Произведение бедность не порок. Островский «Бедность не порок» – анализ

Комедия Островского «Бедность не порок» была написана в 1853 году, а напечатана как отдельное произведение, пьеса в трех действиях, в 1854 году. Эта пьеса не похожа на все другие произведения «Колумба Замоскворечья» (так называли Н. Островского за то, что прекрасно знал купеческий мир). С одной стороны – она проста, с другой - необычайно колоритна, «жива», эмоциональна. Пьесу «Бедность не порок» читать полностью приходится по школьной программе в 10 классе. Островский в этом произведении «воспевает» патриархальную семью, где верность, честность по отношению друг к другу, почитание старших стоит на первом месте.

«Бедность не порок» пьеса небольшая и незамысловатая по своему содержанию. Она рисует перед читателями жизнь купеческого семейства в небольшом уездном городке. В первом действии пьесы автор знакомит читателя с главными действующими лицами: купцом Гордеем Торцовым, его женой Пелагеей, дочерью Любовью Гордеевной, братом Любимом Карпычем, племянником Яшей, приказчиком Митей. В этом же действии автор раскрывает перед читателями любовную линию: любовь связывает бедного приказчика Митю и дочку купца Любовь Гордеевну. Здесь же автор показывает читателю, как сильно Гордей Торцов стремится в «высшее общество», как порицает бедность и отвергает разорившегося младшего брата, который, несмотря на свою бедность, остался искренним и честным. Во втором действии купец Торцов решает отдать свою дочь замуж за богатого, но старого купца Коршунова. Любовь Гордеевна не дает согласия на брак, но воля ее отца нерушима. В третьем действии наступает кульминационный момент: в порыве гнева на брата, который отговаривает Гордея от заключения брака дочери с Кошуновым, купец Торцов говорит о том, что отдаст дочь за «первого встречного», которым «по счастливой случайности» оказывается приказчик Митя. Слово купеческое крепко, и Торцов дает согласие на брак.

Текст пьесы изобилует народными песнями, обрядами, описанием плясок, народных праздников, и это не случайно, ведь настоящая народная нравственность, искренние чувства, победа добра над злом – те идеалы, которые близки были автору произведения в данный период его жизни и творчества. Скачать произведение полностью для работы можно с нашего сайта или читать в режиме онлайн.

Действие происходит в уездном городе, в доме купца Торцова, во время Святок.

Действие первое

День. Небольшая приказчичья комната. В глубине дверь, налево окно, возле окна стол и стул, в углу — кровать, у которой стоит гитара. Направо шкаф, конторка, заваленные бумагами и книгами, деревянная табуретка.

Митя ходит по комнате; Егорушка сидит на табуретке и читает «Бову Королевича», затем останавливается и рассказывает Мите, что все домашние уехали кататься. Остался только Гордей Карпыч, он ужасно сердит на своего брата, Любима Карпыча. Накануне на праздничном обеде Любим Карпыч захмелел, начал разные колена выкидывать и насмешил всех гостей. Гордей Карпыч посчитал это за обиду, рассердился и прогнал брата. В отместку Любим Карпыч созорничал: встал с нищими у собора. Гордей Карпыч пуще прежнего разошелся и сердится теперь на всех без разбору.

За окнами раздается шум — приехали Пелагея Егоровна, Любовь Гордеевна и гости. Егорушка хватает книжку и убегает. Митя остается один, он сетует на жизнь ( «Всем-то я здесь чужой, ни родных ни знакомых!»), садится к конторке и пытается работать. Но работа не идет, все мысли Мити заняты любимой.

В комнату входит Пелагея Егоровна, останавливается в дверях и ласково приглашает Митю прийти к ним вечером в гости. Она замечает, что Гордея Карпыча дома не будет, он уедет к своему новому приятелю — фабриканту Африкану Савичу Коршунову. Пелагея Егоровна жалуется на Коршунова, человека буйного, часто выпивающего в компании своего директора-англичанина . Раньше Торцов отличался рассудительностью, но как в прошлом году съездил в Москву, все русское стало ему не мило. Теперь он хочет жить по-заграничному , возгордился: «Мне здесь не с кем компанию водить, все сволочь, мужики, и живут по-мужицки» , — и завел знакомство с «московским» богатеем Коршуновым, который просто спаивает нового приятеля. На упреки жены властный Торцов не реагирует; а дочь свою, Любовь Гордеевну, хочет выдать замуж исключительно в Москве: в этом городе ей нет ровни.

Под конец монолога Пелагеи Егоровны входит Яша Гуслин, племянник Торцова. Его тоже приглашают вечером в гости, и Яша с радостью соглашается. Когда Пелагея Егоровна выходит, Митя делится своими заботами с Яшей: Митя, единственный сын старой и бедной матери, должен содержать её на свое маленькое жалованье; от Гордея Карпыча он видит только обиду, брань и попреки бедностью; Митя мог бы перейти к Разлюляевым, но у Торцова его держит зазноба сердечная — Любовь Гордеевна. Яша советует Мите выкинуть из головы эту любовь, потому что Гордей Карпыч никогда не благословит их неравный брак: «Вот Анна Ивановна мне и ровня: у ней пусто, у меня ничего, — да и то дяденька не велит жениться. А тебе и думать нечего».

В комнату входит Разлюляев с гармоникой, он весел и беззаботен, играет и поет, заявляет, что весь праздник гулять будет, а потом женится, да на богатой. Он садится рядом с Гуслиным, слушает написанную им песню. Митя предлагает спеть, и все поют. Посередине песни входит Гордей Карпыч Торцов; все сразу умолкают и встают. Торцов со злыми упреками набрасывается на Митю: «Кажется, не в таком доме живешь, не у мужиков. Что за полпивная! Что бумаги-то разбросал!…». Он замечает книгу стихотворений Кольцова, которую читает Митя, и следует новая порция попреков: «Какие нежности при нашей бедности! Знаешь ли ты, что такое образование?… Ты бы вот сюртучишко новенький сшил! Ведь к нам наверх ходишь… Срам!». В ответ Митя оправдывается, рассказывает, что посылает все деньги престарелой матери. Гордей Карпыч замечает: « Матери-то не Бог знает что нужно, не в роскоши воспитана, чай сама хлевы затворяла. Разве в этом образование-то состоит, что дурацкие песни петь? Ты и не смей показываться в этом сюртучишке наверх!» Затем достается и Разлюляеву: «А ты тоже! Отец-то , чай, деньги лопатой загребает, а тебя в этаком зипунишке водит. Да что, с тебя взыскать-то нечего! Сам-то ты глуп, да и отец-то твой не больно умен… целый век с засаленным брюхом ходит; дураками непросвещенными живете, дураками и умрете». И после этой гневной тирады Гордей Карпыч уходит.

После того, как Гордей Капыч уезжает к Коршунову, в комнату Мити заходят Любовь Гордеевна, Анна Ивановна, Маша и Лиза. Им скучно сидеть наверху, и они стали искать интересной компании. Анна Ивановна ведет себя весьма вольно; Митя, Любовь Гордеевна и её подруги напротив — скованно и неловко. Анна Ивановна в открытую спрашивает Гуслина, когда тот на ней женится. Гуслин отвечает, что женится, как только получит разрешение от Гордея Карпыча; затем жестом подзывает Анну Ивановну и шепчет ей на ухо, показывая на Любовь Гордеевну и Митю. В это время Разлюляев веселит девушек: «Я больно плясать горазд. Девушки, полюбите меня кто-нибудь … за мою простоту». Девушки отвечают, что таких слов девушкам не говорят, а Любовь Гордеевна добавляет, глядя на Митю: «Может быть, кто-нибудь и любит кого-нибудь , да не скажет: надобно самому догадаться». Анна Ивановна, закончив совещание с Гуслиным и двусмысленно поглядывая то на Любовь Гордеевну, то на Митю, предлагает всем подняться наверх. Она открывает дверь и пропускает всех, а перед Любовью Гордеевной — захлопывает. Любовь Гордеевна стучится, просит выпустить; девушки за дверью веселятся.

Митя и Любовь Гордеевна остаются одни, и Митя робко говорит, что сочинил для нее стихи. Любовь Гордеевна, стараясь скрыть радость, просит Митю почитать их. Митя садится возле стола, Любовь Гордеевна подвигается к нему очень близко. Митя читает: «…Понапрасну свое сердце парень губит, Что неровнюшку девицу парень любит…» Любовь Гордеевна сидит некоторое время задумавшись, потом пишет ответ («Только стихами я не умею, а так, просто») и отдает его Мите с условием, что Митя прочтет его потом, когда Любовь Гордеевна уйдет. Она собирается уходить и в дверях сталкивается с дядей, Любимом Карпычем. Тот веселится, видя испуг племянницы, потом уверяет, что ничего не скажет брату. Любовь Гордеевна убегает.

Любим Карпыч проходит в комнату и просит Митю приютить его на некоторое время: после того званого обеда брат не пускает его на порог. Любим Карпыч рассказывает Мите историю своей жизни: когда отец умер, Любиму Карпычу было двадцать лет. Братья поделили наследство: Гордей взял себе заведение, а брату отдал деньгами и векселями. Любим Гордеич поехал в Москву получать по билетам деньги и с головой окунулся в московскую красивую жизнь: одевался франтом, обедал по трактирам, ездил по театрам; друзей у него завелось множество. И через некоторое время почти все наследство было истрачено. То, что осталось, Любим Гордеич доверил своему приятелю, Африкану Коршунову, который его и обманул. Остался Любим Гордеич ни с чем. Прикинул он, как жить дальше и, поскольку путь в отчий дом был заказан, остался в Москве, стал скоморохом ходить: как приедет какой купец, Любим выскакивает, веселит, прибаутки рассказывает, а там кто что подаст. Той зимой Любим Гордеич сильно простудился, свезли его в больницу; там-то и нашло на Любима просветление ума. Решился он, как выздоровеет, сходить Богу помолиться да идти к обратно брату. Только брат принял его неласково, стыдиться стал, пенять: «Я, видишь, как живу: кто может заметить, что у нас тятенька мужик был? С меня и этого стыда довольно, а то ещё тебя на шею навязать». А после пресловутого обеда обида взяла Любима Гордеича, решил он проучить кичливого брата («…У него вот эта кость очень толста. [Показывает на лоб.] Ему, дураку, наука нужна»).

Любим Гордеич устраивается на кровати Мити, чтобы соснуть немного; просит у него денег. Митя ни в чем не отказывает Любиму Гордеичу, и тот благодарит Митю и грозит брату: «Брат не умеет ценить тебя. Ну, да я с ним штуку сделаю». Митя собирается подняться наверх, он подходит к двери, вспоминает о письме. Дрожащими руками он достает его и читает: «И я тебя люблю. Любовь Торцова». Митя хватается за голову и убегает.

Действие второе

Вечер. Гостиная в доме Торцова. У задней стены диван, перед диваном круглый стол и шесть кресел. В гостиную выходит несколько дверей. На стенах зеркала, под ними маленькие столики. В гостиной темно; только из двери слева свет. В эту дверь входят Любовь Гордеевна и Анна Ивановна. Любовь Гордеевна рассказывает, как сильно она любит Митю. Анна Ивановна предостерегает её от опрометчивых поступков, затем уходит.

Входит Митя. Он спрашивает Любовь Гордеевну, не шутка ли её признание. Любовь Гордеевна отвечает, что все написанное в записке — правда, и требует ответных уверений в любви. Она сначала делает вид, что не верит Мите («А я думала, что ты любишь Анну Ивановну»), но потом признается, что хотела всего лишь пошутить. Но Мите не до шуток, он слишком обеспокоен судьбой их любви. Митя и Любовь Гордеевна решают назавтра броситься в ноги Гордею Карпычу и объявить о своей любви, и дальше будь что будет. Они обнимаются. Когда раздаются чьи-то шаги, Митя тихо уходит.

