Книга Иова. Попытка интерпретации

Сегодня, в день памяти святого , портал публикует главу из недавно вышедшей в издательстве Сретенского монастыря книги Петра Малкова .

И было после того, как Господь сказал слова те Иову, сказал Господь Елифазу Феманитянину: горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне (Иов 42, 7).

Древние толкователи отмечают, что в отличие от Иова, которого Господь обличал и наставлял прикровенно, как бы «один на один», Творец отнюдь «не церемонится» подобным же образом с друзьями страдальца: обличает их открыто и в присутствии Иова. Так, святитель Иоанн Златоуст призывает нас: «Но обрати особенное внимание на то, что своего друга [Господь] исправляет наедине, друзей же Иова обличает открыто». В то же время Златоуст здесь как бы пытается угадать и то, что могли бы попытаться возразить Богу друзья Иова на это Его грозное их осуждение: «Но, о Правосудный! Речь наша была о Тебе, Твою правду мы проповедовали, человека мы осудили, а Твое правосудие объявили безошибочным». Однако Бог не желает выслушивать их ложного оправдания. Ведь разве Господь может «принять… говорящих против праведника вопреки правде» Божией? Мы видим: Бог не нуждается в тех Своих защитниках, в чьих словах правда оказывается смешана с ложью.

Итак, по мысли святителя Григория Великого, именно здесь «становится очевидно, сколь велика была правда его [Иова] в отстаивании своей невиновности в делах перед друзьями, ибо он судом Бога предпочтен даже самим защитникам Бога». Друзьям Иова казалось, что они «превзошли заслуги блаженного Иова, когда говорили в… защиту» Господа; однако они в этом жестоко ошибались и потому, по Божественному «суду, были осуждены» .

Обратим внимание и на то, что здесь, по Олимпиодору, Господь видит правоту Иова именно в том, что он — перед лицом друзей — настойчиво защищал собственную праведность, решительно отказывался признать себя грешником. Истинность подобной автоапологии страдальца, в соответствии с этим свидетельством о нем Бога (см.: Иов 42, 7; Септуагинта), может быть подтверждена как раз тем, что Иов, настаивая на собственной праведности, говорил о себе ровно то же, что свидетельствовал о нем (в связи с его добродетельностью и личной безгрешностью) и Сам Господь в Своем споре с сатаной: ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла (Иов 1, 8). Друзья винили Иова во грехе, страдалец же решительно настаивал на своей нравственной чистоте — именно в полном согласии с мнением о нем Самого Бога. Вот за эти-то ложные обвинения страдальца в греховности и осуждает Господь Елифаза, Вилдада и Софара; и как раз за эту убежденность страдальца в собственной непорочности и оправдывает Он Иова.

Здесь следует отметить и то, что в синодальном переводе данного 7-го стиха присутствует несколько иной смысловой оттенок, чем в версии Септуагинты. В соответствии с синодальным переводом, Господь обличает друзей Иова именно за то, что они говорили о Мне — то есть о Самом Боге — не так верно, как раб Мой Иов (Иов 42, 7). Здесь постулируется как раз ошибочное богословие Елифаза, Вилдада и Софара, а совсем не их ложные обвинения Иова в неправедности. В соответствии же с Септуагинтой, Господь, напротив, осуждает друзей Иова отнюдь не за их еретические взгляды, но только за их несправедливые обвинения самого страдальца. Некоторое основание этой мысли присутствует уже в 7-м стихе, где о причине вины друзей перед Богом говорится гораздо неопределенней, чем в синодальной версии текста: вы не сказали предо Мной ничего истинного, как раб мой Иов (Иов 42, 7; Септуагинта). Как видим, сказали предо Мной Септуагинты здесь гораздо более расплывчато по смыслу, чем синодальное говорили о Мне . Заранее отмечу, что в следующем — 8-м стихе — 42-й главы в версии Септуагинты эта мысль о том, что друзья Иова виноваты именно и только в несправедливом обвинении страдальца во грехе, выражена весьма ясно; Господь здесь прямо говорит друзьям страдальца: (Иов 42, 8; Септуагинта).

Если же вести речь о Вульгате, то здесь, так же как и в Септуагинте, в 7-м стихе 42-й главы присутствует тот же неопределенный по смыслу оборот говорили предо Мной (Иов 42, 7; Вульгата). Однако в 8-м стихе в Вульгате, в отличие от Септуагинты, вместо вы не говорили истины о рабе Моем Иове (Иов 42, 8; Септуагинта), Господь произносит совершенно иное: чтобы ваши слова не вменились вам в глупость (Иов 42, 8; Вульгата). В тексте Вульгаты нет определенной формулировки в отношении того, за что же обличает друзей Иова Господь: то ли за их ложное учение о Боге, то ли за их несправедливые обвинения Иова во грехе. Итак, ложность суждений друзей Иова здесь, в соответствии с текстом Вульгаты, может быть соотнесена равно и с тем и с другим. Вероятно, именно все это и позволяет древним западным толкователям гораздо более активно, чем восточным экзегетам, развивать в своих комментариях на книгу Иова мысль о том, что Елифаз, Вилдад и Софар неверно учат о Самом Боге и потому являются прообразами современных еретиков.

Древние экзегеты, истолковывающие обращенные Богом к друзьям Иова Его слова, постоянно подчеркивают, что Господь, свидетельствуя о добродетелях Иова, не перестает с любовью именовать праведника Своим Собственным рабом, слугой: вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов 42, 7); пойдите к рабу Моему Иову и принесите за себя жертву; и раб Мой Иов помолится за вас… вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов 42, 8). Так, Олимпиодор пишет: «заметь, что Он [Господь] называет Иова Своим рабом, почитая праведника таким именованием, причем не один раз, но многократно» . То же самое подтверждает и святитель Григорий Великий, полагающий, что тем самым Господь подчеркивает приобретенное ныне Иовом подлинное и святое смирение, а также его верное служение своему Творцу: «И легко заметить, что не было сказано, что ”вы не говорили предо Мной так верно, как Иов“, но как раб Мой Иов (Иов 42, 8), а именно с тем, чтобы в разговоре отметить его характерную черту, введя упоминание о его рабском служении Богу; тем самым Он подчеркивает, что все сказанное Иовом в собственную защиту он произнес не с высокомерной гордостью, но со смирением истины» .

Господь продолжает говорить к Елифазу, Вилдаду и Софару:

Итак возьмите себе семь тельцов и семь овнов и пойдите к рабу Моему Иову и принесите за себя жертву; и раб Мой Иов помолится за вас, ибо только лице его Я приму, дабы не отвергнуть вас за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов 42, 8).

В версии Септуагинты этот стих звучит несколько иначе: Ныне же возьмите семь тельцов и семь овнов, и идите к рабу Моему, Иову, и он принесет о вас жертву; Иов же, раб Мой, помолится о вас, ибо только его лицо Я приму, и если бы не ради него, то Я погубил бы вас, ибо вы не говорили истины о рабе Моем Иове (Иов 42, 8; Септуагинта). Тем самым в Септуагинте слова осуждения друзей Иова звучат из уст Божиих гораздо более резко и грозно, чем в синодальной версии текста: ибо только его [Иова] лицо Я приму, и если бы не ради него, то Я погубил бы вас (Иов 42, 8; Септуагинта; выделено нами. — П.М. ). По святителю Иоанну Златоусту, Господь таким образом ясно показывает Елифазу, Вилдаду и Софару, что для их прощения, строго говоря, даже «жертвы было недостаточно» и что если бы не молитвенное заступничество за друзей самого Иова, то Бог вообще «не простил бы… [их] греха» .

Отмечу, что если в соответствии с синодальным текстом друзья должны принести умилостивительную жертву за себя сами (и принесите за себя жертву — Иов 42, 8), то, по Септуагинте, жертву за них должен совершить именно Иов: идите к рабу Моему, Иову, и он принесет о вас жертву (Иов 42, 8; Септуагинта). В связи с этим святитель Иоанн Златоуст вновь прямо называет Иова «священником» истинного Бога, однако священником, никак не связанным с Законом Моисеевым, которого тогда еще попросту не существовало. Вместе с тем Златоуст подчеркивает и то, что величина, мера этой жертвы, необходимой для прощения Богом друзей Иова, очень велика; тем самым Бог «показывает величину их грехов [требованием] преизбыточного приношения. Ибо не потребовалось бы столько жертвенных животных, если грехи, которые следовало искупить, не были бы велики» .

Кстати говоря, и некоторые западные толкователи, среди которых и святитель Григорий Великий, считают, что Иов сам принес жертву за своих друзей, а не только за них помолился. Святитель Григорий пишет: «Поэтому справедливо после стольких сражений блаженный Иов приносит жертву за своих друзей. Ибо тех, кого [он] долготерпел как врагов из-за искушений, Иов, благодаря жертвоприношению, сделал опять согражданами [Небесного отечества]» . Впрочем, в других фрагментах своих «Моралий» святитель Григорий порой все же утверждает, что эту жертву принесли за себя сами друзья, в то время как Иов за них молитвенно заступился пред Богом, ради того чтобы эта жертва оказалась принята .

Исходя из утверждения Септуагинты о том, что страдающий Иов сам, лично приносит жертву Богу за своих друзей, можно сказать, что ветхозаветный праведник вновь прообразует и приносящего Жертву в Новом Завете за человеческий род Христа. Иов — Божий священник, живший еще до дарования Моисеева закона, предуказывает на «священство» Господа, Который, будучи Первосвященником по чину Мелхиседека (Евр 5, 10), некогда принесет Себя Сам в Жертву за человеческий род на Голгофе. Здесь как бы двойное прообразование: Иов одновременно и жертва (ибо он невинно мучился и страдал), и вместе с тем — священник, ибо умилостивляет Бога своей жертвой за других. Тем самым он зримо являет нам собой два образа, две стороны великой Жертвы Христовой: Того, Кто приносится в Жертву за человеческий род, и, одновременно, Того, Кто Сам приносит Себя в эту Жертву за мир...

Иов не держит зла на своих друзей, с радостью готов совершить необходимое жертвоприношение за Елифаза, Вилдада и Софара. Тем самым Бог, по замечанию святителя Иоанна Златоуста, являя согрешившим «незлопамятство Иова, делает друзей… свидетелями добродетели этого мужа…»

Господь, милосердно выражая Свою готовность даровать прощение Елифазу, Вилдаду и Софару, через принятие приносимой Иовом ради них жертвы, по выражению того же Златоуста, их «вместе и обличает, и спасает» .

Ранее кратко отмечалось, что в 8-м стихе 42-й главы, в соответствии с Септуагинтой, делается акцент на том, что грех трех друзей Иова заключался именно в их ложной оценке личности страдальца, в отрицании ими его праведности (вы не говорили истины о рабе Моем Иове — Иов 42, 8; выделено нами. — П.М. ), а не в их неверном учении о Боге, как это следует из синодального текста: вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов 42, 8; выделено нами. — П.М. ). Так, пользующийся греческим библейским текстом святитель Иоанн Златоуст решительно утверждает, что друзья Иова «ничего дурного против Бога… не говорили» . Однако помимо этого Златоуст все же отмечает и то, что друзья Иова прежде «не говорили с рвением по Богу» . То есть, хотя, быть может, они и свидетельствовали о Боге истинные вещи, но не явили здесь самого важного — подлинной любви к Господу, рассуждая о Нем отстраненно, равнодушно и предельно рационально.

С подобной точкой зрения восточных Отцов, в соответствии с которой друзья Иова в своих прежних речах ни в чем не исказили верного учения о Боге, никак не могут согласиться западные древние толкователи. Ведь из текста Вульгаты здесь (Иов 42, 7-8), в отличие от Септуагинты (об этом говорилось ранее), отнюдь не следует, что друзья Иова ничем не погрешали в своих словах против истин богословия.

Так, святитель Григорий Великий, который на протяжении своих «Моралий» непрестанно и настойчиво повторяет, что Елифаз, Вилдад и Софар прообразуют многими своими делами и словами именно борющихся против Церкви Христовой и исповедующих ложное учение о Боге еретиков, рассуждает в подобном же ключе и здесь. Как раз в согласии с таким типологическим истолкованием библейских образов друзей Иова, Святитель и рассуждает о прообразовательном значении той жертвы, которую, по повелению Божию, приносят за себя друзья ветхозаветного праведника и которая в обязательном порядке должна сопровождаться молитвой за них и самого Иова, как являющего собой тип Новозаветной Церкви. Подчеркну: святитель Григорий, размышляя о подобном прообразовательном значении личности друзей Иова как типа новозаветных еретиков, вместе с тем с большим оптимизмом смотрит на возможность примирения со Христом для всякого впадшего в заблуждение и отпавшего от Церкви еретика — в том случае, если он раскается. Впрочем, такое покаянное примирение с Господом оказывается возможным лишь при условии, что и сама Церковь силой своей молитвы заступится перед Христом за виновного в ереси и тем самым воссоединит бывшего еретика со своим Небесным Главой. Ведь, как пишет о силе подобной церковной молитвы святитель Григорий, «она [Церковь] — единственная, через которую Бог охотно приемлет жертву; она — единственная, кто непоколебимо ходатайствует за тех, кто впал в заблуждение» .

Итак, святитель Григорий уподобляет повеление Бога, обращенное к Елифазу, Вилдаду и Софару, принести за себя жертву всесожжения необходимости покаяния со стороны еретиков; молитву же за них Иова к Творцу он сравнивает с ходатайством Церкви ко Христу за кающихся отпавших. Ведь только Церковь является носительницей здесь, на земле, подлинной истины; Бог же слышит только истинное слово и лишь одно его принимает. Кроме того, Бог любит Свою Церковь и не может не прислушаться к мольбе Своей возлюбленной за кающихся согрешивших. Наконец, именно через посредство Церкви в нашем мире и стало возможно исправление для всякого грешника — по дару действующей в ней благодати Таинства покаяния, через которое и может быть прощено всякое преступление против Бога. Вот что об этом пишет святитель Григорий: «Но должно быть особым образом отмечено, что им [друзьям] повелено принести жертву в знак их обращения не самостоятельно, но посредством Иова. Несомненно, еретики, когда они возвращаются к истине после своих заблуждений, не могут умилостивить Божественный гнев, принося жертвы сами по себе, пока они не обратятся ко Вселенской Церкви, которую и означает собой блаженный Иов; так что они могут обрести Спасение по ее молитвам — той, чью веру они прежде подвергали сомнению своими лживыми утверждениями. Он [Господь] говорит: И раб Мой Иов помолится за вас, ибо только лице его Я приму, чтобы ваши слова не вменились вам в глупость (Иов 42, 8; Вульгата). Поскольку Он [как бы] открыто говорит еретикам: ”Я не приемлю жертв ваших, Я не слышу слов ваших ходатайств, кроме как через ее [Церкви] заступничество, слова исповедания которой обо Мне Я признаю истинными. И вы должны Мне действительно принести в жертву тельцов и овнов, чтобы явить ваше обращение; но испросить у Меня вашего Спасения надлежит через посредство Вселенской Церкви, которую Я возлюбил. Поскольку Я хочу посредством ее отпустить грех, который вы совершили в ней против Меня, с тем чтобы она смогла обрести ваше возрождение — та, что испытала страдания из-за ваших духовных болезней“» .

Итак, Елифаз, Вилдад и Софар исполняют Божественное повеление и приносят за себя жертву всесожжения, и Господь прощает их — отчасти ради этой их жертвы, но прежде всего и в первую очередь — ради той умилостивительной молитвы, что возносит ныне за своих друзей Иов. Вместе с тем Господь наконец прекращает и продолжавшиеся до этого самого момента телесные муки самого Иова, воздавая ему теперь в земной жизни дарами вдвое большими, чем то имение, которым он обладал раньше — до начала своих страданий:

И пошли Елифаз Феманитянин и Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин, и сделали так, как Господь повелел им, — и Господь принял лице Иова. И возвратил Господь потерю Иова, когда он помолился за друзей своих; и дал Господь Иову вдвое больше того, что он имел прежде (Иов 42, 9-10).

Итак, по свидетельству святителя Иоанна Златоуста, прежде, при начале страданий Иова, «Бог попустил диаволу показать всю его силу; и когда он выпустил все стрелы и не осталось никакого [нового] способа для нападения, тогда [Господь] вывел борца с места состязания, чтобы победа была ясной и несомненной» — освободил Иова от страданий и наградил земными благами.

Семь долгих лет Иов претерпевал несчастья и болезни . Однако что такое семь земных лет в сравнении с вечной славой богопричастности? Как говорит святитель Иоанн Златоуст, «гноение ран [Иова] продолжалось недолго, а благословения, которые породила борьба» Иова против искушений сатаны, «не оскудеют во все веки» .

И благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние: у него было четырнадцать тысяч мелкого скота, шесть тысяч верблюдов, тысяча пар волов и тысяча ослиц. И было у него семь сыновей и три дочери. И нарек он имя первой Емима, имя второй — Кассия, а имя третьей — Керенгаппух. И не было на всей земле таких прекрасных женщин, как дочери Иова, и дал им отец их наследство между братьями их (Иов 42, 12-15).

Мы видим: Господь не только восстанавливает прежнее имение Иова, но и умножает Его: как говорилось в библейском тексте несколько ранее — вдвое больше того, что он имел прежде (Иов 42, 10). По поводу такого удвоения — по Божией милости — былого имения Иова, утраченного им во время страданий, святитель Григорий Великий говорит так: «Он получил вдвое больше того, чем потерял, ибо по снисхождению милосердного Судии, Его [Божественная] помощь через утешение [всегда] намного превосходит наши потери в искушениях» .

Вместе с тем святитель Григорий Великий видит здесь — в этих библейских свидетельствах о судьбе Иова после его страданий и победы над диаволом — еще и важный прообраз грядущей эсхатологической перспективы, венчающей собой будущую Новозаветную эпоху. Двоеслов, являясь епископом, предстоятелем одной из древних Поместных Церквей, оказывается и сам живым свидетелем постепенного исполнения этого прообраза. В ходе земной истории, вместе с неумолимым приближением конца времен, представители все большего числа народов узнают истину о Христе и соединяются друг с другом в Его Церкви. Вот это-то умножение чад Церкви, среди которых в финале земной истории окажутся даже иудеи, и предызображает, по мнению святителя Григория, умножение имущества Иова. Ереси — прежняя «боль» Церкви — успешно побеждаются ею, подобно тому как одолены в споре с Иовом и прообразующие еретиков его друзья. И теперь, по слову святителя Григория, «Господь благословляет новое состояние [прообразующего собой Церковь] Иова более, чем прежнее, потому что — с учетом принятия в веру [даже] народа Израиля — по мере стремительного приближения века сего к своему концу Господь утешает [прежнюю] боль Святой Церкви», ранее испытывавшей нападения различных еретиков, «собиранием многочисленных душ. Чем яснее такое приближение, тем больше Церковь будет обогащаться душами» представителей различных народов .

Мы видим из библейского текста и то, что вместе с дарованием Иову земного богатства Господь благословляет его и рождением новых сыновей и дочерей. В библейском тексте приводятся имена новых прекрасных дочерей Иова: Емима, Кассия и Керенгаппух (см.: Иов 42, 14). В Септуагинте здесь присутствуют другие варианты имен: День (Ἡμέραν), Корица (Κασίαν) и Амалфеев рог (Ἀμαλθείας κέρας) (см.: Иов 42, 14; Септуагинта).

В связи с этими библейскими свидетельствами древние церковные толкователи обращают внимание и еще на одну значимую тему: если имущество Иова в качестве Божией награды удваивается, то число вновь родившихся у него детей оказывается точно таким же, как и количество тех его сыновей и дочерей, что погибли при начале страданий праведника. Вот как формулирует вопрос об этом святитель Иоанн Златоуст: «Сделаем еще одно замечание, чтобы покончить с наградой праведника. Он получил овец вдвойне, быков, верблюдов, ослов вдвойне, а детей, потеряв десять, не получил двадцати. Здесь возникает вопрос: почему скота он получил вдвое больше, а детей только столько же?» Святые Отцы, задавшись вопросом о причине этого, дают на него согласный ответ. При этом их мысль оказывается здесь теснейшим образом связана с евангельским речением о том, что у Бога все живы (Лк 20, 38) — вне зависимости от того, пребывают ли те или иные люди сейчас на земле или же почили смертным сном. Ведь наш Бог не есть [Бог] мертвых, но живых (Лк 20, 38), ибо предназначил всякого человека к Вечной Жизни и дал каждому обетование воскресения. Вот что пишет об этом тот же святитель Иоанн: «Так как скот и имущество, потерянные им, погибли для него окончательно, а человек, умирая, сохраняется для жизни и восстает в воскресении, то [Бог] и не дает ему детей вдвое, чтобы не лишить его надежды относительно отшедших, но чтобы показать ему, что и они, хотя и похищены смертью, живы. И все они остаются у него, и вновь не дает ему Бог более десяти, чтобы Иов [впоследствии умирая,] нашел [бы десять других], перейдя не от жизни к смерти, но [как бы] из дома в дом» . Подобным же образом рассуждает и святитель Василий Великий: «Но почему же и коней, и лошаков, и верблюдов, и овец, и возделанных полей, и всех утех изобилия получил он сугубую меру, а число детей произвел равное умершим? Потому что бессловесные животные и все тленное богатство погибли совершенно; а дети и по смерти были живы превосходнейшею частию своего естества (то есть душой. — П.М. ). Поэтому, украшенный опять от Творца другими сынами и дщерями, и это стяжал он в сугубой мере. Ибо одни дети были при родителях, доставляя им веселие в сей жизни, а другие, предварив отца, ожидали [за гробом], чтобы всем им окружить Иова тогда, когда Судия человеческой жизни соберет всенародную Церковь [во всеобщем воскресении], когда труба, знаменующая пришествие Царя, громко отозвавшись во гробах, потребует от них залога тел. Тогда и почитаемые ныне мертвыми скорее живых предстанут пред Зиждителем всяческих. Поэтому, думаю, в сугубой мере Наделивший Иова прочим богатством определил, чтобы он довольствовался числом детей, равным прежнему. Видишь ли, сколько благ приобрел себе праведный Иов терпением?»

Книга Иова завершается свидетельством о его долгих годах жизни, о многочисленном потомстве — внуках и правнуках, радовавших праведника в его старости. Сюда же присоединяется и известный отрывок — о котором подробно уже говорилось ранее — фрагмент из так называемой Сирской книги, включенный в текст Септуагинты (равно как и в синодальный перевод), но отсутствующий в Вульгате:

После того Иов жил сто сорок лет, и видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвертого рода; и умер Иов в старости, насыщенный днями. Написано, что он опять восстанет с теми, коих воскресит Господь. О нем толкуется в Сирской книге, что жил он в земле Авситидийской на пределах Идумеи и Аравии: прежде же было имя ему Иовав. Взяв жену Аравитянку, родил сына, которому имя Еннон. Происходил он от отца Зарефа, сынов Исавовых сын, матери же Воссоры, так что был он пятым от Авраама. И сии цари, царствовавшие в Едоме, какою страною и он обладал: первый Валак, сын Веора, и имя городу его Деннава; после же Валака Иовав, называемый Иовом; после сего Ассом, игемон из Феманитской страны; после него Адад, сын Варада, поразивший Мадиама на поле Моава, — и имя городу его Гефем. Пришедшие же к нему друзья, Елифаз (сын Софана) от сынов Исавовых, царь Феманский, Валдад (сын Амнона Ховарского), савхейский властитель, Софар Минейский царь. (Феман сын Елифаза, игемон Идумеи. О нем говорится в книге Сирской, что жил в земле Авситидийской, около берегов Евфрата; прежде имя его было Иовав, отец же его был Зареф, от востока солнца) (Иов 42, 16-18).

Тем самым, как следует из этих слов преподобного Ефрема, прообразущий Христа своими безвинными страданиями Иов уподобляется Господу поистине в огромной мере. Ведь все годы его лишений и болезней оказываются не только типом мук Спасителя, но даже и прообразом Его пребывания во гробе: во власти смерти, как в мертвенном состоянии человеческого естества Господа.

4 ВТОРОЙ ОТВЕТ ИОВА БОГУ (42:1-6)

Иов. 42:1-2 . В своем первом ответе Богу (39:33-35) Иов признал - перед лицом чудных деяний Божиих на земле, под землей и над нею - крайнюю ограниченность собственных возможностей. Во втором своем ответе он, в тоне смирения, признает всемогущество Божие (стих 2) и вместе с тем, вполне допустимо, осознает, что вся наша праведность перед Богом подобна "запачканной одежде", и, что, следовательно, нет среди нас "невиновных" перед Ним. Душа Иова смирилась и в смирении должна была принять и целесообразность страдания, коль скоро Бог, так чудно управляющий миром, допускает его. (Люди, истинно веровавшие в Господа, на протяжении веков и тысячелетий познавали - в процессе своего духовного опыта, т. е. слыша голос Бога, как услышал его Иов, - что страданию дано переплавлять дух человеческий, загрязненный в результате падения прародителей наших, но для того, чтобы процесс этот протекал успешно, необходимо смирение).

Иов. 42:3 . Иов цитирует здесь вопрос, с которого Бог начал Свое обращение к нему (38:2): Кто сей, помрачающий Провидение, ничего не разумея? - с целью подтвердить правоту Бога, он, Иов, говорил и судил о вещах, в которых не разбирается.

Иов. 42:4-6 . Не вполне ясен стих 4. Скорее всего Иов снова цитирует здесь (точнее, подразумевает) слова Бога, потребовавшего от него ответа (38:2). В стихе 5 и 6 страдалец отвечает Ему. Однако не на многочисленные (риторические по отношению к Иову) вопросы, касающиеся творения и управления миром: на них ему нечего сказать. Ответ Иова, исполненный духовной глубины, касается тайны отношений человека и Творца.

Иов признает, что все, сказанное им прежде, - следствие его поверхностного жизненного опыта, ибо до того, как Бог заговорил к нему, он знал о Нем лишь понаслышке: Я слышал о Тебе слухом уха. Полученное же теперь откровение свыше Иов отождествляет с "лицезрением собственными глазами": мои глаза видят Тебя. Это и есть опыт духовный, и, вполне доверяя ему, Иов раскаивается в прежних своих суждениях и отрекается от них - в прахе и пепле (в знак смирения и уничижения своего).

Заметим, что не о воображаемых своих прегрешениях, покаяться в которых призывали его Елифаз, Софар и Вилдад, сокрушается Иов. Он и теперь не считает, что совершал их, за что и был наказан (27:2-6). Но внутренне вынужден, видимо, согласиться с мыслью Елиуя о том, что после того, как он потерял все, что имел, горечь, обида и гордыня овладели им (к примеру, 32:2).

Осознав теперь во всей полноте, что Бог ничем не обязан человеку (не обязан и отвечать ему!), и что человек не вправе обвинять Творца, путей Которого не разумеет, Иов освободился от горечи, разъедавшей ему душу. Более того: он испытал глубокое удовлетворение от того, что Творец снизошел до разговора с ним, до откровения ему! Он исполнился желанием довериться Тому, Чьи пути - совершенны (Пс. 17:31), хотя и не всегда доступны человеческому пониманию. И Бог простил Иову грех заблуждения и гордыни.

III. Эпилог (42:7-17)

Этот раздел, как и первые две главы, написан прозой. В нем Господь - прежде чем возместить Иову все потерянное им - обращается к трем его "критикам".

А. Бог осуждает друзей Иова (42:7-9)

Иов. 42:7 . Елифазу, старшему из троих, задавшему тон всем последующим критическим речам в адрес Иова, Господь сказал: горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов. Так обличители попали в положение обвиняемых. Как и предостерегал их Иов (13:7-9), дела их оборачивались неважно. Между тем как Иов был восстановлен Богом в положении верного и послушного Его слуги (четырежды, подчеркнуто, называет он Иова "рабом Своим" в стихах 7-8).

Три "оратора" судили о Боге не так верно, сводя роль страдания к воздаянию за преступления. Виновны они были и в том, что, лицемерно осуждая Иова, "защищали" на этом ложном основании Божественное правосудие и ограничивали проявление Божией справедливости рамками все того же воздаяния. (Надо, однако, заметить, что не все в их мыслях было ошибочным, как не все ложно в идее "воздаяния". Ибо как нравственно-духовный принцип Оно действует в мире (и подтверждением тому служит возвращение Иову всего, что он потерял), воздаяние, однако, не действует автоматически).

В чем же "более верно" говорил о Боге Иов? Ведь он обвинял Его в несправедливости, в неоправданном молчании, он подошел к черте бунта… Да, подошел, но не переступил через нее, как предсказывал сатана, и как советовала Иову его жена (1:11; 2:5,9). И в самые горькие минуты он от Бога не отрекся. А когда Господь заговорил к нему, то Иов от всего сердца покаялся (42:6).

В 42:8 Господь повелевает Иову помолиться за его друзей - после того, как те принесут за себя жертву. Здесь усматривают и такой аспект: принятие страдания "без рассуждений" и без какого бы то ни было протеста (что в сущности проповедовали трое!) Богу тоже неугодно. Протест Иова возникает ведь (с другой стороны) из присущего ему чувства справедливости и желания отстоять ее, из нежелания мириться со злом, из святой жажды добра и совершенства. Человек, который подавляет в себе эти чувства (пусть даже из благочестивых соображений) оказывается, подобно обличителям Иова, дальше от Бога чем он, они судят о Творце и Его взаимоотношениях с человеком "не так верно", как он.

Иов. 42:8-9 . Несомненно, с изумлением и досадой восприняли три друга как повеление им Бога принести за себя жертву… семь тельцов и семь овнов (жертву всесожжения во умилостивление), так и поставленное свыше условие: пусть Иов помолится за них, иначе жертва их не будет принята. Ведь это означало, что Иову, который на протяжении многих часов (или дней) оставался жертвой их лицемерных безжалостных обвинений (и за которого никто из них не помолился!), предстояло выступить теперь в роли священника (сравните 1:5), человека, следовательно, настолько угодного Богу, что он Сам назначил его выступить ходатаем перед Собою за троих его критиков.

Покаяние, которое они "рекомендовали" Иову, предстояло теперь совершить им самим. Голос Бога, услышанный и ими, заставил их умолкнуть и, надо думать, в конечном счете, подействовал на них благотворно, побудив их осознать свое заблуждение. Заметим, что Елиуй не был назван Богом как нуждающийся в покаянии - потому, вероятно, что он, хотя и не вполне верно оценил "ситуацию" Иова, подошел к истине ближе чем остальные.

Б. Бог вновь делает Иова богатым человеком и счастливым семьянином (42:10-17)

Иов. 42:10-11 . Правильно начало стих 10 читается так: "Господь положил конец рабству Иова" (имеется в виду: "избавил его из рабства болезни"). Ибо в отвратительной болезни его не только "трое", но и все окружение Иова (включая его жену) видело доказательство его виновности. Очистив страдальца, Бог и в их глазах засвидетельствовал таким образом о его невиновности.

Духовная эволюция Иова определяется в это время признанием им беспредельного величия Бога как носителя творящей, а не разрушающей силы, Его любви к Своему творению… Отсюда искренность покаяния Иова, оно, в свою очередь, делает его способным простить тех, кто так долго мучил его, и выступить за них ходатаем перед Господом. Простив же других, он и сам получает прощение и благословение свыше.

Если в дни мучительной болезни Иова, им брезговали даже люди, отверженные обществом (30:1-10), то теперь родственники и друзья Иова, все знавшие его (стих 11), пришли к нему, услышав о его "оправдании". Они ели с ним хлеб, и, вместо слов осуждения, он слышал теперь слова сострадания и утешения. И принимал дары от приходивших: "кеситы" и золотые кольца. (Ценность кеситы, которая, видимо, представляла собой слиток серебра, не известна, но полагают, что она была большей чем "сикля").

Иов. 42:12 . Стада, угнанные у Иова, Господь возместил ему вдвое (стих 10; сравните 1:3). Сказано, что последние дни (в значении "годы") Иова… Бог… благословил… более, нежели прежние. (Вероятно, на серебро и золото, принесенные ему родственниками и соплеменниками, он приобрел новых верблюдов… волов… ослиц и мелкий скот, и со временем число их достигло названного в стихе 12. Можно ли на этом основании сказать, что излияние на Иова всех этих материальных благословений в конечном счете свидетельствует о правоте трех его "критиков", которые утверждали, что процветание непременно следует за покаянием (5:8,17-26; 8:5-7,21; 11:13-19)? Нет, конечно.

Но восстановление благосостояния в этом случае явилось знаком Божией милости, а не исполнением Им некоей Его "обязанности" во осуществление "правосудия". Поскольку Иов, не отрекшись от Бога, тем самым нанес поражение сатане (хотя сам он не знал об этом), и покаялся в своем неразумии, в продолжении его страданий не было нужды.

Повторим, что в книге Иова не отрицается действие общего библейского принципа благословения праведных, в ней, однако, показано, что принцип этот не действует автоматически. Бог, управляющий миром, благословляет - или отнимает благословения - в соответствии со Своими целями. Заметим еще, что благословение материальными благами органически вписывается в контекст книги Иова, ибо людям эпохи патриархов ничего еще не было известно о воздаянии посмертном.

