Шамаева Елена Александровна

студент 5 курса, кафедра английской филологии МарГУ, г. Йошкар-Ола

Ефимова Наталья Игоревна

научный руководитель, канд. филол. наук, доцент МарГУ, г. Йошкар-Ола

Данная статья посвящена выявлению художественных особенностей произведений современной англоязычной писательницы Сесилии Ахерн. В ней впервые исследуется творчество неизученной в России популярной писательницы и анализируется ее роман «Подарок» (The Gift ). Для того, чтобы раскрыть специфику произведения С. Ахерн, были выделены следующие аспекты: хронотоп и композиция; основные образы романа и способы их создания; стилистические особенности текста.

Итак, творчество Сесилии Ахерн является одним из самых ярких и значительных явлений не только ирландской, но и европейской (и, вероятно, американской) литературы начала 21 века. Читательское признание подтверждается многочисленными переизданиями ее произведений, а также кинопостановками «Волшебный дневник» (The Book Of Tomorrow ,2010 ), «Посмотри на меня» (If You Could See Me Now ,2011 ), «Не верю. Не надеюсь. Люблю» (Where Rainbows End , 2013 ). Сесилия Ахерн - обладательница престижных литературных наград «The British Book Awards 2004/2005», « Corine Award » , «Galaxy».

Вероятно, в будущем широта проблематики произведений Сесилии Ахерн, выразительность языка привлекут внимание многочисленных исследователей. Однако пока в критической литературе не наблюдается интереса к творчеству Ахерн, оно освещается в основном в рецензиях и отзывах на книги. Таким образом, актуальность исследования определена неизученностью и популярностью творчества данного автора.

При рассмотрении проблемы хронотопа и композиции романа The Gift мы обратились к сущности понятия «хронотоп» в исследованиях таких ученых, как М.М. Бахтин, А.Б. Темирболат, Б.А. Успенский, Ю.М. Лотман, А.Б. Есин, В.Е. Хализев, А.И. Ковтун, Л.Г. Бабенко и пр. Организация времени и пространства в романе существенно влияет на его сюжет и композицию, что очевидно в произведении The Gift .

В своём романе The Gift Сесилия Ахерн рассказывает историю Лу Сафферна, безупречного на работе, но забывающего уделять время своей семье. Однажды Лу встречает бродягу, по имени Гейб, которого устраивает на работу в свой офис. С этого момента жизнь Сафферна меняется коренным образом: получив от Гейба чудотворные таблетки, он может находиться в двух местах одновременно, как и мечтал: « He always wished that he was elsewhere or that , thanks to some divine intervention , he could be in both places at the same time » . «Раздвоив» своего героя, Сесилия Ахерн прибегает к фантастике как к художественному приему. Перед Сафферном встает вопрос, который из двух Лу - семьянин или карьерист - настоящий. Герой решает измениться. Спеша к семье в Рождество, он попадает в автокатастрофу, умирает, но успевает «раздвоится» и провести чудесную последнюю ночь с семьей в роли образцового сына, мужа, отца и брата.

В целом, действие романа происходит в одном и том же городе - Дублине: «With its mirrored glass it was almost as if the building was the Looking Glass of Dublin city center» , «It was ten thirty at night by the time the city spat Lou out and waved him off to the coast road that led him home to his house in Howth, County Dublin» . О том, что действие разворачиваются в Дублине, свидетельствуют такие реалии, как река Лиффи, пригород Ирландии - Хоут, районы Дублина - Далки и Киллини, Дублинская бухта. Кульминация и развязка приурочены к Рождеству: «…the true gift that Lou had given them in the early hours of Christmas morning» . Основные события романа имеют место в традиционном «наборе» городских локусов, например в баре: «Lou stared deep into his Jack Daniel’s and ice and ignored the barman…» , в небоскребе строительной фирмы: «Lou turned around and gazed across the Liffey at Dublin quay’s newest skyscraper, which Gabe was referring to» и в полицейском участке: «Sergeant Raphael O’Reilly moved slowly and methodically about the cramped staff of Howth Garda Station…» . Особенностью композиции является ее организация по типу «рассказ в рассказе», так, историю Лу мы узнаем из уст полицейского Рэфи О’Рэйли, который рассказывает ее провинившемуся подростку в назидание. Именно здесь прослеживается мотив «морали», в тексте также раскрываются мотив «встречи», мотив «чужого мира», мотив «дороги» и мотив «подарка». Все эти мотивы объединяют хронотоп рассказчика и главного героя.

Система образов романа основывается на оппозиции «Лу Сафферн (протагонист) - Гейб (антагонист)». Именно их взаимодействие определяет ход сюжета, с ними связан и основной символ романа - подарок. В начале романа Лу Сафферн дает Гейбу в качестве подарка рабочее место: « Why are you doing this for me ? - Consider it a gift» . После этого бродяга решает отплатить Сафферну той же монетой, и он «дарит» Лу дополнительное время. Главный прием создания данных образов - контраст. Автор подмечает их внешнее сходство, но очевидна внутренняя разница. Ахерн словно экономит художественные средства: описав внешность Сафферна, она лишь упоминает, что Гейб похож на него: « In fact , Gabe reminded Lou of himself . The two men were similar in age and, given the right grooming, Gabe could very easily have been mistaken for. He seemed a personable , friendly , capable man » , а увидев образцовое поведение Гейба, легко осознать недостатки Сафферна. Мотив «двойничества» сближает героев и мистифицирует читателя. Если образ Сафферна постепенно раскрывается читателю, то Гейб остается загадкой.

Для создания образов-персонажей Ахерн использует такие средства, как описание внешности: «Mid to late thirties, dapper suit, his face cleanly shaven, smooth as a baby’s behind, his groomed hair with even speckles of grey throughout, as though someone had taken a salt canister to it and, along with grey, sprinkled charm at a ratio of 1:10» , наличие художественных деталей (кашемировое пальто, фарфоровая улыбка): « Lou reminded him of an old-style movie star, emanating suaveness and sophistication and all packaged in full-length black cashmere coat» , «…Lou smiled politely and flashed his porcelain veneers…» . Значимой характеристикой является речь, например, ирония Гейба: «Beggars can’t be choosers, isn’t that what they say? Is that to say choosers can be beggars? » , « Can’t people knowing I own the penthouse right across the water» . Немаловажным средством изображения персонажей являются мысли героев. Следует отметить, что при создании образов в данном романе представляется концепт «время»: « …always seeming late, late, late for a very important date but managing to get to every appointment just in the nick of time» . Если Гейб сам располагает временем, то вечно бегущий Лу кажется его рабом.

Последний вопрос, затронутый в нашем ислледовании, посвящен стилистическим особенностям произведения «Подарок». Романы писательницы отличаются от многих других современных произведений благодаря художественным и стилистическим особенностям, они создают уникальный авторский стиль. При анализе изобразительных средств за основу была взята классификация И.Р. Гальперина, который выделяет фонетические, лексические и синтаксические изобразительные средства . Несмотря на простоту языка, автор использует немало стилистических средств. Для Сесилии Ахерн характерно использование изобразительно-выразительных средств на всех уровнях языка. Например, на фонетическом уровне писательница прибегает к использованию аллитерации, чтобы показать эмоциональное состояние героя: «Sh e’d s pend the s ummers turning s tudy into quiz - sh ow games , introduc ing priz es and buzz ers , quick - fire rounds and punish ments » , ономатопеи: « a baby’s babbles» , что напоминает гулянье маленького ребёнка; ритма: «In his mind he was elsewhere, anywhere but there » . Безусловно, Сесилия Ахерн - мастер слова, она умело орудует стилистическими средствами для создания того или иного образа, определённого эффекта. Но следует отметить, что преобладают выразительные средства на лексическом уровне, особенно часто встречаются такие тропы, как эпитеты: «sheepish grin» , « a pink - sleeping - suited figure» и сравнения: «Homes stand shoulder to shoulder like painted toy soldiers » , «The top of his back was slightly hunched, as though he carried a small shell as a shelter » . Нельзя оставить без внимания стилистические средства на синтаксическом уровне, такие, как анафора: «When asleep, he dreamed. When in the shower, he rehearsed presentations. When kissing his wife goodbye, he was thinking of another» , «He’d never been a fan of it. He’d find himself stopping to stare. He’d contemplate the money. He’d compare them to the pictures. He’d tilt his head from side to side» ; параллелизм, с помощью которого можно выделить нужный отрезок высказывания: «All were close family friends whose homes he’d grown up visiting, all were over the age of sixty, some the same age as his father, some older» , «His body was loose again, nothing rigid, nothing contained » и умолчания, необходимого для создания эффекта естественности речи героев, находящихся в определённом эмоциональном состоянии, для воспроизведения естественного хода мыслей: «Why would he… » , « There was this woman on the same flight as me… » , «I might just bring a few things to… » .

Творчество ирландской писательницы представляется нам в достаточной степени уникальным. От других современных авторов, значащихся в топах, ее отличает особый стиль. Этот стиль складывается из традиционного для классической английской литературы прекрасного владения языком, мастерства стилиста, иронии, использования художественной детали. Ее работам присуща назидательность, в целом не характерная для современных популярных авторов.

Список литературы:

1. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике. М.: Худож. лит, 1975. - 234 с.
2. Гальперин И.Р. Стилистика английского языка. М.: Высшая школа, 1981. - 334 с.
3. Ahern C. The Gift. Publ.: Harper, 2009. - 305 c.