В гостиную со свечой входит нянька Арина и отсылает Любовь Гордеевну к матери. В комнату вбегает Егорушка, и его Арина просит позвать соседских девушек-служанок петь святочные песни. Егорушка радуется предстоящему веселью и тому, что, возможно, будут ряженые, и убегает.

В гостиную входит Пелагея Егоровна, она дает Арине указания, затем приглашает пройти всех остальных: Любовь Гордеевну, Машу, Лизу, Анну Ивановну, Разлюляева, Митю, Гуслина и двух своих престарелых подруг. Старухи и Пелагея Егоровна усаживаются на диван; Анна Ивановна и Гуслин садятся на стулья и тихонько разговаривают, Митя стоит возле них; Маша, Любовь Гордеевна и Лиза ходят по комнате, обнявшись; Разлюляев ходит за ними. Девушки весело пикируются с Разлюляевым, старухи переговариваются, глядя на них, а потом предлагают Гуслину спеть какую-нибудь песню. Пока Гуслин поет, входит Арина с напитками и угощеньем, потчует барышень сладостями, а старухам подает мадеру. Анна Ивановна тихо разговаривает Пелагеей Егоровной, Разлюляев подхватывает Арину и пускается в пляс, Арина отбивается. Анна Ивановна вступается за Арину и сама вызывается плясать с Разлюляевым.

Входят соседские девушки, их радушно привечают, усаживают. Арина приносит блюдо, покрытое полотенцем — девушки будут петь подблюдные песни, гадать. Барышни снимают кольц-

а и кладут на блюдо; девушки запевают. Разлюляев на словах «К тебе будут гости, Ко мне женихи… Кому вынется — Тому сбудется» вынимает кольцо и отдает Любови Гордеевне.

Тут приходят ряженые (старик с балалайкой, вожак с медведем и козой) и Егорушка. Подблюдные песни оставлены, ряженых потчуют вином, и они начинают веселить гостей: петь, плясать, разыгрывать сценки; Егорушка пляшет вместе с ними. Пока гости смотрят на ряженых, Митя что-то тихо шепчет Любови Гордеевне и целует. Разлюляев замечает это, подходит и заявляет, что расскажет все Пелагее Егоровне, что он сам хочет жениться на Любови Гордеевне, потому как у его семьи денег много, а Мите в данном случае надеяться не на что. Гуслин вступается за Митю. Их спор прерывает стук в дверь — пришел хозяин.

В гостиную входят Гордей Карпыч и Коршунов. Гордей Карпыч грубо прогоняет ряженых («Это что за сволочь!») и девушек, лебезит перед Коршуновым, извиняется за «необразование» жены, устроившей вечер «не по всей форме». Но Коршунову, старому сластолюбцу, напротив, нравится компания молодых девушек. Он усаживается в кресло, хехекает, благосклонно принимает внимание к своей персоне. Торцов же изо всех сил тщится произвести «ефект»: велит подать шампанского, зажечь свечи в гостиной, чтобы осветить новую «небель». Пелагея Егоровна выходит, чтобы выполнить приказание мужа, за ней уходят Арина и старухи-гостьи .

Коршунов подходит к барышням, к Любови Гордеевне, радостно хехекает, намекает на «дни святочные» и предлагает поцеловаться. Барышни не в восторге, отказываются. Гордей Карпыч приказывает подчиниться, и Любовь Гордеевна уступает. Пока Коршунов целует барышень, Гордей Карпыч замечает Митю и прогоняет его («Залетела ворона в высокие хоромы!»), вслед за Митей уходят Гуслин и Разлюляев.

Коршунов подсаживается к Любови Гордеевне, сладострастно хехекает и вручает дорогой подарок — бриллиантовые серьги. Любовь Гордеевна холодно отвечает Коршунову, тот же не церемонясь хватает и целует её руку, заводит разговор о любви и о своем богатстве. Любови Гордеевне отвратителен этот старик, она встает, чтобы уйти, но отец приказывает ей остаться. Она возвращается на свое место, и Коршунов опять хватает её за руку, гладит её (« Ручка-то какая! хе, хе, хе… бархатная!») и надевает ей на палец бриллиантовый перстень. Любовь Гордеевна вырывает руку, снимает перстень и отдает Коршунову.

В гостиную входят Пелагея Егоровна, Арина и Егорушка с вином и стаканами. Коршунов разыгрывает из себя важного гостя: «Ну, Гордей Карпыч, потчуй, а вы, девки, величайте меня. Я почет люблю». Гордей Карпыч подносит Коршунову вино, приказывает жене кланяться, а девушкам запевать величальную. Выпив, Коршунов садится возле Любови Гордеевны, подзывает одну из девушек, треплет её по щеке, хехекает и сыплет ей в фартук мелочь. Затем приказывает Гордею Карпычу переходить к делу. Дело же заключается в том, что Гордей Карпыч намеревается переехать из этого города, где «как есть одно невежество и необразование», в Москву. Тем более что там будет свой человек — зятюшка Африкан Савич. Они уже сговорились и по рукам ударили.

Пелагея Егоровна ужасается, кричит «Моя дочь! Не отдам!»; Коршунов жестко замечает Торцову: «Обещал, так держи слово». Любовь Гордеевна бросается к отцу и умоляет его передумать: «Я из твоей воли ни на шаг не выду. Что хочешь меня заставь, только не принуждай ты меня против сердца замуж идти за немилого!» Гордей Карпыч неумолим: «Ты, дура, сама не понимаешь своего счастья. В Москве будешь по-барски жить, в каретах будешь ездить… я так приказываю». И Любовь Гордеевна смиренно отвечает: «Твоя воля батюшка!», кланяется и отходит к матери. Довольный Гордей Карпыч приказывает девушкам запевать свадбишную и приглашает дорогого гостя перейти в другую комнату. Любовь Гордеевна плачет в объятиях матери, подруги окружают её.

Действие третье

Утро. Небольшая, тесно заставленная очень богатой мебелью комната в доме Торцова. Это что-то вроде кабинета хозяйки, откуда она управляет всем домом и где принимает своих гостей. Одна дверь ведет в зал, где обедают гости, другая — во внутренние комнаты. В комнате сидит Арина, с ней несколько служанок. Входит Пелагея Егоровна и отпускает их. Пелагея Егоровна вся в предсвадебных хлопотах, но на душе у нее тяжело.

Входит Анна Ивановна, а за нею Митя. Еле сдерживая слезы он говорит, что пришел проститься с доброй хозяйкой: сегодня ночью он уезжает к матери и больше уже не вернется. Митя кланяется в ноги Пелагее Егоровне, целуется с ней и с Анной Ивановной. Потом замечает, что надо бы и с Любовью Гордеевной проститься. Пелагея Егоровна посылает за дочерью, Анна Ивановна печально качает головой и уходит.

Пелагея Егоровна жалуется Мите на горе: против воли отдает дочь за дурного человека. Митя почти плача упрекает её в том, что она не противостоит своеволию мужа. Пелагея Егоровна сокрушается, просит Митю пожалеть и не упрекать её. Митя в порыве чувств решается открыться и рассказывает о том, что вчера он и Любовь Гордеевна сговорились просить благословения; и вот утром такое известие… Пелагея Егоровна поражена, она искренне сочувствует Мите.

Входит Любовь Гордеевна, она прощается с Митей, плачет. Митя от отчаяния предлагает Пелагее Егоровне благословить их, а затем тайно увезти Любовь Гордеевну к своей старой матери и там повенчаться. Пелагея Егоровна в ужасе («Что ты, беспутный, выдумал-то ! Да кто ж это посмеет такой грех на душу взять…»). Да и Любовь Гордеевна против такого плана. Она говорит Мите, что любит его, но из воли родительской не выйдет, «так уж оно заведено исстари». И пусть она будет страдать за постылым мужем, но знать, что по закону живет, и никто в глаза насмеяться не посмеет. Митя смиренно принимает решение Любови Гордеевны, прощается и уходит.

Из столовой в комнату входит Коршунов, он просит Пелагею Егоровну выйти, чтобы по секрету поговорить с невестой «о своих делах». Коршунов подсаживается к плачущей Любови Гордеевне и рассказывает ей обо всех «выгодах» брака со стариком (« Старик-то за любовь и подарочком… и золотом, и бархатом…», а молодой муж «глядишь, и приволокнется за кем-нибудь на стороне… а жена-то сохни»), непрерывно целует ей руки и хехекает. Любовь Гордеевна спрашивает, любила ли Коршунова его покойная жена. Коршунов весьма жестко отвечает, что не любила. По сути, Коршунов купил себе жену: «Им, видишь ты, деньги нужны были, нечем было жить: я давал, не отказывал; а мне вот нужно, чтоб меня любили. Что ж, я волен этого требовать или нет? Я ведь за то деньги платил. На меня грех пожаловаться: кого я полюблю — тому хорошо жить на свете; а уж кого не полюблю, так не пеняй!»

В комнату входит Гордей Карпыч. Он подобострастно говорит с Коршуновым, хвастается своей «культурностью»: «В другом месте за столом-то прислуживает молодец в поддевке либо девка, а у меня фициянт в нитяных перчатках… Ох, если б мне жить в Москве али бы в Питербурхе, я бы, кажется, всякую моду подражал». Вбегает Егорушка и, смеясь, рассказывает, что пришел Любим Карпыч и начал разгонять гостей. Гордей Карпыч сердится и уходит вместе с Егорушкой.

Входят Разлюляев, Маша и Лиза, а за ними сразу же Любим Карпыч. Он ёрничает в адрес Коршунова; вроде шутит, но в то же время обвиняет в том, что Коршунов разорил его: «Ты меня так возвеличил, в такое звание возвел, что вот я ничего не украл, а людям в глаза глядеть совестно!» Любим Карпыч требует отдать старый долг и за племянницу миллион триста тысяч.

Входит Гордей Карпыч, он гонит брата из дома. Но решительно настроенный Любим Карпыч не уходит, он обвиняет Коршунова в бесчестии и преступлениях (во время бурного спора входят все домашние, гости и прислуга): «Я не Коршунов: я бедных не грабил, чужого веку не заедал, жены ревностию не замучил… Меня гонят, а он первый гость, его в передний угол сажают. Что ж, ничего, ему другую жену дадут…» Гордей Карпыч приказывает увести брата, но Любим и сам уходит. Уязвленный Коршунов заявляет: «Этакие ты моды завел: у тебя пьяные гостей обижают! Хе, хе, хе. Я, говорит, в Москву поеду, меня здесь не понимают. В Москве-то уж такие дураки повывелись, там смеются над ними… Нет, шалишь, я даром себя обидеть не позволю. Нет, ты теперь приди-ка ко мне да покланяйся, чтоб я дочь-то твою взял». Оскорбленный Гордей Карпыч восклицает: «…Я сам тебя знать не хочу! Я отродясь никому не кланялся. Я, коли на то пошло, за кого мне вздумается, за того и отдам! С деньгами, что я за ней дам, всякий человек будет… [тут входит Митя] …вот за Митьку и отдам! Завтра же. Да такую свадьбу задам, что ты и не видывал: из Москвы музыкантов выпишу, один в четырех каретах поеду». Все удивлены, взбешенный Коршунов уходит.

