Пугачевское восстание.

Восстание Емельяна Пугачева — народное восстание во времена царствования Екатерины Второй. Крупнейшее в истории России. Известно под названиями Крестьянская война, Пугачевшина, Пугачевский бунт. Имела место быть в 1773 — 1775 годы. Происходило в степях Заволжья, Урале, Прикамье, Башкирии. Сопровождалось большими жертвами среди населения тех мест, зверствами со стороны черни, разрухой. Подавлено правительственными войсками с огромным трудом.

Причины восстания Пугачева

• Тяжелейшее положение народа, крепостных крестьян, рабочих уральских заводов
• Злоупотребление властью государственных чиновников
• Отдаленность территории восстания от столиц, что рождало вседозволенность местных властей
• Глубоко укоренившееся в русском обществе недоверие между государством и населением
• Вера народа в «доброго царя-заступника»

Начало Пугачевщины

Началу восстания положил бунт яицких казаков. Яицике казаки — переселенцы на западные берега реки Урал (до 1775 года Яик) из внутренних областей Московии. История их началась в ХV веке. Основными занятиями были рыболовство, добыча соли, охота. Станицы управлялись выборными старшинами. При Петре Первом и следующими за ним правителями казацкие вольности сокращались. В 1754 году была введена государственная монополия на соль, то есть запрет на её вольную добычу и торговлю. Раз за разом казаки посылали челобитные в Петербург с жалобами на местные власти и общее положение дел, но это ни к чему не приводило

«С самого 1762 года яицкие казаки начали жаловаться на притеснения: на удержание определенного жалованья, самовольные налоги и нарушение старинных прав и обычаев рыбной ловли. Чиновники, посылаемые к ним для рассмотрения их жалоб, не могли или не хотели их удовлетворить. Казаки неоднократно возмущались, и генерал-майоры Потапов и Черепов (первый в 1766 году, а второй в 1767) принуждены были прибегнуть к силе оружия и к ужасу казней. Между казаки узнали, что правительство имело намерение составить из казаков гусарские эскадроны и что уже повелено брить им бороду. Генерал-майор Траубенберг, присланный для того в Яицкий городок, навлек на себя народное негодование. Казаки волновались. Наконец, в 1771 году, мятеж обнаружился во всей своей силе. 13 января 1771 года они собрались на площади, взяли из церкви иконы и потребовали отрешения членов канцелярии и выдачи задержанного жалованья. Генерал-майор Траубенберг пошел им навстречу с войском и пушками, приказывая разойтиться; но его повеления не имели никакого действия. Траубенберг велел стрелять; казаки бросились на пушки. Произошло сражение; мятежники одолели. Траубенберг бежал и был убит у ворот своего дома…Генерал-майор Фрейман послан был из Москвы для их усмирения с одною ротой гренадер и с артиллерией… 3 и 4 июня произошли жаркие сражения. Фрейман картечью открыл себе дорогу… Зачинщики бунта наказаны были кнутом; около ста сорока человек сослано в Сибирь; другие отданы в солдаты; остальные прощены и приведены ко вторичной присяге. Сии меры восстановили порядок; но спокойствие было ненадежно. «То ли еще будет! - говорили прощенные мятежники, - так ли м мы тряхнем Москвою». Тайные совещания происходили по степным уметам и отдаленным хуторам. Все предвещало новый мятеж. Недоставало предводителя. Предводитель сыскался» (А. С. Пушкин «История Пугачевского бунта»)

«В смутное сие время по казацким дворам шатался неизвестный бродяга, нанимаясь в работники то к одному хозяину, то к другому и принимаясь за всякие ремесла… Он отличался дерзостию своих речей, поносил начальство и подговаривал казаков бежать в области турецкого султана; он уверял, что и донские казаки не замедлят за ними последовать, что у него на границе заготовлено двести тысяч рублей и товару на семьдесят тысяч и что какой-то паша, тотчас по приходу казаков, должен им выдать до пяти миллионов; покамест обещал он каждому по двенадцати рублей в месяц жалованья… Сей бродяга был Емельян Пугачев, донской казак и раскольник, пришедший с ложным письменным видом из-за польской границы, с намерением поселиться на реке Иргизе посреди тамошних раскольников» (А. С. Пушкин «История Пугачевского бунта»)

Восстание под предводительством Пугачева. Кратко

«Пугачев явился на хуторах отставного казака Данилы Шелудякова, у которого жил он прежде в работниках. Там производились тогда совещания злоумышленников. Сперва дело шло о побеге в Турцию… Но заговорщики слишком привязаны были к своим берегам. Они, вместо побега, положили быть новому мятежу. Самозванство показалось им надежною пружиною. Для сего нужен был только пришелец, дерзкий и решительный, еще неизвестный народу. Выбор их пал на Пугачева» (А. С. Пушкин «История Пугачевского бунта»)

«Он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волоса были обстрижены в кружок» («Капитанская дочка»)