Михайлов Виктор, Семин Олег, Фаткин Алексей, Чернов Даниил

Словесность - это творчество. В широком смысле слова - это способность человека передавать словами чувства и мысли. "Язык писателя или язык художественного произведения - индивидуален. Поскольку он индивидуален, он и является стилем писателя или стилем произведения". (В.В.Виноградов).

Скачать:

Предварительный просмотр:

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ САРАТОВСКОЙ ОБЛАСТИ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ САРАТОВСКОЙ ОБЛАСТИ «САРАТОВСКИЙ ТЕХНИКУМ ПРОМЫШЛЕННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ И АВТОМОБИЛЬНОГО СЕРВИСА»

Учебно-исследовательская работа

Михайлов Виктор Александрович,

студент группы Н-116;

Чернов Даниил Васильевич,

студент группы Н-116

Руководитель:

Войниленко Ирина Валентиновна,

преподаватель русского языка и литературы

Саратов

2016

1. Введение…………………………………………………………………..3-5

2. Глава 1. Понятие стиля…………………………………………………...6-7

4. Заключение…………………………………………………………………14

5. Библиография и интернет-источники…………………………………15-16

ВВЕДЕНИЕ

Язык и его единица – слово – величайший дар, которым владеет человек. Это – главное достояние народа, благодаря которому люди общаются, получают информацию о прошлом и настоящем, создают культуру.

У слова словесность три основных значения. Во-первых, это словесное творчество. Это искусство рисовать словом картины и изображать людей, рассказывать об их поступках и переживаниях, выражать словом мысли и чувства.

Кроме того, словесность – это все произведения искусства слова: устное народное творчество и книжная, письменная литература.
И, наконец, словесность – обобщенное название всех наук о языке и литературе – это грамматика и лексикология, история и теория литературы, стилистика и риторика и другие науки. Слово – знак условный. Не случайно в языке разных народов один и тот же предмет обозначается разными словами. По-русски мы скажем человек , а по-французски – l’homme . Не случайно одно и то же слово у разных людей вызовет разные представления. Слово операция для хирурга значит одно, для военного – другое, для программиста – третье.

По мнению В.Г.Белинского, «Слово существует: стало быть, оно необходимо, и его не может заменить собою никакое другое слово, потому что в языке не может существовать двух слов, совершенно равносильных и тождественных в выражении одного и того же понятия» .
Хотя писатель и не может буквально нарисовать предмет, зато он может назвать предмет и описать словами впечатление, которое произвел этот предмет на автора или героя.

Словесность – это творчество. В широком смысле слова это способность человека передавать словами чувства и мысли. В узком смысле словесность – художественное словесное творчество.

«Понятие, выражаемое словесностию, гораздо общее, нежели понятия, выражаемые письменностию и литературою: в обширном смысле, словесность заключает в себе и письменность и литературу, как ее же собственные проявления. Все, что находит свое выражение в слове, все это принадлежит к области словесности: и народная поговорка или пословица -- и курс философии; и народная сказка или песня -- и эпическая поэма или драматическое произведение как великого поэта, так и бездарного сочинителя; и летопись, и история, и ученое сочинение, и учебник, и лексикон, и каталог книг, и книжка о легчайшем способе отращивать волоса и истреблять мух… Другими словами: словесность, письменность и литература суть три главные периода в истории народного сознания, выражающегося в слове» .

В.В.Виноградов неоднократно указывал, что «язык писателя или язык художественного произведения – индивидуален. Поскольку он индивидуален, он и является стилем писателя или стилем произведения» . А.В.Федоров считает, что не только исследуя стиль, но и просто читая литературные произведения, мы должны помнить о времени, когда они были созданы, или об исторической эпохе, которая изображена в них.

Современная литература является частью русской словесности. В данной работе мы предприняли попытку отметить особенности авторского стиля саратовской писательницы Натальи Леваниной. Читая произведения данного автора, мы видим наших современников, сочувствуем им, переживаем вместе с ними.

Цель работы – проанализировать тексты произведений Натальи Леваниной, выявить особенности авторского стиля писателя.

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ СТИЛЯ

Художественная речь (иначе – язык художественной литературы) частично совпадает с понятием «литературный язык». Литературный язык – это язык нормативный. Литературный язык является основой художественной речи, однако последняя использует кроме литературного языка все возможности национального: просторечие и жаргоны, диалектизмы, устаревшую лексику и профессионализмы, но использует их в эстетических целях. Главной образной единицей в языке является слово. Значение слова в художественном произведении подвижно и гибко. Поэтому восприятие текста читателем должно быть творческим.

Возникновение стиля не есть прямой и необходимый результат художественного творчества. Создание стиля представляет нелегкую творческую задачу и требует от художника незаурядного таланта, зрелого мастерства. По мнению Виноградова, понятие стиля является везде и проникает всюду, где складывается представление об индивидуальной или индивидуализированной системе средств выражения и изображения, выразительности и изобразительности, сопоставленной или противопоставленной другим однородным системам. «Стиль – это цвет человека. Бесстильные люди серы, как кошки ночью» .

Стиль - это в общем смысле слова повторяющееся в многообразии отдельных проявлений единство основных особенностей, присущих творчеству писателей в целом. Стиль – это единство в многообразии. Стиль улавливается прежде всего в языке, а затем, восходя от языка к характерам, во всех остальных особенностях его творчества. Стилевые черты творчества писателя проявляются в своеобразии портретов. Рисуя внешний облик действующих лиц, писатель стремится ввести читателей во внутренний мир этих лиц, раскрыть те или иные черты их. Это – наиболее общее функция литературного портрета. Но вместе с тем, каждый большой писатель использует это средство изображения человека, как и все другие средства по-своему, разрешая определенные идейно-художественные задачи. Задача анализа стиля выражается в выборе характерного из всей суммы стилевых средств, к которым прибегает автор данного произведения.

В стиле каждого произведения живут и противоборствуют две тенденции – объективная и субъективная. Изучение сложного взаимоотношения субъективного и объективного изображения и выражения должно стать одним из определяющих правил стилевого анализа произведения. Художественный стиль, по мнению академика Д.Лихачева, «объединяет в себе общее восприятие действительности, свойственное писателю и художественный метод писателя, обусловленный задачами, которые он ставит» (Д.Лихачев «Человек в литературе Древней Руси»).

Что подразумевается под авторским стилем в литературе? Авторский стиль – это все те особенности, которые отличают произведения одного автора от произведений других, отражают его индивидуальность. Чаще всего это понятие используется применительно к языку, которым написаны произведения – и действительно, именно здесь все особенности проявляются ярче всего.

НАТАЛЬИ ЛЕВАНИНОЙ

Наталья Леванина (Наталия Юрьевна Тяпугина) – известный в России и далеко за ее пределами писатель, литературовед, литературный критик, публицист, доктор филологических наук, профессор.

В литературу пришла в 2004 году, опубликовав книгу очерков и рассказов «Уроки русского». Уже в первых произведениях четко обозначился яркий, образный, запоминающийся авторский стиль, за которым угадывается образ самой писательницы – озорной и ироничной, внутренне свободной и смелой, энергичной и позитивной.

За 11 лет она успела опубликовать больше десятка художественных книг. Среди них – «Уроки русского» (2004), «У райских ворот» (2005), «Без суеты и обещаний» (2007), «По реке, текущей в небо» (2008), «В саду ветров» (2009), «С некоторых пор» (2011), «Птица Феник» (2013), «Инстинкт любви» (2014), «Писатели – читатели» (2015) и другие.

За книгу «По реке, текущей в небо» Наталья Леванина была отмечена престижной литературной премией имени М.Н. Алексеева I степени.

Напряженный творческий труд Наталия Юрьевна совмещает с научной, педагогической и общественной деятельностью. С 1997 года бессменно руководит созданной ею кафедрой русского языка и культуры в Саратовской государственной юридической академии, преподает, занимается научными исследованиями. За особые достижения на ниве просвещения удостоена звания «Почетный работник высшего профессионального образования РФ».

Наиболее известные из ее литературоведческих работ – «Идеи и идеалы: книга о русской классической литературе» (1995), «Роман Ф.М. Достоевского «Идиот»: опыт интерпретации» (1995), «Поэтика Ф.М. Достоевского: символико-мифологический аспект» (1996), «В.П. Астафьев: в мире литературных героев» (1999), «Тихая лирика: о творчестве Н. Рубцова, А. Прасолова, Н. Благова» (1999), «Романы Ф.М. Достоевского» (2001), «Исповедь и проповедь Достоевского» (2004), «Поэтика Ф.М. Достоевского: опыт интерпретации» (2014), «Антон Павлович Чехов в школе» (2014) и многие другие.

Как член правления Союза писателей РФ Наталья Леванина отдает много сил для развития литературного творчества в Саратове, поддерживает молодые дарования, является душой саратовского литературного сообщества.

Для анализа мы выбрали рассказы «Заложник», «Леха» (цикл «У райских ворот»), повесть «Долго будет Карелия сниться…» (цикл «Уроки русского»)

Героями произведений являются обычные люди. Главный герой рассказа «Заложник» Колька вырос в семье матери-бухгалтера и отца-снабженца на обувной фабрике, герой одноименного рассказа Леха работает на заводе. Непросто складывается судьба героев: оба они-пьющие люди. Но ощущается какая-то скрытая симпатия симпатия автора к ним, которая передается и нам, читателям. Согласимся с И.Пырковым: «Любя людей и уважая их выбор, автор оставляет свою прозу свободной от какого бы ни было морализаторства, от нравоучений и резонерства» .

