Образ Мороза в поэме Некрасова «Мороз, Красный Нос. Все школьные сочинения по литературе
Использование поэтом художественности народного сознания, в образе Дарьи многое объясняет и в тех главах, где появляется Мороз-воевода. Олицетворенный образ Мороза, без сомнения, навеян фольклором. Это ясно уже из названия поэмы, представляющего собой народное присловье. Особенно тесно связана поэма со сказкой «Морозко». Сопоставление поэмы и сказки «Морозко» помогает нам сделать несколько наблюдений. Существенно, что поэт помнит и любит народную сказку, иначе не появился бы в поэме сказочный образ Мороза. Мороз в поэме, конечно, похож на Морозкоиз сказки: он веселый, удалой, могущественный. Кстати, заметим, что, переходя к изображению Мороза, поэт меняет ритм стиха. Но сказка и поэма - разные произведения, они по-разному изображают жизнь. Например, чудеса в сказке истинно волшебные: Морозко награждает падчерицу золотом, богатыми одеждами. Так не бывает в жизни, но так выражается мечта о лучшей жизни, о победе добра и справедливости. Мороз в поэме строит дворцы изо льда, мосты ледяные. Это тоже чудеса, но такие, которые каждый из нас может видеть: причудливые нагромождения льдов в горах и на море, надежный лед на реках, по которому идут пешеходы, обозы с товаром. Сказочный Морозко стал другим в поэме и потому, что Дарья, к чей сон пришла старая сказка, слышанная в детстве, измучена и придавлена невыносимым горем. Потому-то в хвастливой песне Мороза появляются слова грозные, страшные для человека («Люблю я в глубоких могилах…»). Нам понятно, почему возникает в песне этот леденящий душу образ: Дарья непрестанно думает о Прокле, зарытом в промерзшей земле. Правда, Мороз и здесь не выглядит губителем: покой-пику ведь уже ничего не страшно. В сознании Дарьи Мороз вообще нигде не выступает как злодей: с живыми он только играет, шутит, гонит домой бабенок, пугает «недоброго вора», дурачит пьяных. А Дарье он хочет понравиться, он шепчет ей ласковые слова, он вдруг обращается в милого Проклушку и целует ее. И сон, который видит Дарья, замерзая,- сон счастливый, прекрасный. В нем отразилось лучшее, что было в ее жизни,- радость труда, любовь и согласие в семье, мечты о будущем. Последнее, что видит Дарья, умирая,- родные лица мужа, сына, дочери, воз с золотыми снопами - обещание сытости и достатка; последнее, что она слышит,- счастливая, «утоляющая сердце» песня, какую можно услышать только в самом светлом сне: * В ней кроткая ласка участья, * Обеты любви без конца… * Улыбка довольства и счастья * У Дарьи не сходит с лица. Героиня Некрасова как бы «уходит в сказку». Но почему Некрасов именно так закончил поэму, отбросив другой, благополучный финал? Здесь не может быть однозначного ответа. Подумаем вместе с учениками. Смерть кормильца в крестьянской семье была таким страшным событием, что только в порядке редчайшего исключения овдовевшей жене, осиротевшим детям могло что-нибудь помочь, А обычной и всем известной была одна судьба: голод, нищета, унижения, ранняя смерть. Как бы ни была богата поэма сказочными образами, это не сказка, а реалистическое произведение. Некоторые критики--современники Некрасова упрекали его в жестокости, в равнодушии к судьбе вдовы. Мы понимаем, как это несправедливо. Мы ведь чувствуем, что у поэта поистине сердце разрывается от горя. Некрасов воспел красоту своей героини, ее духовное богатство, он и в смерти показал ее прекрасной, но жизненная правда не позволила поэту изображать благополучие там, где надо было пробудить сочувствие, тревогу, гнев. В главе XXXV изображение сна Дарьи переходит в раздумья поэта о самом себе. Песня, которую слышит умирающая крестьянка, «утоляет» и сердце поэта, измученное тяжкими впечатлениями жизни. Зимний лес с его тишиной влечет к себе поэта: * Нигде так глубоко и вольно * Не дышит усталая грудь, * И ежели жить нам довольно, * Нам слаще нигде не уснуть! Глава IV - это рассказ поэта не о какой-то определенной женщине, а о «типе величавой славянки», о тех ее чертах, которые встречаются у многих и которые особенно дороги поэту. Однако в пределах этого общего настроения надо найти многочисленные оттенки: гордости, восхищения, радости, уважения и т. д. В главе XXXIII идет рассказ о судьбе Дарьи. Поэт передает ее сон. Здесь возникает противоречивое сочетание двух настроений. Чтец (как и поэт) не может забыть, что это предсмертный сон замерзающей крестьянки. А в самом сие передаются наиболее светлые стороны крестьянской жизни, мечты о счастливом, радостном труде. В рассказе соединяются печаль и радость. Но это сочетание неравномерно на всем протяжении отрывка. Скорбные и сочувственные ноты звучат вначале («В сверкающий иней одета…»), потом они гаснут в рассказе о Дарье, ее свекрови, муже, детях. Здесь передаются разговоры, забавные эпизоды. Чтец словно бы отодвигает па некоторое время печальные мысли. Но они снова возникают в конце главы XXXIV, где говорится о песне, которую слышит Дарья. Эта печаль не угрюмая, не безнадежная, но светлая, согретая мечтой о народном счастье.