• 1742 — родился Емельян Пугачев
• 1772, 13 января — казачий бунт в Яицком городке (ныне Уральск)
• 1772, 3, 4 июня — подавление мятежа отрядом генерал-майора Фреймана
• 1772, декабрь — Пугачев появился в Яицком городке
• 1773, январь — Пугачев арестован и отправлен под стражей в Казань
• 1773, 18 января — военная коллегия получила уведомление о личности и поимке Пугачева
• 1773, 19 июня — Пугачев бежал из тюрьмы
• 1773, сентябрь — по казачьим хуторам распространились слухи, что объявился , смерть которого ложь
• 1773, 18 сентября — Пугачев с отрядом до 300 человек появился под Яицким городком, к нему начали стекаться казаки
• 1773, сентябрь — Захват Пугачевым Илецкого городка
• 1773, 24 сентября — захват станицы Рассыпной
• 1773, 26 сентября — захват станицы Нижне-Озерной
• 1773, 27 сентября — захват Татищевой крепости
• 1773, 29 сентября — захват станицы Чернореченской
• 1773, 1 октября — захват Сакмарского городка
• 1773, октябрь — Башкирцы, взволнованные своими старшинами (которых Пугачев успел задарить верблюдами и товарами, захваченными у бухарцев), начали нападать на русские селения и кучами присоединяться к войску бунтовщиков. 12 октября старшина Каскын Самаров взял Воскресенский медеплавильный завод и сформировал отряд башкир и заводских крестьян из 600 человек с 4 пушками. В ноябре в составе крупного отряда башкиров на сторону Пугачёва перешёл Салават Юлаев. В декабре он сформировал в северо-восточной части Башкирии большой отряд и успешно воевал с царскими войсками в районе Красноуфимской крепости и Кунгура. Служивые калмыки бежали с форпостов. Мордва, чуваши, черемисы перестали повиноваться русскому начальству. Господские крестьяне явно оказывали свою приверженность самозванцу.
• 1773, 5-18 октября — Пугачев неудачно пытался захватить Оренбург
• 1773, 14 октября — Екатерина II назначила генерал-майора В. А. Кара командующим военной экспедицией для подавления мятежа
• 1773, 15 октября — манифест правительства о появлении самозванца и увещевание не поддаваться на его призывы
• 1773, 17 октября — Подручный Пугачева захватил демидовские Авзяно-Петровские заводы, собрал там пушки, провиант, деньги, сформировал отряд из мастеровых и заводских крестьян
• 1773, 7-10 ноября — бой у деревни Юзеевой, в 98 верстах от Оренбурга, отрядов пугачёвских атаманов Овчинникова и Зарубина-Чика и авангарда корпуса Кара, отступление Кара к Казани
• 1773, 13 ноября — у Оренбурга захвачен в плен отряд полковника Чернышёва, насчитывавший до 1100 человек казаков, 600-700 солдат, 500 калмыков, 15 орудий и громадный обоз
• 1773, 14 ноября — в Оренбург прорвался корпус бригадира Корфа численностью 2500 человек
• 1773, 28 ноября-23 декабря — неудачная осада Уфы
• 1773, 27 ноября — генерал-аншеф Бибиков назначен новым командующим войсками, противостоящими Пугачеву
• 1773, 25 декабря — отряд атамана Арапова занял Самару
• 1773, 25 декабря — Бибиков прибыл в Казань
• 1773, 29 декабря — освобождена Самара

Всего по приблизительным подсчётам историков в рядах пугачёвской армии к концу 1773 года находилось от 25 до 40 тысяч человек, более половины от этого числа составляли отряды башкир

• 1774, январь — Атаман Овчинников взял штурмом в низовьях Яика Гурьев городок, захватил богатые трофеи и пополнил отряд местными казаками
• 1774, январь — Отряд из трех тысяч человек пугачёвцев под командованием И. Белобородова подошел к Екатеринбургу, по пути овладев рядом окрестных крепостей и заводов, и 20 января в качестве основной базы своих действий захватили демидовский Шайтанский завод.
• 1774, конец января — Пугачев женился на казачке Устинье Кузнецовой
• 1774, 25 января — второй, неудачный штурм Уфы
• 1774, 8 февраля — повстанцы овладели Челябинском (Челябой)
• 1774, март — продвижение правительственных войск заставило Пугачева снять осаду Оренбурга
• 1774, 2 марта — в Казань прибыл Санкт-Петербургский карабинерный полк под командованием И. Михельсона, расквартированный до этого в Польше
• 1774, 22 марта — сражение между правительственными войсками и армией Пугачева у Татищевой крепости. Поражение бунтовщиков
• 1774, 24 марта — Михельсон в бою под Уфой, у села Чесноковки, он разгромил войска под командованием Чики-Зарубина, а два дня спустя захватил в плен самого Зарубина и его приближённых
• 1774, 1 апреля — поражение Пугачева в бою у Сакмарского городка. Пугачёв бежал с несколькими сотнями казаков к Пречистенской крепости, а оттуда ушёл в горнозаводской край Южного Урала, где восставшие имели надёжную поддержку
• 1774, 9 аперля — умер Бибиков, вместо него командующим назначен генерал-поручик Щербатов, чем жутко обиделся Голицын
• 1774, 12 апреля — поражение повстанцев бою у Иртецкого форпоста
• 1774, 16 апреля — снята осада Яицкого городка. продолжавшаяся с 30 декабря
• 1774, 1 мая — у повстанцев отбит Гурьев городок

Генеральская склока Голицына и Щербатова позволила Пугачеву отправиться от поражений и снова начать наступление