Автору интересны ее герои. «К слову сказать, Наталья Леванина обладает редким и весьма ценным даром – даром такта. Иронично, порой с лукавым огоньком в глазах (этот огонек мерцает то тут, то там на страницах) говоря о своих героях, она никогда не позволяет себе пренебрежительного тона о вообще высокомерного отношения к ним» .

Повесть «Долго будет Карелия сниться…» переносит нас сначала в Среднюю Азию и мы явно ощущаем ее жаркое дыхание. «Брось! Местные бабаи вон целые дни в чайханах горячий чай гоняют, и ничего, знай себе преют до ста лет в своих стеганых халатах!» . Затем путешествуем из Средней Азии в Петрозаводск, в котором было сыро и прохладно. «Это была какая-то другая планета» . С самого начала сложилось впечатление, что мы едем вместе с этой веселой компанией студентов, отправившейся на фольклорную практику. Веселые студенты – Алинка, Витька Ким, Феликс, а попросту Феля, Элка, Наташа, Марина балагурят, сыпят цитатами.

Что, не нравится? – удивился тракторист.

Н-р-а-виц-ца… Но мы лучше так… - неопределенно махнула Наташа трясущейся рукой.

Ну, смотрите сами, вам видней. Да Рыбное-то совсем рядом, километров пять будет.

Как паралитики, покивали мы непослушными головами и пьяной походкой двинулись дальше. Дар речи вернулся не сразу.

Какой-то умник сказал, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти, - припомнила Алинка, покосившись на взболтанного Вовку. – Мудрец ты наш, доморощенный. Что слез-то тогда? Вот бы и ехал…

Повесть, как и другие произведения Н.Леваниной, читается с улыбкой. Все ее произведения наполнены тонким юмором.

Интересен принцип создания образов героев. В рассказе «Заложник» перед нами предстает сорокалетний мужик Колька, «жизнь которого плывет, как по реке утопленник. Хорошо бы не просыпаться» . В рассказе идут параллельно истории жизни одного человека – настоящая и та, которая была раньше.

Автор использует повествование, а также прямую речь действующих лиц. Яркость образов подчеркивается и языковыми средствами. Если сначала героев зовут Нина, Лена, а главный герой звался когда-то Николя и ощущалось в нем какое-то природное благородство, то, что называют – порода, то позже мы видим НИНКУ, ЛЕНКУ, КОЛЬКУ.

В.В.Виноградов сказал: ««Читатель не только «читает» писателя, но и творит вместе с ним. Подставляя в его произведение все новые и новые содержания. И в этом смысле можно смело говорить о «сотворчестве» читателя автору» . Мы считаем, что это определение полностью соответствует Наталье Леваниной. Мы сопереживаем героям, осуждаем их, жалеем, а потом пытаемся представить, что же будет дальше, как сложится жизнь других героев. «На обратном пути, горюя о Лехе и Вере…ловлю себя на мысли, что в нашем разговоре с Верой я пропустила что-то очень важное. Вот только что? Как это она сказала? – «Выхожу я на балкон…» И замолчала, словно секрет выдала!» («Леха»)

«…Тугой узел с тошнотными внутренностями вдруг легко распустился. Нинкину гримасу заволокло какой-то небесного цвета пеленой. Она что-то говорила ему тихим голосом, маня за собой в счастливую невесомость. Он дотянулся до ее руки и выдохнул с облегчением: свободен!» («Заложник»)

Наталья Леванина соединяет в себе качества хорошего рассказчика и мастера слова. «Она по-настоящему знает и любит слово, не боится ни высокого штиля, ни просторечия, ни жаргона. И слово не боится ее… Словом не станут жонглировать, а бережно поставят его на место, где оно благодарно раскроет свой самый точный смысл». (Н.Жардан) . Убедимся в этом.

«А муж мой даже не поморщился, ему все теперь – по носу мурашки! Лежит себе, в потолок плюет. Мыслитель хренов. Придумал бы лучше, что жрать будем!» («Леха»)

«Польет он! Вредитель алкоголический!» («Леха»)

«Кто б тебя спрашивал! Привычно нагрубила сволочь, развалившаяся где-то в районе его пустого желудка, и пинками погнала на кухню» («Заложник»)

«Проклятый колотун. Все трясется и плывет. Желудок скрутило в морской узел. Надо срочно похмелиться, а то каюк, к чертям собачьим…» («Заложник»)

«Как и все местные жители, безработный Колька стал попивать, а потом от безнадеги и просто пить. Нинка сделалась единственной добытчицей в семье… Она и раньше с Колькой не церемонилась, а тут и вовсе оборзела. Тыркала за что ни попадя» («Заложник»)

«Дед только что помылся в баньке и теперь, чистый и праведный, в белом солдатском белье, сидел за накрытым столом, собираясь душевно выпить и закусить. На нас отреагировал лаконично:

Проходьте, раз приехали… - В смысле: черти вас принесли не вовремя» («Долго будет Карелия сниться…»)

«Знаешь что, давай-ка мы, подруга, надругаемся над нашими безупречными фигурами и оскоромимся – попьем-таки чайку с бутиками, я тут прихватила, с колбаской!» («Долго будет Карелия сниться…»).

В произведениях много разговорной лексики : «Светка вновь припустила к раковине…», «И чего это она мелет? Вот дрянь баба…», «Прощалась подруга ее дорогая…, а она, дубина стоеросовая, ничего не поняла…», «А теперь без ее пенсии и вовсе загнемся…», « Блин, подарок от Санта Клауса!», «Уйти, чтоб не видеть ни грубой физиономии этого тупого Дрюни, ни запоздалые сопли благополучного Шурика, ни пропитой Витькиной морды», «Шура так зыркнул на него, что тот быстренько заткнулся»; «Ни хрена тебе не будет, когда об асфальт шмякнешься?», «Куда эта гадина бутылку запрятала? Неужели выжрала? …надо искать дальше, у нее нычек много»; «Что, «семицветик» свой забодяжила?», «Дрыхнете? А я-то боялась – уплыли!», «Что, девки, сдристнули?»;

Фразеологизмов : «Колькин завод вскоре задышал на ладан», «Сбережения пошли псу под хвост», «Какую психику надо иметь, чтобы не сдвинуться с катушек?»;

Сравнений: «Квакает, как жаба старая», «Как наседка, раскинет, бывало, крылья и затрепыхается…», «Я, как спаниель, уши развесила…», «Нина, как суровый прораб», «Лодка как дырявое корыто»;

пословиц и поговорок : «Седина в бороду…», «Лучше плохо ехать, чем хорошо идти», «Сказано-сделано», «Живи да радуйся, раз вытащила счастливый билет» и т.д.

Однако все эти языковые средства органично вплетаются в художественную ткань рассказов, очерков, повестей, помогая читателям увидеть образы героев, понять их внутренний мир .

Прозу Натальи Леваниной нам хочется сравнить с радугой, каждое произведение имеет свой цвет: «Леха» - фиолетовый, «Заложник» - синий, а «Долго будет Карелия сниться…» - переливы разных цветов – зеленого, красного, желтого. Радуга в ее произведениях – мост, соединяющий писателя и читателя, «река, текущая в небо».

Произведения Натальи Леваниной наполнены любовью к России, ее личное восприятие того, что, по словам Д.С.Лихачева «…может быть названо русским – русским в характере народа, русским в характере природы, городов, искусства…»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключение мы хотим еще раз согласиться с академиком В.В.Виноградовым, отметившим, что «стиль – это сам человек, это неповторимая индивидуальность» . Речевые средства в системе литературно-художественного творчества формируют образы и характеры воспроизводимых лиц или персонажей.

А.Блок говорил: «Стиль всякого писателя так тесно связан с содержанием его души, что опытный глаз может увидать душу по стилю, путем изучения форм проникнуть до глубины содержания» .

Убеждены, что у Натальи Леваниной есть свой неповторимый авторский стиль: ее рассказы и повести живые, мудрые, легкие, многие из которых повествуют об обыденной жизни «маленького человека». Однако одновременно с легкостью они очень философичны. На фоне отличного русского языка в них много юмора и мягкой иронии.

Душа писателя Натальи Леваниной наполнена любовью к России, тонкой любовью к своим героям. Мы это почувствовали.

Саратовский край богат прославленными именами. Судьба многих писателей и поэтов так или иначе связана с ним: Н.Г.Чернышевский, М.А.Булгаков, К.А.Федин, Л.А.Кассиль, К.Симонов, И.Тобольский, В.П.Мухина-Петринская, И.Малохаткин, Н.Палькин и многие другие.

Уверены, что творчество Натальи Леваниной занимает достойное место в ряду современных российских писателей.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук.- СПб.: Азбука, 2000
2. Введение в литературоведение. Основы теории литературы: учебник для бакалавров /В.П.Мещеряков, А.С.Козлов и др.; под общей ред. В.П.Мещерякова. – М.: Изд-во ЮРАЙТ, 2012
3. Виноградов В.В. О теории художественной речи: Учеб.пособие/Академик В.В.Виноградов.-2-е изд., испр.- М.:Высшая школа, 2005
4. Виноградов В.В. Проблема авторства и теория стилей.- М., 1961
5. Леванина, Н.Ю. По реке, текущей в небо: избранное. – Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2008.-

556 с.