Митя берет Любовь Гордеевну за руку, они подходят к Гордею Карпычу и признаются, что давно любят друг друга, и уж если Гордей Карпыч решил их поженить, то пусть благословит « по-родительски , с любовию», а не назло. Гордей Карпыч начинает закипать, опять упрекает Митю в том, что он беден и не ровня семье Торцовых. Пелагея Егоровна и Любовь Гордеевна начинают уговаривать Гордея Карпыча сменить гнев на милость. Входит Любим Карпыч и тоже просит за молодых, намекает, что если бы не он, то Коршунов разорил бы Гордея Карпыча как и его самого: «Посмотри на меня, вот тебе пример… И я был богат и славен, в каретах ездил… а потом верхним концом да вниз… Брат, отдай Любушку за Митю — он мне угол даст… Хоть под старость-то да честно пожить… Тогда-то я Бога возблагодарю… Что он беден-то ! Эх, кабы я беден был, я бы человек был. Бедность не порок». В ответ Гордей Карпыч расчувствованно утирает слезу («Ну, брат, спасибо, что на ум наставил, а то было свихнулся совсем»), обнимает и благословляет Митю и Любовь Гордеевну. Тут же Яша Гуслин спрашивает разрешения жениться на Анне Ивановне, Гордей Карпыч благословляет и его. Разлюляев поздравляет Митю («Сам любил, а для тебя… жертвую»), Пелагея Егоровна просит девушек запеть веселую свадебную песню. Девушки запевают, все уходят.

Полный вариант 1,5 часа (≈33 страниц А4), краткое содержание 7 минут.

Герои

Гордей Карпыч Торцов (состоятельный купец)

Пелагея Егоровна (супруга Гордея)

Любовь Гордеевна (дочь Торцовых)

Любим Карпыч Торцов (брат Гордея, промотался)

Африкан Савич Коршунов (фабрикант)

Митя (работает приказчиком у Торцова)

Яша Гуслин (племянник Гордея)

Гриша Разлюляев (сын состоятельного отца)

Анна Ивановна (молодая вдова)

Маша и Лиза (подруги Любы)

Егорушка (дальний родственник Гордея)

Арина (няня Любы)

Первое действие

Действие происходило в уездном городе днем во время святок, в не очень большой комнате в доме Торцовых.

Митя ходил по комнате. Егорушка сидел и читал Бову Королевича. Потом он остановился и сообщил Мите, что все поехали кататься. В доме оставался лишь Гордей. Он сильно рассердился на Любима. Недавно во время праздничного обеда Любим захмелел и стал выкидывать различные пасы. Этим он рассмешил гостей. Гордей воспринял это, как обиду, осерчал и выгнал брата. В ответ на это брат встал у собора с нищими. Гордей еще сильнее разошелся, поэтому был сердит сейчас на всех подряд.

На улице послышался шум. Это прибыли Пелагея, Люба и гости. Егорушка схватил книгу и убежал. Митя остался один, жаловался на жизнь, сел к конторке и попытался работать. Однако работать не получалось, так как он думал только о возлюбленной.

Вошла Пелагея, остановилась в дверном проеме и предложила Мите побывать у них вечером в гостях. Она сообщила, что Гордей не будет принимать участие в ужине, потому что отправится к новому знакомому Коршунову. Женщина жаловалась на Африкана. Он был буйным человеком, который часто пил вместе со своим директором. Ранее главным качеством ее супруга была рассудительность. Однако после прошлогодней поездки в Москву все русское оказалось ему не милым. Сейчас он желал жить, как за границей. Поэтому познакомился с Коршуновым. Тот просто спаивал нового знакомого. Упреков супруги Гордей не слушал. А Любу собирался отдать в жены москвичу, так как полагал, что в их городе женихи не подходили его дочери.

После слов Пелагеи вошел Яша. Его также пригласили в гости вечером. Он радостно согласился. Пелагея вышла. Митя поделился собственными заботами с Гуслиным. Он приходился единственным сыном матери, которая была старой и бедной. Митя вынужден был содержать мать на собственное небольшое жалованье. Гордей его обижал, бранил и упрекал бедностью. Он мог бы уйти к Разлюляеву. Однако тут его держало чувство к Любе. Яша посоветовал ему забыть про свои чувства, так как Гордей не даст благословения на данный брак.

В комнате появился Разлюляев с гармоникой. Он был беззаботный и веселый, играл и пел. Он сказал, что станет гулять весь праздник, а затем возьмет в жены богатую невесту. Он сел около Гуслина и слушал его песню. Митя предложил спеть. Все запели. В середине песни появился Гордей. Сразу наступила тишина и все встали. Гордей набросился на Митю, зло упрекая его за беспорядок. После того, как он увидел собрание стихов Кольцова, которую читал Митя, с его стороны вновь последовали упреки. Он посоветовал лучше справить новый сюртук. Митя стал оправдываться. Он рассказал, что отправлял все средства матери. Гордей ответил, что матери немного и надо. И велел Мите не показываться наверху в старом сюртуке. Потом Гордей обратился к Разлюляеву по поводу его ума и внешнего вида. После этого Гордей ушел.

Гордей уехал к Коршунову. К Мите зашла Люба, Анна Ивановна, Лиза и Маша. Им стало скучно наверху, и они отправились на поиски веселой компании. Вдова вела себя очень вольно. Остальные, наоборот, были скованны и им было неловко. Вдова открыто спросила у Гуслина, когда он возьмет ее в жены. Тот ответил, что их свадьба состоится после разрешения Гордея. Потом он жестом подозвал вдову и прошептал что-то на ухо, указав на Любу и Митю. Тем временем Разлюляев веселил девушек и просил полюбить его за простоту. Девушки ответили, что девушкам не говорят такого, а Люба добавила, поглядывая на Митю, что кто-то любит да не скажет, желая, чтобы сами догадались. Вдова закончила общение с Гуслиным, поглядывала на Любу и Митю. Она сделала всем предложение перебраться наверх. Вдова открыла дверь и пропустила всех, кроме Любы. Перед девушкой она дверь захлопнула. Люба, стучалась, просила выпустить ее. Девушкам, которые находились за дверью, это доставляло удовольствие.

Митя и Люба остались наедине. Митя с робостью сообщил, что написал для девушки стихи. Люба постаралась утаить радость и попросила его прочесть их. Митя сел около стола. Люба пододвинулась весьма близко к нему. Молодой человек прочитал стихи. Люба сидела, задумавшись, затем написала ответ и вручила его Мите. Он должен был его прочесть, когда девушка уйдет. Когда Люба покидала комнату, она столкнулась в дверях с Любимом. Дядя веселился, увидев, как испугалась девушка. Затем заверил ее, что не расскажет брату. Люба убежала.

Любим прошел в помещение и попросил Митю пустить его к себе на некоторое время. После обеда Гордей не пускал его в дом. Он поведал Мите историю собственной жизни. После смерти отца ему исполнилось двадцать лет. Братья разделили имущество. Гордей получил заведение. А Любиму достались деньги и векселя. Любим отбыл в Москву, чтобы обналичить билеты. Затем он полностью погрузился в красивую жизнь Москвы. Он хорошо одевался, посещал трактиры и театры. У него появилось большое количество друзей. Спустя время практически все деньги он истратил. Остаток он отдал Коршунову. Тот его обманул. У Любима ничего не осталось. Домой он вернуться не мог. Поэтому стал скоморохом в Москве. Жил на то, что подадут. В ту зиму Любим очень простудился. Его определили в больницу. Там он решил, что когда поправится, сходит в церковь помолиться и отправится к брату. Однако Гордей встретил его неласково. Он стыдился Любима и пенял его. Он не желал содержать брата. А после того обеда Гордей обиделся и принял решение проучить Любима.

Любим лег на кровать Мити, желая вздремнуть. Он попросил у Мити денег. Тот не отказал. Любим поблагодарил парня и грозил брату, что проделает с ним шутку. Митя решил подняться наверх. Он, подойдя к двери, вспомнил про письмо. Он достал его и прочитал. В нем сообщалось, что Люба тоже его любит. Митя схватился за голову и убежал.

Второе действие

Действие происходило вечером в гостиной дома Торцовых. В комнате стоял диван, перед ним круглый стол и кресла. Здесь было несколько дверей. В комнате было темно. Лишь из двери с левой стороны попадал свет. В данную дверь вошли Люба и вдова. Люба сообщила, что она очень любит Митю. Вдова предостерегла девушку от необдуманных поступков, потом ушла.

Вошел Митя. Он спросил у Любы о правдивости ее признания. Девушка ответила, что это правда, и потребовала ответного признания в чувствах. Она поначалу делала вид, что не верит его словам. Однако потом сказала, что только шутила. Но молодому человеку не до шуток. Его беспокоило будущее их взаимного чувства. Они приняли решение на следующий день кинуться в ноги отцу девушки и признаться в собственной любви. Они обнялись. Послышались шаги, и Митя тихо ушел.

В комнату вошла няня Арина и послала Любу к матери. Вбежал Егорушка. Его няня попросила пригласить служанок соседей петь песни. Егорушка обрадовался намечающемуся веселью и убежал.

Вошла Пелагея и дала няне указания. Потом пригласила всех пройти. Пелагея с двумя престарелыми подругами села на диван. Вдова и Гуслин устроились на стульях и тихо разговаривали. Митя стоял около них. Маша, Люба и Лиза ходили, обнявшись по комнате. Разлюляев следовал за ними. Девушки пикировались с ним, старухи смотрели на них и переговаривались, а затем предложили Гуслину исполнить любую песню. Во время песни вошла Арина, которая принесла напитки и угощение. Девушкам достались сладости, а старухам мадера. Вдова тихонько беседовала с Пелагеей. Разлюляев подхватил няню и пустился с ней в пляс. Няня отбивалась. Вдова вступилась за нее и сама вызвалась танцевать с Разлюляевым.

Вошли служанки соседей. Их радушно приняли и усадили. Няня принесла блюдо, которое было покрыто полотенцем. Девушки собирались исполнять подблюдные песни и гадать. Барышни сняли кольца и положили их на блюдо. Девушки запели. Разлюляев во время слов про женихов вынул кольцо и отдал Любе.

Появились ряженые и Егорушка. Песни прекратились. Ряженых угостили вином и они стали всех веселить. Егорушка плясал с ними. Пока все смотрели представление, Митя тихо прошептал что-то Любе и поцеловал ее. Разлюляев увидел это, подошел и сообщил, что скажет об этом матери девушки. Так же он заявил, что сам собирался стать мужем Любы, так как его семья богата. А уМити ничего нет. Гуслин заступился за молодого человека. Спор был прерван стуком в дверь. Прибыл хозяин.

В комнату вошли Гордей и Коршунов. Хозяин грубо прогнал ряженых и девушек-служанок. Он лебезил перед спутником, извинялся за супругу, которая устроила вечер не по правилам. Однако Коршунову, наоборот, нравилось общество девушек. Он сел в кресло и благосклонно принимал внимание к собственной персоне. Хозяин во всю старался произвести на него благоприятное впечатление. Он распорядился принести шампанское, поставить свечи, чтобы было видно новую обстановку комнаты. Пелагея вышла, дабы исполнить приказ супруга. Следом ушли няня и старухи.

Коршунов подошел к барышням, к Любе и, ссылаясь на святки, предложил поцеловаться. Те отказались. Гордей дал приказ выполнить желание гостя. Люба уступила. В то время, когда Коршунов целовал барышень, хозяин заметил Митю и прогнал его. за молодым человеком ушли Разлюляев и Гуслин.

Коршунов подсел к Любе и вручил ей в качестве подарка серьги с бриллиантами. Девушка с холодом ответила ему. Коршунов не стал церемониться, схватил и поцеловал руку девушки. он стал говорить о любви и собственном богатстве. Люба чувствовала к нему отвращение, она поднялась, собираясь покинуть комнату. Однако отец велел ей остаться. Девушка вернулась на место. Коршунов вновь схватил и гладил ее руку. Потом он надел на ее палец перстень с бриллиантом. Люба вырвала руку, сняла кольцо и отдала Коршунову.