• 1774, 6 мая — пятитысячный отряд Пугачёва захватил Магнитную крепость
• 1774, 20 мая — повстанцы захватили сильную Троицкую крепость
• 1774, 21 мая — поражение Пугачева у Троикой крепости от корпуса генерала Деколонга
• 1774, 6, 8, 17, 31 мая — сражения башкир под командой Салавата Юлаева с отрядом Михельсона
• 1774, 3 июня — Отряды Пугачева и С. Юлаева соединились
• 1774, начало июня — поход армии Пугачева, в которой 2/3 было башкир, на Казань
• 1774, 10 июня — захвачена Красноуфимская крепость
• 1774, 11 июня — победа в бою под Кунгуром против сделавшего вылазку гарнизона
• 1774, 21 июня — капитуляция защитников прикамского городка Осы
• 1774, конец июня-начало июля — Пугачев захватил Воткинский и Ижевский железоделательные заводы, Елабугу, Сарапул, Мензелинск, Агрыз, Заинск, Мамадыш и другие города и крепости и подошёл к Казани
• 1774, 10 июля — у стен Казани Пугачев разгромил вышедший навстречу отряд под командованием полковника Толстого
• 1774, 12 июля — в результате штурма предместья и основные районы города были взяты, гарнизон заперся в казанском кремле. В городе начался сильный пожар. При этом Пугачёв получил известие о приближении войск Михельсона, шедшего от Уфы, поэтому отряды пугачёвцев вышли из горящего города. В результате короткого боя Михельсон пробился к гарнизону Казани, Пугачёв отошёл за реку Казанку.
• 1774, 15 июля — победа Михельсона под Казанью
• 1774, 15 июля — Пугачев объявил о своем намерении двинуться походом на Москву. Несмотря на поражение его армии, восстание охватило весь западный берег Волги
• 1774, 28 июля — Пугачев захватил Саранск и на центральной площади объявил «царский манифест» о вольности для крестьян. Воодушевление, охватившее крестьян Поволжья, привело к тому, что в восстание было вовлечено население численностью более миллиона человек.

«Жалуем сим имянным указом с монаршим и отеческим нашим милосердием всех, находившихся прежде в крестьянстве и в подданстве помещиков, быть верноподданными рабами собственной нашей короне; и награждаем древним крестом и молитвою, головами и бородами, вольностию и свободою и вечно казаками, не требуя рекрутских наборов, подушных и протчих денежных податей, владением землями, лесными, сенокосными угодьями и рыбными ловлями, и соляными озёрами без покупки и без оброку; и освобождаем всех от прежде чинимых от злодеев дворян и градцких мздоимцов-судей крестьяном и всему народу налагаемых податей и отягощениев. Дан июля 31 дня 1774 году. Божиею милостию, мы, Пётр Третий, император и самодержец Всероссийский и протчая»

• 1774, 29 июля — Екатерина Вторая наделила генерал-аншефа Петра Ивановича Панина чрезвычайными полномочиями «в пресечении бунта и восстановлении внутреннего порядка в губерниях Оренбургской, Казанской и Нижегородской»
• 1774, 31 июля — Пугачев в Пензе
• 1774, 7 августа — взят Саратов
• 1774, 21 августа — неудачный штурм Пугачевым Царицына
• 1774, 25 августа — решающее сражение армии Пугачева с Михельсоном. Сокрушительное поражение повстанцев. Бегство Пугачева
• 1774, 8 сентября — Пугачев захвачен в плен старшинами Яицких казаков
• 1775, 10 января — Пугачев казнен в Москве

Очаги восстания были потушены лишь летом 1775 года

Причины поражения крестьянского восстания Пугачева

• Стихийный характер восстания
• Вера в «доброго» царя
• Отсутствие чёткого плана действий
• Смутные представления о будущем устройстве государства
• Превосходство правительственных войск над восставшими в вооружении и организованности
• Противоречия в среде повстанцев между казацкой верхушкой и голытьбой, между казаками и крестьянами

Итоги пугачевского бунта

• Переименования: река Яик — в Урал, Яицкое войско - в Уральское казачье войско, Яицкий городок - в Уральск, Верхне-Яицкая пристань - в Верхнеуральск
• Разукрупнение губерний: 50 вместо 20
• Процесс трансформации казачьих войск в армейские подразделения
• Казачьим офицерам активнее передаётся дворянство с правом владения собственными крепостными
• Татарские и башкирские князья и мурзы приравниваются к российскому дворянству
• Манифест от 19 мая 1779 года несколько ограничивал заводчиков в использовании приписанных к заводам крестьян, ограничивал рабочий день и увеличивал оплату труда

Пушкин-историк, по существу, опроверг официальную версию, что мятеж был вызван происками «Емельки», «злодейством» возмутившего народ. Напротив, Пугачев «сыскался» для дела, которое уже объективно созрело в силу ряда социальных и политических причин. Не будь Пугачева, «сыскался» бы другой предводитель восстания.

В этом взгляде на причины больших социальных потрясений полностью раскрылся зрелый историзм пушкинского мышления, к характеристике которого мы еще вернемся. Волков Г.Н. Мир Пушкина. - М., 1989 . - 133 с

Мятеж вызвали несправедливые притеснения со стороны правительства. Оно, а не казаки виновны в нем. Вот главный вывод Пушкина!

Так началась «пугачевщина», охватившая огромные пространства Российской империи, «поколебавшая государство от Сибири до Москвы и от Кубани до Муромских лесов». Пугачев подошел к Нижнему Новгороду и угрожал Москве. Правительство Екатерины II дрожало, ее военачальники не раз терпели сокрушительное поражение от «Емельки», силы которого умножались.

Затем счастье начало изменять Пугачеву. Тогда, разбитый наголову, он бежал с кучкой соратников, но через короткое время снова появлялся во главе огромных крестьянских ополчений, наводя ужас на всех.

Пушкин пишет о самом последнем периоде восстания Пугачева: «Никогда успехи его не были ужаснее, никогда мятеж не свирепствовал с такою силою. Возмущение переходило от одной деревни к другой, от провинции к провинции. Довольно было появления двух или трех злодеев, чтоб взбунтовать целые области».

В чем же причина столь сильной взрывоопасности? «Пугачев объявил народу вольность, истребление дворянского рода, отпущение повинностей и безденежную раздачу соли».

Плохо вооруженные, разрозненные повстанцы, руководимые неграмотными казаками, которые не умели вести крупных военных операций, не могли, конечно, долго противостоять регулярным правительственным войскам.