У каждого автора художественного произведения свой своеобразный и неповторимый стиль повествования. Поэтому и все художественно-изобразительные средства подбираются так, чтобы отразить основную тему всего произведения, и, соответственно, идею. В некрасовской поэме «Мороз, Красный нос» основу всего произведения составляет народнопоэтический пласт. Основа поэмы - это описание крестьянской жизни, их повседневный быт, воссоздание духа народа. Поэтому в произведении так легко сочетаются литературные и фольклорные средства выразительности и образы.
Огромную роль для понимания всего содержания играют метафоры. Например, интересен образ мужа главной героини. О нем известно немного: он умер, и теперь родные переживают это страшное горе. Муж для родных словно сокол, который махал своими руками, подобно птице. Некрасовские средства выразительности: «Сокольим глазком посмотри», или «Тряхни шелковыми кудрями, или «Сахарны уста раствори».
Чтобы полно передать горе главной героини, его глубину, автор использует и необычный стихотворный ритм, который по своей мелодике очень похож на песнь народа. Автор использует глубокие по своему содержанию эпитеты: слезы в поэтическом тексте горючие, а сам умерший желанный и сизокрылый. К другому выразительному средству прибегает автор и тогда, когда сравнивает человеческие чувства с природными явлениями.
Необходимый параллелизм лирики позволяет описать горе вдовы, которая потеряла мужа. Автор говорит о женщине, что она в доме теперь хозяйка, но без мужа. И тут же говорит, что словно «Береза в лесу без вершины». Поэтому и идея некрасовской поэмы - прославление женщины, а образ героини Дарьи носит лирический и обобщенный характер, представляя всех русских женщин. Автор подробно останавливается и на характеристике русской женщины: огромнейшая душевная сила, ее внешняя красота, стойкость в горе и жизненная мудрость.
Автор использует для характеристики русской женщины яркие эпитеты, которые не только передают некрасовские эмоции, но и дает оценку ее образу. Например, когда автор описывает ее внешнюю красоту, то говорит так: «красавица, миру на диво». А какие замечательные эпитеты помогают автору передать свое отношение к русским женщинам! Дарья и высока, и румяна, и стройна. Удается поэтическому писателю прекрасно сочетать и романтизм с реализмом.
В описании Дарьи все ее черты и качества преувеличены. Некрасовская гипербола - это еще один вид метафоры, который помогает раскрыть автору все черты главной героини. О ее ловкости автор говорит, что в игре ее даже человек на коне не словит. О женской силе в некрасовской поэме говорится несколько слов, но так ярко и красиво:
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет!
Женское мужество появляется в том, что, какая бы беда не случилась, она всегда будет рядом, не сробеет, спасет. Авторские эмоции в некрасовской поэме передаются и при помощи гипербол, сравнений, эпитетов, которые являются видами метафоры. Обычно все они свойственны для разных жанров устного народного творчества. Так, в поэзии народа такие средства выразительности встречаются лишь только в легендах и в сказках. Например, сон Дарьи. Ей снится рожь в поле, колоски которой похожи у Некрасова на полк бусурманов, которые пошли с женщиной воевать.