Вошли Пелагея, няня и Егорушка со стаканами и вином. Коршунов строил из себя гостя важного значения. хозяин подносил ему вино, велел супруге кланяться перед гостем, а девушкам исполнять величальную. Коршунов выпил и сел около Любы. Он подозвал одну из девушек, потрепал ее по щеке и насыпал ей в фартук мелочь. Потом велел Гордею перейти к делу. Оно заключалось в том, что Гордей собирался перебраться из своего города в Москву. Те паче, что там у него окажется свой человек. Этим человеком будет зять Коршунов. У них уже была договоренность между собой.

Пелагея ужаснулась и закричала, что не отдаст дочь. Коршунов сказал Торцову, что слово следует держать. Люба кинулась к отцу и умоляла изменить решение. Однако тот был неумолим. Девушка смиренно согласилась и отошла к матери. Довольный Торцов приказал девушкам исполнять свадебную песню и предложил гостю перебраться в другую комнату. Люба плакала на материнской груди, подруги окружили ее.

Третье действие

Действие происходило утром в маленькой, обставленной очень дорогой мебелью комнате в доме Торцовых. Это был кабинет Пелагеи. Отсюда она управляла хозяйством и принимала тут гостей. Через одну дверь можно было попасть в обеденный зал, вторая – в комнаты. Здесь находились няня и служанки. Вошла Пелагея и отпустила их. Хозяйка занималась предсвадебными делами, но испытывала тяжесть на душе.

Вошла вдова, после нее вошел Митя. Едва не заплакав, он сказал, что явился попрощаться с хозяйкой. Ночью он собирался отправиться к матери. Возвращаться он больше не собирался. Он поклонился в ноги хозяйке, поцеловал ее и вдову. Затем сказал, что следовало бы и с Любой попрощаться. Пелагея послала за дочерью. Вдова печально покачала головой и ушла.

Хозяйка пожаловалась Мите на свое горе. Она против желания отдавала дочь за плохого человека. Митя, чуть не плача, упрекал ее в том, что Пелагея не противостояла своеволию супруга. Хозяйка сокрушалась, просила его пожалеть и не винить ее. Митя открылся ей и поведал, что вчера они с Любой договорились попросить благословения. А наутро такая новость. Пелагея поразилась и искренне посочувствовала молодому человеку.

Вошла Люба. Молодые люди прощались, девушка плакала. Митя в отчаянии попросил мать девушки о благословении и предложил после этого забрать Любу к своей матери и там провести венчание. Но мать с дочерью воспротивились его затее. Люба сказала ему, что любит его, но против родительской воли не пойдет. Она согласна жить с нелюбимым мужем. Зато будет знать, что живет согласно закону. И никто над ней смеяться не станет. Митя принял решение любимой, попрощался и ушел.

Из столовой пришел Коршунов. Он попросил Пелагею покинуть помещение, собираясь побеседовать со своей невестой наедине. Он сел рядом с плачущей Любой и поведал ей о ее выгоде в создании брака со старым человеком. Он постоянно целовал девушке руки и хехекал. Люба спросила, были ли чувства у бывшей супруги Коршунова. Тот очень жестко ответил, что любви у жены к нему не было. Их брак состоялся по расчету.

Вошел Гордей. Во время беседы он заискивал перед будущим зятем и хвалился собственной культурностью. Вбежал Егорушка. Он смеялся и рассказывал о приходе Любима, который стал выгонять гостей. Гордей рассердился и ушел. За ним Егорушка.

Вошли Маша, Лиза и Разлюляев. За ними тут же вошел Любим. Он шутил по поводу Коршунова и одновременно обвинял его в собственном разорении. Он требовал возвратить долг и отдать за Любу один миллион триста тысяч.

Вошел Гордей и начал прогонять брата из своего дома. Однако тот был настроен решительно и не уходил. Любим обвинял Коршунова в преступлениях и отсутствии чести. Во время этого спора вошли все. Гордей отдал приказ увести Любима, однако тот сам ушел. Коршунов был уязвлен слова Любима. Поэтому заявил Гордею, что он должен будет хорошо попросить, чтобы Коршунов взял любу в жены. Гордей оскорбился и ответил, что не станет перед ним кланяться и отдаст дочь за любого. Кого захочет. Тут в комнату вошел Митя. И хозяин дома заявил, что завтра выдаст дочь замуж за него. Все удивились. Коршунов был взбешен. Он ушел.

Митя взял Любу за руку. Молодые люди подошли к отцу девушки и признались, что уже долгое время влюблены друг в друга. А раз Гордей решил поженить их. То должен дать им родительское благословение с любовью, а не кому-то назло. Гордей стал закипать. Он вновь упрекал Митю в бедности и говорил, что он не ровня его дочери. Пелагея и Люба стали просить Гордея не гневаться. Вошел Любим и тоже начал просить за молодых. Он намекал на то, что если бы не вмешался, Коршунов обманул бы Гордея, как и Любима. Он заявил, что бедность не является пороком. Гордей расчувствовался, вытер слезу, поблагодарил брата, обнял и благословил молодых. Гуслин тоже попросил разрешения взять в жены вдову. Гордей дал ему свое благословление. Разлюляев поздравил Митю. Пелагея велела девушкам исполнить веселую свадебную песню. Девушки запели. Все ушли.

Комедия в трех действиях

Посвящено Прову Михайловичу Садовскому.

Лица:

Гордей Карпыч Торцов , богатый купец. Пелагея Егоровна , его жена. Любовь Гордеевна , их дочь. Любим Карпыч Торцов , его брат, промотавшийся. Африкан Савич Коршунов , фабрикант. Митя , приказчик Торцова. Яша Гуслин , племянник Торцова. Гриша Разлюляев , молодой купчик, сын богатого отца. Анна Ивановна , молодая вдова.

Маша Лиза

подруги Любови Гордеевны.

Егорушка , мальчик, дальний родственник Торцова. Арина , нянька Любови Гордеевны. Гости , гостьи , прислуга , ряженые и прочие .

Действие происходит в уездном городе, в доме купца Торцова, во время святок.

Действие первое

Небольшая приказчичья комната; на задней стене дверь, налево в углу кровать, направо шкаф; на левой стене окно, подле окна стол, у стола стул; подле правой стены конторка и деревянная табуретка; подле кровати гитара; на столе и конторке книги и бумаги.

Явление первое

Митя ходит взад и вперед по комнате; Егорушка сидит на табуретке и читает «Бову Королевича».

Егорушка (читает) . «Государь мой батюшка, славный и храбрый король, Кирибит Верзоулович, ныне итти за него смелости не имею, потому что когда я была во младости, то король Гвидон за меня сватался». Митя . Что, Егорушка, наши дома? Егорушка (зажимает пальцем то место, где читает, чтоб не ошибиться) . Никого нет; кататься уехали. Один Гордей Карпыч дома. (Читает.) «На то сказал дщери своей Кирибит Верзоулович»... (Зажимает пальцем.) Только такой сердитый, что беда! Я уж ушел — все ругается. (Читает.) «Тогда прекрасная Милитриса Кирбитьевна, призвав к себе слугу Личарду...» Митя . На кого же он сердит? Егорушка (опять зажимает) . На дяденьку, на Любима Карпыча. На второй-то праздник дяденька Любим Карпыч обедал у нас, за обедом-то захмелел, да и начал разные колена выкидывать, да смешно таково. Я смешлив ведь больно, не вытерпел, так и покатился со смеху, а уж на меня глядя, и все. Дяденька Гордей-то Карпыч принял это себе за обиду да за невежество, осерчал на него, да и прогнал. Дяденька-то Любим Карпыч взял да в отместку ему и созорничал, пошел да с нищими и стал у собора. Дяденька-то Гордей Карпыч говорит: осрамил, говорит, на весь город. Да теперь и сердится на всех без разбору, кто под руку подвернется. (Читает.) «С тем намерением, чтобы подступил под наш град». Митя (взглянув в окно) . Кажется, наши приехали... Так и есть! Пелагея Егоровна, Любовь Гордеевна, да и гости с ними. Егорушка (прячет сказку в карман) . Побежать наверх. (Уходит.)

Явление второе

Митя (один) . Эка тоска, господи!.. На улице праздник, у всякого в доме праздник, а ты сиди в четырех стенах!.. Всем-то я чужой, ни родных, ни знакомых!.. А тут еще... Ах, да ну! сесть лучше за дело, авось тоска пройдет. (Садится к конторке и задумывается, потом запевает.)

Красоты ее не можно описать!..
Черны брови, с поволокою глаза.

Да, с поволокою. А как вчера в собольем салопе, покрывшись платочком, идет от обедни, так что... ах!.. Я так думаю, и не привидано такой красоты! (Задумывается, потом поет.)

Уж и где ж эта родилась красота...

Как же, пойдет тут работа на ум! Все бы я думал об ней!.. Душу-то всю истерзал тосковамши. Ах ты, горе-гореваньице!.. (Закрывает лицо руками и сидит молча.)

Входит Пелагея Егоровна , одетая по-зимнему, и останавливается в дверях.

Явление третье

Митя и Пелагея Егоровна . Пелагея Егоровна . Митя, Митенька! Митя . Что вам угодно? Пелагея Егоровна . Зайди ужо вечерком к нам, голубчик. Поиграете с девушками, песенок попоете. Митя . Премного благодарен. Первым долгом сочту-с. Пелагея Егоровна . Что тебе в конторе все сидеть одному! Невелико веселье! Зайдешь, что ли? Гордея-то Карпыча дома не будет. Митя . Хорошо-с, зайду беспременно. Пелагея Егоровна . Уедет ведь опять... да, уедет туда, к этому, к своему-то... как его?.. Митя . К Африкану Савичу-с? Пелагея Егоровна . Да, да! Вот навязался, прости господи! Митя (подавая стул) . Присядьте, Пелагея Егоровна. Пелагея Егоровна . Ох, некогда. Ну, да уж присяду немножко. (Садится.) Так вот поди ж ты... этакая напасть! Право!.. Подружились ведь так, что на̀ поди. Да! Вот какое дело! А зачем? К чему пристало? Скажи ты на милость! Человек-то он буйный да пьяный, Африкан-то Савич... да! Митя . Может, дела какие есть у Гордея Карпыча с Африканом Савичем. Пелагея Егоровна . Какие дела! Никаких делов нет. Ведь, он-то, Африкан-то Савич, с агличином всё пьют. Там у него агличин на фабрике дилехтор — и пьют... да! А нашему-то не след с ними. Да разве с ним сговоришь! Гордость-то его одна чего сто́ит. Мне, говорит, здесь не с кем компанию водить, всё, говорит, сволочь, всё, видишь ты, мужики, и живут-то по-мужицки; а тот-то, видишь ты, московский, больше всё в Москве... и богатый. И что это с ним сделалось? Да ведь вдруг, любезненький, вдруг! То, все-таки, рассудок имел. Ну, жили мы, конечно, не роскошно, а все-таки так, что дай бог всякому; а вот в прошлом году в отъезд ездил, да перенял у кого-то. Перенял, перенял, уж мне сказывали... все эти штуки-то перенял. Теперь все ему наше русское не мило; ладит одно — хочу жить по-нынешнему, модами заниматься. Да, да!.. Надень, говорит, чепчик!.. Ведь что выдумает-то!.. Прельщать, что ли, мне кого на старости, говорю, разные прелести делать! Тьфу! Ну, вот поди ж ты с ним! Да! Не пил ведь прежде... право... никогда, а теперь с этим с Африканом пьют! Спьяну-то, должно быть, у него (показывая на голову) и помутилось. (Молчание.) Уж я так думаю, что это враг его смущает! Как-таки рассудку не иметь!.. Ну, еще кабы молоденький: молоденькому это и нарядиться, и всё это лестно; а то ведь под шестьдесят! Миленький, под шестьдесят! Право! Модное-то ваше да нынешнее, я говорю ему, каждый день меняется, а русский-то наш обычай испокон веку живет! Старики-то не глупей нас были. Да разве с ним сговоришь, при его же, голубчик, крутом-то характере! Митя . Что говорить! Строгий человек-с. Пелагея Егоровна . Любочка теперь в настоящей поре, надобно ее пристроить, а он одно ладит: нет ей ровни... нет да нет!.. Ан вот есть!.. А у него всё нет... А каково же это материнскому-то сердцу! Митя . Может быть, Гордей Карпыч хотят в Москве выдать Любовь Гордеевну. Пелагея Егоровна . Кто его знает, что у него на уме. Смотрит зверем, ни словечка не скажет, точно я и не мать... да, право... ничего я ему сказать не смею; разве с кем поговоришь с посторонним про свое горе, поплачешь, душу отведешь, только и всего. (Встает.) Заходи, Митенька. Митя . Приду-с.