1. Лихачев Д.С. Заметки о русском.- 2-е изд., доп. - М.: Сов.Россия, 1984.- 64 с.
2. Минералова И.Г. Анализ художественного произведения: стиль и внутренняя форма. – М.: Флинта: Наука, 2011
3. А.В.Федоров Язык и стиль художественного произведения. Москва-Ленинград, 1963

Интернет-источники

1. Белинский В. Г. Собрание сочинений в трех томах. Т. II ОГИЗ, ГИХЛ, М., 1948 [Электронный ресурс]. – Режим доступа:// http://az.lib.ru/b/belinskij_w_g/text_0980.shtml
2. Жардан Н. Задушевных дел мастер [Электронный ресурс].- Режим доступа http://levanina.jimdo.com/
3. Культура Саратова [Электронный ресурс].- Режим доступа http://www.saratov-kultura.ru/pisatel/

Феномен авторского стиля присущ всем видам творческого самовыражения. Стиль может быть не только индивидуальным, но и характерным для определенного периода истории или географической местности. Однако и внутри общего стилистического направления, допустим, эпохи Возрождения, можно легко идентифицировать манеры письма Рембрандта или Рубенса, а в работах итальянских мастеров, столь непохожих на, например, фламандцев, отличить живопись Леонардо от Рафаэля. Что же такое авторский стиль в фотографии?

Индивидуальный стиль художника, неповторимый, как почерк, позволяет нам узнавать работы по совокупности используемых приемов и визуальных элементов, таких как – перспектива, композиция, палитра, тональное решение, выбор сюжетов и техника наложения красок. Никого не удивляет, что писатель, или поэт, в своих произведениях использует вполне определенный и присущий только ему набор слов, выражений и оборотов, стихотворный размер и ритм. Логично было бы предположить, что в художественной фотографии стиль занимает не менее значимое место, чем в других видах искусства.

Причем, рассматривая работы, можно не только понять, кем они были сняты, но и порой «заглянуть в душу» фотографа. Уверен, что в фотографии индивидуальность художника бывает выражена особенно ярко. Причин этому несколько. Художественная фотография, будучи мощным и универсальным способом творческого самовыражения, тем не менее, существенно отличается от других видов изобразительного искусства.

Фотограф, во-первых, не имеет возможности «передумать» и изменить что-то в запечатленном им моменте, как это может сделать художник и, вовторых, сам процесс съемки исключает возможность искажения действительности, ведь он не воссоздает действительность при помощи рук, а фиксирует ее с помощью аппарата. Поэтому именно момент нажатия кнопки фотокамеры можно считать самым важным элементом творческого стиля фотографа.

Конечно, выбор мгновения срабатывания затвора – не единственное проявление творчества в фотоискусстве, но именно он определяет индивидуальный взгляд фотографа на мир. Понимание художественности не приходит в одночасье, оно подобно восхождению по лестнице со ступенями разной высоты, причем для каждого эта лестница имеет свое уникальное строение. Общей особенностью, однако, является то, что преодоление маленьких ступеней происходит незаметно и без особых усилий, но восхождение на высокую ступень просто так не дается.

Осознать, что стиль является важным элементом творчества, несложно, но понимание того, что такое стиль, и как обрести свой собственный, равносильно преодолению одной из самых высоких (но далеко не самых верхних) ступеней лестницы творческого развития. Персональный стиль фотографа проявляется, когда он творит искренне, не оглядываясь на мнения других, не заставляя себя делать то, что ему не близко духовно. Если же человек фотографирует неискренне, идя на поводу конъюнктуры или преследуя какие-то далекие от творчества цели, то работы его безлики, лишены души. Чтобы освободиться от соблазна снимать в угоду кому-то, или чему-то, нужно в первую очередь понять, что себя обмануть нельзя. Пытаться убедить себя, что «так лучше, потому что все говорят», или «чего там мудрить, зрители и так съедят» – затея безнадежная, потому что где-то глубоко внутри остается чувство неправильности, недоделанности. Творить надо так, чтобы самому никогда потом не стыдиться и не думать, что можно было лучше или по-другому. Сделать фотографию по-настоящему интересной получается только в том случае, когда снимаешь ее, полностью отключив рациональное мышление, оставив одни чувства. Мысли во время съемки о том, куда я пристрою эту фотографию, или сколько восторженных возгласов она вызовет – рецепт творческой неудачи. Стиль нельзя искусственно выработать, зато можно «отточить». Вернее, даже, не стиль, а некоторые его элементы. Давайте попробуем их идентифицировать, ибо, как говорил Гиппократ, – Qui bene diagnoscit bene curatum (кто хорошо диагностирует, тот хорошо лечит). Наверное, самым характерным элементом развитого, сформировавшегося стиля является чувство меры.

Уметь вовремя остановиться, сказать ровно столько, сколько нужно, не сделать проще или сложнее, чем нужно – признак хорошего вкуса и безукоризненного стиля. Замечательным примером железного чувства меры служит, на мой взгляд, как ни странно, Ги Бурден, который прекрасно балансирует на тонкой грани «чернухи» и высокого искусства.

В его случае, чувство меры особенно важно, – достаточно одного неосторожного шага, чтобы оказаться либо в плену вульгарности криминальной хроники, либо помпезной напыщенности высокой моды. Давать какие-либо рекомендации по поводу чувства меры очень сложно. Каждый сам определяет границы, которые, в свою очередь, чем внимательнее художник прислушивается к советам музы, тем меньше совпадают с рамками, очерченными обществом.

Мне кажется, что границ не должно быть вообще, но, чем дальше находишься от рамок дозволенного, тем деликатнее нужно делать каждый следующий шаг в сторону безграничности.

Второй заслуживающей особого внимания характеристикой безукоризненного стиля служит умение тонко подавать материал. Компонуя кадр, нужно понимать, что зачастую недопоказанная деталь оказывает гораздо более мощное психологическое воздействие на зрителя, чем элемент, привлекающий к себе слишком много внимания. С другой стороны, существует опасность того, что та ускользающая деталь может потеряться, затруднив понимание работы зрителем или даже кардинально изменив ее смысл.

Поэтому нужно стараться, чтобы компонент, важный для раскрытия смыслового содержания работы, не остался без внимания. Добиться этого можно разными способами: например, поместив его в композиционно важную точку кадра, или выделив светом. Более тонко это можно сделать, включив такую деталь в визуальную логическую цепочку и вызвав в зрителе желание найти ее самостоятельно. Хороший фотограф, как автор детективного романа, предвидит, какой будет реакция зрителя на тот или иной элемент повествования, и, сообразно своему художественному замыслу, либо усложняет задачу зрителя, либо облегчает ее.

Третий элемент хорошего стиля – это легкость. Легкость почти не поддается описанию, но увидеть ее в работе нетрудно. Кстати, при определении многих аспектов художественной фотографии уместнее всего проводить аналогии с джазовой музыкой.

Легкость в фотографировании сродни способности хорошего джазового музыканта к импровизации даже в той части музыкального произведения, где это сделать особенно тяжело. Не прерываясь, он может помахать рукой знакомому в зале, или даже закурить сигару. Его игра выглядит настолько просто и естественно, что зритель не задумывается о том, сколько часов в день музыкант проводит, репетируя. Легкость в фотографии приходит с практикой. Это способность предвидеть результат, навык быстро и эффективно реагировать на непредсказуемое, и, наконец, умение нарушить правило с легким реверансом в его сторону. Например, не просто завалить горизонт, в пику всем правилам, которые, как известно, созданы, чтобы их нарушать, а просто потому, что так фотография выйдет гармоничнее, а линия горизонта будет повторять направление взгляда или расположится в золотом сечении.

Особенно элегантно выглядят фотографии, где законы нарушаются с оттенком иронии по отношению к себе. Ведь самоирония присуща только тем, кто уверен в себе настолько, что не боится показаться смешным или глупым.

Так английский фотограф Мартин Парр, член общества «Магнум», (http://www.martinparr.com), принимает обвинения в безвкусице, как комплимент, но его фотографии, безвкусные и неправильные, на первый взгляд, при более внимательном рассмотрении оказываются глубокими и сложными, но при этом ироничными и полными сарказма.

Кстати, о месте юмора в фотографии. Если не забывать о чувстве меры, юмор может быть мощным инструментом в руках фотографа. Многие выдающиеся мастера снимали и снимают без тени улыбки. Таков их персональный выбор, соответствующий их характеру и мировоззрению, это – их стиль. Ансель Адамс (http://www.anseladams.com), Филипп Сальдаго, Прокудин-Горский – вошедшие в историю фотографы, в работах которых нет ни грамма смешного. Другие же, в силу своего характера, видят мир несколько иначе и, как следствие, творят тоже по-другому. Анри Картье-Брессон, Анн Лейбовиц, Давид ЛаШапель, Эрвин Олаф – все это представители разных жанров и эпох, но их объединяет одно: они используют юмор в своем творчестве.

Работы их не лучше и не хуже (а может лучше и хуже) тех, что сделаны с серьезным выражением лица, просто, работая в шутливой манере, они чувствуют себя естественно. Поэтому, если юмор близок вам, не противьтесь желанию снимать смешные темы.

Однако следует помнить, что просто забавный сюжет, поданный зрителю прямолинейно – гораздо менее увлекательное зрелище, чем серьезная история, рассказанная трагикомически. Фотография не становится смешной только из-за сюжета. Кроме этого, шутка не должна быть настолько тонкой, чтобы ее смог понять только сам фотограф.