Восстание было подавлено, Пугачев четвертован. «...И повелено все дело предать вечному забвению. Екатерина, желая истребить воспоминание об ужасной эпохе, уничтожила древнее название реки, коей берега были первыми свидетелями возмущения. Яицкие казаки переименованы были в Уральские, а городок их назвался сим же именем. Но,-- заканчивает Пушкин свое исследование,-- имя страшного бунтовщика гремит еще в краях, где он свирепствовал. Народ живо еще помнит кровавую пору, которую -- так выразительно -- прозвал он пугачевщиною». Волков Г.Н. Мир Пушкина. - М., 1989 . - 135 с

Что же все-таки хотел сказать Пушкин своей «Историей Пугачева»? 0 толкнуло его к теме крестьянского бунта, потрясшего Россию за шестьдесят лет до этого? Давно прошедшие времена!

Да, но всего за два года до создания «Пугачева» Россия вновь пережима нечто подобное. В 1831 году в города Старая Русса, что недалеко от Петербурга, вспыхнуло восстание военных поселенцев, которое стремительно распространилось на соседние области и приобрело угрожающие масштабы и мощь. О военных поселениях -- этой солдафонской идее Александра и Аракчеева -- уже говорилось. Николай убрал Аракчеева, но поселения оставил. А тут еще эпидемия холеры. В тесноте, нищете, скученности казарменного житья в военных поселениях холера обильно пожинала свою жатву. В сознании поселенцев слепая стихия эпидемии холеры и дикий произвол начальства слились в одно. Поползли слухи, что эпидемия вызвана лекарями-немцами, что начальство вознамерилось отразить «весь нижний класс народа».

То была спичка, поднесенная к давно заполненной пороховой бочке. Вспыхнув в Старой Руссе, восстание перекинулось на новгородские поселения. Восставших поддержали гренадерские дивизии. Ждали, что восставшие вот-вот двинутся на Петербург.

Бунт был кровав и беспощаден. Пушкин писал в августе 1831 года

Вяземскому: «...ты, верно, слышал о возмущениях Новгородских и Старой Руси. Ужасы. Более ста человек генералов, полковников и офицеров перерезаны в новгородских поселениях со всеми утончениями злобы. Бунтовщики их секли, били по щекам, издевались над ними, разграбили дома, изнасильничали жен; 15 лекарей убито; спасся один при помощи больных, лежащих в лазарете; убив всех своих начальников, бунтовщики выбрали себе других -- из инженеров и коммуникационных... Но бунт Старо-Русский еще не прекращен. Военные чиновники не смеют еще показаться на улице. Там четверили одного генерала, зарывали живых и проч. Действовали мужики, которым полки выдали своих начальников.-- Плохо, Ваше сиятельство. Когда в глазах такие трагедии, некогда думать о собачьей комедии нашей литературы».

С трудом подавив мятеж, правительство превзошло восставших в жестокости и изуверстве.

Не об этом ли и писал Пушкин в своем «Пугачеве»? Не до литературной грызни ему было тогда, не до полемики с Гречем и Булгариным. Пушкин с головой ушел в историю пугачевского бунта, чтобы понять кровавые трагедии, разыгравшиеся на его глазах, чтобы сказать России словами яицких казаков:

«Весь черный народ был за Пугачева,-- писал Пушкин, подводя итоги своему труду.-- Духовенство ему доброжелательствовало, не только попы и монахи, но архимандриты и архиереи. Одно дворянство было открытым образом на стороне правительства. Пугачев и его сообщники хотели сперва и дворян склонить на свою сторону, но выгоды их были слишком противоположны».

В 1774--1775 годах дворянство одно было на стороне правительства против «черного люда». Через полвека, в декабре 1825 года, дворянство в лице лучших своих представителей выступило против правительства, но без «черного люда». Две эти силы остались разрозненными. А если они объединятся? То ли еще будет!

В 1834 году в разговоре с великим князем Михаилом Павловичем Пушкин обронил:

Этакой страшной стихии мятежей нет и в Европе.

Иногда пишут, что Пушкин будто бы показал в «Истории Пугачева» бессмысленность крестьянского бунта: «Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!»

Беспощадный, жестокий -- да. Бессмысленный -- только в том отношении, что это -- неуправляемая страшная стихия, лишенная строгой организации и определенных целей, хорошо продуманных действий. Но не в том, что восстание не принесло никаких плодов, не имело смысла для исторических судеб России. Сам поэт-историк говорит: «Нет зла без добра: Пугачевский бунт доказал правительству необходимость многих перемен, и в 1775 году последовало новое учреждение губерниям. Государственная власть была сосредоточена; губернии, слишком пространные, разделились; сообщение всех частей государства сделалось быстрее, etc».137 Волков Г.Н. Мир Пушкина. - М., 1989 . - 137 с

Строки эти, как и слова о том, что мятежникам не удалось тогда склонить на свою сторону дворянство, были написаны в «замечаниях о бунте», предназначавшихся специально для Николая I. Ведь Екатерина пошла

на определенные, хотя и очень незначительные реформы после пугачевского бунта. Николай же не сделал никакого вывода ни из событий 14 декабря, ни из событий в Старой Руссе. " Желая извлечь из истории пугачевского бунта урок для настоящего и будущего России, Пушкин, конечно же, не сводил свою задачу к роли поучающего, морализирующего историографа. Напротив, какое-либо предвзятое, тенденциозное отношение к историческому прошлому, стремление взять из него лишь иллюстрации для сентенций по поводу современных проблем было, как уже говорилось, чуждо Пушкину в этот период жизни как ученому-историку. Он требовал от историка «точных известий и ясного изложения происшествий», без всяких «политических и нравоучительных размышлений», требовал «добросовестности в трудах и осмотрительности в показаниях». Не субъективная позиция историка, а сама беспристрастно и объективно изложенная история должна была яснее ясного бросить свет не только на современные читателю «больные проблемы», но и на сокровенные законы всего исторического процесса. В этом контексте, очевидно, и должно понимать замечание Пушкина: «Вольтер первый пошел по новой дороге -- и внес светильник философии в темные архивы истории».