Иов. 42:13-15 . И утешение в новых детях, которые родились у него после гибели прежних, получил Иов. Их снова было семь сыновей и три дочери. Современному читателю естественно задаться вопросом, возможно ли полное утешение отца, потерявшего 10 детей? До известной степени на это может быть отвечено ссылкой на тип мышления, на психологию, которые были присущи людям патриархальной древности. Смысл жизни и ее назначение, главную ее радость, они видели в продолжении рода; это было так называемое родовое сознание, которое стояло выше личного.

Три дочери Иова, родившиеся у него после всех его испытаний, названы по имени. Имена эти, которые, соответственно, означают: "голубица", "благоухание корицы" и "рог для косметических притираний" - свидетельствуют как о душевных, так и о внешних замечательных их достоинствах (стих 15). Примечательно, что Иов дал им наследство между братьями их. Известно, что в Израиле, по принятии закона Моисеева, дочь получала право на наследование только при отсутствии у нее братьев или по смерти всех их (Чис. 27:8).

Иов. 42:16-17 . После всего, что с ним произошло, Иов прожил еще сто сорок лет. Полагают, что в начале повествования ему примерно 70, и, значит, всего лет его жизни было 210. Это соответствует и еврейскому преданию (после испытания, попущенного ему, Иов жил вдвое дольше, чем до этого). Фраза, что он видел потомков своих до четвертого рода, означает, что и правнуки его родились при его жизни. И умер Иов… насыщенный днями.

Итак, книга Иова, возможно, старейшая из включенных в Библию книг, ставит и самые животрепещущие для человечества вопросы: вопрос о смысле страдания и вопрос о взаимоотношениях человека с Богом. Духовный опыт Иова свидетельствует: богопоклонение не может быть основано на некоем "деловом контракте", предусматривающем для людей непременное материальное вознаграждение. Господь не несет обязательства "поощрять" человека за каждое его доброе дело.

В основе богопоклонения, которое не может и не должно зависеть от обстоятельств, - доверие людей Богу, Его совершенству; доверие, несмотря на то, что пути Его далеко не всегда понятны людям. Несчастье в жизни верующего не означает, что Бог оставил дитя свое. Оно означает лишь то, что Отец имеет в отношении него какие-то планы, тому неизвестные. Так что пусть он продолжает уповать на то, что судьба его - в надежных руках, что Создатель любит его и заботится о нем. Это-то и постиг из своего духовного опыта Иов.

Три оппонента его считали, что страдание не имеет никакой другой цели, кроме наказания за злые дела. Сам Иов полагал, что в отношении него у Бога была лишь одна цель - "разрушить" жизнь его. Елиуй, напротив, подчеркивал, что намерением Господа было уберечь Иова от пути, ведущего к погибели. На самом же деле Бог преследовал в этой ситуации две цели: посрамить сатану, доказав несостоятельность его утверждений относительно Иова, и углубить духовное видение Своего праведника.

Вот почему неприемлемы любые попытки обвинять Творца, пытаться "сразиться" с Ним, понуждая Его к ответу, другими словами - бросать Ему вызов (все то, чем поначалу согрешил Иов). Верующим в Бога необходимо всегда помнить о несоразмеримости Божьего величия, с одной стороны, и ограниченных познаний и возможностей человека (с другой), в условиях которых протекает его земная жизнь. Помнить об этом значит сохранить себя от искушения гордыней и чувством самодостаточности.

Бог не дал Иову объяснений, которых тот от Него ожидал, но, вместо этого, он обрел гораздо более глубокое (чем было ему присуще прежде) сознание величия Бога и веру в то, что Он любит его и заботится о Нем. И в этом урок на все времена для тех, кто уповают на Бога: планы Его, нередко необъяснимые и таинственные (для людей!) направлены на благо человечества и вселенной.

Над проблемой “божественной жестокости” человечество мучительно размышляет с тех пор, как осознало себя. Язычники рассуждали примерно так: в мире есть страдание, потому что добрым и могущественным богам противостоят злые и не менее могущественные демоны. Но тем, кто верит в Единого Бога, плохо подходит такое объяснение: если Бог всеблаг и всемогущ, как может Он допускать, чтобы в мире было столько невинных страданий?

Многие думают, что Библия обходит молчанием “щекотливую” тему страдания невинных людей. Однако это вовсе не так. В Ветхом Завете ей посвящена целая книга – это книга Иова.

“Самая занимательная книга”

Над проблемой “божественной жестокости” человечество мучительно размышляет с тех пор, как осознало себя. Язычники рассуждали примерно так: в мире есть страдание, потому что добрым и могущественным богам противостоят злые и не менее могущественные демоны. Но тем, кто верит в Единого Бога, плохо подходит такое объяснение: если Бог всеблаг и всемогущ, как может Он допускать, чтобы в мире было столько невинных страданий? Если Он не хочет их прекратить, то Он вовсе не благ, а если не может – то не всемогущ. Сколько раз мне доводилось встречаться с этой логикой… Люди готовы смириться со множеством повседневных неприятностей и даже настоящих личных трагедий, но когда сталкиваешься с предельной и бессмысленной жестокостью Освенцима или Беслана, любые объяснения перестают работать. Боже, почему же Ты не сделал ничего, чтобы спасти этих детей или хотя бы облегчить их смерть?! Не могли же они – или их родители – оказаться настолько грешными, чтобы заслужить все это? – в Библии есть книга, которая задает Богу именно этот вопрос. Это книга Иова. В ней рассказывается, как совершенного, безупречного праведника постигли все мыслимые бедствия: он потерял свое богатство, детей, здоровье, а самые близкие друзья сочли все это наказанием за его грехи и отвернулись от него. И тогда Иов предъявил претензии Богу: за что же Ты со мной так?

Сегодня об этой книге говорят и пишут так много, как, наверное, ни о какой другой книге Ветхого Завета (в качестве примера можно назвать недавно опубликованную в России замечательную книгу Ф. Козырева “Искушение и победа Святого Иова”). Еще на заре XX века английский христианский писатель Г.К. Честертон писал: «Значения “Иова” не выразишь полно, если скажешь, что это – самая занимательная из древних книг. Лучше сказать, что это ­– самая занимательная из книг нынешних». Прошло сто лет, вместивших в себя две мировые войны, революции и концлагеря – и эта книга стала еще более – уже не скажешь “занимательной” – актуальной,. О чем же она говорит?

Разные пути веры

Это единственная книга Ветхого Завета, где вообще никак не упомянуты ни Израиль, ни Моисеев Закон, ни Святая Земля, ни Иерусалим. Она выносит проблему на новый уровень: это не просто история отдельных людей или народов, это нечто всемирное, общечеловеческое (Иова, кстати, упоминает и Коран, под именем Айюб). Это книга – о разных путях веры и о ее кризисе. Нет, не о смене различных философских и богословских построений, а о личном кризисе веры как доверия Богу. Иов был праведен не ради награды и не из страха наказания, а прежде всего потому, что доверял Богу и искал добрых отношений с Ним. И вдруг на него обрушилось такое, что, казалось бы, немыслимо пережить человеку…

Но сначала – о его друзьях. Три человека пришли его утешать. Они вовсе не собирались его обвинять, а просто долго молча сидели рядом с ним, и лишь когда он заговорил, позволили себе ответить. И поначалу эти ответы действительно звучали как утешения… Дело в том, что его друзья знали об этом мире и о его Творце буквально все – в свое время они слышали все это от своих отцов и учителей. В общем, они повторяли примерно то, что написано в других книгах Библии, и если в их речах была неправота – она не в словах, а в людях. Слова-то могут быть правильными, но важно, кто, кому и когда их говорит.

Сначала друзья пытались доброжелательно предложить некое простое объяснение бед Иова: “Не чурайся наставлений Всесильного: если ранит Он, то Он и перевяжет, и рука Его, ударив, исцеляет”*. Иов отверг их мудрость, причем ответил резко, очень резко – сравнил своих друзей с пересохшими руслами, которые внушают напрасные надежды путникам, а затем оставляют их умирать в безводной пустыне. Конечно, они на это обиделись и перешли к намекам, а потом и к прямым обвинениям: если ты страдаешь, значит, Бог наказывает тебя за грехи. Признай их, попроси прощения, и все у тебя снова будет хорошо. (Как часто мы слышим сегодня подобные увещевания! Звучит это примерно так: “Гепатит С бывает только у наркоманов и проституток, а приличные люди вроде нас с вами, конечно, не могут им заразиться, так что если кто заразился, тот сам и виноват”).

О Боге эти люди предпочитали говорить в третьем лице, не обращаясь к Нему напрямую. Мол, кто мы, в конце концов, такие чтобы требовать от Него отчета, тем более – упрекать Его, как позволяет себе Иов? Впрочем, не стоит осуждать друзей Иова. Они – люди глубоко верующие, но им нужна именно религия, то есть система взглядов и ритуалов, определяющих жизнь человека. Они искренне почитали Бога, оставаясь в рамках заданной системы. Когда-то и Иов вел себя примерно так же: приносил положенные жертвы и молитвы, но когда вся его жизнь рухнула, места для религии не осталось…

“Пора Творцу вернуть билет”

Марина Цветаева писала в одном из своих стихотворений: “пора, пора, пора Творцу вернуть билет”. То есть не просто уйти из этого мира, но с горечью упрекнуть его Творца в том, что мир этот безнадежно плох, и потому в нем невозможно оставаться. И Цветаева вовсе не была первой – задолго до нее неточно так же заговорил Иов. Его ужасают не только и не столько постигнувшие его беды, сколько то, что вообще “мир во зле лежит” и не видно способа избавить его от зла. “Почему живут нечестивцы, и к старости их мощь лишь возрастает? … Они проводят свою жизнь в благополучии и в преисподнюю нисходят легко… ослика у сироты уводят, у вдовы берут в залог быка, отрывают от груди сироту, у бедняка берут дитя в кабалу; нищих прогоняют с дороги, и прячутся бедные люди земли, словно в степи дикие ослы… Из селений стон умирающих слышен, и раненые о помощи взывают, но Бог их молитв не замечает”.

И потому речи Иова начинаются со страшных слов – он проклинает день своего рождения, даже ночь своего зачатия, в таких словах, которые напоминают нам рассказ о сотворении мира в книге Бытия: “На заре той ночи да померкнут звезды, будет ждать она рассвета – но напрасно, проблесков зари да не увидит”. Он словно хочет прокрутить пленку назад, вплоть до того момента, когда Творец создал свет, отделив его от тьмы, и начал отсчет дней этого мира…

Его собственные страдания – это прежде всего вопрос его отношений с Богом. “Но как человеку пред Богом оправдаться?… Он налетел на меня вихрем, множит раны мои беспричинно; не дает мне перевести дух, горечью переполняет меня. Меряться ли силой с Ним, могучим? Судиться ли – но как Его вызвать? … Он смеется над отчаяньем невинных; отдана земля во власть нечестивцев, а Он судьям глаза закрывает – и если не Он, то кто же?!”

На упреки друзей он отвечает: “Умолкните и дайте мне сказать, а там – будь что будет. Он меня убьет, и нет надежды, но я буду твердить Ему, что я прав – и в этом будет мое спасение!” Иов действительно настаивает на своей правоте и непорочности, и автор книги полностью с ним солидарен. С самого начала он подчеркивает, что Иов был совершенно безупречным человеком. Наверное, именно потому эта книга и звучит так остро: она доводит трагизм ситуации до конечного предела, это уже не просто частная несправедливость судьбы, это вопиющий и совершенно необъяснимый пример незаслуженного страдания.

В конечном счете, речи Иова есть не что иное, как иск Богу: “Вот моя печать – и пусть Всесильный ответит, пусть мой обвинитель напишет свиток!” Иов не похож на атеиста, у него нет ни малейшей тени сомнения в том, что Бог существует (впрочем, в древности в этом вообще мало кто сомневался). Но он похож на богоборца, который бросает Богу вызов. И Бог его принимает, “Обвинитель” отвечает обвиненному, но не совсем так, как того ожидал Иов, а вместе с ним – и читатель.

Встреча как ответ

Книга Иова была, кажется, самой первой книгой Ветхого Завета, которую я прочел. Еще в юности, на самой заре моей христианской жизни. Тогда меня очень удивил ее конец. Казалось бы, Бог должен был ответить Иову на все его вопросы, и мог сделать это очень легко. Он мог сослаться на козни сатаны (не случайно тот упомянут в самом начале книги) или просто сказать, что это было такое испытание. Вроде как экзамен сдан, пятерка, молодец.

Но Бог поступает иначе. Он Сам обрушивает на Иова град вопросов: “Где ты был, когда Я землю основал? Скажи, если сведущ и разумен. Ты ведь знаешь, кто размер ее наметил и кто натянул над ней шнур, во что погружены ее устои и кто положил краеугольный камень при общем ликовании утренних звезд и радостном крике сынов Божьих? … Доводилось ли тебе повелевать Утру и Заре назначать место, чтобы взялась она за края Земли и нечестивцев с нее стряхнула, преобразила ее, как печать – глину, и обагрила, как полотно? … Есть ли у дождя отец? Кто порождает капли росы? Из чьего чрева выходит лед и кто вынашивает небесный иней, когда застывают, как камень, воды, сковывая поверхность бездны? … Знаешь ли ты уставы неба, утвердишь ли на земле их порядок?”

В этих словах звучит упрек: да кто ты такой, Иов, чтобы спорить с Богом? Но это признавал и сам Иов, и это здесь не главное. Бог показывает Иову, как сложно, но вместе с тем осмысленно и разумно устроен этот мир. Человек не может повелевать зарей и дождями, не может даже понять природы этих процессов. Конечно, сегодня мы куда лучше Иова разбираемся в астрономии и метеорологии, но на смену этим вопросам пришли другие, и человек по-прежнему в изумлении стоит перед многими тайнами материального мира. И если мы не в состоянии регулировать движение светил или облаков, то можем ли мы отмерять добро и зло?

А дальше Бог говорит о том, что ни одно существо в этом мире не оставлено Его заботой: “Кто устраивает для ворона охоту, когда взывают его птенцы к Богу и рыщут в поисках пищи? Кто пустил на волю скакуна, избавил от пут дикого осла, которого я поселил в пустыне?” Если даже нечистая птица ворон и такое неблагородное животное как дикий осел (помните, Иов еще сравнивал с ним бездомных бедняков) получают все необходимое, то уж куда больше может рассчитывать на это человек.

Так неужели Иов все-таки настаивает на том, чтобы вершить справедливость самому? “Может, мощью ты подобен Богу и, как Он, говоришь в раскатах грома? Тогда… волю буйному гневу дай, взгляни на гордеца – и покори его, а нечестивых – раздави на месте! Разом их с пылью смешай, в подземелье в оковах заточи!” Опыт XX, а теперь уже XXI века показывает нам, что происходит, когда человек начинает по собственному выбору “давить нечестивых”. Те самые Освенцим и Беслан, с которых мы начали наш разговор.

Под конец разговора Бог упоминает двух животных – Левиафана и Бегемота (на древнееврейском слово бегемот означает просто “зверь”). Это огромные, страшные существа, с которыми не под силу справиться человеку – только Сам Бог может одержать над ними победу. Некоторые комментаторы утверждают, что речь идет о крокодиле и гиппопотаме, которых сегодня можно увидеть в любом зоопарке. Но едва ли эти зоологические версии справедливы, тем более, что Левиафан оказывается огнедышащим змеем (больше всего по описанию он походит на дракона).

Другие комментаторы видят в этих существах намек на сатану, упомянутого в самом начале книги: дескать, Бог таким образом указывает Иову на источник его несчастий. Однако почему бы ему в таком случае не сказать все напрямую?

Скорее всего, перед нами – мифологические образы: Дракон и Чудище, которые символизируют жуткие и неподконтрольные человеку силы, действующие в этом мире и в нашей собственной душе. И пока они остаются неподконтрольными, с человеком будет происходить много такого, что приводит его в ужас.

Иов отвечает Богу: “Только слух о Тебе я прежде слышал, а теперь своими глазами увидел, потому от прежнего я отрекаюсь и раскаиваюсь средь праха и пепла”. Что ж, он раздавлен величием Бога, полагают некоторые комментаторы, и просто не находит слов, чтобы выразить свои чувства. Вряд ли, на него это совсем не похоже. Видимо, Иов действительно нашел, то, что искал, точнее, Того, Кого искал.