Но вот природа в некрасовской поэме является враждебным явлением, с которым приходится воевать и покорять. Прокл погибает от сильного и страшного мороза, а звуки животного мира похожи на шумы нечистой силы. Н. Некрасов пишет сразу же и о ржании коней, которое он слышит, и тут же он слышит вой волков.
Символична в некрасовской поэме и зимняя непогода. Читатель видит, как природные явления становятся предвестниками наступающей беды. Вокруг людей сгущается мрак, черные и густые тучи, начинают метать тучи свои стрелы громовые. А ведь они могут и попасть в дом и погубить людей. Необычное повествование некрасовской поэмы вдруг сбивается, изменяется его характер, а стихотворный ритм становится другим. Это появляется Мороз Воевода, который приближает кульминацию поэмы.
И опять поэт использует еще один вид метафор - анафору. Из-за того, что Николай Некрасов повторяет в своей стихотворной строфе начальные части, речь поэмы становится более эмоциональной. Но образ Мороза-воеводы появляется тоже с описания природы. Слышится какой-то шум, похожий на то, как ветер над бором шумит, ручьи с гор бегут- это, оказывается, Мороз обходит свою территорию. Но этот образ описывается автор поэмы с разных сторон. Он очень далек от Морозко, которого можно встретить в сказках и который оценить стойкость и трудолюбие девушки, одарив ее подарками.
Некрасовский Мороз не принимает устои и быт крестьянской женщины Дарьи. Но все же он пытается уговорить главную героиню стать царицей и хозяйкой в его царстве изо льда. И, зная, что некрасовская поэма реалистична, так же, как и реальны те картины жизни крестьян, которые он детально описывает, то, что позволяет понять, насколько образ Мороза глубок и многозначен. Этот некрасовский образ необходим поэту, чтобы показать читателю, что человек в одиночку не может ничего сделать, не может изменить этот крепостной уклад жизни.
Николай Некрасов показывает, как тяжел и невыносим крестьянский труд, и эту идею доносит до читателя Мороз-воевода. Образ Мороза губит человека, разрушает его жизнь. Ведь простой народ в одиночку не может отменить труд, который не только изматывает человека, но доводит его до смерти. Не может человек в одиночку изменить и власть в стране, которая превращает из человека-крестьянина раба. Образ Мороза в поэме - это смерть от холода, которая не пожалеет никого. Поэт берет разные виды метафор из народнопоэтического творчества и использует их так, чтобы показать всю глубину своего содержания. У Николая Некрасова метафор в тексте немного, но все они сложные и многозначные.
Творчество Некрасова совпало с расцветом отечественной фольклористики. Поэт часто бывал в русских избах, на практике изучил простонародный язык, речь солдат, крестьян. Она стала его речью. Народные образы в его произведениях не сводятся к простому заимствованию, Некрасов использовал фольклор свободно, переосмыслял его, творчески подчиняя собственным художественным задачам, своему стилю.
Поэма «Мороз, Красный нос» написана профессиональным писателем, и в ней есть пласт литературной и традиционно-поэтической лексики, но тема ее – сфера народной, крестьянской жизни, и пласт народно-поэтический в ней еще более заметен. Роли фольклорных элементов могут быть разными, а сами они могут относиться как к сфере формальной, так и к сфере идейной.
Если обратить внимание на язык поэмы, то мы заметим большое количество слов, характерных для народной поэзии. Это слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами: ноженьки, спинушка, Саврасушка, зимушка, Дарьюшка, дубровушка, подруженьки, скотинушка:
Солнышко серп нагревает,
Солнышко очи слепит,
Жжет оно голову, плечи,
Ноженьки, рученьки жжет.
Функция подобных слов в фольклоре не уменьшительная: ритм произведений в большинстве случаев требовал многосложных слов. Также и у Некрасова – эти слова служат воспроизведению ритма народной поэзии. Тем самым формальное средство сближает его поэзию с народным стихом, делает ее столь же напевной, передает сам дух фольклора.
С формально-содержательной стороны в поэме можно выделить такие отсылающие к фольклору моменты, как описание детской игры, свадебного обряда, плач по покойнику.