Размышляя над прошлым России, Пушкин утвердился в ясном понимании того, что люди отнюдь не свободны в выборе целей и средств своей деятельности. Великие люди -- тем более. Есть нечто, что диктует направление применению их энергии и воли.

«Дух времени» является источником нужд и требований государственных. Этот дух времени, то есть назревшая потребность перемен, и вызывает к жизни энергию великих людей и крупных исторических деятелей, формирует из них определенные личности. И так на исторической арене появляются Годунов, Лжедмитрий, Петр I, Пугачев...

И потому-то, подчеркнем еще раз, повествуя о Пугачеве, Пушкин доискивается до социально-экономических и политических причин, вызывавших бунт, а не сводит дело к личным мятежным намерениям лихого яицкого казака. Пушкин приводит «замечательные строки» из письма Бибикова к Фонвизину: «Пугачев не что иное, как чучело, которым играют воры. Яицкие казаки: не Пугачев важен, важно общее негодование». Не было бы Пугачева, сыскался бы другой «вожатый».

И Пушкин показывает, что Пугачев принимает свои решения часто под властью обстоятельств, под давлением окружающих его казацких старшин. «Пугачев не был самовластен. Яицкие казаки, зачинщики бунта, управляли действиями пришельца, не имевшего другого достоинства, кроме некоторых военных познаний и дерзости необыкновенной. Он ничего не предпринимал без их согласия; они же часто действовали без его ведома, а иногда и вопреки его воле. Они оказывали ему наружное почтение, при народе ходили за ним без шапок и били ему челом; наедине обходились с ним как с товарищем и вместе пьянствовали, сидя при нем в шапках и в одних рубахах и распевая бурлацкие песни. Пугачев скучал их опекою. «Улица моя тесна»,-- говорил он...»

Мысль эта еще более развита Пушкиным в «Капитанской дочке». Вся повесть эта освещает Пугачева с двух

разных и, кажется, несовместимых сторон: Пугачев сам по себе, в своих личных отношениях с Гриневым. И Пугачев как вожак бунтарей, как верховное выражение стихии мятежа, как его олицетворение и его слепое орудие. Волков Г.Н. Мир Пушкина. - М., 1989 . - 138 с

В первом плане -- это смекалистый, по-мужицки умный, проницательный человек, ценящий мужество и прямоту в людях, по-отечески помогает полюбившемуся ему барчуку. Словом, человек, необыкновенно располагающий к себе.

Во втором -- палач, безжалостно вешающий людей, казнящий не моргнув глазом ни в чем не повинную старую женщину, жену коменданта Миронова. Человек отвратительной и бессмысленной, кровавой жестокости, фиглярствующий под «государя Петра III».

Действительно, злодей! Но, дает понять Пушкин, злодей поневоле. В «Истории Пугачева» грозный главарь мятежников произносит перед своей казнью примечательную фразу:

Богу было угодно наказать Россию через мое окаянство.

Он сам понимает, что хорошо ли, плохо ли, но лишь играл «главную роль» в стихии мятежа и был обречен, как только эта стихия пошла на убыль. Те же самые старшины, которые сделали из него «вожатого», выдали его правительству связанным.

И все-таки не был он просто «чучелом» в руках этих старшин. Пушкин показывает, с какой энергией, мужеством, настойчивостью, даже талантом выполняет «Емелька» выпавшую на его долю роль, как много он делает для успеха восстания. Да, он вызван на историческую арену силою обстоятельств, но и творит эти обстоятельства в полную меру своих возможностей. Он, властвуя над ними, все же в конечном счете всегда оказывается во власти их. Такова угаданная Пушкиным, как историком и как писателем, диалектика исторического процесса и исторической личности, этот процесс выражающей.

Власть, размышлял Пушкин, имеет свои законы и формирует по-своему человека, ею обладающего. Доказательством тому была не только история Пугачева или история Петра I, но и, увы, современная ему российская действительность. Волков Г.Н. Мир Пушкина. - М., 1989 . - 139 с

Главной причиной народных волнений, включая восстание под предводительством Емельяна Пугачева, было усиление крепостного права и рост эксплуатации всех слоев черного населения. Казаки были недовольны наступлением правительства на их традиционные привилегии и права. Коренные народы Поволжья и Приуралья испытывали притеснения и от властей, и от действия русских помещиков и промышленников. Войны, голод, эпидемии также способствовали народным восстаниям. (Например, московский чумной бунт 1771 г. возник вследствие эпидемии чумы, занесенной с фронтов русско-турецкой войны.)

МАНИФЕСТ «АМПЕРАТОРА»

«Самодержавного амператора, нашего великого государя, Петра Федоровича Всероссийского и прочая... Во имянном моем указе изображено Яицкому войску: как вы, други мои, прежным царям служили до капли своей крови... так вы послужите за свое отечество мне, великому государю амператору Петру Федоровичу... Будити мною, великим государем жалованы: казаки и калмыки и татары. И которые мне... винные были... в всех винах прощаю и жаловаю вас: рякою с вершины и до устья и землею, и травами, и денежным жалованием, и свиньцом, и порохам, и хлебным правиянтам».