Гуслин входит.

Явление четвертое

Те же и Гуслин .

Пелагея Егоровна . Вот и еще молодец! Приходи, Яшенька, ужо к нам наверх с девушками песни попеть, ты ведь мастер, да гитару захвати. Гуслин . Хорошо-с, это нам не в труд, а еще, можно сказать, в удовольствие-с. Пелагея Егоровна . Ну, прощайте. Пойти соснуть полчасика. Гуслин и Митя . Прощайте-с.

Пелагея Егоровна уходит; Митя садится к столу, пригорюнившись. Гуслин садится на кровать и берет гитару.

Явление пятое

Митя и Яша Гуслин .

Гуслин . Что народу было на катанье!.. И ваши были. Что ж ты не был? Митя . Да что, Яша, обуяла меня тоска-кручина. Гуслин . Что за тоска? Об чем тебе тужить-то? Митя . Как же не тужить-то? Вдруг в голову взойдут такие мысли: что я такое за человек на свете есть? Теперь родительница у меня в старости и бедности находится, ее должен содержать, а чем? Жалованье маленькое, от Гордея Карпыча все обида да брань, да все бедностью попрекает, точно я виноват... а жалованья не прибавляет. Поискать бы другого места, да где его найдешь без знакомства-то. Да, признаться сказать, я к другому-то месту и не пойду. Гуслин . Отчего же не пойдешь? Вот у Разлюляевых жить хорошо — люди богатые и добрые. Митя . Нет, Яша, не рука! Уж буду все терпеть от Гордея Карпыча, бедствовать буду, а не пойду. Такая моя планида! Гуслин . Отчего же так? Митя (встает) . Так, уж есть тому делу причина. Есть, Яша, у меня еще горе, да никто того горя не знает. Никому я про свое горе не сказывал. Гуслин . Скажи мне. Митя (махнув рукой) . Зачем! Гуслин . Да скажи, что за важность! Митя . Говори не говори, ведь не поможешь! Гуслин . А почем знать? Митя (подходит к Гуслину) . Никто мне не поможет. Пропала моя голова! Полюбилась мне больно Любовь Гордеевна. Гуслин . Что ты, Митя?! Да как же это? Митя . Да вот как никак, а уж сделалось. Гуслин . Лучше, Митя, из головы выкинь. Этому делу никогда не бывать, да и не ра̀живаться. Митя . Знамши я все это, не могу своего сердца сообразить. «Любить друга можно, нельзя позабыть!..» (Говорит с сильными жестами.) «Полюбил я красну девицу пуще роду, пуще племени!.. Злые люди не велят, велят бросить, перестать!» Гуслин . Да и то надоть бросить. Вот Анна Ивановна мне и ровня: у ней пусто, у меня ничего, да и то дяденька не велит жениться. А тебе и думать нечего. А то заберешь в голову, потом еще тяжельше будет. Митя (декламирует) .

Что на свете прежестоко? —
Прежестока есть любовь!

(Ходит по комнате.) Яша, читал ты Кольцова? (Останавливается.) Гуслин . Читал, а что? Митя . Как он описывал все эти чувства! Гуслин . В точности описывал. Митя . Уж именно что в точности. (Ходит по комнате.) Яша! Гуслин . Что? Митя . Я сам песню сочинил. Гуслин . Ты? Митя . Да. Гуслин . Давай голос подберем, да и будем петь. Митя . Хорошо. На, вот. (Отдает ему бумагу.) А я попишу немного — дело есть: неравно Гордей Карпыч спросит. (Садится и пишет.)

Гуслин берет гитару и начинает подбирать голос; Разлюляев входит с гармонией.

Явление шестое

Те же и Разлюляев .

Разлюляев . Здравствуйте, братцы! (Наигрывает на гармонии и приплясывает.) Гуслин . Эко, дурак! На что это ты гармонию-то купил? Разлюляев . Известно на что — играть. Вот так... (Играет.) Гуслин . Ну уж, важная музыка... нечего сказать! Брось, говорят тебе. Разлюляев . Что ж, не брошу разве!.. Коли захочу, так и брошу... Вот важность! Денег, что ли, у нас нет? (Бьет себя по карману.) Звенят! У нас гулять — так гулять! (Бросает гармонию.)

Одна гора высока,
А другая низка;
Одна мила далека,
А другая близка.

Митя (ударяет Митю по плечу) , а Митя! Что ты сидишь?

Митя . Дело есть. (Продолжает заниматься.) Разлюляев . Митя, а Митя, а я гуляю, брат... право слово, гуляю. Ух, ходи!.. (Поет: «Одна гора высока» и проч.) Митя, а Митя! весь праздник буду гулять, а там за дело... Право слово! Что же, у нас денег, что ли, нет? Вот они... А я не пьян... Нет, так гуляю... весело... Митя . Ну, гуляй на здоровье. Разлюляев . А после праздника женюсь!.. Право слово, женюсь! Возьму богатую. Гуслин (Мите) . Ну, вот слушай-ка, так-то ладно ль будет? Разлюляев . Спой-ка, спой, я послушаю. Гуслин (поет) .

Нет то злей, постылее
Злой сиротской доли,
Злее горя лютого,
Тяжелей неволи!
Всем на свете праздничек,
Тебе не веселье!..
Буйной ли головушке
Без вина похмелье!
Молодость не радует,
Красота не тешит;
Не зазноба-девушка —
Горе кудри чешет.

Во все это время Разлюляев стоит как вкопанный и слушает с чувством; по окончании пения все молчат.

Разлюляев . Хорошо, больно хорошо! Жалко таково... Так за сердце и хватает. (Вздыхает.) Эх, Яша! Сыграй веселую, полно канитель-то эту тянуть — нынче праздник. (Поет.) Подыгрывай, Яша.

Гуслин подыгрывает.

Митя . Полно вам дурачиться-то. Давайте-ка лучше сядемте в кучку да полегоньку песенку споем. Разлюляев . Ладно! (Садятся.) Гуслин (запевает; Митя и Разлюляев подтягивают) .

Размолодчики вы молоденькие,
Вы дружки мои...

Входит Гордей Карпыч ; все встают и перестают петь.

Явление седьмое

Те же и Гордей Карпыч .

Гордей Карпыч . Что распелись! Горланят, точно мужичье! (Мите.) И ты туда ж! Кажется, не в таком доме живешь, не у мужиков. Что за полпивная! Чтоб у меня этого не было вперед. (Подходит к столу и рассматривает бумаги.) Что бумаги-то разбросал!.. Митя . Это я счета проверял-с. Гордей Карпыч (берет книгу Кольцова и тетрадь со стихами) . А это еще что за глупости? Митя . Это я от скуки, по праздникам-с, стихотворения господина Кольцова переписываю. Гордей Карпыч . Какие нежности при нашей бедности! Митя . Собственно для образования своего занимаюсь, чтобы иметь понятие. Гордей Карпыч . Образование! Знаешь ли ты, что такое образование?.. А еще туда же разговаривает! Ты бы вот сертучишко новенький сшил! Ведь к нам наверх ходишь, гости бывают... срам! Куда деньги-то деваешь? Митя . Маменьке посылаю, потому она в старости, ей негде взять. Гордей Карпыч . Матери посылаешь! Ты себя-то бы образил прежде; матери-то не бог знает что нужно, не в роскоши воспитана, чай, сама хлевы затворяла. Митя . Уж пущай же лучше я буду терпеть, да маменька по крайности ни в чем не нуждается. Гордей Карпыч . Да ведь безобразно! Уж коли не умеешь над собою приличия наблюдать, так и сиди в своей конуре; коли гол кругом, так нечего о себе мечтать! Стихи пишет, образовать себя хочет, а сам как фабричный ходит! Разве в этом образование-то состоит, что дурацкие песни петь? То-то глупо-то! (Сквозь зубы и косясь на Митю.) Дурак! (Помолчав.) Ты и не смей показываться в этом сертучишке наверх. Слышишь, я тебе говорю! (К Разлюляеву.) А ты тоже! Отец-то, чай, деньги лопатой загребает, а тебя в этаком зипунишке водит. Разлюляев . Что ж такое! Он новый!.. сукно-то французское, из Москвы выписывали, по знакомству... двадцать рублев аршин. Что ж, нешто мне этакую штуку надеть, как у Франца Федорыча, у аптекаря... кургузую; так его вон и дразнят все: страм пальто! Так что ж хорошего людей смешить! Гордей Карпыч . Много ты знаешь! Да что, с тебя взыскать-то нечего! Сам-то ты глуп, да и отец-то твой не больно умен... целый век с засаленным брюхом ходит; дураками непросвещенными живете, дураками и умрете. Разлюляев . Уж ладно. Гордей Карпыч (строго) . Что? Разлюляев . Ладно, мол. Гордей Карпыч . Неуч, и сказать-то путно не умеешь! Говорить-то с вами — только слова тратить; все равно, что стене горох, так и вам, дуракам. (Уходит.)

Явление восьмое

Те же , без Торцова.

Разлюляев . Поди-ко-сь, какой грозный! Ишь ты, развоевался! Так вот тебя и испугались... Как же, держи карман-то! Митя (Гуслину) . Вот она жизнь-то моя какова! Вот каково мне сладко жить-то на свете! Разлюляев . Да от этакова житья — запьешь, право, запьешь! А ты брось, не думай. (Запевает.)

Одна гора высока,
А другая низка;
Одна мила далека,
А другая близко.

Входят: Любовь Гордеевна

Явление девятое

Те же , Любовь Гордеевна , Анна Ивановна , Маша и Лиза .

Анна Ивановна . Мир честно̀й компании! Разлюляев . Милости прошу к нашему шалашу. Митя . Наше почтение-с! Милости просим!.. Какими судьбами?.. Анна Ивановна . А никакими, просто — взяли да и пришли. Гордей Карпыч уехал, а Пелагея Егоровна отдохнуть легла, так теперь наша воля... Гуляй — не хочу!.. Митя . Просим покорно садиться.

Садятся; Митя садится против Любови Гордеевны; Разлюляев ходит.