Некрасов был знаком с тяжелым патриархальным семейным бытом крестьян, прекрасно знал тяжкую долю женщины: «с рабом повенчаться», «быть матерью сына раба», «до гроба рабу покоряться». Но семья Прокла и Дарьи была иной, жену и мужа связывали и любовь, и крепкая дружба. Поэтому поэт рисует нам счастливые моменты, игры детей, размышления родителей об их будущем. Красавица-девочка Маша всегда становится маковкой в народной игре «Сеять мак»:
Голубчик! красавицу нашу
Весной в хороводе опять
Подхватят подруженьки Машу
И станут на ручках качать!
Жизнь Прокла и Дарьи, несмотря на необходимость тяжкого повседневного труда, складывалась хорошо, поэтому они мечтали о счастливой семье и для своего сына Гриши, не допускали мысли о том, что свадьба его будет нерадостной. Некрасов знал, что пышные обряды, изображавшиеся в свадебных обрядовых песнях, призваны затушевывать нищенскую жизнь крестьян и в большинстве своих произведений он развенчивал ритуал, переводил его в реалистический бытовой план, но своих героев Дарью и Прокла он не лишил светлых мечтаний:
Чу, бубенцы говорят!
Поезд вернулся назад,
Выйди навстречу проворно –
Пава-невеста, соколик-жених! –
Сыпь на них хлебные зерна,
Хмелем осыпь молодых!..
Настоящим народным плачем провожают родные Прокла в последний путь. Здесь фольклорная образность: «береза в лесу без вершины – хозяйка без мужа в дому», фольклорная структура: к Проклу обращаются: «Голубчик ты наш сизокрылый!», хвалят его за то, что был работником и хлебосолом, сравнивают с соколом, перечисляют горести, которые ждут их без него и, наконец, призывают его встать из гроба, обещают устроить пир в его честь. Все это обязательные элементы обрядового плача по покойнику. И разве можно еще более ярко выразить человеческое горе?
Следом за плачем мы видим, как везут покойника к могиле. Мать Прокла разговаривает с конем Савраской, как с человеком, членом семьи. Это тоже примета фольклорных песен, идущая опять-таки от самого уклада народной жизни. В крестьянской семье если и была лошадка, то одна, и заботились о ней не меньше, чем о детях, уважали ее, холили: она подмога, подспорье в любой работе.
Но поэт использует фольклор не только для достоверного воссоздания народной жизни, не только для иллюстрации, он и спорит с ним. Главный спор ведется на идейном уровне и отражается в эпизоде с Морозом-воеводой. Дарья ведет себя, как положено героине сказки: на вопросы Мороза она покорно отвечает, что ей тепло. Но Мороз-воевода оказывается вовсе не добрым сказочным Морозкой, который должен наделить женщину подарками за ее стойкость. Некрасов развенчивает сказку. Его Дарья не просто замерзает и в полузабытьи представляет себе Мороза, эта мистическая сила появляется, будто на самом деле, воплощая в себе всю несправедливость народной жизни, все тяготы, выпавшие на долю женщины и погубившие ее.
Так мы видим, что поэт широко использует фольклор, но не просто вставляя его элементы, а вплетая их в саму идейную структуру своего текста. Фольклор в его поэме органичен, он сообщает ей сам дух народной поэзии.
Использование поэтом художественности народного сознания, в образе Дарьи многое объясняет и в тех главах, где появляется Мороз-воевода. Олицетворенный образ Мороза, без сомнения, навеян фольклором. Это ясно уже из названия поэмы, представляющего собой народное присловье. Особенно тесно связана поэма со сказкой «Морозко». Сопоставление поэмы и сказки «Морозко» помогает нам сделать несколько наблюдений. Существенно, что поэт помнит и любит народную сказку, иначе не появился бы в поэме сказочный образ Мороза. Мороз в поэме, конечно, похож на Морозко из сказки: он веселый, удалой, могущественный. Кстати, заметим, что, переходя к изображению Мороза, поэт меняет ритм стиха. Но сказка и поэма - разные произведения, они по-разному изображают жизнь. Например, чудеса в сказке истинно волшебные: Морозко награждает падчерицу золотом, богатыми одеждами. Так не бывает в жизни, но так выражается мечта о лучшей жизни, о победе добра и справедливости. Мороз в поэме строит дворцы изо льда, мосты ледяные. Это тоже чудеса, но такие, которые каждый из нас может видеть: причудливые нагромождения льдов в горах и на море, надежный лед на