Последний элемент стиля, на котором я хотел бы остановиться, это цельность. Хорошая фоторабота цельна от начала до конца, то есть все в ней направлено на раскрытие замысла автора. Фотография оказывает особенно сильное воздействие на зрителя, если в ней все на своем месте, все имеет смысл, от тональности и палитры до композиции и направления освещения, от выбора реквизита и места съемки до макияжа моделей и выражений их лиц. Бытует мнение, что фотография должна быть как можно проще, по принципу «краткость – сестра таланта». Ничего против минимализма не имею, однако считаю, что он не должен быть самоцелью, как, впрочем, и ничто другое. Бывает так, что введение дополнительной детали в кадр делает фотографию интереснее для восприятия. Не упрощает ее, а, оставляя столь же многоплановой, заполняет логический пробел, помогает зрителю сделать правильные умозаключения, понять замысел художника. При справедливости всего вышесказанного, было бы ошибкой считать, будто создание художественной фотографии – полностью осознанный и логически выверенный процесс. Любую фотоработу можно проанализировать, и даже найти в ней смыслы, которых автор не имел в виду. Но сделать это можно, только имея перед глазами уже готовый результат. А если пытаться разложить по полочкам весь процесс съемки, произведение потеряет свои главные качества, определяющие его художественность, – легкость, естественность, элегантность. Можно возразить, что в постановочной фотографии все должно быть продумано до мелочей. Это действительно так, но существует одна любопытная особенность: самые интересные постановочные кадры – это те, в которых присутствует элемент спонтанности. Творческий процесс в постановке делится на два этапа. Первый – подготовительный, в котором творчество можно сравнить с написанием плана сочинения или киносценария. А второй – непосредственно фотографический, во время которого лучше не соблюдать строгую последовательность расписанных действий, а прислушиваться к внутреннему голосу, который никогда не обманывает. Главное – это все время быть начеку и не забывать, что он может не крикнуть в ухо, а очень тихо шепнуть.

Ознакомьтесь с творчеством представленных фотографов по материалам открытой печати и в сети Интернет. Выберите, из представленного перечня, пятерых мастеров наиболее понятных и интересных именно вам. Постарайтесь понять и прочувствовать особенности их авторского стиля. Сформулируйте кратко основные стилевые особенности характерные для большинства работ.

Ансель Адамс

1902–1984 гг.

Американский фотограф, мастер пейзажа.

Проповедовал принцип «прямой фотографии», основным объектом творчества избрал уединенность калифорнийских гор и пустынь. Произведения Адамса полны эпической мощи, совмещая в себе черты символизма и магического реализма. Метод мастера основан на системе десяти световых зон, которая позволяет с помощью экспонометра заранее определять художественный эффект всех участков композиции. Окончательно эта система сложилась в период создания им больших фотопанно для Министерства внутренних дел в Вашингтоне. В 1940 году Ансель Адамс основал первый в мире отдел фотоискусства в Музее современного искусства Нью-Йорка, а в 1946-м – кафедру фотографии при Калифорнийской школе изящных искусств.

Александр Родченко

1920–2004 гг.

Один из крупнейших мастеров фотографии моды. Известнейший портретист бомонда.

Хельмута Ньютона следует называть скорее писателем и режиссером, нежели фотографом в прямом смысле слова. Он не любил репортаж и «спонтанную» съемку, предпочитая постановочную. Считая себя отличным наблюдателем, не сделал ни одного снимка без предварительных записей. В его фотографиях все подчинено тонкому расчету, словно неторопливая игра в шахматы. Мода, топ-модели и даже портреты звезд ненавязчиво и органично сливаются у него с эротическими образами и сюжетами. Из-за подобной манеры современная критика характеризовала Ньютона главным образом как создателя откровенных снимков, часто с оттенками жестокости и насилия. Однако нельзя не признать, что холодная зеркальная вселенная Ньютона до сих пор мало кого оставляет равнодушными.

Жанлу Сьефф

1933–2000 гг.

Французский классик fashion-фотографии.

В мир моды молодой независимый репортер Жанлу попал совершенно случайно, однажды подменив на съемке заболевшего коллегу. Постепенно вошел во вкус и переехал в США, где стал сотрудничать с популярными глянцевыми журналами. Спустя шесть лет фотограф снова почувствовал потребность в неограниченной свободе и вернулся в родной Париж. Ведь по словам самого Сьеффа, фотография всегда была для него не работой, а настоящим чувственным удовольствием. А еще – тщетная попытка остановить ускользающие ощущения в надежде, что когда-нибудь их удастся испытать вновь.

Анри Картье-Брессон

1908–2004 гг.

Выдающийся французский фотограф XX века, один из основоположников жанра фоторепортажа.

Именно Картье-Брессон был автором распространенного сейчас понятия «решающий момент» в фотографии. Фотограф считал, что затвор камеры должен сработать именно в ту секунду, когда изображение в кадре становится наиболее выразительным. Способности и методы работы мастера остаются легендами в мире фотографии. Например, он прославился способностью оставаться «невидимым» для людей, которых снимал. Бликующие металлические части фотоаппарата заклеивал черной изолентой, чтобы они не привлекали к себе внимания. Брессон всегда делал законченный снимок в момент съемки: никогда не изменял, не кадрировал фотографии. Старался снимать любую сцену в момент наивысшего эмоционального напряжения. В 1947 году фотограф создал независимое агентство «Магнум фото», завоевавшее репутацию одного из самых авторитетных фотоагентств.

Эрвин Олаф

Родился в 1952 году.

Легендарный фотограф-документалист, член фотоагентства «Магнум».

Многочисленные и разнообразные фотопроекты Мартина Парра обладают одной общей чертой: в них нет ни войн, ни стихийных бедствий, ни гламура, ни прочих эффектных тем, вызывающих прогнозируемый эмоциональный отклик у зрителя.

Объектом съемки и предметом исследования фотографа является повседневная жизнь обывателей в различных проявлениях, показанная тонко, иронично и без пафоса. В начале восьмидесятых Парр одним из первых среди европейских фотографов внедрил цвет в мир искусства, до тех пор принимавший всерьез только черно-белую фотографию. Он также изменил понятие «документальной съемки», не стесняясь играть стереотипными образами и провоци- ровать современников.

Моисей Наппельбаум

Еще в начале карьеры Моисей Наппельбаум бросил открытый вызов своим коллегам-фотопортретистам, среди которых в ту пору процветала склонность к излишнему украшательству. Он отказался от назойливых, повторяющихся аксессуаров, перестал использовать белые и серые однотонные фоны. Отверг статичность поз, создающих ощущение искусственности. Вместо ставшей каноном групповой «трехъярусной» композиции предлагал живые сцены общения людей. Благодаря собственному методу съемки, фотохудожник создал легендарные портреты поэтов, художников и артистов Серебряного века.

Ричард Аведон

1923–2004 гг.

Американский фотограф, известный работами в индустрии моды и черно-белыми портретами выдающихся современников. В начале 1950-х годов, когда его навыки в портрете стали такими же совершенными, как и в фотографии моды, Аведон начал использовать свою фотостудию в качестве импровизированного театра. Он собирал в ней художников, интеллектуалов и политиков... В 1976 году журнал «Роллинг Стоун» попросил его освещать предвыборную кампанию в Америке. Но вместо привычной хроники мастер сделал знаменитый общий портрет властной элиты тех лет под названием «Семья», собрав вместе глав государств, лидеров профсоюзов, банкиров и медиа-магнатов.

Несмотря на «звездную» репутацию, Ричард Аведон также создал целые серии снимков простых американцев – официанток, рабочих, водителей грузовиков и даже бродяг.

Эксклюзивно на Фотокто "Бизнес фотографа" Ссылка на курс:

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ АВТОРСКОГО СТИЛЯ

Авторский стиль представляет собой своеобразную, исторически обусловленную, сложную систему средств и форм словесного выражения, характерную для конкретного автора. Индивидуальный авторский стиль в художественных произведениях определятся особенностями использования стилистических средств и приемов вместе со структурной организацией текста и выбором лексических единиц.