Анна Ивановна . Надоело молча-то сидеть, орехи щелкать; пойдемте, говорю, девушки, к парням, а девушкам и любо. Любовь Гордеевна . Что ты выдумываешь-то? Мы не воображали сюда итти, это ты выдумала. Анна Ивановна . Как же не так! Да ты первая... Известное дело, кому что нужно, тот об том и думает: парни об девках, а девки об парнях. Разлюляев . Ха, ха, ха!.. Это вы, Анна Ивановна, в точности говорите. Любовь Гордеевна . Вот уж никогда! Маша (Лизе) . Ах, стыд какой! Лиза . Это, Анна Ивановна, вы говорите совсем напротив. Анна Ивановна . Ах вы, скромность! Уж сказала бы словечко, да нехорошо при парнях-то... Сама была в девках, все знаю. Любовь Гордеевна . Девушка девушке рознь. Маша . Ах, стыд какой! Лиза . Что вы говорите, это даже для нас оченно странно и, можно сказать, конфузно. Разлюляев . Ха, ха, ха!.. Анна Ивановна . А об чем сейчас наверху разговор был? Хотите, скажу!.. Ну, говорить, что ли? Что, присмирели! Разлюляев . Ха, ха, ха!.. Анна Ивановна . Ты что рот-то разинул! Не об тебе, небось. Разлюляев . Хоша и не обо мне, однако, может быть, есть, кто и об нас думает. Мы знаем что знаем! (Приплясывает.) Анна Ивановна (подходит к Гуслину) . Что же ты, бандурист, когда на мне женишься? Гуслин (играя на гитаре) . А вот когда от Гордея Карпыча разрешенье выдет. Куда нам торопиться-то, над нами не каплет. (Кивает ей головой.) Поди-ка сюда, Анна Ивановна, мне нужно сказать тебе одно дело.

Она подходит к нему и садится подле него; он ей шепчет на ухо, показывая на Любовь Гордеевну и Митю.

Анна Ивановна . Что ты говоришь?.. Неужто! Гуслин . Уж это верно так. Анна Ивановна . Ну, так хорошо, молчи! (Говорят шопотом.) Любовь Гордеевна . Ты, Митя, придешь ко мне ужо вечером? Митя . Приду-с. Разлюляев . И я приду. Я больно плясать горазд. (Становится фертом.) Девушки, полюбите меня кто-нибудь. Маша . Как вам не стыдно! Что это вы такое говорите! Разлюляев . Что ж такое за важность! Я говорю: полюбите меня... да... за мою простоту. Лиза . Этого не говорят девушкам. А должны были сами дожидаться, чтобы вас полюбили. Разлюляев . Да, дождешься от вас, как же! (Пляшет.)

Как гусара не любить!

Любовь Гордеевна (взглянув на Митю) . Может быть, кто-нибудь и любит кого-нибудь, да не скажет: надобно самому догадаться. Лиза . Какая же девушка в мире может сказать это! Маша . Конечно. Анна Ивановна (подходит к ним и поглядывает то на Любовь Гордеевну, то на Митю и запевает).

Уж и как это видно,
Коли кто кого любит —
Против милого садится,
Тяжеленько вздыхает.

Митя . На чей счет это принимать нужно? Анна Ивановна . Уж мы знаем, на чей. Разлюляев . Стойте, девушки, я вам песню спою. Анна Ивановна . Спой, спой! Разлюляев (поет протяжно).

Летал медведь по поднебесью...

Анна Ивановна . А ты хуже этой-то не знаешь? Лиза . Даже можно принять это за насмешку. Разлюляев . А коли эта нехороша, я вам другую спою; я ведь веселый. (Поет.)

Ах, бей в доску,
Поминай Москву!
Москве хочется жениться —
Коломну взять.
А Тула-то хохочет,
Да в приданое не хочет!
А гречиха по четыре,
Крупа по сороку,
Вот просо у нас гривна,
А ячмень три алтына.

(Обращаясь к девушкам.)

Вздешевел бы и овес —
Больно дорого провоз!

Видите, погода какова!

Маша . Это к нам не относится. Лиза . Мы мукой не торгуем. Анна Ивановна . Да ты что пристал! Ты вот отгадай загадку. Что такое: кругла — да не девка; с хвостом — да не мышь? Разлюляев . Эта штука мудреная. Анна Ивановна . То-то мудреная!.. Вот ты и думай! Ну, девушки, пойдемте.

Девушки встают и собираются итти.

Парни, пойдемте.

Гуслин и Разлюляев собираются.

Митя . А я после приду. Я тут уберу кой-что. Анна Ивановна (пока собираются) .

Вечор девки,
Вечор красны,
Вечор девки пиво варивали.
Зашел к девкам,
Зашел к красным,
Зашел к девкам да незванный гость.

Анна Ивановна за дверью пропускает всех, исключая Любови Гордеевны, затворяет и не пускает ее.

Явление десятое

Митя и Любовь Гордеевна .

Любовь Гордеевна (у двери) . Перестаньте, не дурачьтесь.

За дверью девичий смех.

Не пускают!.. Ах, какие! (Отходит от дверей.) Баловницы, право!..

Митя (подавая стул) . Присядьте, Любовь Гордеевна, побеседуйте минуточку. Я очень рад, видемши вас у себя. Любовь Гордеевна (садится) . Чему тут радоваться, я не понимаю. Митя . Да как же-с!.. Мне очень приятно-с видеть с вашей стороны такое внимание, сверх моих для вас заслуг. Вот уж другой раз я имею счастие-с... Любовь Гордеевна . Ну, что ж! Пришла, посидела и ушла, в этом важности не состоит. Я, пожалуй, и сейчас уйду. Митя . Ах, нет, не уходите-с!.. Для чего же-с! (Вынимает из кармана бумагу.) Позвольте мне презентовать вам мой труд... как умею, от души. Любовь Гордеевна . Это что такое? Митя . Собственно для вас сочинил стихи. Любовь Гордеевна (стараясь скрыть радость) . Еще, может быть, глупость какая-нибудь... не стоит читать. Митя . Этого я не могу судить, потому как сам я это писал и притом не учимшись. Любовь Гордеевна . Прочитай! Митя . Сейчас-с. (Садится подле стола и берет бумагу; Любовь Гордеевна подвигается к нему очень близко.)

Не цветочек в поле вянет, не былинка —
Вянет, сохнет добрый молодец-детинка.
Полюбил он красну девицу на горе,
На несчастьице себе да на большое.
Понапрасну свое сердце парень губит,
Что неровнюшку девицу парень любит:
Во темну ночь красну солнцу не всходити,
Что за парнем красной девице не быти.

Любовь Гордеевна (сидит несколько времени задумавшись) . Дай сюда. (Берет бумагу и прячет, потом встает.) Я тебе сама напишу. Митя . Вы-с? Любовь Гордеевна . Только стихами я не умею, а так, просто. Митя . За великое счастие почту для себя ваше такое одолжение-с. (Дает бумагу и перо.) Извольте-с. Любовь Гордеевна . Жаль только, что скверно пишу-то. (Пишет; Митя хочет заглянуть.) Только ты не смотри, а то я брошу писать и изорву. Митя . Я не буду смотреть-с. Но вы позвольте мне на ваше снисхождение соответствовать тем же, сколь могу, и написать для вас стихи вторично-с. Любовь Гордеевна (положив перо) . Пиши, пожалуй... Только пальцы все выпачкала; кабы знала, лучше бы не писала. Митя . Пожалуйте-с. Любовь Гордеевна . На, возьми. Только ты не смей читать при мне, а прочти после, когда я уйду. (Складывает бумажку и отдает ему; он прячет в карман.) Митя . Будет по вашему желанию-с. Любовь Гордеевна (встает) . Придешь к нам наверх? Митя . Приду-с... сию минуту-с. Любовь Гордеевна . Прощай. Митя . До приятного свидания-с.

Любовь Гордеевна идет к дверям; из дверей выходит Любим Карпыч .

Явление одиннадцатое

Те же и Любим Карпыч .

Любовь Гордеевна . Ах! Любим Карпыч (указывая на Любовь Гордеевну) . Стой! Что за человек? По какому виду? За каким делом? Взять ее под сумнение. Любовь Гордеевна . Это вы, дяденька! Любим Карпыч . Я, племянница! Что, испугалась! Ступай, не бось! Я не доказчик, кладу все в ящик, разберу после, на досуге. Любовь Гордеевна . Прощайте! (Уходит.)

Явление двенадцатое

Митя и Любим Карпыч .

Любим Карпыч . Митя, прими к себе купеческого брата Любима Карпова сына Торцова. Митя . Милости просим. Любим Карпыч (садится) . Брат выгнал! А на улице, в этом бурнусе, немного натанцуешь! Морозы... время крещенское — бррр!.. И руки-то озябли, и ноги-то ознобил — бррр! Митя . Погрейтесь, Любим Карпыч. Любим Карпыч . Ты меня не прогонишь, Митя? А то ведь замерзну на дворе-то... как собака замерзну. Митя . Как можно, что вы говорите!.. Любим Карпыч . Ведь вот брат выгнал же. Ну, пока деньжонки были, шлялся кой-где по теплым местам; а денег нет — нигде не пускают. А и денег-то было два франка да несколько сантимов! Не велик капитал! Каменный дом не выстроишь!.. Деревни не купишь!.. Как же надо поступить с этим капиталом? Куда его деть? Не в ломбард его несть! Вот я этот капитал взял да пропил, промотал. Туда ему и дорога! Митя . Зачем же вы пьете, Любим Карпыч? Через это вы сами себе враг! Любим Карпыч . Зачем я пью?.. От глупости! Да, от своей глупости. А ты думал, от чего? Митя . Так вы лучше перестаньте. Любим Карпыч . Нельзя перестать: на такую линию попал. Митя . Какая же это линия? Любим Карпыч . А вот слушай ты, живая душа, какая это линия! Только ты слушай да на ус мотай. Остался я после отца, видишь ты, мал-малехонек, с коломенскую версту, лет двадцати несмышленочек. В голове-то, как в пустом чердаке, ветер так и ходит! Разделились мы с братом: себе он взял заведение, а мне дал деньгами, да билетами, да векселями. Ну, уж как он там разделил — не наше дело, бог ему судья. Вот я и поехал в Москву по билетам деньги получать. Нельзя не ехать! Надо людей посмотреть, себя показать, высокого тону набраться. Опять же я такой прекрасный молодой человек, а еще свету не видывал, в частном доме не ночевывал. Надобно до всего дойти! Первое дело, оделся франтом, знай, дескать, наших! То есть такого-то дурака разыгрываю, что на редкость! Сейчас, разумеется, по трактирам... Шпилен зи полька, дайте еще бутылочку похолоднее. Приятелей, друзей завелось, хоть пруд пруди! По театрам ездил... Митя . А ведь это, должно быть, Любим Карпыч, очень хорошо в театре представляют. Любим Карпыч . Я все трагедию ходил смотреть: очень любил, только не видал ничего путем и не помню ничего, потому что больше все пьяный. (Встает.) «Пей под ножом Прокопа Ляпунова!» (Садится.) Таким-то побытом деньжонки все я ухнул; что осталось, поверил приятелю Африкану Коршунову на божбу да на честное слово; с ним же я пил да гулял, он же всему беспутству заводчик, главный заторщик из бражного, он же меня и надул, вывел на свежую воду. И сел я, как рак на мели: выпить не на что, а выпить-то хочется. Как тут быть? Куда бежать, тоску девать? Продал платье, все свои модные штуки, взял бумажками, разменял на серебро, серебро на медные, а там только пшик, да и все тут! Митя . Как же вы жили, Любим Карпыч? Любим Карпыч . Как жил? Не дай бог лихому татарину. Жил в просторной квартире, между небом и землей, ни с боков, ни сверху нет ничего. Людей стыдно, от свету хоронишься, а выйти на божий свет надобно: есть нечего. Идешь по улице, все на тебя смотрят... Все видели, какие я штуки выделывал, на лихачах с градом закатывал, а теперь иду оборванный да обдерганный, небритый... Покачают головами, да и прочь пойдут. Страмота, страмота, страмота! (Сидит повеся голову.) Есть ремесло хорошее, коммерция выгодная — воровать. Да не гожусь я на это дело — совесть есть, опять же и страшно: никто этой промышленности не одобряет. Митя . Последнее дело! Любим Карпыч . Говорят, в других землях за это по талеру плотят, а у нас добрые люди по шеям колотят. Нет, брат, воровать скверно! Это штука стара, ее бросить пора... Да ведь голод-то не тетка, что-нибудь надобно делать! Стал по городу скоморохом ходить, по копеечке собирать, шута из себя разыгрывать, прибаутки рассказывать, артикулы разные выкидывать. Бывало, дрожишь с утра раннего в городе, где-нибудь за углом от людей хоронишься да дожидаешься купцов. Как приедет, особенно кто побогаче, выскочишь, сделаешь колено, ну и даст, кто пятачок, кто гривну. Что наберешь, тем и дышишь день-то, тем и существуешь. Митя . Вы бы лучше, Любим Карпыч, к брату ехали, чем так жить-то. Любим Карпыч . Нельзя, втянулся. Эх, Митя, попадешь на эту зарубку — не скоро соскочишь. Да ты не перебивай, твоя речь впереди. Ну, вот слушай! Простудился я в городе — зима-то стояла холодная, а я вот в этом пальтишке щеголял, в кулаки подувал, с ноги на ногу перепрыгивал. Свезли меня добрые люди в больницу. Как стал я выздоравливать да в рассудок приходить, хмелю-то нет в голове — страх на меня напал, ужасть на меня нашла!.. Как я жил? Что я за дела делал? Стал я тосковать, да так тосковать, что, кажется, умереть лучше. Так уж решился, как совсем выздоровею, так сходить богу помолиться да итти к брату, пусть возьмет хоть в дворники. Так и сделал. Бух ему в ноги!.. Будь, говорю, вместо отца! Жил так и так, теперь хочу за ум взяться. А ты знаешь, как брат меня принял! Ему, видишь, стыдно, что у него брат такой. А ты поддержи меня, говорю ему, оправь, обласкай, я человек буду. Так нет, говорит, куда я тебя дену. Ко мне гости хорошие ездят, купцы богатые, дворяне; ты, говорит, с меня голову снимешь. По моим чувствам и понятиям мне бы совсем, говорит, не в этом роду родиться. Я, видишь, говорит, как живу: кто может заметить, что у нас тятенька мужик был? С меня, говорит, и этого стыда довольно, а то еще тебя на шею навязать. Сразил он меня, как громом! С этих-то слов я опять стал зашибаться немного. Ну, да, я думаю, бог с ним, у него вот эта кость очень толста. (Показывает на лоб.) Ему, дураку, наука нужна. Нам, дуракам, не впрок богатство, оно нас портит. С деньгами нужно обращаться умеючи... (Дремлет.) Митя, я полежу у тебя, мне соснуть хочется. Митя . Прилягте, Любим Карпыч. Любим Карпыч (встает) . Митя, ты мне денег не давай... то есть много не давай, а немножко дай. Я вот сосну, да схожу погреться немного, понимаешь!.. Только я немного... ни-ни!.. Будет дурачиться. Митя (вынимает деньги) . Вот, извольте, сколько вам нужно. Любим Карпыч (берет) . Гривенник надо. Тут все серебро, мне серебра не надо. Ты дай мне еще семитку, вот и будет в настоящий такт. (Митя дает.) Вот и довольно. Добрая ты душа, Митя! (Ложится.) Брат не умеет ценить тебя. Ну, да я с ним штуку сделаю. Дуракам богатство — зло! Дай умному человеку деньги, он дело сделает. Я походил по Москве-то, я все видел, все... Большую науку произошел! А дураку лучше денег не давай, а то он заломается... фу, фу, фу, трр!.. вот как брат, да как я, скотина...

