимается, определяет внутр. строй теизма (иудаизма и особенно христианства, в гораздо меньшей степени ислама), а также вост. вероучений типа зороастризма, манихейства, буддизма и т.п. Все эти религии (к к-рым принадлежит и гностицизм) иногда называют "религиями С." (нем. Erl?sungsreligionen) в отличие от язычества, где идея С. присутствует лишь в зачаточном виде. Начиная с первобытных времен человек постоянно обращается к своим духам, демонам, богам и героям с просьбой о помощи в к.-л. конкретной ситуации – об избавлении от нужды или болезни, об удаче на охоте или на войне и т.п. Это свойство иногда быть "спасителем" не является обязат. и необходимым для языч. бога, но оно практически важно для молящегося, для культовой практики именования бога: из всей суммы амбивалентных возможностей божества необходимо выделить, назвать по имени, магически заклясть и тем побудить к действию как раз те, к-рые сулят молящемуся перспективу С. Ряд божеств греч. Олимпа – Зевс, Афина, Деметра, Дионис, Асклепий, Диоскуры и др. – носил имя "Спасителей". Это конкретно-ситуативное С. могло получать в развитом греко-рим. язычестве высокий нравств. смысл (С. отечества, "С. римского народа" и т.п.). Но языч. С. всегда остается частным, не окончательным: вечный равномерный ритм добра и зла в языч. космосе делает всякое безусловное С. сомнительным. Нечто иное наблюдается в религ. мире древнего Ближнего Востока, в частности Египта (ноты безусловного доверия к благу, исходящему от божества, в древнеегип. гимнах). При этом егип. религия с ее обычным интересом к вопросам загробной жизни связывает испрашиваемое у богов С. с вечностью. Следующий шаг к абсолютизации С. сравнительно с др. ближневост. религиями был сделан ветхозаветным иудаизмом. Эмоц. фоном библейского учения о С. является абсолютизация бедствий, из к-рых должен "спасти" человека или "избранный народ" Яхве. Речь идет уже не о частной катастрофе в неизменяемом ритме бытия – вся жизнь человека среди людей и народа среди народов есть непрекращающаяся катастрофа. Адепт библейской веры не просто обращается к богу, но "взывает", "вопиет" к нему "из глубин" (Пс. 129, ст. 1) – из провалов своего бедственного бытия или из бездны своей потрясенной души; преобладающая интонация кн. Псалмов и пророческих книг есть интонация вопля. Уже физич. космос Ветхого завета, в отличие от антич. космоса, пугающе-непостижим в своей иррегулярной динамике: земля "колеблется", воды "шумят, вздымаются" (Пс. 45, ст. 3–4), горы "как воск тают" (Пс. 96, 5) и "прыгали, как огны" (Пс. 113, 4), исполинские чудища поражают своей несоизмеримостью с человеч. мерой; еще больше затерян человек перед лицом человеч. мира, силами социального отчуждения (Пс. 12, 2). Но все это служит лишь фоном для оптимистич. ветхозаветного учения о С.: в критич. момент обращенный к Яхве "из глубин" вопль услышан, и предельно бедственное состояние, казалось бы не оставлявшее никакой надежды на С., перекрывается грандиозностью непостижимого и окончат. С. (Пс. 21, кн. Эсфирь и др.). Характерно, что этот поворот часто рисуется как парадоксальный (финал кн. Иова). Содержание идеи С. в Ветхом завете конкретно и вещественно – освобождение от рабства и возвращение из плена, здоровье и многодетность, изобилие и удача; но одновременно с этим выступают и нравств. аспекты С.: "мир" и "справедливость" (напр., в кн. пророка Исайи начиная с 40-й гл.). С. целостно и объемлет все бытие человека; в силу этого оно начинает к талмудич. эпохе требовать веры в загробную жизнь и воскресение, в "будущий мир", где оно завершится. Это телесно-духовное и посюсторонне-потустороннее