САМОЗВАНЦЫ

В сентябре 1773 г. яицкие казаки могли слышать этот манифест «чудом спасенного царя Петра III». Тень «Петра III» в предшествующие 11 лет не раз являлась в России. Некоторые смельчаки назывались государем Петром Федоровичем, объявляли, что хотели они вслед за вольностью дворянству дать волю крепостным да жаловать казаков, работных людей и прочий весь простой люд, но дворяне вознамерились их убить, и пришлось им скрываться до времени. Самозванцы эти быстро попадали в Тайную экспедицию, открытую при Екатерине II взамен распущенной канцелярии тайных розыскных дел, и жизнь их обрывалась на плахе. Но появлялся вскоре где-нибудь на окраине живой «Петр III», и народ хватался за слух о новом «чудесном спасении амператора». Из всех самозванцев лишь одному - донскому казаку Емельяну Ивановичу Пугачеву удалось разжечь пламя крестьянской войны и возглавить беспощадную войну простолюдинов против господ за «мужицкое царство».

В своей ставке и на поле битвы под Оренбургом Пугачев отлично играл «царскую роль». Он издавал указы не только от себя лично, но и от имени «сына и наследника» Павла. Часто при людях Емельян Иванович доставал портрет великого князя и, глядя на него, говорил со слезами: «Ох, жаль мне Павла Петровича, как бы окаянные злодеи его не извели!» А в другой раз самозванец заявлял: «Сам я царствовать уже не желаю, а восстановлю на царствие государя цесаревича».

«Царь Петр III» пытался внести порядок в мятежную народную стихию. Повстанцы были поделены на «полки», возглавляемые выборными или назначенными Пугачевым «офицерами». В 5 верстах от Оренбурга в Берде сделал он свою ставку. При императоре из его охраны образовалась «гвардия». На пугачевские указы ставили «большую государственную печать». При «царе» действовала Военная коллегия, сосредоточившая военную, административную и судебную власть.

Еще Пугачев показывал сподвижникам родимые пятна - в народе тогда все были убеждены, что цари имеют на теле «особые царские знаки». Красный кафтан, дорогая шапка, сабля и решительный вид завершали образ «государя». Хотя внешность Емельяна Ивановича была непримечательная: это был казак тридцати с небольшим лет, среднего роста, смугловатый, волосы стрижены в круг, лицо обрамляла небольшая черная борода. Но он был таким «царем», каким желала видеть царя мужицкая фантазия: лихим, безумно отважным, степенным, грозным и скорым на суд над «изменниками». Он казнил и жаловал...

Казнил помещиков да офицеров. Жаловал простых людей. Например, появился в его лагере мастеровой Афанасий Соколов по прозвищу «Хлопуша», видя «царя» упал в ноги и повинился: сидел он, Хлопуша, в оренбургской тюрьме, но был выпущен губернатором Рейнсдорфом, пообещав за деньги убить Пугачева. «Ампера-тор Петр III» прощает Хлопушу, да еще назначает его полковником. Вскоре Хлопуша прославился как решительный и удачливый предводитель. Другого народного вожака Чику-Зарубина, Пугачев произвел в графы и звал не иначе, как «Иваном Никифоровичем Чернышевым».

Среди пожалованных вскоре оказались прибывшие к Пугачеву работные люди и приписные горнозаводские крестьяне, а также восставшие башкиры во главе со знатным молодым богатырем-поэтом Салаватом Юлаевым. Башкирам «царь» возвращал их земли. Башкиры принялись поджигать русские заводы, построенные в их крае, при этом уничтожались деревни русских поселенцев, жители вырезались чуть ли не поголовно.

ЯИЦКИЕ КАЗАКИ

Восстание началось на Яике, что было не случайно. Волнения начались еще в январе 1772 г., когда яицкие казаки с иконами и хоругвями явились в свою «столицу» Яицкий городок просить царского генерала сместить угнетавшего их атамана и часть старшины да восстановить прежние привилегии яицких казаков.

Правительство в то время изрядно потеснило казаков Яика. Их роль пограничной стражи упала; казаков стали отрывать от дома, отправляя в дальние походы; выборность атаманов и командиров была отменена еще в 1740-е гг.; в устье Яика рыбопромышленники поставили, по царскому дозволению, заграждения, которые затрудняли продвижение рыбы вверх по реке, что больно ударило по одному из основных казачьих промыслов - рыболовству.

В Яицком городке шествие казаков было расстреляно. Солдатский корпус, прибывший чуть позже, подавил казацкое возмущение, зачинщиков казнили, «непослушные казаки» разбежались и затаились. Но спокойствия на Яике не было, казачий край по-прежнему напоминал пороховой погреб. Искрой, которая его взорвала, и стал Пугачев.

НАЧАЛО ПУГАЧЕВЩИНЫ

17 сентября 1773 г. он зачитал свой первый манифест перед 80 казаками. На другой день у него уже было 200 сторонников, а на третий - 400. 5 октября 1773 г. Емельян Пугачев с 2,5 тыс. сподвижников начал осаду Оренбурга.

Пока «Петр III» шел к Оренбургу, весть о нем облетела всю страну. По крестьянским избам шептались, как везде «амператора» встречают «хлебом-солью», торжественно гудят в его честь колокола, казаки и солдаты гарнизонов небольших пограничных крепостиц без боя распахивают ворота и переходят на его сторону, «кровопийц-дворян» «царь» без промедления казнит, а их вещами жалует восставших. Сначала некоторые храбрецы, а потом целые толпы крепостных с Волги побежали к Пугачеву в его лагерь у Оренбурга.

ПУГАЧЕВ У ОРЕНБУРГА

Оренбург был хорошо укрепленным губернским городом, его защищали 3 тыс. солдат. Пугачев стоял под Оренбургом 6 месяцев, но взять его так и не сумел. Однако войско восставших выросло, в некоторые моменты восстания его численность достигала 30 тыс. человек.