«Бедность не порок» (первоначальное название «Гордым Бог противится» ) - комедия в трёх действиях Александра Николаевича Островского . Написана в 1853 году . Напечатана отдельным изданием в начале 1854 г.

Действие первое

Митя ходит по комнате; Егорушка сидит на табуретке и читает «Бову Королевича », затем останавливается и рассказывает Мите, что все домашние уехали кататься. Остался только Гордей Карпыч, он ужасно сердит на своего брата, Любима Карпыча, который накануне на праздничном обеде захмелел, начал разные колена выкидывать, насмешил всех гостей. Гордей Карпыч посчитал это за обиду, рассердился и прогнал брата. В отместку Любим Карпыч созорничал: встал с нищими у собора. Гордей Карпыч пуще прежнего разошёлся и сердится теперь на всех.

Приехали Пелагея Егоровна, Любовь Гордеевна и гости. Егорушка хватает книжку и убегает. Митя остается один, он сетует на жизнь («Всем-то я здесь чужой, ни родных ни знакомых!»), садится к конторке и пытается работать. Но работа не идёт. Мысли Мити заняты любимой.

Пелагея Егоровна останавливается в дверях и ласково приглашает Митю прийти к ним вечером в гости. Гордея Карпыча дома не будет, он уедет к своему новому приятелю - фабриканту Африкану Савичу Коршунову. Пелагея Егоровна жалуется на Коршунова, человека буйного, часто выпивающего в компании своего директора-англичанина. Раньше Торцов отличался рассудительностью, но как в прошлом году съездил в Москву, все русское стало ему не мило: «Мне здесь не с кем компанию водить, всё сволочь, мужики, и живут по-мужицки», - и завел знакомство с «московским» богатеем Коршуновым, который спаивает нового приятеля. Дочь свою, Любовь Гордеевну, хочет выдать замуж исключительно в Москве.

Входит Яша Гуслин, племянник Торцова. Его тоже приглашают вечером в гости, и Яша с радостью соглашается. Митя делится своими заботами с Яшей: Митя, единственный сын старой и бедной матери, должен содержать её на маленькое жалованье; от Гордея Карпыча он видит только обиду, брань и попрёки бедностью; Митя мог бы перейти к Разлюляевым, но у Торцова его держит зазноба сердечная - Любовь Гордеевна. Яша советует Мите выкинуть из головы эту любовь, потому что Гордей Карпыч никогда не благословит их неравный брак.

В комнату входит Разлюляев с гармоникой, он весел и беззаботен, играет и поет, заявляет, что весь праздник гулять будет, а потом женится, да на богатой. Он садится рядом с Гуслиным, слушает написанную им песню. Митя предлагает спеть, и все поют. Посередине песни входит Гордей Карпыч Торцов. Все умолкают и встают. Торцов со злыми упреками набрасывается на Митю. Он замечает книгу стихотворений Кольцова , которую читает Митя, и следует новая порция попреков. Затем достается и Разлюляеву. И после гневной тирады Гордей Карпыч уходит.

После отъезда Гордея Карпыча, в комнату Мити заходят Любовь Гордеевна, Анна Ивановна, Маша и Лиза. Им скучно наверху, они стали искать интересной компании. Анна Ивановна ведет себя весьма вольно; Митя, Любовь Гордеевна и её подруги напротив - скованно и неловко. Анна Ивановна в открытую спрашивает Гуслина, когда тот на ней женится. Гуслин отвечает, что женится, как только получит разрешение от Гордея Карпыча; затем жестом подзывает Анну Ивановну и шепчет ей на ухо, показывая на Любовь Гордеевну и Митю. В это время Разлюляев веселит девушек: «Я больно плясать горазд. Девушки, полюбите меня кто-нибудь… за мою простоту». Девушки отвечают, что таких слов девушкам не говорят, а Любовь Гордеевна добавляет, глядя на Митю: «Может быть, кто-нибудь и любит кого-нибудь, да не скажет: надобно самому догадаться». Анна Ивановна, закончив совещание с Гуслиным и двусмысленно поглядывая то на Любовь Гордеевну, то на Митю, предлагает всем подняться наверх. Она открывает дверь и пропускает всех, а перед Любовью Гордеевной - захлопывает. Любовь Гордеевна стучится, просит выпустить; девушки за дверью веселятся.

Митя и Любовь Гордеевна остаются одни, и Митя робко говорит, что сочинил для нее стихи. Любовь Гордеевна просит Митю почитать их. Митя садится возле стола, Любовь Гордеевна подвигается к нему очень близко. Митя читает: «…Понапрасну своё сердце парень губит, Что неровнюшку девицу парень любит…» Любовь Гордеевна сидит некоторое время задумавшись, потом пишет ответ и отдаёт его Мите с условием, что Митя прочтёт его потом, когда Любовь Гордеевна уйдёт. В дверях она сталкивается с Любимом Карпычем. Тот веселится, видя испуг племянницы, потом уверяет, что ничего не скажет брату. Любовь Гордеевна убегает.

Любим Карпыч проходит и просит Митю приютить его на некоторое время: после того званого обеда брат не пускает его на порог. Любим Карпыч рассказывает Мите историю своей жизни: когда отец умер, Любиму Карпычу было двадцать лет. Гордей взял себе заведение, а брату отдал деньгами и векселями. Любим Карпыч поехал в Москву получать по билетам деньги и с головой окунулся в московскую красивую жизнь. И через некоторое время почти все наследство было истрачено. То, что осталось, Любим Карпыч доверил своему приятелю, Африкану Коршунову, который его и обманул. Остался Любим Карпыч ни с чем. Остался в Москве, стал скоморохом ходить. Той зимой Любим Карпыч сильно простудился, свезли его в больницу. Решился он, как выздоровеет, сходить Богу помолиться да идти к обратно брату. Брат принял его неласково, стыдиться стал, пенять. После пресловутого обеда обида взяла Любима Карпыча, решил он проучить брата («Ему, дураку, наука нужна»).

Митя собирается подняться наверх, вспоминает о письме. Дрожащими руками он достает его и читает: «И я тебя люблю. Любовь Торцова». Митя хватается за голову и убегает.

Действие второе

Вечер. Гостиная в доме Торцова. В гостиной темно; только из двери слева свет. В эту дверь входят Любовь Гордеевна и Анна Ивановна. Любовь Гордеевна рассказывает, как сильно она любит Митю. Анна Ивановна предостерегает её от опрометчивых поступков, затем уходит.

Входит Митя. Он спрашивает Любовь Гордеевну, не шутка ли её признание. Любовь Гордеевна отвечает, что все написанное в записке - правда, и требует ответных уверений в любви. Она сначала делает вид, что не верит Мите («А я думала, что ты любишь Анну Ивановну»), но потом признается, что хотела всего лишь пошутить. Но Мите не до шуток, он слишком обеспокоен судьбой их любви. Митя и Любовь Гордеевна решают назавтра броситься в ноги Гордею Карпычу и объявить о своей любви, и дальше будь что будет. Они обнимаются. Когда раздаются чьи-то шаги, Митя тихо уходит.

В гостиную со свечой входит нянька Арина и отсылает Любовь Гордеевну к матери. В комнату вбегает Егорушка, и его Арина просит позвать соседских девушек-служанок петь святочные песни. Егорушка радуется предстоящему веселью и убегает.

В гостиную входит Пелагея Егоровна, она дает Арине указания, затем приглашает пройти остальных: Любовь Гордеевну, Машу, Лизу, Анну Ивановну, Разлюляева, Митю, Гуслина и двух своих престарелых подруг. Старухи и Пелагея Егоровна усаживаются на диван; Анна Ивановна и Гуслин садятся на стулья и тихонько разговаривают, Митя стоит возле них; Маша, Любовь Гордеевна и Лиза ходят по комнате, обнявшись; Разлюляев ходит за ними. Девушки весело пикируются с Разлюляевым, старухи переговариваются, глядя на них, а потом предлагают Гуслину спеть какую-нибудь песню. Пока Гуслин поет, входит Арина с напитками и угощеньем, потчует барышень сладостями, а старухам подает мадеру. Анна Ивановна тихо разговаривает с Пелагеей Егоровной, Разлюляев подхватывает Арину и пускается в пляс, Арина отбивается. Анна Ивановна вступается за Арину и сама вызывается плясать с Разлюляевым.