реках, по которому идут пешеходы, обозы с товаром. Сказочный Морозко стал другим в поэме и потому, что Дарья, к чей сон пришла старая сказка, слышанная в детстве, измучена и придавлена невыносимым горем. Потому-то в хвастливой песне Мороза появляются слова грозные, страшные для человека («Люблю я в глубоких могилах…»). Нам понятно, почему возникает в песне этот леденящий душу образ: Дарья непрестанно думает о Прокле, зарытом в промерзшей земле. Правда, Мороз и здесь не выглядит губителем: покой-пику ведь уже ничего не страшно. В сознании Дарьи Мороз вообще нигде не выступает как злодей: с живыми он только играет, шутит, гонит домой бабенок, пугает «недоброго вора», дурачит пьяных. А Дарье он хочет понравиться, он шепчет ей ласковые слова, он вдруг обращается в милого Проклушку и целует ее. И сон, который видит Дарья, замерзая,- сон счастливый, прекрасный. В нем отразилось лучшее, что было в ее жизни,- радость труда, любовь и согласие в семье, мечты о будущем. Последнее, что видит Дарья, умирая,- родные лица мужа, сына, дочери, воз с золотыми снопами - обещание сытости и достатка; последнее, что она слышит,- счастливая, «утоляющая сердце» песня, какую можно услышать только в самом светлом сне: * В ней кроткая ласка участья, * Обеты любви без конца… * Улыбка довольства и счастья * У Дарьи не сходит с лица. Героиня Некрасова как бы «уходит в сказку». Но почему Некрасов именно так закончил поэму, отбросив другой, благополучный финал? Здесь не может быть однозначного ответа. Подумаем вместе с учениками. Смерть кормильца в крестьянской семье была таким страшным событием, что только в порядке редчайшего исключения овдовевшей жене, осиротевшим детям могло что-нибудь помочь, А обычной и всем известной была одна судьба: голод, нищета, унижения, ранняя смерть. Как бы ни была богата поэма сказочными образами, это не сказка, а реалистическое произведение. Некоторые критики--современники Некрасова упрекали его в жестокости, в равнодушии к судьбе вдовы. Мы понимаем, как это несправедливо. Мы ведь чувствуем, что у поэта поистине сердце разрывается от горя. Некрасов воспел красоту своей героини, ее духовное богатство, он и в смерти показал ее прекрасной, но жизненная правда не позволила поэту изображать благополучие там, где надо было пробудить сочувствие, тревогу, гнев. В главе XXXV изображение сна Дарьи переходит в раздумья поэта о самом себе. Песня, которую слышит умирающая крестьянка, «утоляет» и сердце поэта, измученное тяжкими впечатлениями жизни. Зимний лес с его тишиной влечет к себе поэта: * Нигде так глубоко и вольно * Не дышит усталая грудь, * И ежели жить нам довольно, * Нам слаще нигде не уснуть! Глава IV - это рассказ поэта не о какой-то определенной женщине, а о «типе величавой славянки», о тех ее чертах, которые встречаются у многих и которые особенно дороги поэту. Однако в пределах этого общего настроения надо найти многочисленные оттенки: гордости, восхищения, радости, уважения и т. д. В главе XXXIII идет рассказ о судьбе Дарьи. Поэт передает ее сон. Здесь возникает противоречивое сочетание двух настроений. Чтец (как и поэт) не может забыть, что это предсмертный сон замерзающей крестьянки. А в самом сие передаются наиболее светлые стороны крестьянской жизни, мечты о счастливом, радостном труде. В рассказе соединяются печаль и радость. Но это сочетание неравномерно на всем протяжении отрывка. Скорбные и сочувственные ноты звучат вначале («В сверкающий иней одета…»), потом они гаснут в рассказе о Дарье, ее свекрови, муже, детях. Здесь передаются разговоры, забавные эпизоды. Чтец словно бы отодвигает па некоторое время печальные мысли. Но они снова возникают в конце главы XXXIV, где говорится о песне, которую слышит Дарья. Эта печаль не угрюмая, не безнадежная, но светлая, согретая мечтой о народном счастье.
Творчество Некрасова совпало с расцветом отечественной фольклористики. Поэт часто бывал в русских избах, на практике изучил простонародный язык, речь солдат, крестьян. Она стала его речью. Народные образы в его произведениях не сводятся к простому заимствованию, Некрасов использовал фольклор свободно, переосмыслял его, творчески подчиняя собственным художественным задачам, своему стилю.