С. является свободным дарением бога, имеющим для него существ. характер. Яхве – это не просто бог, к-рый иногда может сообщить кому-либо С., но сам по своей сущности есть "С." для своих людей (ср. Пс. 27, 1–2). Удерживая ветхозаветное понимание С., христианство спиритуализирует его, хотя и здесь С. мыслится как духовно-телесное, поскольку оно включает в себя воскресение и просветление тела. С. – это не просто С. от погибели, от смерти и греха, но и С. для "обновления жизни", "жизни во Христе", для свободы (от закона и от греха); С. – это "оправдание", "святость", "мудрость", это вера, надежда, любовь и многообразные "духовные дары" (ср. послания апост. Павла к римлянам, 6–8; к колоссянам, 3; к эфесянам, 2). С. должно завершиться в эсхатологич. перспективе загробного суда и загробной жизни; "жизнь во Христе" требует для своего абс. завершения "вечной жизни". Вопрос о том, как соотносятся в деле С. милость бога и усилие человека, вызвал в христ. теологии многовековые споры о предопределении, благодати и свободе воли. В корне отличное понимание С. развивается в буддизме, манихействе, гностицизме. И здесь С. понимается не ситуативно, а абсолютизированно, но при этом из идеи С. элиминируется все телесное и позитивное; С. есть освобождение от мира и от жизни в целом, преодоление желаний и привязанностей, "угасание" (см. Мокша, Нирвана). Такое С. может быть уделом отрешенного духа, но не тела, воспринимаемого как помеха к С. (см. "Дхаммапада", ст. 202; рус. пер., М., 1960, с. 93). Для этого типа учений о С. характерно представление, согласно к-рому человек усилием самоуглубления и отрешения сам "спасает" себя, а не получает свое С. из рук божеств. спасителя (буддизм хинаяны требует от каждого быть для себя "светильником", тогда как буддизм махаяны окружает верующего пантеоном спасающих его бодисатв). Христ. гностицизм играет с амбивалентным образом т.н. спасенного спасителя (ср. K. Beyschlag, Herkunft und Eigenart der Papiasfragmente, "Studia patristica", 1961, Bd 4, S. 268–80); тенденции, клонящиеся к присвоению самому аскету роли спасителя, выступают в христианстве и позднее (напр., ересь т.н. "равных Христу" в палестинском монашестве 5 в.). Кризис христ. традиции в новоевроп. культуре стимулирует рецепции буддийско-гностич. идеи С. – преодоление воли в этике Шопенгауэра, рецепты "самоспасения" в теософии и антропософии и т.п. Наиболее радикальной противоположностью теистич. идеи С. в новоевроп. эпоху выступает социальная и технич. утопия, ставящая на место подаренного богом трансцендентного сущего посюстороннее будущее, планируемое самими людьми, к-рые планируют при этом также и собств. сущность. Утопич. социализм (напр., в анфантеновском варианте) и тем более бурж. утопия нередко перенимают внешние черты религ. сальвационизма. В особенности это относится к крайне реакц. утопиям фашизма, в центре к-рых стоит образ "вождя", окруженный псевдомистич. ореолом носителя эсхатологич. С. (ср. R. Guardini, Der Heilbringer in Mythos, Offenbarung und Politik, Stuttg., 1946). Подобная же имитация религ. веры в "спасителя" характерна для идеологии совр. китайского маоизма. Лит.: Маркс К., Энгельс Ф., О религии. [Сб.], М., 1955; Глубоковский Н. Н., Искупление и искупитель по Евр. II, П., 1917; Lietzmann H., Der Weltheiland, Bonn, 1909; Otto Ft., West-?stliche Mystik. Vergleich und Unterscheidung zur Wesensdeutung, 2 Aufl., Gotha, 1929; Staerk W., Soter, 1, G?tersloh, 1933; его же, Die Erl?sererwartung in den ?stlichen Regionen, Stuttg., 1938; L?with K., Weltgeschichte und Heilsgeschehen, 3 Aufl., Z., 1957. С. Аверинцев. Москва.