Входят соседские девушки, их радушно привечают, усаживают. Арина приносит блюдо, покрытое полотенцем - девушки будут петь подблюдные песни, гадать. Барышни снимают кольца и кладут на блюдо; девушки запевают. Разлюляев на словах «К тебе будут гости, Ко мне женихи… Кому вынется - Тому сбудется» вынимает кольцо и отдает Любови Гордеевне.

Приходят ряженые (старик с балалайкой, вожак с медведем и козой) и Егорушка. Подблюдные песни оставлены, ряженых потчуют вином, и они начинают веселить гостей: петь, плясать, разыгрывать сценки; Егорушка пляшет вместе с ними. Пока гости смотрят на ряженых, Митя что-то тихо шепчет Любови Гордеевне и целует. Разлюляев замечает это, подходит и заявляет, что расскажет все Пелагее Егоровне, что он сам хочет жениться на Любови Гордеевне, потому как у его семьи денег много, а Мите в данном случае надеяться не на что. Гуслин вступается за Митю. Их спор прерывает стук в дверь - пришел хозяин.

В гостиную входят Гордей Карпыч и Коршунов. Гордей Карпыч грубо прогоняет ряженых и девушек, лебезит перед Коршуновым, извиняется за «необразование» жены, устроившей вечер «не по всей форме». Но Коршунову, старому сластолюбцу, напротив, нравится компания молодых девушек. Он усаживается в кресло, хехекает, благосклонно принимает внимание к своей персоне. Торцов же изо всех сил тщится произвести «эффект»: велит подать шампанского, зажечь свечи в гостиной, чтобы осветить новую «мебель». Пелагея Егоровна выходит, чтобы выполнить приказание мужа, за ней уходят Арина и старухи-гостьи.

Коршунов подходит к барышням, к Любови Гордеевне, радостно хехекает, намекает на «дни святочные» и предлагает поцеловаться. Барышни не в восторге, отказываются. Гордей Карпыч приказывает подчиниться, и Любовь Гордеевна уступает. Пока Коршунов целует барышень, Гордей Карпыч замечает Митю и прогоняет его, вслед за Митей уходят Гуслин и Разлюляев.

Коршунов подсаживается к Любови Гордеевне, сладострастно хехекает и вручает дорогой подарок - бриллиантовые серьги. Любовь Гордеевна холодно отвечает Коршунову, тот же не церемонясь хватает и целует её руку, заводит разговор о любви и о своем богатстве. Любови Гордеевне отвратителен этот старик, она встает, чтобы уйти, но отец приказывает ей остаться. Она возвращается на свое место, и Коршунов опять хватает её за руку, гладит её и надевает ей на палец бриллиантовый перстень. Любовь Гордеевна вырывает руку, снимает перстень и отдает Коршунову.

В гостиную входят Пелагея Егоровна, Арина и Егорушка с вином и стаканами. Коршунов разыгрывает из себя важного гостя. Гордей Карпыч подносит Коршунову вино, приказывает жене кланяться, а девушкам запевать величальную. Выпив, Коршунов садится возле Любови Гордеевны, подзывает одну из девушек, треплет её по щеке, хехекает и сыплет ей в фартук мелочь. Затем приказывает Гордею Карпычу переходить к делу. Гордей Карпыч намеревается переехать из города, где, «невежество и необразование», в Москву. Тем более что там будет свой человек - зятюшка Африкан Савич. Они уже сговорились и по рукам ударили.

Пелагея Егоровна ужасается, кричит «Моя дочь! Не отдам!»; Коршунов жестко замечает Торцову: «Обещал, так держи слово». Любовь Гордеевна бросается к отцу и умоляет его передумать. Гордей Карпыч неумолим: «Ты, дура, сама не понимаешь своего счастья. В Москве будешь по-барски жить, в каретах будешь ездить… я так приказываю». И Любовь Гордеевна смиренно отвечает: «Твоя воля батюшка!», кланяется и отходит к матери. Довольный Гордей Карпыч приказывает девушкам запевать свадбишную и приглашает дорогого гостя перейти в другую комнату. Любовь Гордеевна плачет в объятиях матери, подруги окружают её.

Действие третье

Утро. Комната в доме Торцова. Одна дверь ведет в зал, где обедают гости, другая - во внутренние комнаты. В комнате сидит Арина, с ней несколько служанок. Входит Пелагея Егоровна и отпускает их. Пелагея Егоровна вся в предсвадебных хлопотах, но на душе у нее тяжело.

Входит Анна Ивановна, а за нею Митя. Еле сдерживая слёзы он говорит, что пришёл проститься с доброй хозяйкой: сегодня ночью он уезжает к матери и больше уже не вернётся. Митя кланяется в ноги Пелагее Егоровне, целуется с ней и с Анной Ивановной. Потом решает, что надо бы и с Любовью Гордеевной проститься. Пелагея Егоровна посылает за дочерью, Анна Ивановна печально качает головой и уходит.

Пелагея Егоровна жалуется Мите на горе: против воли отдает дочь за дурного человека. Митя почти плача упрекает её в том, что она не противостоит своеволию мужа. Пелагея Егоровна сокрушается, просит Митю пожалеть и не упрекать её. Митя в порыве чувств решается открыться и рассказывает о том, что вчера он и Любовь Гордеевна сговорились просить благословения; и вот утром такое известие… Пелагея Егоровна поражена, она искренне сочувствует Мите.

Входит Любовь Гордеевна, она прощается с Митей, плачет. Митя от отчаяния предлагает Пелагее Егоровне благословить их, а затем тайно увезти Любовь Гордеевну к своей старой матери и там повенчаться. Пелагея Егоровна в ужасе («Что ты, беспутный, выдумал-то! Да кто ж это посмеет такой грех на душу взять…»). Да и Любовь Гордеевна против такого плана. Она говорит Мите, что любит его, но из воли родительской не выйдет, «так уж оно заведено исстари». И пусть она будет страдать за постылым мужем, но знать, что по закону живет, и никто в глаза насмеяться не посмеет. Митя смиренно принимает решение Любови Гордеевны, прощается и уходит.

Из столовой в комнату входит Коршунов, он просит Пелагею Егоровну выйти, чтобы по секрету поговорить с невестой «о своих делах». Коршунов подсаживается к плачущей Любови Гордеевне и рассказывает ей обо всех «выгодах» брака со стариком («Старик-то за любовь и подарочком… и золотом, и бархатом…», а молодой муж «глядишь, и приволокнется за кем-нибудь на стороне… а жена-то сохни»), непрерывно целует ей руки и хехекает. Любовь Гордеевна спрашивает, любила ли Коршунова его покойная жена. Коршунов весьма жестко отвечает, что не любила. По сути, Коршунов купил себе жену: «Им, видишь ты, деньги нужны были, нечем было жить: я давал, не отказывал; а мне вот нужно, чтоб меня любили. Что ж, я волен этого требовать или нет? Я ведь за то деньги платил. На меня грех пожаловаться: кого я полюблю - тому хорошо жить на свете; а уж кого не полюблю, так не пеняй!»

В комнату входит Гордей Карпыч. Он подобострастно говорит с Коршуновым, хвастается своей «культурностью»: «В другом месте за столом-то прислуживает молодец в поддевке либо девка, а у меня фициянт в нитяных перчатках… Ох, если б мне жить в Москве али бы в Питербурхе, я бы, кажется, всякую моду подражал». Вбегает Егорушка и, смеясь, рассказывает, что пришел Любим Карпыч и начал разгонять гостей. Гордей Карпыч сердится и уходит вместе с Егорушкой.

Входят Разлюляев, Маша и Лиза, а за ними сразу же Любим Карпыч. Он ёрничает в адрес Коршунова; вроде шутит, но в то же время обвиняет в том, что Коршунов разорил его: «Ты меня так возвеличил, в такое звание возвел, что вот я ничего не украл, а людям в глаза глядеть совестно!» Любим Карпыч требует отдать старый долг и за племянницу миллион триста тысяч.

Входит Гордей Карпыч, он гонит брата из дома. Но решительно настроенный Любим Карпыч не уходит, он обличает Коршунова в бесчестии и преступлениях. Гордей Карпыч приказывает увести брата, но Любим уходит сам. Уязвленный Коршунов жалуется на причинённую ему обиду, говорит, что уедет в Москву, требует, чтобы Гордей покланялся «чтоб я дочь-то твою взял». Оскорбленный Гордей Карпыч отказывается кланяться, в порыве гнева говорит, что завтра же отдаст дочь за Митьку, который в этот момент вошёл в комнату. Взбешённый Коршунов уходит.

Митя и Любовь Гордеевна признаются, что давно любят друг друга, и просят благословить «по-родительски, с любовию», а не назло. Гордей Карпыч опять упрекает Митю в том, что он беден и не ровня семье Торцовых. Пелагея Егоровна и Любовь Гордеевна и вошедший Любим Карпыч просят благословить молодых. В ответ Гордей Карпыч утирает слезу, обнимает и благословляет Митю и Любовь Гордеевну. Яша Гуслин спрашивает разрешения жениться на Анне Ивановне и тоже получает благословение. Разлюляев поздравляет Митю, Пелагея Егоровна просит девушек запеть весёлую свадебную песню.

Постановки

• Премьера 25 января 1854 в Малом театре при деятельном участии Островского. (Гордей Торцов - Степанов, Пелагея Егоровна - Орлова-Синепкая, Любовь Гордеевна - Воронова. Любим Торцов - П. Садовский, Коршунов - Щепкин, Митя - Самарин, Гуслин - Калиновский, Разлюляев - С. Васильев, Анна Ивановна - Никулина-Косицкая, Арина - Акимова).
• 9 сентября 1854 в бенефис реж. Яблочкина в Александрийском театре (Гордей Торцов - Григорьев 2-й, Пелагея Егоровна - Линская, Любовь Гордеевна - Читау, Любим Торцов - В. Самойлов, Коршунов - Мартынов, Митя - Бурдин, Гуслин - Калиновский, Разлюляев - Марковецкий, Анна Ивановна - Оплова, Арина - Громова). 19 авг. 1884 там же (Любовь Гордеевна - Савине); 25 янв. 1894 там же (Любовь Гордеевна - Пасхалова, Любим Торцов - Давыдов, Коршунов - Варламов, Анна Ивановна - Савина, Митя - Аполлоеский, Пелагея Егоровна - Стрельская, Разлюляев - Сазонов).
• Малый театр (17 сент. 1908, Гордей Торцов - М. Садовский, Пелагея Егоровна - Садовская, Любим Торцов - К. Рыбаков, Разлюляев - Яковлев)
• Театр Корша (26 сент. 1914; реж. Санин; Пелагея Егоровна - Блюменталь-Тамарина, Любим Торцов - Борисов).
• Петроградский академический театр драмы (3 дек. 1921; Пелагея Егоровна - Корчагина-Александровская, Любовь Гордеевна - Домашова, Любим Торцов - К. Яковлев, Коршунов - Корвин-Круковский, Митя - Пешков, Разлюляев - Воронов, Анна Ивановна - Потоцкая)
• Московский театр им. Ленинского комсомола (1935; реж. Судаков, худ. Матрунин; Любовь Гордеевна - Половикова, Любим Торцов - Соловьёв);
• Московский театр-студия под рук. Дикого (1936; геж. Топорков, худ. Мепыцутин);
• Московский театр им. Ермоловой (1936; реж. Терешкович)
• Санкт-Петербургский театр юношеского творчества им. М. Г. Дубровина (режиссёр Д. В. Лавров)