Раньше, когда все у него было хорошо, он просто жил в своем уютном мире, где была и семья, и достаток, и религия. И только когда все стало очень плохо, когда он пережил трагедии других людей и свою собственную, он обратился к Живому Богу с живыми и искренними вопросами, и они не остались без ответа.

В конце концов, благополучие Иова было восстановлено: у него родились новые дети, вернулось и богатство, но Библия упоминает об этом как-то вскользь, как о чем-то сравнительно маловажном. Книга Иова – не об успехе и бедствии, а о тайне страдания, которая не может быть разрешена с помощью простых ответов и формул, но может стать поводом для встречи Бога и человека.

А что же друзья Иова? Они, по слову Божию, говорили о Нем “не так верно, как раб Мой Иов”, и теперь должны принести в жертву семь быков и семь баранов (просто огромная жертва по меркам Ветхого Завета!). Тогда Иов помолится о них, и они будут прощены.

Бог никого не обвиняет. Те, кто предпочитают говорить о Боге правильные слова в третьем лице, тоже получат то, что искали, когда исполнят положенные ритуалы. От них не требуется даже молитв – за них помолится Иов. Ведь для беседы Бог избрал не их, а его – того, кто обратился к Нему лично…

“Богоугодный богоборец” – такое парадоксальное определение дает Иову Ф. Козырев, и с ним трудно не согласиться. Бог ждет от человека предельной честности и откровенности, а не формально правильных, но безразличных слов.

Не “за что”, а “для чего”

В начале 9-ой главы Евангелия от Иоанна мы встречаем нечто очень похожее: “И, проходя, увидел человека, слепого от рождения. Ученики Его спросили у Него: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии”. После этого Христос исцелил слепого.

Ученики повторили здесь вопросы Иова: За что ему это? Кто тут и в чем виноват? Он согрешил? Но как же мог он согрешить еще прежде своего рождения? Родители его согрешили? Но тогда почему за их грех пострадал невинный ребенок? Эта загадка кажется неразрешимой. Но, как это бывает в школе, Христос использует нерешаемую задачу, чтобы перевести учеников на новый уровень.

Действительно, никакой конкретный грех нельзя называть прямой и непосредственной причиной страданий конкретного человека.

Иными словами, нет и не может быть никакой формулы, которая уравновешивала бы страдания и грехи. Об этом Библия говорит в книге Иова. И там же намекает: тайна страдания может быть разрешена только тогда, когда человек встретится с Богом. Вот Евангелие и рассказывает об этой встрече, о том, как Бог стал человеком и принял на Себя все мыслимое страдание этого мира – предательство, отверженность, боль и смерть.

В Православной Церкви есть традиция – читать отрывки из Ветхого Завета (паремии) в определенные дни литургического года. Отрывки из книги Иова читаются в Страстную неделю, когда Церковь вспоминает последние дни земной жизни Христа: с понедельника до среды – отрывки из первых двух глав (описания бедствий), а в четверг и пятницу, когда вспоминаются Тайная Вечеря и Страсти Христовы – отрывки из 38-й и 42-й глав (встреча и примирение Иова с Богом). Этот выбор не случаен: Церковь показывает нам, что настоящий, окончательный ответ на вопросы Иова, не только ему, но и всему человечеству был дан на Тайной Вечери и на кресте Голгофы.

Однако тайна страдания по-прежнему остается личной тайной духовной жизни каждого человека, и лишь немногое приоткрывается нам. Мы можем быть уверены только в одном: иной раз именно страдание позволяет нам подняться над собственным сытым или не очень сытым, но привычным и комфортным существованием, чтобы встретить Того, Кто для нас действительно важен. Мы, с нашим ограниченным знанием и опытом, действительно ничего не можем объяснить матерям Беслана, мы можем только скорбеть вместе с ними. И еще – верить, что есть Тот, Кто найдет настоящий ответ для каждой из них, когда состоится их встреча. А что до нашего отношения к страданиям других людей, то Евангелие дает ясный ответ: не спрашивай о конкретных причинах, спрашивай о цели. Они встретились на твоем пути для того, “чтобы явились дела Божии”. Чтобы больной был исцелен, голодный накормлен, плачущий утешен. И эта задача поставлена перед каждым из нас.

Иллюстрации Юлии Кузенковой.

Достойно ли льва запугивать мышью?
Карл Юнг

Свою трудовую жизнь я начал в качестве журналиста, специализирующегося на описании жизненных историй. Я был двадцатилетним юношей, когда мне пришлось начать изучать проблему страдания. В поисках сенсационных историй я навещал людей, переживших трагическое событие: подростка, изувеченного медведем, от которого он пытался отбить свою девушку; отца, прикрывавшего своим телом детей во время урагана; преступника, всю жизнь пытавшегося отомстить за перенесенное в детстве насилие. Я готовил рассказы об их судьбах для серии «Драма в реальной жизни», публиковавшейся в журнале «Ридерз дайджест».
Каждый человек, с которым я беседовал, говорил мне, что трагедия столкнула его лицом к лицу с Богом. К несчастью, все они весьма неблагожелательно отзывались о церкви: христиане, говорили они, только усугубляли боль. Один за другим доморощенные проповедники являлись к ним в больничную палату с очередной теорией: «Это Бог наказывает вас!» - «Нет, не Бог, это все происки Сатаны!» - «Нет, это Бог, Он испытывает вас, чтобы вы воздали Ему хвалу!» - «Это не Бог и не Сатана, просто вы случайно оказались на пути разъяренной медведицы (урагана, преступника и т.д.)»
Один из героев моих статей сказал мне: «Все эти теории насчет страдания только сбивали меня с толку, помощи от них не было никакой. Я главным образом хотел получить поддержку, какое-то утешение от Бога и от людей Божьих, а христиане причиняли мне боль, не оставляя никакой надежды».
Я попытался сам разобраться в этой проблеме и написал книгу «Где же Бог, когда мне так больно?» Боль всех этих людей, с которыми я разговаривал, сделалась моей болью, их вопросы - моими вопросами. Позднее, в ответ на сотни писем, которые ставили новые вопросы о Боге и страдании, я написал нечто вроде продолжения - «Разочарование в Боге». Хотя с тех пор я занялся другими темами, я никогда не переставал размышлять над проблемами, преследовавшими меня в первые годы моей работы.
Нельзя умело разрешить проблему боли и забыть о ней. Она вторгается в нашу жизнь вновь и вновь, всякий раз, когда на берег обрушивается торнадо, когда у соседа рождается больной ребенок, когда кто-то из близких узнает, что у него рак, когда какие-то симптомы настораживают меня и побуждают спешить к врачу. Мы рождаемся в крови и слизи со стонами, слезами и болью; и умираем мы точно так же, а между мигом рождения и мигом смерти мы не устаем спрашивать: «Почему?!»
Мне приходилось вновь и вновь обращаться к книге Иова, самому полному в Библии разговору о страдании. По крайней мере так я думал в то время. Если бы десять лет назад вы спросили меня, какова основная тема этой книги, я бы, ни минуты не колеблясь, ответил: «Книги Иова? Всем известно, какова основная тема в ней. Это самое подробное во всей Библии обсуждение проблемы страдания и боли».
Я по-прежнему ссылаюсь на книгу Иова всякий раз, когда пишу о страдании, и, конечно же, большая часть книги (главы 3-37) посвящена именно этой проблеме. Здесь не происходит никакого действия. Иов, три его друга и долгое время молчавший Елиуй сидят рядом и обсуждают различные теории относительно страдания. Друзья Иова, как те посетители больных, о которых рассказывали мои собеседники, стараются как-то объяснить «пращи и стрелы яростной судьбы», обрушившейся на Иова. Достигают они примерно того же результата: Иову от их речей становится еще хуже.
Персонажи Ветхого Завета, такие благочестивые люди, как Иов и его друзья, столкнувшись со страданием, испытывали потрясение и искреннее недоумение. Они с полным основанием рассчитывали, что Бог вознаградит их праведность процветанием и здоровьем. Книга Иова - это шаг вперед от «веры-договора», которая пронизывает большую часть Ветхого Завета: поступай хорошо- и будешь благословен, поступишь дурно - будешь проклят. Многие ученые полагают, что книга Иова помогла Израилю перенести те катастрофы, которые обрушились на народ, и осознать их значение. Великая история одного человека выражала мучительную проблему всего народа: почему «избранный народ» переносит столько несчастий?
Да, книга Иова сосредоточивается на проблеме страдания, но решает ее совершенно неожиданным образом: она ставит - блестяще, яростно, бескомпромиссно - те вопросы, которые нам самим насущно необходимо разрешить, а затем резко меняет тему и предлагает нам взглянуть на проблему с другой стороны. Как большинство текстов Ветхого Завета, эта книга сперва разочаровывает нас, не дает простого ответа, который мы хотели бы услышать, но затем приносит глубокое, необычное удовлетворение, указав новое направление поиска, внушив новое представление об устройстве мира и давая надежду.

Вечный сюжет

Книга Иова произвела столь сильное впечатление на Жана Кальвина, что из своих 700 проповедей 159 он посвятил ей. С тех времен различные события истории только увеличивали важность этой проблемы, и для современного человечества значение книги Иова так же огромно. Эта тема незаслуженного страдания кажется как нельзя более актуальной для столетия, исполненного безумной боли, для века двух мировых войн, двух атомных бомбардировок и превосходящего все прежние эпохи государственного преследования и истребления людей. Старый Иов, горестно оплакивающий ускользающую от него, рушащуюся жизнь, кажется наиболее точным портретом современного человека.
Нил Саймон использовал этот сюжет в пьесе «Любимец Бога», так же поступил и Арчибальд Маклиш («Джей Би»), и Роберт Фрост («Маска разума»). Не так давно прозаик Мюриэл Спарк перенесла действие книги Иова в современную эпоху («Единственная проблема»). Даже пьеса «Амадеус» - это своего рода «Иов наизнанку": Иов не понимал, каким образом на него, ни в чем не повинного, мог обрушиться гнев Божий; Сальери столь же искренне недоумевает, каким образом Моцарт, этот гений-недоумок, мог сделаться Божьим любимцем.
Все эти современные переделки пытаются решить загадку, поставленную изначальным текстом Ветхого Завета. Друзья Иова настаивают на том, что справедливый, любящий, всемогущий Бог должен соблюдать на Земле определенные «правила игры», награждая добродетельных людей и наказывая дурных. Практически каждое утверждение этих многоречивых старцев сводится к одной основной идее: раз Иову пришлось плохо, значит, он согрешил. Иов, знающий собственную душу, вообще не может найти во всем происходящем никакого смысла. Он ничем не заслужил эти ужасные несчастья. Не можем найти смысл и мы, когда всматриваемся в окружающие нас страдания: уничтожение евреев, голод в Африке, христиане, заключенные в мусульманские тюрьмы. Люди, все еще способные придерживаться столь удобной точки зрения, которую отстаивали друзья Иова - а таких людей, судя по религиозным передачам, и сейчас немало, - должны были бы задуматься хотя бы над таким фактом: самый христианский континент нынче - это Африка, но Африка-то и голодает. А богаче всего наиболее враждебный христианству ареал - побережье Красного моря. (Когда Роберт Шуллер составлял свою «Библию мыслителя», он нашел в книге Иова лишь четырнадцать стихов, достойных комментария.)
Вопросы, заданные Иовом, не только не померкли с веками -напротив, они становятся все более актуальными. Заголовок романа Спарк «Единственная проблема» - это фраза из дискуссии о том, каким образом добрый Бог допускает страдание. «На самом деле, это единственная проблема, заслуживающая обсуждения», -заявляет главный герой романа. Проблема страдания сделалась навязчивой идеей современности, философским камнем XX века. Но герой этой древней книги Иов формулировал проблему лучше, чем кому-либо удавалось это сделать с тех пор.
Однако, несмотря на все отклики в современной литературе, несмотря на то что сам я обращаюсь к книге Иова всякий раз, когда пишу о страдании, несмотря на то что этой проблеме посвящены почти все страницы данной книги, я пришел к выводу, что нельзя говорить, будто книга Иова - это разговор о проблеме страдания. Разговор о страдании - это лишь фон, материал, из которого она сделана, а не ее суть.
Никто из нас не говорит, что торт - это яйца, дрожжи и мука. Мы скажем, что кондитер использует эти ингредиенты, чтобы приготовить из них торт. Так и книга Иова не «о страдании». Она включает эту тему в более сложный замысел автора. Если рассматривать книгу Иова как целое, то она - о вере. Это история человека, прошедшего тяжкое, мучительное испытание. Его реакция, его ответ - это весть не только тем, кто страдает, но и всем живущим на планете Земля.
Главам 3-37 книги Иова, сосредоточенным на проблеме страдания, предшествуют главы 1-2, в которых раскрывается «интрига», определяющая контекст всего, что следует далее. Наше видение почти всегда ограничивается узким спектром «естественного» зрения, мы понятия не имеем о том, что происходит «за кулисами». Книга Иова ненадолго приподнимает завесу. Подобно слуге Илии, внезапно узревшему «колесницы огненные», мы, читая эту книгу, проникаем взглядом в ту таинственную, сверхъестественную деятельность высших сил, которая обычно скрыта от нашего взгляда.
Может быть, стоило отнестись к книге Иова как к детективной пьесе, сюжет которой вращается вокруг тайны: «Кто это сделал?». Мы пришли заранее и присутствовали на пресс-конференции, когда режиссер объяснял свое творение (см. главы 1 -2). Мы заранее знаем, как распределены роли в пьесе, понимаем, что личная драма человека на земле связана с космической драмой на небесах. Идет тяжба о вере Иова. Устоит ли Иов в своей вере или отречется от Бога?
Автор книги Иова - великий драматург. Он свел прелюдию к двум главам и быстро перешел к более устраивающей его форме диалога. Занавес опустился, а когда он поднялся вновь, мы увидели на сцене только актеров, запертых внутри пьесы, не ведающих той внешней, всеобъемлющей точки зрения, которая была сообщена нам, зрителям. Мы знаем, «кто это сделал», а герой-детектив не знает. С самого начала Иов, не знакомый с начертанным на небесах сценарием, оказывается в ловушке разыгрывающихся событий. Он истерзан несчастьями, он упорно пытается постичь то, что уже знаем мы. Он скребет покрытое струпьями тело каким-то черепком и задает пронзительные и беспомощные вопросы, которые твердит каждый страдалец: «Почему это случилось со мной? В чем я провинился? Что этим хочет сказать мне Бог?"
Зрители могут несерьезно отнестись к вопросам Иова, ведь нам заведомо известен ответ. В чем Иов провинился? Ни в чем. Сам Бог сказал, что Иов «человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла» (Иов 2:3). Почему он страдает? Мы заранее знаем, что это не наказание. Напротив, Иов был избран как главное оружие в великом споре на небесах. Бог использует Иова, чтобы доказать Сатане: вера человека может быть подлинной и самоотверженной, она не зависит исключительно от благодеяний Бога. Разумеется, эта космическая борьба порождает свои проблемы, но они отличаются от тех, с которыми приходится сталкиваться большинству людей, когда на них обрушивается внезапное горе.
Позволив нам с самого начала заглянуть за кулисы, автор книги Иова лишает рассказ всех элементов таинственности, создающих напряжение. Остается лишь одна животрепещущая тайна: как отреагирует Иов? Один только вопрос требует ответа, и это вопрос веры. Доказательством гениальности этой книги и причиной, по которой она сохранила свою актуальность как художественное произведение, является то обстоятельство, что мы забываем о содержании первой и второй глав, страдая вместе с Иовом. Он с такой силой и яростью борется с непереносимыми переживаниями, что все его вопросы становятся и нашими проблемами.
В своих речах Иов перечисляет все известные ему проявления несправедливости на земле. Некоторые из нас - особенно те, кто хорошо помнит всю историю и ее конец, - могут упустить из виду силу и значение этого вопля страдания. Не очень-то ожидаешь обнаружить посреди Библии аргументы, которые обычно используют самые сильные и убежденные противники Бога, например, Марк Твен в своих «Письмах с планеты Земля» или Бертран Рассел в трактате «Почему я не христианин». Но так уж устроен Ветхий Завет. Как сказал Уильям Сафир: «Книга Иова очаровывает равнодушных, удовлетворяет кощунствующих и предлагает хоть какое-то утешение заблуждающимся».