Каждый автор обладает своим неповторимым авторским стилем. Например, при издании классических литературных произведений часто сохраняют авторские неологизмы и даже явные грамматические и орфографические ошибки автора для максимально полной передачи авторского стиля. Иногда впоследствии они даже становятся новой литературной нормой. Авторский стиль индивидуален для каждого писателя, но несмотря на это, именно авторские стили разных авторов формируют литературные течения и стили, в которых уже проявляются черты обобщенной творческой манеры. Авторский стиль обусловлен субъективными факторами, он зависит от того, как автор выражает и преподносит разные явления и описания. Именно индивидуальная творческая манера делает некоторые произведения гениальными и запоминающимися. Качественные признаки разновидностей текста создаются, наряду с перечисленным, и проявлением в тексте личностных особенностей стиля автора. Авторская индивидуальность обнаруживается в интерпретирующих планах текста, в языково-стилистическом оформлении его. Естественно, эта проблема актуальна и принципиальна для текстов нестандартного речевого и композиционного оформления, текстов с большей долей эмоционально-экспрессивных элементов. Авторская индивидуальность максимально ощутима в художественных текстах, как на уровне проявления авторского сознания, его нравственно-этических критериев, так и на уровне литературной формы, идиостиля. Индивидуальный стиль, как правило, выявляется и в жанрах публицистики, близких к художественному типу изображения. Элементы художественности обнаруживаются и в научно-популярном тексте, и, следовательно, они избирательны и потому характеризуют стиль автора. Эмоциональная память конкретного автора конкретного текста может выхватить из своих ощущений при создании литературного произведения разные впечатления -то конкретно-предметные, наглядные своей детальностью, то романтически-приподнятые, вызванные эмоционально-психологической напряженностью, состоянием аффекта. Так рождается либо сдержанность в описаниях, предметная детализированность, либо чрезмерная метафоричность, пышнословие. Все индивидуально, во всем отражается автор. Главное для читателя - войти в это состояние, соотнести выраженное автором с сутью описываемого предмета. В другом случае, при учете другой ситуации, излишнее пышнословие другому автору представляется как нечто чрезмерно приторное. Оригинальность художественного слова необязательно связана с обильным использованием тропов и вообще речевых украшений. Оригинальность может создаваться самим слогом - системой семантико-грамматических соотношений словоформ в словосочетании и в предложении, нарушением понятийной сочетаемости словоформ, и т.п. Проблема авторской индивидуальности достаточно актуальна для научного текста, особенно научно-гуманитарного. Индивидуальность проявляется в использовании оценочных, эмоционально окрашенных и экспрессивных речевых средств. Такая эмотивная окрашенность научного текста может возникнуть в результате особого восприятия объекта, индивидуальные оценочные коннотации могут быть вызваны и особым, критико-полемическим способом изложения, когда автор выражает личное отношение к обсуждаемому предмету. В таком случае именно выражение мысли- есть воплощение индивидуальности. Использование эмоциональных средств здесь создает глубокую убедительность, резко контрастирующую с общим бесстрастным тоном научного изложения. В настоящее время в литературе нет единого мнения относительно возможности проявления личности автора в научном тексте. Как крайние существуют два мнения по этому вопросу. В одном случае считается, что предельная стандартность литературного оформления современных научных текстов приводит к их безликости, нивелировке стиля. В другом случае такая категоричность в суждениях отрицается и признается возможность проявления авторской индивидуальности в научном тексте, и даже непременность такого проявления.

Эмоциональность научного текста может быть рассмотрена в двух ракурсах: 1) как отражение эмоционального отношения автора к научной деятельности, как выражение его чувств при создании текста; 2) как свойство самого текста, способного эмоционально воздействовать на читателя. Причем эмоциональность научного текста зависит от значимости для текста экспрессивных единиц, а не только от их состава и количества. Важно при этом иметь в виду, что сам характер экспрессии в научном тексте иной, чем, например, в тексте художественном. Здесь экспрессивными могут оказаться многие нейтральные речевые средства, которые способны повысить аргументированность высказанного положения, подчеркнуть логичность вывода, убедительность рассуждения и т.п. Научный текст не только передает информацию о внешнем мире, но и представляет собой гуманизированную структуру, несущую на себе «печать» личности субъекта творческой деятельности. «Интерпретирующие планы текста несут информацию об особенностях проявления сознания автора, т.е. в конечном счете о самом авторе». Речевое авторское «я» в научном тексте неизбежно будет столь же оригинальным, сколько оригинально его сознание и характер интерпретации действительности. В частности, это связано с определенной долей ассоциативности в мышлении, хотя в научном тексте прежде всего отражаются связи логического порядка. Оригинальность стиля ученого определяется и профилем мышления (аналитический - синтетический). Все это обусловливает появление специфических черт в научном тексте. Немаловажное значение имеют и литературные способности автора, умение текстуально точно и ярко отражать в тексте явления своего воображения. Эмоциональная выразительность научного текста жестко спаяна с главным его качеством - логичностью. Эмоциональность формы здесь не разрушает логичности содержания. Более того, сама логичность рассуждения (соотносительность причин и следствий), данная в яркой «языковой упаковке», может служить средством создания иронии, когда автор с помощью логических операций доказывает абсурдность положений своего оппонента. Написание текста ученым является завершающим этапом в решении творческой задачи, но вместе с тем научный текст не может не отражать моменты поиска нужных решений, а это часто связано с интуитивными процессами в мышлении и потому не может быть абсолютно безэмоциональным. Оригинальность взгляда на изображаемый предмет не может не сочетаться с оригинальностью в эмоциональной оценке его, а это неизбежно сказывается на стиле, манере изложения. Конечно, сам научный предмет провоцирует своеобразное отношение к форме изложения, к выбору языковых средств. Естественно, оригинальность стиля трудно обнаружить в научно-технических текстах, где большую часть текстового пространства занимают формулы, графики, таблицы, а вербальный текст служит лишь связующим элементом. Практикой написания подобных текстов давно уже отработаны стандартные речевые формулы, избежать которых не представляется возможным, как бы к тому ни стремился автор.

В текстах гуманитарного цикла - по истории, философии, литературоведению, языкознанию - возможности для проявления авторской оригинальности более широкие, хотя бы потому, что научные понятия и представления определяются и объясняются словесно, т.е. авторская интерпретация предмета изложения отражается в тексте через речевые средства и их организацию. Большие возможности для проявления индивидуальности автора дает, бесспорно, научно-популярный текст. Автор прибегает к аналогиям и метафорическим сравнениям, художественным элементам стиля, в силу характера самого текста, его назначения. Такие литературные украшения текста позволяют автору обратиться к личному опыту читателя для объяснения незнакомого научного понятия или явления. Естественно, что авторские обращения к литературным средствам художественности избирательны, у каждого автора свои ассоциации, своя методика изложения материала. Сам научно-популярный текст располагает к такой избирательности. В этой избирательности и проявляется индивидуальность автора.

В тексте данного типа речевые средства, кроме функции непосредственной передачи научной информации, выполняют и иные роли: это средства разъяснения научного содержания и создания контакта автора с читателем, это средства активного воздействия на читателя с целью убеждения, формирования у него оценочной ориентации. Выбор таких средств создает специфику авторского изложения. Способность к обработке сложной абстрактной информации у автора текста обнаруживается именно на речевом уровне. Ведь популяризатор обязан рассчитывать на адекватное восприятие текста, ради этого он и обращается к средствам наглядности, основывающимся на переносе опыта из одной области в другую. Так рождаются сравнения, сопоставления, которые помогают понять интеллектуальную информацию. Такая беллетризация изложения помогает наладить контакт с читателем, на известных примерах объяснить сложные понятия и процессы и, следовательно, заинтриговать читателя. Вопрос о проявлении авторской индивидуальности в научном тексте, об индивидуальном стиле автора, видимо, можно рассматривать, имея в виду и временной их аспект. Современная научная литература (в том числе и гуманитарная) в общем и ориентируется на монолитность стиля. Вопреки дифференциации самих наук наблюдается усиление единства внутристилевых характеристик, в направлении отказа от индивидуальных, эмоционально-экспрессивных черт стиля. Однако, если обратиться к истории развития русской науки и становления научного стиля, то окажется, что такая нивелировка изложения не всегда была присуща научным сочинениям. Причин тому много, как объективных, так и субъективных, в частности можно назвать и такую: часты в русской истории факты, когда ученый и писатель, беллетрист совмещались в одной личности. Такое двустороннее дарование не могло не сказаться на манере письма. И поэтому вполне естественным, например, кажется написание М. Ломоносовым трактата о химии в стихотворной форме. Слог ученого может оказаться в высшей степени оригинальным и без особых притязаний на таковую, без нарочитой беллетризации. В настоящее время область деятельности ученых и писателей размежевалась в силу резкого изменения самого уровня науки, ее специализации. К тому же, круг ученых чрезмерно расширился, и совмещение исследовательских и литературных способностей в одном лице стало крайне редким. И объективно становление научного стиля, его стандартизация и стабилизация, привели к преобладанию «общего» в языке над индивидуальным. Проблема этого соотношения для современной научной литературы крайне актуальна. Хотя очевидно, соотношение это меняется в сторону преобладания общего. В современном научном тексте авторы стремятся, часто в целях объективизации сообщения, а также благодаря общей стандартизации языка науки, к уничтожению оценочно-экспрессивного и личностно-эмоционального слова, к унификации как лексического материала, так и синтаксического строя. В целом стиль научных работ становится все более строгим, академичным, неэмоциональным. Этому способствует и унификация их композиций. Однако эта общая тенденция в языке науки, как это было показано, не опровергает факта проявления авторской индивидуальности в выборе самой проблемы исследования, в характере ее освещения, в применении приемов и способов доказательства, в выборе формы включения «чужого» мнения, средств оппонирования, в выборе средств привлечения внимания читателя и т.д. Все это вместе и создает индивидуальный авторский стиль, а не только собственно эмоционально-экспрессивные средства языка.

Особенности создания детектива на примере произведений А. Кристи

Своеобразие поэтики С. Есенина

Большое место в творчестве Есенина занимают эпитеты, сравнения, повторы, метафоры. Они используются как средство живописи, передают многообразие оттенков природы, богатство ее красок, внешние портретные черты героев ("черемуха душистая"...

Стили ораторского искусства

Достоинство стиля заключается в ясности; доказатель-ством этого служит то, что, раз речь не ясна, она не достигает своей цели. Стиль не должен быть ни слишком низок, ни слиш-ком высок...

Стили ораторского искусства

Ходульность стиля может происходить от четырех при-чин: во-первых, от употребления сложных слов; эти выраже-ния поэтичны, потому что они составлены из двух слов. Вот в чем заключается одна причина...