На выручку осажденному Оренбургу с верными Екатерине II войсками спешил генерал-майор Кар. Но его полуторатысячный отряд был разгромлен. То же произошло и с воинской командой полковника Чернышева. Остатки правительственных войск отступили в Казань и вызвали там панику среди местных дворян. Дворяне уже были наслышаны о свирепых расправах Пугачева и начали разбегаться, бросая дома и имущество.

Положение складывалось нешуточное. Екатерина, чтобы поддержать дух поволжских дворян, объявила себя «казанскою помещицей». К Оренбургу стали стягиваться войска. Для них требовался главнокомандующий - человек талантливый и энергичный. Екатерина II ради пользы могла поступаться убеждениями. Вот в этот решающий момент на придворном бале императрица обратилась к А.И. Бибикову, которого не любила за близость к своему сыну Павлу и «конституционные мечтания», и с ласковой улыбкой попросила его стать главнокомандующим армией. Бибиков отвечал, что посвятил себя службе отечеству и, конечно, принимает назначение. Надежды Екатерины оправдались. 22 марта 1774 г. в 6-часовом сражении под Татищевой крепостью Бибиков разгромил лучшие силы Пугачева. 2 тыс. пугачевцев были убиты, 4 тыс. ранены или сдались в плен, у повстанцев захватили 36 пушек. Пугачев был вынужден снять осаду Оренбурга. Казалось, бунт подавлен...

Но весной 1774 г. началась вторая часть пугачевской драмы. Пугачев двигался на восток: в Башкирию и на горнозаводской Урал. Когда он подошел к Троицкой крепости, самой восточной точке продвижения повстанцев, в его армии насчитывалось 10 тыс. человек. Восстание захлестывала разбойная стихия. Пугачевцы жгли заводы, отнимали у приписных крестьян и работных людей скот и другое имущество, чиновников, приказчиков, пленных «господ» уничтожали без жалости, иногда самым изуверским способом. Часть простолюдинов пополняла отряды пугачевских полковников, другие сбивались в отряды вокруг заводовладельцев, раздавших своим людям оружие, чтобы защитить их и свою жизнь и собственность.

ПУГАЧЕВ В ПОВОЛЖЬЕ

Войско Пугачева росло за счет отрядов поволжских народов - удмуртов, марийцев, чувашей. С ноября 1773 г. манифесты «Петра III» призывали крепостных расправляться с помещиками - «возмутителями империи и разорителями крестьян», а дворянские «дома и все их имение брать себе в награждение».

12 июля 1774 г. император» с 20-тысячным войском взял Казань. Но в казанском кремле заперся правительственный гарнизон. К нему на помощь подоспели царские войска во главе с Михельсоном. 17 июля 1774 г. Михельсон разбил пугачевцев. «Царь Петр Федорович» бежал на правый берег Волги, и там крестьянская война развернулась вновь с большим размахом. Пугачевский манифест 31 июля 1774 г. даровал крепостным волю и «освободил» крестьян от всех повинностей. Везде возникли повстанческие отряды, которые действовали на свой страх и риск, часто вне связи друг с другом. Интересно, что обычно восставшие громили усадьбы не своих хозяев, а соседних помещиков. Пугачев с главными силами двигался к Нижней Волге. Он с легкостью брал маленькие города. К нему пристали отряды бурлаков, поволжских, донских и запорожских казаков. На пути восставших стояла мощная крепость Царицын. Под стенами Царицына в августе 1774 г. пугачевцы потерпели крупное поражение. Поредевшие отряды мятежников начинали отступать туда, откуда пришли, - на Южный Урал. Сам Пугачев с группой яицких казаков переплыл на левый берег Волги.

12 сентября 1774 г. бывшие соратники предали своего предводителя. «Царь Петр Федорович» превратился в беглого бунтовщика Пугача. Не действовали уже гневные окрики Емельяна Ивановича: «Кого вы вяжете? Ведь если я вам ничего не сделаю, то сын мой, Павел Петрович, ни одного человека из вас живым не оставит!» Связанного «царя» верхом и отвезли к Яицкому городку и там сдали офицеру.

Главнокомандующего Бибикова уже не было в живых. Он умер в разгар подавления бунта. Новый главнокомандующий Петр Панин (младший брат воспитателя цесаревича Павла) имел ставку в Симбирске. Туда Михельсон и приказал отправить Пугачева. Конвоировал его отозванный с турецкой войны прославленный екатерининский полководец . Пугачева везли в деревянной клетке на двухколесной телеге.

Тем временем не сложившие еще оружия соратники Пугачева распустили слух, что арестованный Пугачев к «царю Петру III» отношения не имеет. Некоторые крестьяне вздыхали облегченно: «Слава Богу! Какого-то Пугача поймали, а царь Петр Федорович на воле!» Но в целом силы повстанцев были подорваны. В 1775 г. были затушены последние очаги сопротивления в лесной Башкирии и в Поволжье, подавили отголоски пугачевского бунта на Украине.

А.С. ПУШКИН. «ИСТОРИЯ ПУГАЧЕВА»

«Суворов от него не отлучался. В деревне Мостах (во ста сорока верстах от Самары) случился пожар близ избы, где ночевал Пугачев. Его высадили из клетки, привязали к телеге вместе с сыном, резвым и смелым мальчиком, и во всю ночь; Суворов сам их караулил. В Коспорье, против Самары, ночью, в волновую погоду, Суворов переправился через Волгу и пришел в Симбирск в начале октября… Пугачева привезли прямо на двор к графу Панину, который встретил его на крыльце... «Кто ты таков?» - спросил он у самозванца. «Емельян Иванов Пугачев», - отвечал тот. «Как же смел ты, юр, назваться государем?» - продолжал Панин. - «Я не ворон» - возразил Пугачев, играя словами и изъясняясь, по обыкновению, иносказательно. «Я вороненок, а ворон-то еще летает». Панин, заметя, что дерзость Пугачева поразила народ, столпившийся около дворца, ударил самозванца по лицу до крови и вырвал у него клок бороды...»