Противоборство

Многие читатели поспешно переходят от сбивающей с толку космической интриги в главах 1-2 к возвышенным рассуждениям друзей Иова, к великой поэме Бога об устроении мира и к немногим - чрезвычайно немногочисленным, если учесть, какое им приписывается значение, - проблескам надежды в речах Иова. Однако мы должны постоянно напоминать себе, что за всеми последующими сценами стоит фон, заданный первыми двумя главами. Режиссер с самого начала объяснил нам природу этого противоборства.
Некоторые комментаторы рассматривают главы 1 и 2 с легким недоумением. Судя по их интонациям, они бы предпочли, чтобы книга Иова начиналась сразу с третьей главы. Вирджиния Вульф писала: «Прошлой ночью я читала книгу Иова - по-моему, Бог потерпел здесь поражение». Пролог показывает, что Бог и Сатана - страницы комментария прямо-таки краснеют от неловкости - заключили пари. Они побились об заклад, причем Бог дал фору противнику. Несчастный Иов должен был пройти через жесточайшие испытания, чтобы два могущественных противника смогли узнать, кто же из них сильнее. В каком-то смысле Иов подвергается старинной проверке, которую некогда при гораздо более благоприятных обстоятельствах не сумел пройти первый человек в Эдеме. Адам и Ева сохранили бы вечное блаженство и жили бы в раю, если бы полностью положились на Бога, Который так мало от них требовал, осыпая их благодеяниями. Иов, попав в ад на земле, должен сохранить веру в Бога, Который требует от него очень многого, подвергнув его несчастьям.
Спор между Богом и Сатаной разгорелся отнюдь не из-за пустяков: упрек Сатаны - Иов-де любит Бога только потому, что Бог «кругом оградил его», - подвергает сомнению репутацию Бога. Получается, что Сам по Себе Бог не заслуживает любви, что люди обращаются к Богу только потому, что они рассчитывают на награду, что они подкуплены Богом. По словам Сатаны, Бог - грязный политик, манипулирующий избирателями, или гангстер, у которого может быть только содержанка, но не преданная жена. Один священник говаривал, что люди любят Бога, как крестьянин любит свою корову - за молоко да масло. Реакция Иова, когда все подпорки веры будут убраны, должна была доказать или опровергнуть обвинение Сатаны. Иов богат; если Бог лишит его Своего благоволения, он многого лишится. Будет ли он по-прежнему верить в Бога, когда превратится в нищего?
Значит, главная тема книги - честность, справедливость. Иов ведет себя так, словно испытанию подвергается добрая слава Бога. Как мог любящий Бог обойтись с ним столь жестоко? Однако все претензии Иова к Богу оказываются поверхностными по сравнению с тем величайшим вопросом, который формулируется в первых главах: не справедливость Бога подвергается проверке, а вера Иова. Говоря словами Генделя, Бог желает «любви, не оплаченной страхом». Мы, читатели, заранее знающие сюжет, следим, не появятся ли трещины в доброй славе самого Иова, когда он утратит
все, что ценил.
История Иова вызывает у нас сочувственный отклик, потому что мы тоже постоянно испытываем Бога именно в связи с проблемой страдания. Настойчиво требуем мы от Бога ответа, и то, как Бог обошелся с Иовом, вызывает у нас неодобрение. Мы вновь и вновь пересказываем эту историю, цитируем Иова, солидаризируемся с его протестом. Иов помогает нам выразить самую глубокую и прочувствованную жалобу. «Мы вопием во тьме и не слышим ответа», - говорит Бертран Рассел.
Наше сочувствие переживаниям Иова раскрывает одну важную особенность в отношении современного мира к Богу. Следует подчеркнуть, что в любом нынешнем пересказе этой древней истории Иов оказывается трагическим героем. Эли Визель заходит еще дальше и упрекает Иова за то, что он дал слабину перед Богом. Визель, переживший холокост, не испытывает симпатии к персонажу, готовому безоговорочно предать себя в руки Господа, и предпочитает утверждать, что «правильный» конец книги был потерян и что на самом деле «Иов умер, не унизившись, он погрузился в свою скорбь, оставаясь человеком цельным, не идущим на компромиссы».
Клайв Льюис в эссе «Бог под судом» точно указал истоки нашего возмущения:

"Некогда человек представал перед своим Богом (или даже перед богами) как обвиняемый перед судьей. Современный человек поменял эти роли местами - теперь он судья, а Бог сидит на скамье подсудимых. Судья вполне снисходителен; если Бог сумеет разумно и доказательно защититься от обвинения в том, что, будучи Богом, Он допускает войны, бедность и болезни, человек готов Его выслушать. Быть может, суд даже закончится оправданием Бога. Не это важно. Важно, что человек стал судьей, а Бог - обвиняемым».

Хотя книга Иова помогает нам сформулировать вопрос о незаслуженном страдании, ответа на него она не дает по той простой причине, что уже в главах 1-2 ясно показано: как бы ни относился к этому Иов, в книге происходит суд не над Богом, а над самим Иовом. Эта книга не отвечает на вопрос «Что делает Бог, когда мне так больно?» - пролог уже решил этот вопрос и поставил следующий. Главная проблема здесь - вера: что делает Иов? Как примет он испытание?
Чем глубже я изучал книгу Иова, тем яснее понимал, что воспринимаю ее начиная с третьей главы. Мне следовало бы вернуться к первым двум главам и осмыслить содержание книги в их свете. Там, в первой и второй главе, я наконец постиг суть сюжета: лучший человек на земле подвергается величайшим несчастьям -и это испытание веры, доведенное до предела.
Обладает ли человек подлинной свободой? Сатана бросает Богу вызов: конечно, разумное существо имеет достаточно свободы, чтобы пасть. Доказательством тому является и сам Сатана, и Адам, и каждый, живший с тех пор на земле. Но обладаем ли мы достаточной свободой для того, чтобы подняться, чтобы верить в Бога, не имея для этого никаких причин, кроме... Или вообще не имея никаких причин? Может ли человек сохранить веру, даже когда Бог кажется ему врагом? Или вера, как и все остальное, - продукт среды, жизненных обстоятельств?
Современный бихевиорист Эдвард Уилсон объясняет добрые дела Матери Терезы тем, что она чувствовала себя в безопасности, полагаясь на Бога и веруя в личное бессмертие. Иными словами, она рассчитывала на определенную награду, и в этом заключалось «эгоистическое» основание ее деятельности. Уилсон, как и другие эволюционные психологи, отвергает чистый альтруизм. Мы верим в Бога потому, что надеемся что-то за это получить.
В первых главах книги Иова мы встречаемся с отцом всех бихевиористов - Сатаной. Он утверждает, что любовь Иова к Богу «обусловлена». Отними у него поощрение - и увидишь, как рассыплется эта вера. Иов, сражающийся с завязанными глазами, вслепую, - это рыцарь, вышедший на судебный поединок, которому суждено продолжаться веками и тысячелетиями.

Друзья Иова

После главы 2 Сатана больше не упоминается в тексте. Ему и нет нужды появляться, поскольку друзья Иова достаточно умело отстаивают его точку зрения. Это шедевр драматической иронии: основная часть высокопарного и совершенно ложного богословия, которым наполнена эта книга, исходит из уст мудрых и набожных стариков, которых в конце концов грозный оклик Бога заставляет замолчать.
Три друга Иова и в меньшей степени Елиуй отстаивают позиции «бихевиористской партии». По их мнению, с учетом здравого смысла и всех разумных соображений следует утверждать, что справедливый Бог будет обращаться с людьми честно. Тех, кто Ему повинуется и сохраняет веру, Бог вознаградит; тех, кто грешит, Бог покарает. Что можно на это возразить? Остается сделать еще один вполне логичный шаг и прийти к выводу, что невыносимое страдание Иова свидетельствует о каком-то серьезном, неисповеданном им грехе. Если бы Иов отказался от своего упрямства и покаялся, Господь, несомненно, простил бы его и возместил его потери.
Мы воспринимаем друзей Иова скорее как отрицательных персонажей, ведь Сам Господь в конце книги обличает их. Тем не менее легковесными их аргументы не назовешь - эти люди умело отстаивают свою точку зрения, и их спокойные рассуждения выгодно противостоят несдержанным выкрикам Иова. По-моему, если бы сегодня мы располагали только главами 3-37 книги Иова, мы бы сочли подлинными героями книги этих трех мудрецов. Я говорю об этом потому, что их рассуждения и поныне повторяются в христианских церквях.
Чтобы вполне постичь пророческое, выходящее за пределы своего времени значение этой книги, следует оценить аргументы Вилдада, Елифаза и Софара с точки зрения нынешней философии. Быть может, Бог насылает страдание в наказание за грехи? Спросите любого христианина, оказавшегося на больничной койке, доводилось ли ему слышать это рассуждение. Основную теорию друзей Иова - дескать, Бог способствует процветанию хороших людей и портит жизнь дурным - я слышу практически каждый раз, когда включаю религиозную телепрограмму. В этих передачах редко упоминается вера, подобная вере Иова, которая устоит, даже если все пойдет прахом. Сегодня христиане готовы повторить мудрые речи Елифаза, ссылающегося на какое-то таинственное видение в ночи и даже советующего Иову обратиться к Богу с просьбой сотворить чудо (4:12-17; 5:8-10).
Короче говоря, друзья Иова - самонадеянные догматики, взявшиеся отстаивать неизреченность путей Господних. Они полагаются на свою ученость и здравый смысл и на этом основании судят Иова. Для них все заранее ясно: на какую защиту может рассчитывать Иов, если приходится выбирать между человеком, уверяющим всех в своей правоте, и Богом, в правоте Которого никто не усомнится. Джордж Макдональд сравнивает их поведение с позицией фарисеев, для которых уплата десятины и соблюдение предписаний оказались важнее, чем смирение перед Богом. Они не могли сделаться детьми - но Иов, как любой обиженный ребенок, настаивает на своем праве по крайней мере получить какое-то объяснение.
Набожные друзья Иова удивлены и напуганы его возмущением. Подумать только - он вопрошает Бога, он требует, чтобы Всемогущий выслушал его и ответил ему! Тем же снисходительным тоном готовой мудрости говорит с нами сегодня благочестивая наклейка на бампере автомобиле: «Если Бог слишком далек, кто в этом виноват?"

Иов

Иов находится «внутри» драмы, он может сосредоточиться только на проблеме страдания. Разумеется, ему ничего не известно об испытании веры, в которое вовлечены высшие силы. Если бы он заранее получил эту секретную информацию, испытание утратило бы всякий смысл. А так Иов чувствует, что Бог предал его.
Иов стоит перед лицом неразрешимой дилеммы. Он не может отвергнуть Бога, лишиться непоколебимой веры в любящего Господа, которая составляла главную ценность его жизни. Однако, чтобы признать свое страдание заслуженным, он также должен совершить насилие над собой, обмануть себя, потому что он знает, что не повинен в преступлении, заслуживающем столь страшного наказания. Друзья Иова рассуждают о битве добра и зла, сам же Иов вовлечен в куда более страшную битву между добром и добром. Справедливость Бога против невинности Иова - где же и в чем теперь искать смысл?
Подвергаясь словесным атакам своих друзей, Иов колеблется, запутывается в противоречиях, подчас даже соглашается с ними. У него нет подходящих богословских доводов, чтобы спорить с ними, все, что говорят эти старцы, похоже на истину. И все же он глубоко уверен, что в его конкретном случае эта истина оказалась ложью, потому что он не достоин такой участи. Да, конечно, он грешил, но не настолько, чтобы заслужить подобную кару, лишиться близких, здоровья и всего имущества разом. В конце книги Иов выстраивает формальную юридическую защиту, как обвиняемый перед судом.
Речи Иова выражают глубокое горе, боль, отчаяние и возмущение. Он едва удерживается от нападок на Бога, он яростно восстает против Него, едва не срываясь на кощунство. Первые слова, которые мы слышим из его уст: «Погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: «зачался человек!» (3:3).
Вот лишь небольшой перечень высказываний этого «долготерпеливого» святого. Он говорит Богу:
"Доколе же Ты не оставишь, не отойдешь от меня,
доколе не дашь мне проглотить слюну мою» (7:19).

"Оставь, отступи от меня, чтобы я немного ободрился,
прежде нежели отойду, - и уже не возвращусь» (10:20-21).

"Но гора, падая, разрушается,
и скала сходит с места своего;
вода стирает камни; разлив ее смывает земную пыль:
так и надежду человека Ты уничтожаешь» (14:18-19).

"Гнев Его терзает и враждует против меня,
скрежещет на меня зубами своими» (16:9).

"Вот, я кричу: «обида!» и никто не слушает;
вопию, и нет суда» (19:7).
"Я взываю к Тебе, и Ты не внимаешь мне, -
стою», а Ты только смотришь на меня.
Ты сделался жестоким ко мне;
крепкою рукою враждуешь против меня...
Когда я чаял добра, пришло зло;
когда ожидал света, пришла тьма.
Мои внутренности кипят, и не перестают» (30:20-21,26-27).

Иову в его несчастье Бог кажется негодяем, который «губит и непорочного и виновного» (9:22). Этот образ в точности противоположен вести Иисуса о благом Отце, Чей свет проливается и на добрых, и на злых, Клайв Льюис, описывая свои переживания после смерти жены, отметил: «Мне не грозит (так я думаю) опасность утратить веру в Бога. Реальная опасность заключается в том, что я начну верить ужасным вещам о Нем. Я не боюсь прийти к выводу: «Так, значит, Бога нет». Я боюсь придти к выводу: «Так вот Каков Бог на самом деле. И не обманывайся больше"1. Со свойственной ему неуклюжей прямолинейностью Льюис вслед за Иовом спрашивает, не является ли Бог «Космическим Садистом"?
Все эти высказывания на грани кощунства не ускользают от внимания друзей Иова. Елифаз возмущенно отвечает: «Да ты отложил и страх, и за малость считаешь речь к Богу» (15:4). Он сравнивает Иова с тем нечестивцем, который «простирал против Бога руку свою и противился Вседержителю» (15:25).
Однако история Иова приобретает неожиданный поворот. Как сказал Серен Кьеркегор: «Тайна книги Иова, ее мощь, ее нерв, ее основная идея в том, что Иов вопреки всему оказывается прав».

Последний шанс

Иов изливает свое возмущение Богом - и в конце концов торжествует победу. Вот заключительные слова Бога Елифазу: «Горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов» (42:7). Вспомним гневные и неистовые слова Иова. Почему же Бог предпочел их речам его мудрых друзей? И вообще, выиграл ли Бог Свое «пари» о вере Иова?
Прежде всего Иов не последовал совету своей жены: «Похули Бога, и умри». Он отчаивается в справедливости, благости и любви Бога, в самой своей жизни, но не поворачивается спиной к Богу. В минуты глубочайшего отчаяния Иов обретает проблески надежды и веры,
Иов пытается жить, приняв этот мучительный парадокс. Несмотря на то что происходящее этому противоречит, он пытается по-прежнему верить, что Бог его любит. Друзья Иова рассуждают логически.-"Страдание исходит от Бога. Бог справедлив. Стало быть, ты, Иов, виновен». Иов, пересмотрев заново всю свою жизнь и попытавшись представить себе несправедливого Бога, приходит к бессмысленному и противоречивому выгоду: «Страдание исходит от Бога. Бог справедлив. Я невиновен». В лучших традициях еврейского народа Иов отстаивает эти три позиции, хотя каждая из них противоречит двум другим.
Иов инстинктивно чувствует, что лучше связать свою судьбу с Богом - даже если в данный момент Бог представляется ему бесконечно далеким или жестоким, - чем вообще отказаться от всякой надежды. Он сохраняет образ личностной вселенной. Если мир безлик, то каковы наши критерии для различения боли и удовольствия или почему счастливые дни Иова должны быть предпочтены нынешней трагедии? Иов цепляется за веру в справедливость и в личностного Бога, сколько бы ни громоздилось перед ним доводов, опровергающих эту веру. Он цепляется за нее потому, что любая альтернатива будет гораздо страшнее.
Просьбы, с которыми Иов обращается к Богу, раскрывают очень многое в характере этого человека. Чего бы я попросил на его месте?
"Избавь меня от боли, Господи! Сперва возврати мне здоровье, а потом уж обсудим, какой урок я должен извлечь из всех этих несчастий». Иов ведет разговор о другом. Он чувствует, как сгущается отчаяние и вера покидает его, и молит о скорой смерти. Зачем? «Это было бы еще отрадою мне, и я крепился бы в моей беспощадной болезни, ибо я не от-вергся изречений Святого» (6:10).
Но смерть не приходит, Иов видит, что его молитвы - бессмысленный вопль, обращенный в пустоту. И тогда он просит о свидетеле или заступнике, который мог бы рассудить его с Богом, «положил бы руку свою на обоих нас». Позднее эта молитва (9:33; 16:19-21), исполнится как пророчество об Иисусе, Посреднике между Богом и человеком. Но сам Иов в ту минуту не получает никакого ответа. Нет у него свидетеля, нет заступника.
Наконец в полном отчаянии Иов отказывается от всех своих требований, кроме одного, которое он будет твердить до конца: он хочет получить объяснения лично от Бога (см. 13:3; 31:35). Он желает прийти в суд и услышать, как Бог будет свидетельствовать в Свою защиту, оправдываясь в том, что кажется вопиющей несправедливостью.
Эта последняя просьба приводит друзей Иова в ярость. Какое право имеет он, жалкий, ничтожный человечишко, вызывать на суд Господа? Как может «человек, который есть червь, и сын человеческий, который есть моль» (25:6), настаивать на своей правоте перед Богом - владыкой вселенной? Марк Твен иронически пожимает плечами: «С тем же успехом я мог бы обратить на себя внимание планеты, швыряя в нее грязью». Но Иов не сдается, до самого конца он будет настаивать на своем праве вопрошать Бога и требовать от Него объяснений. Бог признает его право.
Виктор Франкль, переживший ужасы нацистского концентрационного лагеря, говорит, что страшнее всего отчаяние, вызванное бессмысленным страданием. Опыт Иова подтверждает это. Он требует объяснения случившемуся, он хочет, чтобы в его страдании был смысл, и только Бот может удовлетворить это требование.
Вера Иова проходит испытание: он держится за веру в Бога и доверие к Нему, хотя и лишился всех доводов в пользу этой веры и многое говорит теперь против нее. Его собственное достоинство и человечеекая ценность подвергаются сомнению, но Иов отстаивает их до конца. Можно назвать Иова первым протестантом в самом подлинном смысле этого слова. Он опирается на собственную веру, а не на общепринятую догму, и тем самым указывает путь многим другим: апостолу Павлу, когда тот выступал перед синедрионом, Мартину Лютеру, восставшему против авторитета всей Церкви. Иов не позволил догме взять верх над правами личности.
Уильям Сафир так определяет наследие Иова в книге «Первый диссидент":

"Если книга Иова через пространство в два с половиной тысячелетия продолжает обращаться к людям и что-то значить для мужчин и женщин, считающих себе обыкновенными и респектабельными, то вот в чем суть ее вести. Человеку свойственно блуждать в потемках и совершать ошибки, но будет лучше - праведнее в очах Божьих, - если на свои несчастья человек станет реагировать вопросом и возмущением, а не покорным приятием. Когда человек сталкивается с необъяснимой несправедливостью, достойнее гневаться, чем сохранять спокойствие».