Стили ораторского искусства

Пространности стиля способствует употребление опреде-ления понятия вместо имени; например, если сказать не «круг», а «плоская поверхность, все конечные точки которой равно от-стоят от центра». Сжатости же стиля способствует противопо-ложное...

Стилистические особенности произведений Агаты Кристи

Рассмотрим стилистические особенности детективов на примере одного из самых популярных британских авторов, Агаты Кристи, чью произведения по сей день считаются одними из наиболее часто издаваемых во всем мире...

«Я беру камень и отсекаю всё лишнее»
Микеланджело Буанаротти

Последние два года я думаю над одним вопросом, о котором и хочу поговорить сегодня.
О том, что такое авторский стиль и как его выработать.
Сегодня я поделюсь тем, к чему пришел сам и также методологией трех известных авторов: Эрнеста Хэмингуэя, Льва Толстого и Стивена Кинга.

Что такое стиль?

Для меня стиль — это характер человека, его набор внутренних качеств и навыков.
Стиль — это вы со всем комплексом вашего характера, взглядов, мнений и настроений. Если бы я написал тут и точка, это был бы не я, потому что я так не пишу.

У меня есть друг, назову его Платон — мягкий и открытый человек, который всегда делает работу без спешки и пишет письма очень основательно. А еще он всегда сохраняет теплоту в отношениях.
Это проявляется и в его текстах. Он всегда добавляет юмор и пытается никого не обидеть.
Другой мой друг Тимофей очень умен, не прочь обсудить последние апдейты поисковых систем и всегда спешит. Это накладывает отпечаток на его тексты.

С другой стороны, для меня стиль — это то, что не может проявиться из-за внешних факторов. Из-за того, что мы привыкли думать, делать, говорить под влиянием среды.
Как скульптура. Один из первых об этом сказал еще Микеланджело: «Я беру камень и отсекаю всё лишнее»
И нужно очищать внешнее, чтобы внутреннее проявлялось лучше.

Взгляды других, как выработать стиль.

Стиль Эрнеста Хэмингуэя

Айсберг — любимая теория Хэмингуэя для определения собственного стиля. Вот несколько цитат из его жизни разных лет.

«Если писатель хорошо знает то, о чем он пишет, он может опустить многое из того, что знает, и если он пишет правдиво, читатель почувствует все опущенное так же сильно, как если бы писатель сказал об этом. Величавость движения айсберга в том, что он только на одну восьмую возвышается над поверхностью воды».
Это написано в 1932 г. «Я всегда старался писать по принципу айсберга. На каждую видимую часть семь восьмых его находится под водой. Все, что вы знаете, вы можете опустить, и это только укрепит ваш айсберг. Это его невидимая часть. Если писатель опускает что-то, потому что он не знает, в истории появляется дыра» . Это 50-е годы.
И в последнем своём романе, который был издан уже после смерти Хэма «Праздник, который всегда с тобой» он писал: «Я опустил его (конец рассказа) согласно своей новой теории: можно опускать что угодно при условии, если ты знаешь, что опускаешь,- тогда это лишь укрепляет сюжет и читатель чувствует, что за написанным есть что-то, еще не раскрытое».

Эрнест Хэмингуэй за работой.

Стиль Хэмингуэя — это глубокое сочетание текста и подтекста.
Кстати, подтекст изобрел не он сам, он существовал до автора-модерниста. Например, подтекст использовал Чехов.
Но открытие хэмингуэевского айсберга именно в сочетании. Заметьте, он использовал только одну восьмую — это текст, а всё остальное было подтекстом.
Даже количество сказанного текста имеет значение.

Подтекст — это всё, жизненный опыт, размышления, познания, настроение писателя. А текст — это точно подобранные слова. Вместе текст и подтекст составляют суть вашего стиля.
И последняя цитата от Хэмингуэя

«Правда художественного произведения должна быть сильнее правды жизни. Потому что художник соединяет все «правды», которые он встречает в жизни, свои знания и наблюдения и создает свою правду. И она обязательно должна быть правдивее, истиннее, чем правда жизни. Только тогда писатель может воздействовать на людей».
Вот типичный текст для стиля Эрнеста Хэмингуэя

«Когда я возвратился из отпуска, мы все еще стояли в том же городе. В окрестностях было теперь гораздо больше артиллерии, и уже наступила весна. Поля были зеленые, и на лозах были маленькие зеленые побеги; на деревьях у дороги появились маленькие листочки, и с моря тянул ветерок. Я увидел город, и холм, и старый замок на уступе холма, а дальше горы, бурые горы, чуть тронутые зеленью на склонах. В городке стало больше орудий, открылось несколько новых госпиталей, на улицах встречались англичане, иногда англичанки, и от обстрела пострадало еще несколько домов. Было тепло, пахло весной, и я прошел по обсаженной деревьями улице, теплой от солнца, лучи которого падали на стену, и увидел, что мы занимаем все тот же дом и что ничего как будто не изменилось за это время.»

Стиль Льва Толстого

Лев Толстой, в своей подробной работе «Об искусстве» делится тем, что по его мнению составляет основу хорошего произведения искусства. Стиль — это только составляющая хорошего произведения.
Лев Николаевич говорит о 3 составляющих:
— суть. то, что ново и важно для читателей
— форма. отточенное умение написать хорошо и донести мысль красиво
— внутренняя правда. насколько сильно автор хочет написать об этом. И насколько сильно автора цепляет та тема, о которой он хочет написать.

Вот, что он говорит о стиле:

«Для того чтобы то, что говорит художник, было выражено вполне хорошо, нужно, чтобы художник овладел своим мастерством так, чтобы, работая, так же мало думал о правилах этого мастерства, как мало думает человек о правилах механики, когда ходит.
А чтобы достигнуть этого, художник никогда не должен оглядываться на свою работу, любоваться ею, не должен ставить мастерство своей целью, как не должен человек идущий думать о своей походке и любоваться ею.»

По факту, для него важна не только форма, что является основой стиля.
Но то, почему автор пишет тот или иной текст. И насколько автор является просвещенным человеком, насколько он несет пользу обществу, а не пишет только ради себя и собственной славы.

Лев Николаевич Толстой имел свой собственный за 60 лет творчества выработанный стиль.

Помню, когда я закончил читать «Милый друг» Мопассана, а потом разбор Толстого — меня сильно поразил его подход.
Сама книга написана шикарно. Но суть, которую хотел донести Мопассан разочаровывает. И Толстой проработал книгу так, словно перед ним обычный ученик курса «Писательское мастерство», говоря современными терминами. Расписал то, что автор не умеет отличить что хорошо, а что дурно и несмотря на прекрасную форму,
Я помню как, пасовал перед именитостью Мопассана, но внутри понимал, что мне что-то не нравится в том, что он написал.

Во всех романах своих после «Bel ami» (я не говорю теперь о его мелких рассказах, которые составляют его главную заслугу и славу, о них после) Мопассан, очевидно, поддался царствовавшей не только в его круге в Париже, но царствующей везде и теперь между художниками
теории о том, что для художественного произведения не только не нужно иметь никакого ясного представления о том, что хорошо и что дурно, но что, напротив, художник должен совершенно игнорировать всякие нравственные вопросы, что в этом даже некоторая заслуга художника.
По этой теории художник может или должен изображать то, что истинно, то, что есть, или то, что красиво, что, следовательно, ему нравится или даже то, что может быть полезно, как материал, для «науки», но что заботиться о том, что нравственно или безнравственно, хорошо или дурно - не есть дело художника.
Помню, знаменитый художник живописи показывал мне свою картину, изображавшую религиозную процессию. Все было превосходно написано, но не было видно никакого отношения художника к своему предмету.
- Что же,- вы считаете, что эти обряды хороши и их нужно совершать или не нужно? - спросил я художника.
Художник, с некоторой снисходительностью к моей наивности, сказал мне, что не знает этого и не считает нужным знать; его дело изображать жизнь.
- Но вы любите по крайней мере это?
- Не могу сказать.
- Что же, вы ненавидите эти обряды?
- Ни то, ни другое,- с улыбкой сострадания к моей глупости отвечал современный высококультурный художник, изображающий жизнь, не понимая ее смысла, и не любя, и не ненавидя ее явления. Так же, к сожалению, думал и Мопассан.
…
Цемент, который связывает всякое художественное произведение в одно целое и оттого производит иллюзию отражения жизни, есть не единство лиц и положений, а единство самобытного нравственного отношения автора к предмету. В сущности, когда мы читаем или созерцаем художественное произведение нового автора, основной вопрос, возникающий в нашей душе, всегда такой: «Ну-ка, что ты за человек? И чем отличаешься от всех людей, которых я знаю, и что можешь мне сказать нового о том, как надо смотреть на нашу жизнь?» Что бы ни изображал художник: святых, разбойников, царей, лакеев - мы ищем и видим только душу самого художника.

Вот типичный текст для Льва Толстого, известное начало романа «Анна Каренина»:

Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.

Все смешалось в доме Облонских. Жена узнала, что муж был в связи с бывшею в их доме француженкою-гувернанткой, и объявила мужу, что не может жить с ним в одном доме. Положение это продолжалось уже третий день и мучительно чувствовалось и самими супругами, и всеми членами семьи, и домочадцами. Все члены семьи и домочадцы чувствовали, что нет смысла в их сожительстве и что на каждом постоялом дворе случайно сошедшиеся люди более связаны между собой, чем они, члены семьи и домочадцы Облонских. Жена не выходила из своих комнат, мужа третий день не было дома. Дети бегали по всему дому, как потерянные; англичанка поссорилась с экономкой и написала записку приятельнице, прося приискать ей новое место; повар ушел вчера со двора, во время самого обеда; черная кухарка и кучер просили расчета.