Поэма «Мороз, Красный нос» написана профессиональным писателем, и в ней есть пласт литературной и традиционно-поэтической лексики, но тема ее – сфера народной, крестьянской жизни, и пласт народно-поэтический в ней еще более заметен. Роли фольклорных элементов могут быть разными, а сами они могут относиться как к сфере формальной, так и к сфере идейной.
Если обратить внимание на язык поэмы, то мы заметим большое количество слов, характерных для народной поэзии. Это слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами: ноженьки, спинушка, Саврасушка, зимушка, Дарьюшка, дубровушка, подруженьки, скотинушка:
Солнышко серп нагревает,
Солнышко очи слепит,
Жжет оно голову, плечи,
Ноженьки, рученьки жжет.
Функция подобных слов в фольклоре не уменьшительная: ритм произведений в большинстве случаев требовал многосложных слов. Также и у Некрасова – эти слова служат воспроизведению ритма народной поэзии. Тем самым формальное средство сближает его поэзию с народным стихом, делает ее столь же напевной, передает сам дух фольклора.
С формально-содержательной стороны в поэме можно выделить такие отсылающие к фольклору моменты, как описание детской игры, свадебного обряда, плач по покойнику.
Некрасов был знаком с тяжелым патриархальным семейным бытом крестьян, прекрасно знал тяжкую долю женщины: «с рабом повенчаться», «быть матерью сына раба», «до гроба рабу покоряться». Но семья Прокла и Дарьи была иной, жену и мужа связывали и любовь, и крепкая дружба. Поэтому поэт рисует нам счастливые моменты, игры детей, размышления родителей об их будущем. Красавица-девочка Маша всегда становится маковкой в народной игре «Сеять мак»:
Голубчик! красавицу нашу
Весной в хороводе опять
Подхватят подруженьки Машу
И станут на ручках качать!
Жизнь Прокла и Дарьи, несмотря на необходимость тяжкого повседневного труда, складывалась хорошо, поэтому они мечтали о счастливой семье и для своего сына Гриши, не допускали мысли о том, что свадьба его будет нерадостной. Некрасов знал, что пышные обряды, изображавшиеся в свадебных обрядовых песнях, призваны затушевывать нищенскую жизнь крестьян и в большинстве своих произведений он развенчивал ритуал, переводил его в реалистический бытовой план, но своих героев Дарью и Прокла он не лишил светлых мечтаний:
Чу, бубенцы говорят!
Поезд вернулся назад,
Выйди навстречу проворно –
Пава-невеста, соколик-жених! –
Сыпь на них хлебные зерна,
Хмелем осыпь молодых!..
Настоящим народным плачем провожают родные Прокла в последний путь. Здесь фольклорная образность: «береза в лесу без вершины – хозяйка без мужа в дому», фольклорная структура: к Проклу обращаются: «Голубчик ты наш сизокрылый!», хвалят его за то, что был работником и хлебосолом, сравнивают с соколом, перечисляют горести, которые ждут их без него и, наконец, призывают его встать из гроба, обещают устроить пир в его честь. Все это обязательные элементы обрядового плача по покойнику. И разве можно еще более ярко выразить человеческое горе?
Следом за плачем мы видим, как везут покойника к могиле. Мать Прокла разговаривает с конем Савраской, как с человеком, членом семьи. Это тоже примета фольклорных песен, идущая опять-таки от самого уклада народной жизни. В крестьянской семье если и была лошадка, то одна, и заботились о ней не меньше, чем о детях, уважали ее, холили: она подмога, подспорье в любой работе.
Но поэт использует фольклор не только для достоверного воссоздания народной жизни, не только для иллюстрации, он и спорит с ним. Главный спор ведется на идейном уровне и отражается в эпизоде с Морозом-воеводой. Дарья ведет себя, как положено героине сказки: на вопросы Мороза она покорно отвечает, что ей тепло. Но Мороз-воевода оказывается вовсе не добрым сказочным Морозкой, который должен наделить женщину подарками за ее стойкость. Некрасов развенчивает сказку. Его Дарья не просто замерзает и в полузабытьи представляет себе Мороза, эта мистическая сила появляется, будто на самом деле, воплощая в себе всю несправедливость народной жизни, все тяготы, выпавшие на долю женщины и погубившие ее.