И Сафир высказывает свои впечатления от книги Иова такими словами: «Я начал путешествие по этой книге, испытывая сомнение в своей вере. Я закончил его, уверовав в свое сомнение».

Бог говорит

Как раз в тот момент, когда Елиуй объясняет, насколько неблагочестивым было со стороны Иова требовать божественного вмешательства, Бог вмешивается в эту историю, Он вторгается в нее, как сокрушительный ураган. Я рисую себе эту сцену как эпизод мультфильма: две крошечные фигурки погружены в страстный спор о том, что угодно Богу да чего Он не станет делать. И тут огромная грозовая туча - Господь собственной персоной - проносится по экрану, сметая их. Бог поразил всех участников этой беседы и тем, что Он им сказал, и самим фактом Своего появления.
Величественная речь Господа в главах 38-42 книги Иова привлекла внимание многих исследователей, не говоря уж о защитниках окружающей среды, которые ссылаются на нее в доказательство того, что Бог ценит созданный Им мир. Я тоже дивлюсь прекрасным образам природы - страусам, горным баранам, диким ослам и крокодилам. Но удивлению сопутствует менее комфортное чувство полной ошарашенности. Речь Господа особенно удивительна тем, о чем в ней не говорится. Здесь так и не заходит речь о страдании, и это просто поразительно, после того как тридцать пять глав подряд только об этом и говорили. Почему Бог не отвечает на вопрос, который так терзает несчастного Иова?
Бог выбирает тему, которая возвращает нас к сюжету первых двух глав. Мы вновь видим драму Иова как бы из-за кулис. Иов и его друзья говорили только о страдании, потому что они находились «внутри» трагедии и не могли разглядеть ничего другого. Бог с самого начала знал, что главная проблема здесь - не страдание, а вера Иова. Сможет ли человек сохранить веру во всемогущего и невидимого Бога, даже если все вокруг него будет противоречить этой вере?
Бог не посвящает Иова в суть космической борьбы, в которую человек, сам того не осознавая, оказался вовлечен. Если позволить Иову заглянуть за кулисы, будут нарушены условия пари, которое все еще не завершено. Бог также не выражает ни малейшего сочувствия физическому или моральному состоянию Иова. Напротив, Бог гневно обрушивается на Иова, превращая его в обвиняемого:
"Кто сей, омрачающий Провидение
словами без смысла?
Препояшь ныне чресла твои, как муж:
Я буду спрашивать тебя, и ты объясняй Мне» (38:2-3)

Он продолжает Свою мощную речь, не давая Иову и словечка вставить. Одним ударом Бог возвращает человека на скамью подсудимых.
Весть Бога, выраженная рядом великолепных поэтических образов, сводится примерно к следующему: «Иов, покуда ты не сумеешь получше разобраться в устройстве физического мира, не пытайся указывать Мне, как управлять его нравственным механизмом». Описывая чудеса природы, в особенности ее диковины и даже чудищ, Бог намекает на присущие материальному миру ограничения и внутренние законы, в которые Он предпочитает не вмешиваться. Бог упрекает Иова только в одном; в ограниченности его точки зрения. Свое суждение и свой вызов Богу Иов основывал на недостаточном свидетельстве. Мы, «публика», знали об этом с самого начала. Чтобы исправить этот дефект зрения, Бог расширяет спектр видимого мира. Иов вместо своего жалкого состояния может теперь постичь всю вселенную.
Мне кажется, что, если бы вместо всего этого Бог зачитал Иову страницу из телефонного справочника, Иов и это бы принял. Все его сомнения отступают перед доказательством силы и славы Бога. "Так, я говорил о том, чего не разумел, о делах чудных для меня, которых я не знал», - признает Иов (42:3). Его покаянное признание и примирение с Богом разрешают наконец спор, начатый в главе 1.
Спор шел о вере Иова. Будет ли человек цепляться за свою веру, если утратит всякие эгоистические причины для этого? «Он проклянет Тебя!» - вот на что поставил Сатана и проиграл. Иов сохранил свою веру.
Произнеся Свою речь, Бог вознаграждает Иова, удваивая его прежнее состояние. Такое решение должно устроить даже друзей Иова с их ущербным представлением о Божьей справедливости. Боль? Но и ее Богу нетрудно исцелить. Еще волов и верблюдов? Пожалуйста. Некоторые люди сосредоточиваются на сообщении о восстановленном благополучии Иова и подчеркивают, что Иов перенес лишь временное испытание, а затем получил воздаяние.
Однако в целом весь пафос этой книги убеждает меня в том, что суть ее - не в награде за веру, а в самой вере. Я говорю об этом с осторожностью, но в глазах Бога и материальное благосостояние Иова, и даже его физическое благополучие означают гораздо меньше, чем решение этой космической проблемы.

Подобно Иову

Благодаря той особой точке зрения, которую предлагают первые две главы, история Иова рассказывает нам отнюдь не только о чрезвычайных испытаниях, выпавших на долю несчастного старика. В начале главы я признался, что когда-то мне казалось, будто суть книги Иова сводится к проблеме страдания. Теперь мне известно, что для многих читателей этот сюжет книги становится парадигмой нашей собственной жизни. Повесть о борьбе между высшими силами и об испытании веры превращается в рассказ о страданиях человека.
Иов столкнулся с кризисом веры, и он означал для него гораздо больше, чем проблема страдания. То же самое происходит и с нами. Каждый из нас рано или поздно оказывается в положении Иова. Быть может, нам не придется столкнуться со столь ужасными несчастьями, но любая трагическая случайность, роковая болезнь и даже потеря работы может заставить нас трясти в недоумении головой, вопрошая: «Почему это случилось со мной? За что Бог прогневался на меня? Почему он меня оставил?"
Подчас мы начинаем воспринимать эти внешние обстоятельства - болезнь, свою некрасивую внешность, бедность, неудачи -как нечто враждебное и просим Бога изменить ситуацию. Будь я покрасивее... побогаче.... найди подходящую работу - и все уладится. Если б мне немного умерить свои плотские желания, я бы смог всей душой поверить в Бога. Но Иов учит нас, что вера нужна именно в тот момент, когда верить вроде бы и невозможно.
Как только испытание касается нас, мы склонны замыкаться в этой ситуации, сужать поле зрения. Как Иов, мы начинаем обвинять Бога и воспринимать его как противника. Иов откровенно спрашивает Бога: «Хорошо ли для Тебя, что Ты угнетаешь, что презираешь дело рук Твоих?» (10:3). Заглянув за кулисы в первой главе, мы узнали, что Иов был избран, а не отвергнут. Бог рискнул Своей репутацией, всецело положившись на поведение этого конкретного человека. В тот момент, когда Иов чувствует себя покинутым и оставленным Богом, Бог лично и очень пристально следит за каждым его словом. Людям кажется, что Бог отсутствует, а Он совсем рядом.
Книга Иова убедила меня в том, что Бога гораздо больше интересует наша вера, чем наше благополучие. Это жестокая истина, и мне нелегко писать об этом, нелегко это принять. Это мало соответствует тому приятному, уютно-домашнему представлению о Боге, которое сложилось у многих христиан. Я бы не пришел к этому выводу, если б книга Иова стояла в Библии особняком. Но вспомните об испытаниях, которым подвергались многие любимцы Бога!
Обращаясь к Иезекиилю, Бог называет Иова в числе трех величайших праведников (см. Иезекииль 14:14). Двое других, Ной и Даниил, подтвердили свою веру: один - посреди всемирного потопа, другой - в окружении львов. Авраам подвергался столь же суровому испытанию, как и Иов, ему было велено собственной рукой принести в жертву сына, рождения которого он дожидался всю жизнь. А Давид? Стоит перечитать Псалом 21, чтобы услышать вопль человека, оставленного Богом. Одна строчка во Второзаконии показывает образец отношений Бога с народом избранным: «И помни весь путь, которым вел тебя Господь, Бог твой, по пустыне, вот уже сорок лет, чтобы смирить тебя, чтобы испытать тебя и узнать, что в сердце твоем» (8:2).
Серен Кьеркегор, прошедший через душевные страдания, подобные страданиям Иова, пришел к заключению, что истинная вера, очищенная, как золото, возникает именно из этого парадоксального состояния, из нарушения ожиданий, которые мы связывали с Богом. Ложась в постель, Кьеркегор клал книгу Иова под подушку, как ребенок кладет учебник, чтобы не забыть за ночь выученный с вечера урок. В его глазах Иов и Авраам были истинными рыцарями веры. Пройдя через мучительные испытания и проверку, они достигли того уровня веры и верности, на который невозможно подняться иным путем. «Шип в пятке заставляет меня подскочить выше, чем прыгают люди со здоровыми ногами», -говорит Кьеркегор.
Даже Сын Божий приобрел на земле опыт разлуки с Богом. Как Израиль, Иисус прошел через испытание в пустыне, чтобы узнать, «что было в его сердце». Позднее, в час гораздо более мучительного испытания, Иисус возопил на кресте (повторяя слова Псалма 21): «Боже мой! Боже мой! для чего Ты оставил меня?». Как Иов, Он сохранял веру вопреки этому чувству бого-оставленности - «В руки Твои предаю дух Мой». И для Него тоже, как и для Иова, Отец никогда не был так близок, как в тот момент, когда казалось, что Он отсутствует. Павел утверждает, что в момент крестной смерти Бог был «во Христе... сочетая с Собой мир».

Космическая битва

Почему Бог допускает и даже поощряет такие испытания веры? Неужели для Бога имеет значение, примет Его или отвергнет этот мужчина, эта женщина? Елиуй, последний, наиболее склонный к мистике утешитель Иова, отвергает саму мысль о том, что Бога могут интересовать дела или чувства Иова:
"Если ты грешишь, что делаешь ты Ему?
и если преступления твои умножаются,
что причиняешь ты Ему?
Если ты праведен, что даешь Ему?
Или что получает Он от руки твоей?
Нечестие твое относится к человеку, как ты,
и праведность твоя к сыну человеческому» (35:6-8).

Однако первые главы книги Иова открывают нам, что Бог многое поставил на добродетель или бесчестие одного человека. Эта книга только указывает, что многое зависит от веры одного человека, она не поясняет, почему это так. Мне это кажется наиболее важным и долговечным уроком книги Иова.
Как и Иов, мы живем, не ведая о том, что происходит «за кулисами». Книга напоминает нам, что малая история человечества на Земле - а тем более моя личная малая история веры - включена в большую историческую драму вселенной. Мы рядовые великой духовной битвы, охватывающей весь мир. Говоря словами Льюиса, «В мире нет нейтральной полосы: каждый квадратный дюйм, каждая доля секунды - это яблоко раздора между Богом и Сатаной».
Битва за веру навлекла на Иова утрату имущества, родных и здоровья. Нас могут ожидать иные потери - неудачи в работе, распавшийся брак, непривлекательная внешность, причиняющая трудности сексуальная ориентация. Быть может, наши испытания вовсе и не являются продолжением борьбы, происходящей на космическом уровне. В любом случае эта книга призывает нас хранить твердую, трудную веру, хранить ее вопреки всем разумным доводам, утверждающим, что поведение одного человека ничего не меняет.
Книга Иова возвещает нам поразительную истину - оказывается, наш выбор в делах веры затрагивает не только нас самих и нашу личную судьбу, но и - как это ни странно - Самого Бога. Елифаз ставит Иова на место: «Разве может человек доставлять пользу Богу?.. Что за удовольствие Вседержителю, что ты праведен?» (22:2-3). Елифазу придется в конце концов подавиться этими словами и через посредство Иова принести жертвы и просить у Бога прощения. Вера Иова помогла Богу одержать великую победу над Сатаной, подвергнувшим сомнению весь опыт отношений человека с Богом.
Ответ Иова означал выбор пути на развилке человеческой истории. На самом деле, столь же много зависит теперь уже от нашей реакции. Библия намекает на эту тайну:
Иисус в главе 10 Евангелия от Луки говорит Своим последователям, возвещающим приближение Царствия Божьего: «Я видел Сатану, спадшего с неба, как молнию» (10:18);
Послание к Римлянам сообщает о том, что мы на земле можем стать проводниками всеобщего искупления. «Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих» (8:19). Кларенс Джордан в своей версии посланий Павла переводит это место так: «На самом деле, заветная мечта вселенной – узреть хоть на миг подлинных сынов и дочерей Бога";
Одна фраза в Послании к Ефесянам объясняет: «Дабы ныне соделалась известною чрез Церковь начальствам и властям на небесах многоразличная мудрость Божия» (3:10);
Поразительно утверждение апостола Петра: «Даже ангелы желают проникнуть в это» (см. 1 Петра 1:12).
В этих завуалированных намеках повторяется центральная тема книги Иова: наша реакция имеет большое значение. Цепляясь за истончающуюся нить веры, Иов выиграл важную битву в великой войне Бога за искупление земли. Благодать Божья наделила обычных мужчин и женщин правом принять участие в спасении вселенной. Господь призывает нас помочь через послушание и повиновение Ему исправить ту боль, ту несправедливость, о которых вопиет Иов. Можно даже сказать, что Бог присоединяется к жалобам Иова на падший мир, но замысел Бога по искуплению падшего мира опирается на веру тех, кто следует Ему.
Мы в своих личных повседневных сражениях становимся рядовыми этой космической войны. Как сказал Уильям Джеймс («Желание верить»): «Мы воспринимаем земную жизнь как подлинное сражение, как будто во вселенной и впрямь присутствует нечто дикое, непокорное, что мы должны искупить своим послушанием и верностью идеалам».
Я уже говорил, что книга Иова означает выход за пределы той основанной на наградах и наказаниях «веры-договора», которую принял Израиль. Новый Завет делает следующий шаг, его авторы принимают страдание как нечто само собой разумеющееся. «Потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1 Петра 2:21). Одиннадцать учеников Иисуса приняли мученическую смерть - это не очень похоже на «хэппи энд» книги Иова. Очевидно, что-то изменилось в самом представлении людей о страдании, и это изменение вызвано крестной смертью Иисуса.
Другие стихи Нового Завета также говорят об этой тайне, но при этом в них используются такие выражения, которые я не решусь истолковать. Павел говорит о «разделении страданий Христа» и о том, что он надеется «восполнить во плоти своей то, чего еще недостает в страданиях Христовых». Эти высказывания предполагают, что страдание может обрести смысл, если мы будем рассматривать его как часть креста, который мы принимаем, следуя за Иисусом. Мы становимся соратниками Бога в борьбе за изгнание зла с этой планеты, мы помогаем Богу осуществить замысел искупления мира.
В этой жизни нам не дано узнать во всей полноте значение наших поступков. Как показывает книга Иова, многое свершается незримо для нас. Смерть Иисуса свидетельствует о том же: самый обычный случай злоупотребления властью в какой-то отдаленной колонии Римской империи обеспечивает спасение всей вселенной.
Книга Иова отстаивает, доводя до предела, почти до абсурда, мысль о том, что в силу каких-то таинственных причин Бог отвел людям существенную роль в деле спасения загубленной планеты. Когда священник идет в тюрьму за участие в мирной демонстрации против государственной несправедливости, когда социальный работник переезжает в район городских трущоб, чтобы там, с самого низа, начать строительство нормального общества, когда супружеская пара сохраняет свой полный трудностей брак, когда родители с неистребимой надеждой и готовностью простить ждут возвращения бросившего их ребенка, когда сын или дочь заботятся о смертельно больном отце, а не просят врачей прибегнуть к эвтаназии, когда молодой специалист отвергает искушение богатством и успехом - во всех этих испытаниях, больших и малых, мы ощущаем присутствие некоего большего смысла, мы разделяем торжество Искупителя. «Ибо тварь с надеждой ожидает откровения сынов Божиих».
Никто не сумел лучше, чем Иов, выразить боль и несправедливость этого мира. Но за словами горя и отчаяния мерцает таинственная, светлая истина: Иов (а также мы с вами) может посредством послушания присоединиться к борьбе за избавление от этих страданий. Книга Иова изображает драму веры в крайней, экстремальной форме: лучший из живущих на земле людей переносит жесточайшие мучения, не получая от Бога ни слова утешения или ободрения. Иов вопреки всему сохраняет веру в Бога, и это важно не только для него самого, но и для нас, и для Бога. В Своих речах Бог изображает чудеса тварного мира, но очевидно, что из всех чудес творения самым дивным Богу представляется Иов. Вот почему эта книга включена в Библию.
Прошли тысячелетия, но вопросы, поднятые Иовом, не утратили актуальности. Страдая, каждый человек повторяет слова Иова, возмущаясь тем, что Богу до него словно бы и дела нет. Книга Иова подтверждает, что Бог не остается глухим к нашим воплям, что Он по-прежнему правит миром, каким бы нам ни представлялся этот мир в данный момент. Бог не ответил на все вопросы Иова, но само присутствие Бога рассеяло его сомнения. Иов убедился в том, что Бог печется о нем, и в том, что Бог правит миром. Именно R этой уверенности он нуждался.