Здесь и близко нет сухого и отстранённого взгляда Хэмингуэя, где нет авторской оценки, а только тон.

То есть судя по Толстому стиль — это не только форма, но и суть, что для вас хорошо и плохо. Это ваше отношение к предмету..
Именно этот подход стал для меня ключевым сейчас, в определении, что такое стиль.

Стиль Стивена Кинга

Нужно найти ракушку.

Стивен Кинг

Стивен Кинг говорит о том, что он не пытается выдумывать свой стиль. Он пытается найти то, что он называется «окаменелостью, ракушкой» и очистить от мусора.

Вот как он сам говорит об этом:

Когда я в интервью «Нью-Иоркеру» поделился с интервьюером (Марком Сингером) своим мнением, что литературные произведения – это находки, вроде окаменелостей в земле, он ответил, что не верит. Я в ответ сказал – и отлично, лишь бы он верил, что я в это верю. И я верю. Рассказы и романы – это не сувенирные футболки или деревянные футболисты. Это реликты, остатки неоткрыгого ранее существовавшего мира. Дело писателя – с помощью инструментов из своего ящика достать их из земли, повредив как можно меньше. Иногда окаменелость маленькая, просто ракушка. Иногда огромная, тираннозавр-рекс со всеми своими гигантскими ребрами и оскаленными зубами. В любом случае – короткий рассказ или тысячестраничный роман – техника раскопок по сути одна и та же.

Стивен Кинг — находит зацепку, какое-то событие. И постепенно раскручивая его, создает новое произведение.
Его стиль — это не написать что-то своё, а откопать этот реликт и максимально проявить его, показать в тех красках, в которых он увидел его внутри.

Вот типичный текст для Стивена Кинга. Это книга «Рита Хэйуорт или Побег из Шоушенка»:

Я из числа тех самых славных малых, которые могут достать все. Абсолютно все, хоть черта из преисподней. Такие ребята водятся в любой федеральной тюрьме Америки. Хотите – импортные сигареты, хотите – бутылочку бренди, чтобы отметить выпускные экзамены сына или дочери, день вашего рождения или Рождество…, а может, и просто выпить без особых причин.

Я попал в Шоушенкскую тюрьму, когда мне только исполнилось двадцать, и я из очень немногих людей в нашей маленькой славной семье, кто нисколько не сожалеет о содеянном. Я совершил убийство. Застраховал на солидную сумму свою жену, которая была тремя годами старше меня, а потом заблокировал тормоза на «Шевроле», который ее папенька преподнес нам в подарок. Все было сработано довольно тщательно. Я. не рассчитал только, что она решит остановиться на полпути, чтобы подвезти соседку с малолетним сынишкой до Кастл Хилла. Тормоза отказали, и машина полетела с холма набирая скорость и расталкивая автобусы. Очевидцы утверждали потом, что она неслась со скоростью не меньше восьмидесяти километров в час, когда, врезавшись в подножие монумента героям войны, взорвалась и запылала, как факел.

Как выработать стиль?

С учетом изученного, того, что говорят Хэмингуэй, Толстой и Кинг и моего личного опыта — у меня есть два основных принципа. И остальные — которые помогают, но они дополнительные, бонусные.

Принцип первый — честность

«Честность – лучшая политика
Мигель де Сервантес

Нужно писать только о том, что действительно цепляет. Быть настоящим. Именно тогда мой стиль и максимально проявляется, когда я честен сам с собой. И если я смогу ввести это в привычку — писать постоянно и хорошо, тогда
У честности есть очень много сторон. И да, это сложно, но очень реально. Поделюсь составляющими честности:

• Честность — это не идти за толпой
  Легко словить хайп, поймать ту тему, которая сильно заходит сегодня.
  Например, если вы копирайтер или журналист — в 2017 очень модно покупать, разбираться в криптовалюте и биткойнах. Возьмите эту тему и напишите о ней — популярность будет зашкаливать. Но будет ли это то, чем вы искренне интересуетесь. А если вы автор, и напишете на тему, которая у всех на устах — отношения России и Украины, напишете об этом книгу, она станет популярной. Но пишете ли вы об этом потому что вам болит, или только для того, чтобы быть на волне?
• Честность — это уметь отключить внутреннего критика.
  Когда пишешь текст, часто появляются люди, которых боишься оскорбить своим текстом.
  Нужно с ними уметь справляться прямо там же, за рабочим столом. .

Мне редко говорят, что когда читают мои тексты — словно мой голос слышат. Это приятно. Жаль, что редко, пока еще я над стилем работаю.

• Честность — это уметь сказать только то, что реально есть внутри.
  Не подстраиваться. Выносить что-то. Обдумать глубоко и написать именно так, как есть внутри.

Честность — это свежая тема. Не переписывать то, что говорят другие. Быть собой. То есть писать так, чтобы сказать что-то новое.
Всегда легко идти за тем, у кого есть своя позиция

• Честность — это иметь свой собственный список тем, которые вас сильно задевают.
• Честность — это внимание к жизни.
  Не смотреть на себя только, зацикливаясь на своих вопросах. Но видеть вокруг события, отмечать их взаимосвязи и писать об этом.

Именно много пахать — самый важный совет. Но новички всегда ищут волшебную таблетку, философский камень, который разом решит все вопросы.

Нужно писать много.
Каждый день. Именно тогда вы постепенно и выработаете собственный навык

И важно много читать. Причем не как читатель, а как автор. Мой друг автор недавно рассказывал мне, что он перечитал трижды книгу Кормака Маккарти «Дорога», чтобы понять, какие приёмы использовал автор, почему он их использовал и как. Он так и сказал мне: «Я стараюсь не читать взахлеб. Но сознательно». Об этом же принципе чтения я уже писал однажды,

Социальное программирование и влияние общества создают наслоение, которое мешает вам быть настоящим

Это были два главных совета. Остальные советы только помогут и усилят то, что вы нашли. Но главное — продолжать применять первые два совета: быть честным и много трудиться.

• Бета ридеры
  Свои тексты мы всегда лелеем. Но помочь увидеть текст со стороны может только тот, кто сам работает с текстами и расположен к вам положительно. Хотя последнее необязательно. Иногда самые жесткие критики очень помогают увидеть собственные слабости.
  Я вообще завел собственный блог для рассказов и эссе. Как только выложил второй рассказ — получил кучу отзывов. Это сильно встряхивает, особенно когда ты уже доволен созданным.
• Редактура
  Самое главное — это не процесс написания текста
  Это его улучшение.

Это все та же скульптура, с которой вы теперь счищаете лишнее не зубилом, а щеточкой.
Благодаря редактуре вы можете исправить не текст, а отдельные фразы. Редко когда автор может написать сразу удачную фразу.

Я писал текст о навыке редактуры. Подробнее: вводные слова, однородные члены предложения, оценочная лексика.

Для выработки вашего стиля это тоже будет очень полезными навыками.

Кто такой автор и чем он отличается от других пишущих?

Есть копирайтеры.
Есть писатели
Есть редакторы.

Автор для меня — это человек, который работает с текстом.
Причем в слове «автор» мне нравится именно то, что он создает. Он обдумывает много материала и создает что-то свое. Именно потому он является автором. И в этом слове нет ярко выраженного окраса.
Копирайтеры работают над коммерческими текстами, редакторы — над журналистскими, писатели — только над художественными.
Автор включает в себя все эти профессии. То есть человек может зарабатывать копирайтингом, журналистикой или редактурой. А в свободное время писать художественную прозу. И он, одним словом — автор.

Главный вывод, для тех, кто не читал длинную часть лонгрида.

Если применить все советы, которые я тут описал — постепенно вы расчистите канал для собственного авторского голоса .

И когда вы начнете чувствовать внутри «ощущение скорости на велосипеде», как я его называю, когда получается, и ты летишь вперед, и текст ладится, и ты словно слышишь свой голос. Вот тогда не останавливайтесь. Вы только нашли свой голос, а теперь можете говорить всё то, что хотите сказать.
Мир получил еще одного человека, который обрёл свой голос, значит, и свой стиль. Продолжайте. И ваш голос станет в один ряд с теми, кто уже говорит с книжных страниц.

И еще. Да, ваш стиль — это и есть внутренний голос, которому нужно дать возможность говорить без оглядки. Но также это и те приобретенные навыки , которые помогают голосу звучать мощнее.
К примеру, можно просто научиться использовать голос и петь. А можно использовать приёмы, которые помогают петь с использованием диафрагмы, стаккато или легато.

То же и в работе с текстом. Для начала распознайте свой голос, а затем уже узнавайте новые приёмы.

Коротко обо мне: Предприниматель, интернет-маркетолог, коммерческий писатель, христианин. Автор двух блогов ( и Слова Ободрения), руководитель студии текстов “Слово” . Осознанно пишу с 2001 года, в газетной журналистике с 2007, зарабатываю исключительно текстами с 2013-го года. Люблю писать и делиться тем, что помогает мне на тренингах. С 2017 года стал отцом.
Заказать тренинг или тексты вы можете по почте или написав в личку в удобной вам соцсети.