Послесловие

Книга Иова и загадка страдания

"Он спасает бедного от беды его и в угнетение открывает ухо его» (Иов 36:15).
Как я уже говорил, книга Иова ставит больше вопросов о страдании, чем дает ответов. Хотя конец книги с драматически рассчитанным выходом на сцену Самого Господа Бога кажется как нельзя более подходящим для все объясняющего монолога, Бог уклоняется от ответа. Более того, Бог пренебрежительно отвергает столь здравые с виду теории об источнике и происхождении страданий, предложенные друзьями Иова.
Итак, книга Иова, эта поразительная повесть об ужасных несчастьях, обрушившихся на очень хорошего человека, не содержит сколько-нибудь последовательной теории, объясняющей, почему страдают хорошие люди. Тем не менее книга позволяет как бы «в щелочку» заглянуть и проникнуть в проблему боли. Сам я, изучая этот текст, пришел к некоторым выводам. Это не ответ на проблему страдания (от этого ответа уклонился Сам Господь), однако эти принципы противостоят многим заблуждениям, столь же распространенным в наши дни, как и во времена Иова.
1. Главы 1 и 2 поясняют, что Бог не был непосредственной причиной страданий Иова. Это тонкое, но важное разграничение: Бог допустил эти страдания, но непосредственно навлекает их на праведника Сатана.
2. Книга Иова ни разу даже не предполагает, что Богу недостает благой силы. Некоторые люди (в том числе Рабби Кушнер, автор бестселлера «Когда с хорошими людьми случается что-то плохое») считают, что у слабого Господа не хватает власти, чтобы предотвратить людские страдания. Есть и вариант деистов: Бог правит миром как бы на расстоянии, не вмешиваясь в конкретные события. Книга Иова, напротив, не ставит под сомнение могущество Бога, она обращается только к Его справедливости. В заключительной речи Бог демонстрирует диковинные образы только затем, чтобы подчеркнуть Свое всемогущество.
3. Книга Иова решительно отвергает теорию, согласно которой страдание всегда оказывается результатом греха. Библия поддерживает общий принцип «Что посеешь, то и пожнешь», распространяя его и на земную жизнь, но человек не имеет права применять этот общий принцип к частному случаю, а тем более к другому человеку. Друзья Иова очень убедительно доказывают, что Иов как-то заслужил столь ужасную кару, однако Бог, произнося окончательный вердикт, объявил им: «Вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов» (42:7). Позднее Иисус также будет опровергать мнение, будто страдание непременно подразумевает грех (см.
Иоанна 9:1-5 и Луки 13:1-5).
4. В отсутствие сформировавшейся веры в загробную жизнь друзья Иова ложно предполагали, будто справедливость Бога -награда или наказание человека - должна непременно проявиться уже в этой жизни. Другие разделы Библии учат, что справедливость будет во всей полноте осуществлена Богом только после смерти человека.
Радости, которыми наслаждается Иов в старости, - это лишь предвестие грядущего. В главе 42 есть одна важная подробность: имущество Иова было не только восстановлено, но и удвоено: вместо 7000 овец, 3000 верблюдов, 500 пар быков и 500 ослов у него стало 14 000 овец, 6000 верблюдов, 1000 пар быков и 1000 ослов, однако - и это существенно - прежняя семья Иова не удвоилась. Он был отцом семи сыновей и трех дочерей, и теперь у него родилось семеро новых сыновей и три дочери, а не четырнадцать сыновей и шесть дочерей. Даже в этой книге Ветхого Завета, где представление о загробной жизни остается очень смутным (если оно вообще есть), мы видим ясный намек на то, что однажды Иов вновь увидит утраченных им детей. Десять детей, которых он столь трагически потерял, будут возвращены ему и воссоединятся с ним в вечной славе искупленного и воскрешенного мира.
5. Бог не осуждает сомнение и отчаяние Иова, Он осуждает лишь его неведение. Выражение «терпеливый Иов» едва ли соответствует тому потоку жалоб и обвинений, который изливается из уст этого страдальца. Иов вовсе не желал с кротостью и покорностью принимать несчастье, он обращался к Богу. Его резкие высказывания не на шутку встревожили друзей, но не Бога. Итак, может ли взрыв эмоций, вызванный горем или болью, каким-то образом оскорбить Бога? Согласно этой книге, нет. Высочайшая ирония - Бог приказывает друзьям Иова просить прощения через посредство Иова, к которому они отнеслись со столь ханжеским снисхождением.
6. Никто не располагает всей полнотой знания о страдании. Иов считал, что сам он праведен, а Бог несправедлив. Его друзья отстаивали противоположную точку зрения: Бог прав, и Иов наказан по заслугам. В итоге обе стороны узнали, что они судили о ситуации со своей ограниченной точки зрения, не ведая о той борьбе, которая происходила на небесах.
7. Бог никогда не оставляет нас насовсем, Он никогда не молчит. Елиуй убедительно говорит об этом, напоминая Иову о снах и видениях, о прежних благословениях и даже о каждодневно наблюдаемых проявлениях Бога в природе (глава 33). Бог также указывает на природу, как на свидетельство Своей мудрости и силы. Даже если нам кажется, что Бог молчит, мы все же сумеем подметить какой-нибудь Его знак. Писатель Джозеф Бейли так сформулировал эту истину; «Помните в темноте то, что вы узнали, пока было светло».
8. Советы страдальцам, несмотря на все благие намерения, могут подчас причинить больше вреда, чем пользы. Поведение друзей Иова - классический пример того, как гордыня и уверенность в собственной правоте могут заглушить чувство сострадания. Друзья Иова твердят благочестивые формулы и обсуждают богословские вопросы, настаивая на собственном ложном представлении о природе страдания (и это представление широко распространено до сих пор). Иов отвечает: «О, если бы вы только молчали! Это было бы вменено вам в мудрость» (13:5). Оказалось, что самое благое, самое мудрое, что друзья сделали для Иова, они сделали в самом начале, когда разодрали одежды свои и молча сидели с ним рядом.
9. Бог смещает точку зрения с причины страданий Иова на его ответ. Поразительно, но Бог так и не высказывает Своей теории страдания и не сообщает Иову о споре, который описан в главах 1-2. Главной проблемой, главным сюжетом книги становится вера Иова. Сможет ли он сохранить доверие к Богу, даже если все пойдет прахом? Мы инстинктивно задаем вопросы «Почему? За что?» Но Бога гораздо больше интересует «Зачем? С каким итогом?» Раз уж страдание возникло, то, как бы это ни было ужасно, нужно понять, какое благо из него можно извлечь.
10. Согласно Божьему замыслу, страдание может быть искуплено или может послужить высшему благу. В случае с Иовом временные мучения этого человека помогли Богу одержать важную космическую победу. Оглядываясь назад, мы даже увидим, какое «преимущество» Иов получил, сохранив веру в Бога. Но это мы способны постичь, только оглядываясь назад. Незаслуженные страдания праведника стали «предвосхищением» Иисуса Христа, прожившего совершенную жизнь, но так же принявшего страдание и смерть во имя великой победы.

1. Был человек в земле Уц, имя его Иов, и был этот человек непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла (Иов. 1:1).

3. Имения у него было: семь тысяч мелкого скота, три тысячи верблюдов, пятьсот пар волов и пятьсот ослиц и весьма много прислуги и был человек этот знаменитее всех сынов Востока (Иов. 1:3).

По мнению большинства исследователей Библии, Иов был идумеянином, и был он вторым царем Эдома, который вошел в историю под именем Иовала. Название «Уц» в переводе означает «песчаная земля», и она в действительности соответствовала своему названию.

Иов прославился не только своим непомерным богатством и могуществом. Было еще нечто, что отличало его от окружающих народов и властителей.

«Иов был непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла».

Иов удалялся от зла. Но это не говорит о том, что он жил в вакуумных условиях. Зло и грех окружали его, и у него, как у властителя, было куда больше возможностей грешить, чем у простых людей. Ему, как царю, был доступен любой грех, самый утонченный и изысканный, и при этом никто не упрекнул бы его ни в чем. Во-первых, он был правитель; во-вторых, мораль того времени была низка; и в третьих, все окружающие его цари делали то же самое.

Но Иов удалялся от зла. Он знал, что просто избегать безнравственных поступков недостаточно, он должен бежать от нечистоты даже в мыслях, потому что гнездящееся в сердце, рано или поздно обнаружится в действии. Грех, искушения преследовали его. Его жизнь была жизнью борьбы. Дьявол постоянно предлагал ему что-то новое, но безрезультатно. Иов удалялся от зла, потому что имел страх Божий.

Еще одна из характеристик Иова: он был справедливым. Тот, кто имеет страх Божий, будет справедливо относиться к окружающим его людям.

Иов был не только необыкновенным для тех времен правителем, он был и прекрасным отцом, знавшим ряд особых тайн для построения крепкой и дружной семьи.

2. И родились у него семь сыновей и три дочери. 4. Сыновья его сходились, делая пиры каждый в своем доме в свой день, и посылали и приглашали трех сестер своих есть и пить с ними.
5. Когда круг пиршественных дней совершался, Иов посылал [за ними] и освящал их и, вставая рано утром, возносил всесожжения по числу всех их. Ибо говорил Иов: может быть, сыновья мои согрешили и похулили Бога в сердце своем. Так делал Иов во все такие дни (Иов.1:2,4,5) .

Иов учил своих детей, а также и нас через свою книгу – не забывать о Боге в период благоденствия и празднеств, всегда помнить о Подателе всех благ. Но как часто в дни удачи мы забываем о Господе, взывая к Нему лишь тогда, когда приходит нужда и болезни.

Вознося молитвы за своих близких, Иов боялся, чтобы его родные не согрешили, а если это произошло, то чтобы покаялись и попросили прощения. Библия рисует нам отца, как главу семейства, как первосвященника своей семьи.

Что может заменить совет и заботу отца, а также его молитву за детей? Конечно, ничто!

Здесь Иов выступает, как заботливый и внимательный отец. Среди огромного числа забот, связанных с правлением, Иов никогда не забывал о молитве, о семье, тем самым показывая и нам пример. Как бы велики не были наши заботы, у нас всегда должно найтись время для молитвы за свою семью.

Семья Иова была радостной, духовной, искренней и дружной. Там не было показной чопорности, игры в духовность, при которой детям не разрешают бегать и смеяться, где ведутся разговоры только на духовные темы, где только все запрещают, называя все окружающее мирским. Но при этом дети видят, что высокопарные слова их родителей расходятся с делом, и внешняя святость – лишь ширма, скрывающая истинную сущность. Во многих таких семьях дети, вырастая, как правило, уходят в мир.

На страницах Библии показаны случаи, когда дети из-за неверного родительского воспитания с возрастом становились врагами между собой. Например: Исав и Иаков. Когда братья не общались друг с другом, ненавидели друг друга, даже убивали друг друга, например, как это произошло с сыновьями Давида. Но семья Иова в этом плане была исключением. И в этом большую роль сыграл патриарх, верно воспитав своих детей.

В суете повседневной жизни мы часто забываем, что кроме видимого мира существует другой мир, невидимый нами, - это духовный мир, мир, где властвуют и борются две силы, силы добра и зла, это мир ангелов и демонов. Мы не видим эти силы, но они управляют нами, мы воочию ощущаем их присутствие. Убийства, войны, насилие, клевета, предательство, являются плодом мира демонов.

Мы никогда не бываем одиноки, даже оставаясь одни в комнате. За нами постоянно наблюдают два мира – мир добра и мир зла. Постоянно возле нас находится наш ангел - хранитель, посылаемый Господом для нашей защиты, и толпы падших ангелов. За каждый миг нашей жизни идет великая борьба между Христом и сатаной. Но на чьей стороне мы окажемся, зависит от нас, скажем ли мы Господу «Да» или дадим сатане управлять нашей жизнью.

Книга Иова раскрывает перед нами занавес, и предстает перед нами мир невидимый:

6. И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и сатана.
7. И сказал Господь сатане: откуда ты пришел? И отвечал сатана Господу и сказал: я ходил по земле и обошел ее.
8. И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла.
9. И отвечал сатана Господу и сказал: разве даром богобоязнен Иов?
10. Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле;
11. но простри руку Твою и коснись всего, что у него, - благословит ли он Тебя?
12. И сказал Господь сатане: вот, все, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей. И отошел сатана от лица Господня (Иов. 1:6-12).

И вот, мы видим, как Люцифер избирает удобный случай, чтобы продемонстрировать ангелам и жителям других миров Божью несправедливость. Не согласись Бог с предложением дьявола, всем станет ясно, что поклонение Иова Богу зависит от материальных благ и в нем нет никакой искренности. Видите, каким методом пользуется сатана. Если Бог согласится предать Иова в его руки, тогда Он будет представлен бездушным и жестоким даже к таким праведным людям, как Иов. И Люцифер уже предвкушал торжество победы, он был уверен, что с его умом, опытом и хитростью он сможет легко сломить слабую человеческую плоть.

Бесчисленное количество миров стало внимательно следить за маленькой планетой, крупинкой в космосе и за ее жителем патриархом Иовом. Это не был эксперимент, который Бог хотел провести с Иовом. Нет! На суд была поставлена сама система Божьего правления, ее принципы и причины поклонения Господу людей. Основывается ли она на бескорыстной любви или просто на материальной выгоде. И Бог был таким же участником этого наблюдения, а не просто наблюдателем.

Пройдет примерно 1600 лет после этого и Господь пошлет Своего Сына, явившего миру и всей Вселенной истинный характер Бога, и здесь раскроется истинная сущность дьявола. Именно там, на Голгофе бесчисленные миры окончательно увидели истинную зловещую сущность бывшего осеняющего херувима и превосходящую разумение любовь Христову.

Но Голгофа, как финал борьбы, будет еще впереди, а сейчас разыгрался один из ее ключевых этапов, подготовивших Божий триумф любви на Голгофе. Это испытание было необходимо и самому Иову. Господь ничего не допускает в жизни человека случайно, просто так. Недаром Христос говорил, что на нашей голове сочтены даже все волосы.

И вот земля Уц становится на короткое время противостоянием сил Добра и Зла, полем битвы двух армий.

В Иова 1 главе 13-19 стихи описывается, как к Иову приходят один за другим вестники и сообщают, что на волов и ослиц напали Савеяне и забрали их, на овец упал огонь Божий с неба и уничтожил их. Халдеи напали на верблюдов тремя отрядами и забрали их. И самое страшное, что от большого ветра упал дом, где находились его дети, и все они умерли.

В один миг, казалось, было кончено все, накапливаемые годами: богатство, подданные, а главное дети, все вдруг обратилось в прах.

Мы видим, что беда обрушилась одна за другой на Иова, не давая времени опомниться, почва как бы сразу ушла из-под ног. Это было для Иова страшным и необъяснимым ударом. Дьявол задумал, чтобы быстротой беды и тяжестью сломить Иова, и также этим самым он взвалит всю вину на Бога, уничтожит веру и надежду Иова на Бога.

Сегодня дьявол использует те же самые методы. С одной стороны, он пытается сломить нас болезнями, бедами; с другой стороны – выставить виновником и исполнителем всего этого самого Бога. А самому как бы уйти в тень. И сегодня тысячи людей восклицают: «Если есть добрый Бог, то откуда столько зла?» И проклинают Бога, забывая при этом, что на нашей земле присутствует еще и злая сила, на поводу которой пошли наши прародители.

20. Тогда Иов встал и разодрал верхнюю одежду свою, остриг голову свою и пал на землю и поклонился
21. и сказал: наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!
22. Во всем этом не согрешил Иов и не произнес ничего неразумного о Боге (Иов. 1:20-22).

За этими, простыми на первый взгляд, словами стоит очень глубокий смысл и значение. Во-первых, какую веру в Бога, какое доверие к Нему надо было иметь, чтобы после всего происшедшего так сказать?! Иов сознавал, что подателем всего, что у него было, является Господь. Мы также в своих молитвах благодарим Бога за здоровье, за финансовое благополучие, за разрешение трудного вопроса, за дары. Мы охотно рассказываем, как Бог благословил нас, что Он доверил нам многое, как Своим управителям. Но вот когда у нас происходит финансовый провал, когда проблема не разрешается, а только усиливается, когда мы не получаем того, чего так сильно хотели, о чем так молились, тогда с нами что-то происходит. Мы теряем вдруг радость, покой, у нас появляется недовольство. Но если Бог является Хозяином, Он имеет право: как дать, так и взять.

В этом случае нам стоит помнить слова, записанные ап. Павлом:

28. Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует к благу (Рим. 8:28).

И вот на небе через какое-то время состоялся снова совет. Мы читаем:

1.Был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и сатана предстать пред Господа.
2. И сказал Господь сатане: откуда ты пришел? И отвечал сатана Господу и сказал: я ходил по земле и обошел ее.
3. И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла, и доселе тверд в своей непорочности; а ты возбуждал Меня против него, чтобы погубить его безвинно.
4. И отвечал сатана Господу и сказал: кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него;
5. но простри руку Твою и коснись кости его и плоти его, - благословит ли он Тебя?
6. И сказал Господь сатане: вот, он в руке твоей, только душу его сбереги.
7. И отошел сатана от лица Господня и поразил Иова проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его (Иов. 2:1-7).

Проказа – это страшная болезнь, в те дни она была сильно распространена. Иов сразу понял, что за болезнь постигла его. Во-первых, это проказа, а это значит, что он обречен на смерть. Во-вторых, он знал, что люди от нее умирают медленно, порой годами. А это намного тяжелей, чем погибнуть или умереть внезапно. В-третьих, он знал, что данное заболевание сопровождается изнурительными болями, которые не проходят ни днем, ни ночью. Человек теряет сон, он не может заснуть. В-четвертых, заболевшие проказой очень страдали не только физически, но и морально, потому что их внешний вид представлял жуткое зрелище, ужасом отталкивающее от них окружающих людей. Пятое, и это было, пожалуй, самым тяжелым, состояло в том, что проказа в те дни считалась проклятием, которое насылали высшие силы, то есть Бог на человека. И это для патриарха было самым тяжелым. В-шестых, проказа коренным образом изменяла и социальную сторону жизни человека. Во многих странах прокаженные обязаны были жить в отдельных колониях, не сообщаясь с окружающим их миром. Там же где не было столь строгих предписаний, прокаженный обязан был возвещать о своем приближении, крича: «Нечист!»! Нечист!»! И люди, услышав этот возглас, в ужасе разбегались в разные стороны.

9. И сказала ему жена его: ты все еще тверд в непорочности твоей! похули Бога и умри (Иов. 2:9).

Внимательно вчитываясь в этот совет, мы видим, что автором его была не столько жена Иова, как дьявол, который использовал ее. В самом ее совете уже сквозит вопрос: «Ты все еще тверд?» Дьявол всегда в человеческом сердце сеет в первую очередь сомнение в Боге. Подумай, рассуди, разве можно после этого доверять Богу? Сатана знал, что когда человек испытывает острую боль, его нервная система напряжена до предела. Такой человек начинает срываться на своих близких, как бы обвиняя их в своих страданиях. И вот прекрасно понимая тот кризис, который испытывает Иов, его душевные муки, дьявол незаметно хочет его привлечь сорвать свою боль на Боге. В свете жены прослеживается эта мысль, что виновником страданий Иова является Бог. В ее словах нет жалости, сочувствия, ободрения. А ведь именно в них очень нуждался патриарх в этот страшный момент своей жизни. И от кого, как не от самого близкого, к тому же единственного из живых родственников, он должен был их услышать. Нет, не напрасно дьявол оставил в живых жену Иова, он оставил ее, как один из мощнейших факторов, чтобы сломить Иова. И этот совет действовал на него не менее страшно, чем проказа.

Спросим себя: А не даем ли и мы советов по типу того, что дала жена Иова своему мужу? Может мы не говорим так прямо, но смысл бывает тем же?! Когда с нашим родным человеком происходит какая-то беда, утешаем ли мы его, пытаемся ли его успокоить, поддержать? Ведь ему сейчас очень тяжело. Или по примеру жены Иова набрасываемся на него, что называется, добивая его? Жена обвиняет мужа в том, что он не сделал карьеру и поэтому не сумел обеспечить ей комфортную жизнь. Муж обвиняет жену. Они не призывают друг друга похулить Бога, но они выражают недовольство Богу той жизнью, которую Он для них допустил. Ужасно и то, что в этом духе недовольства они воспитывают своих детей. Ропот против Господа рождает эгоизм, злобу, которая, подобно синему пламени, горит в этих людях и их детях всю жизнь.

Иов отвечал своей жене:

«Ты говоришь как одна из безумных. Неужели доброе мы будем принимать, а злого не будем принимать?» Этими словами он сказал: «Нет! Я не похулю Бога!» Часто слово «Нет!», сказанное близкому человеку, является наивысшим доказательством нашей любви. Любовь – не постоянное соглашательство со всем. Любовь – это и твердость, и своевременное указание на ошибки. И пусть вначале близкий нам человек не поймет нас. Пройдет время, и с Божьей помощью он оценит, что наш отрицательный ответ был наилучшим для него выходом.

Иов переносил невыносимые страдания, терзался мыслями о погибших детях, слушал укоры жены. Это было время особых молитв Иова, молитв, на которые, как ему казалось, не было ответа. Проказа не сходила с тела, и причины происшедшего оставались также сокрыты. Он взывал к Богу, а ответа не было. И это длилось не два, не три дня, а может и месяцы и годы?

А не попадали мы в подобные ситуации, ситуации, когда нас постигают горести и когда на нашу молитву небо как будто молчит? Мы просим Бога об исцелении, а получаем болезнь или смерть. Просим благословить будущий брак, а наш избранный уходит к другой. Просим благословить устроиться на лучшую работу, а в ответ нас сокращают с той, на которой мы работали, и мы теряем последние средства к существованию. Мы приходим в церковь, благодарим Бога за приобретенных братьев и сестер, а те вдруг начинают распространять про нас клевету и сплетни. Кто-то молит Бога за изменяющего мужа или за сына, погибающего от алкоголя, а в ответ муж уходит и вовсе из дому, а сын умирает. Почему? За что? Где Бог? Затем люди начинают говорить о жестокости Бога, а после и вовсе отвергают Его.

Но Иов продолжал молиться Богу, перенося скорби, как физические, так и душевные. И в один день он открыл глаза и увидел своих друзей. Возможно, увидев их, он ожидал от них какую-то поддержку.

12. И подняв глаза свои издали, они не узнали его; и возвысили голос свой и зарыдали; и разодрал каждый верхнюю одежду свою, и бросали пыль над головами своими к небу.
13. И сидели с ним на земле семь дней и семь ночей; и никто не говорил ему ни слова (Иов.2:12-13).

Да, то, что они увидели, их действительно потрясло. От некогда величественного вида их друга не осталось и следа. Их мысли смешались, и они не знали что сказать. После того открыл Иов уста свои и проклял свой день рождения.

Хотя Иов винил Бога за свои проблемы, он никогда не восставал против Него.

«Бог кругом разорил меня, и я отхожу, Он исторг надежду мою, воспылал на меня гневом Своим, Он считает меня между врагами Своими».

В этих словах высказался вопль его души. Но в его словах нет хулы на Бога. В его словах звучит все тот же вопрос: «Господи, зачем Ты допустил все это»? Он не ропщет, он вопрошает Бога.

Герои Библии вопрошали Бога, они открыто беседовали с Господом. Пророки и апостолы прямо задавали Ему волнующие их вопросы, и Он отвечал им. Господь отвечал, но ответ приходил не всегда сразу. Он отвечал им тогда, когда считал нужным, когда это было им наиболее необходимо и когда они могли лучше всего понять Его.

В свое время, обращаясь к ученикам, Христос сказал: «Еще много имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить». Бог очень многое хочет нам сказать, но мы не готовы к этому. И поэтому Он вынужден проводить нас по этой жизни не всегда легкими и понятными для нас путями.

Пришедшие друзья с болью наблюдали за своим другом, пока, наконец, Елиафаз не нарушил молчания:

3. Вот, ты наставлял многих и опустившиеся руки поддерживал,
4. падающего восставляли слова твои, и гнущиеся колени ты укреплял.
5. А теперь дошло до тебя, и ты изнемог; коснулось тебя, и ты упал духом (Иов. 4:3-5).

Теория и практика бывает не только в школе, она бывает и в нашей духовной жизни. И как часто, стоит столкнуться с трудностями и проблемами, мы сразу же падаем духом. Давайте с Божьей помощью не будем забывать, что подобно тому, как Бог был с Иовом и в нужный момент раскрыл перед ним то, чего тот не понимал, но в чем он нуждался; так Он не оставит и нас, дав помощь и объяснение всему произошедшему с нами в свое время.

Друзья Иова пытались навязать ему чувство вины за его «греховную жизнь». Они не понимали Божьего характера, они считали, что все страдания являются следствием порока в жизни человека. Люди в то время понимали так: несчастья человека, нужда, болезни, любые жизненные проблемы – это проклятия, которые Бог насылает за грехи.

В моей жизни тоже была такая ситуация. Когда нашему старшему сыну было около четырех лет, он обварился кипятком. Мы задавали вопрос: За что Бог нас наказал, что мы сделали неправильно? Может быть, забыли утром помолиться или прочитать утреннее чтение, и Бог снял охрану с нашего сына?

Вы знаете, и сегодня многие люди судят по тому, какое несчастье случилось с человеком, о тяжести его преступления.

Когда горели в Нью-Йорке два высотных здания, можно было слышать такие слова: «Не может быть, чтобы там пострадал кто из народа Божьего! Бог не допустит этого».

Мы сегодня еще живем на земле, где господствует зло. Несчастье может приключиться, как с неверующим человеком, так и с верующим, от этого никто не застрахован. Но дьявол может причинить нам зло настолько, насколько Бог ему допустит.

Иову тоже не все сразу было открыто. Ему было очень тяжело. Мало того, что несчастья обрушились на него, сатана пытался сломить его морально через его жену, а теперь еще и через друзей. Страдающий патриарх уже не выдержал и упрекнул своих друзей: «Доколе будете мучить душу мою и терзать меня речами. Вот уже раз десять вы срамили меня и не стыдитесь теснить меня!»

Многие считают книгу Иова очень тяжелой, горестной и не советуют читать во время кризисов, чтобы совсем не сломиться. Однако проявленная верность Иова, несмотря на незаслуженные бедствия и испытания, придает нам мужество, она помогает нам понять, что, несмотря на превратности жизни, мы можем продолжать полностью доверять Богу.

Книга Иова содержит обетования на различные случаи жизни: когда мы идем тернистым путем, когда нам в жизни очень трудно, когда у нас возникают вопросы, на которые мы не находим ответа, когда мы ни у кого не можем найти поддержки и нас оставляют даже самые близкие люди, когда кажется, что жить уже незачем и впереди ничего хорошее нас не ожидает, тогда давайте откроем книгу Иова и прочитаем ее. И читая, будем помнить, что это слова живого Бога, которые однажды спасли патриарха Иова, пережившего один из самых тяжелейших кризисов в жизни.

Иов выражал глубокое желание найти Бога. Он говорил о своем желании предстать перед Божьим престолом и изложить Ему свое дело.

«Но вот я иду вперед и нет Его, назад и не нахожу Его».

«Но Он знает путь мой – пусть испытает меня, выйду как золото!»

Иов хотел сказать, что если Господь допускает испытания, то Он и очищает. И после Его испытания человек выходит как чистое золото. Дай Бог и нам при испытаниях уверенно сказать: «Пусть испытает меня Бог. Зато после испытания выйду я как чистое золото».

Иов не понимал Божьих путей, но важно, что при всех своих вопросах и смущении он не отступал от Божьих заповедей: «Глаголы уст Божьих хранил я больше, нежели мои правила!»

И вот, наконец, его испытание подходит к концу. Господь является страждущему Иову в буре, символе стихии, несушей дождь. А мы знаем, что дождь способствует произрастанию растений, новой жизни. И с этого момента Господь подарил Иову новую жизнь. Господь задает Иову вопросы: «Где ты был, когда я полагал основания земли? Кто положил меру ей? На чем утверждены основания ее? И многие другие вопросы.

Когда мы читаем все вопросы, которые Бог задавал Иову, на первый взгляд кажется, что они не имеют прямого отношения ко всему случившемуся с Иовом. Но поразмыслив, мы видим, что этим Бог хотел показать Иову: если он не может ответить на самые простые вопросы в жизни природы, ее устройства, ее законов, то, как он хочет постичь до конца глубокие проблемы добра и зла?

Иов увидел могущество, величие своего Творца и одновременно свою ничтожность в этом столь сложном мире, мире, где борется добро и зло, где многое происходит выше нашего понимания. После этого Иов воскликнул: «Я отрекаюсь от всего того, что сказал и раскаиваюсь в прахе и пепле!»

В книге Иова открыта тема противостояния добра и зла. И мы можем верить этой книге. В ней говорится, что детей Божьих ждет счастье и мир. И мы живем этой удивительной надеждой! И если мы не получим это счастье и радость как Иов, после всех страданий, здесь на земле, то получим позже. При втором пришествии Иисуса святые будут взяты на небо. Это тот день, когда ни болезнь, ни страдания, ни смерть не будут больше претендовать на детей Божьих. Тот день станет днем радости и ликования, днем необыкновенного счастья. Нас ждет город святых. В этом городе мы встретим Иова и сможем лично поговорить с этим мужем веры. А может быть, кто-то из нас будет особо ждать этой встречи, потому что именно благодаря книге Иова он в свое время не упал, а смог увидеть руку Великого Всемогущего Бога. И я с нетерпением жду этого дня!

Моя мама, когда умирала от рака печени, ей было всего 56 лет, на ее устах были слова, однажды сказанные Иовом:

25. А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию,
26. и я во плоти моей узрю Бога.
27. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его. Истаивает сердце мое в груди моей! (Иов. 19:25-27).

Эта надежда, которую имел Иов, помогала ей до последней минуты не потерять свое упование на Господа.

Давайте будем молиться, чтобы эту уверенность Господь подарил и нам. Чтобы о нас однажды Господь сказал: «Он непорочен, он справедлив, он богобоязнен и удаляется от зла!» И если дьявол будет пытаться ужалить нас в пяту, будем помнить, он побежденный враг. Господь на Голгофе поразил его в голову, и Он дал нам будущность и надежду.

Пастор Александр Серков