РАСПРАВЫ И КАЗНИ

Победа правительственных войск сопровождалась зверствами, не меньшими, чем творил Пугачев над дворянами. Просвещенная императрица заключила, что «в теперешнем случае казнь нужна для блага империи». Склонный к конституционным мечтаниям Петр Панин реализовал призыв самодержицы. Тысячи людей были казнены без суда и следствия. На всех дорогах восставшего края валялись трупы, выставленные в назидание. Невозможно было счесть крестьян, наказанных кнутом, батогами, плетьми. У многих отрезали носы или уши.

Емельян Пугачев сложил свою голову на плахе 10 января 1775 г. при большом стечении людей на Болотной площади в Москве. Перед смертью Емельян Иванович поклонился соборам и попрощался с народом, повторяя прерывающимся голосом: «Прости, народ православный; отпусти мне, в чем я согрубил перед тобою». Вместе с Пугачевым были повешены несколько его сподвижников. Знаменитого атамана Чику увезли для казни в Уфу. Салават Юлаев оказался на каторге. Пугачевщина кончилась...

Пугачевщина не принесла облегчения крестьянам. Правительственный курс в отношении крестьян ожесточился, а сфера действия крепостного права расширилась. По указу 3 мая 1783 г. в крепостную неволю переходили крестьяне Левобережной и Слободской Украины. Крестьяне здесь лишались права перехода от одного владельца к другому. В 1785 году казацкая старшина получила права российского дворянства. Еще ранее, в 1775 г., была уничтожена вольная Запорожская Сечь. Запорожцев переселили на Кубань, где они составили казачье кубанское войско. Помещики Поволжья да и других областей не сократили оброки, барщину и другие крестьянские повинности. Все это взыскивалось с прежней строгостью.

«Матушке Екатерине» хотелось, чтобы память о Пугачевщине стерлась. Она даже велела переименовать реку, где начался бунт: и стал Яик - Уралом. Яицких казаков и Яицкий городок приказано было звать уральскими. Станицу Зимовейскую, родину Стеньки Разина и Емельяна Пугачева, окрестили по-новому - Потемкинской. Однако Пугач запомнился народу. Старики всерьез рассказывали, что Емельян Иванович - это оживший Разин, и вернется он еще не раз на Дон; по Руси звучали песни и ходили легенды о грозном «императоре и его детушках».

Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  Интерес Пушкина к историческим исследованиям проявился задолго до появления первых замыслов на тему пугачёвщины, с середины 1820-х годов, периода работы над «Борисом Годуновым», «Арапом Петра Великого» и «Полтавой». Позже в планах поэта были и исторические очерки «История Малороссии» (1829-1831) и «История французской революции» (1831). К лету 1831 года, когда при содействии друзей Пушкина В. А. Жуковского , А. О. Россет , Е. М. Хитрово его проблемы при петербургском дворе были улажены и положение в высшем свете упрочилось, сам поэт в письме к Бенкендорфу сообщил о своём желании заняться изучением истории Петра Великого и его наследников, для чего просил позволения работать в правительственных архивах. Император Николай благосклонно отнёсся к этой просьбе и вскоре Пушкин был принят на службу в Министерство иностранных дел с правом работать в архивах .

  Пушкин приступил к поиску материалов по истории Петра в библиотеке Эрмитажа и в правительственных архивах с начала 1832 года, но вскоре его внимание заняла другая тема - тема народного восстания времён Екатерины II. Многие исследователи считают, что этому способствовали прокатившаяся по России волна народных выступлений 1830-1831 годов - холерные бунты и восстания военных поселенцев, а также революционные события в Европе, особенно Французская революция 1830 года .

  В феврале 1832 года Николай I, помня об обещании заняться историей Петра, передал Пушкину через Бенкендорфа недавно изданное «Полное собрание законов Российской империи », в котором собраны указы Петра I и его преемников, при изучении которых Пушкин обратил внимание на множество материалов эпохи Екатерины II, связанных с восстанием Пугачёва. Особый интерес поэта вызвал приговор - «Сентенция 1775 года января 10. О наказании смертной казнию изменника, бунтовщика и самозванца Пугачёва и его сообщников». Среди многих имён Пушкина заинтересовало имя Михаила Шванвича - дворянина известной в Петербурге фамилии, приговорённого к гражданской казни и ссылке за то, что, согласно приговору, «предпочёл гнусную жизнь честной смерти». В планах Пушкина возник замысел произведения о дворянине - участнике пугачёвского восстания .

  Замысел произведения на тему пугачевского восстания возник у Пушкина не позднее сентября 1832 года ; 30 сентября в письме к жене он написал: «Мне пришел в голову роман, и я вероятно за него примусь ». Для своей повести о дворянине-отступнике Шванвиче он первоначально нашёл сюжет в рассказе своего приятеля П. В. Нащокина о том, как тот видел в остроге «одного белорусского небогатого дворянина, по фамилии Островский, который имел процесс с соседом за землю, был вытеснен из именья и, оставшись с одними крестьянами, стал грабить, сначала подьячих, потом и других » . И 2 декабря 1832 года Пушкин сообщил Нащокину: «… честь имею тебе объявить, что первый том Островского кончен <…> Я написал его в две недели, но остановился по причине жестокого романтизма… » В январе 1833 года он продолжил работу над ним, но завершив намеченную вторую часть произведения (которое осталось «в карандаше» и было опубликовано после смерти автора - в 1842 году под названием Дубровский) и, видимо, не удовлетворённый им, снова возвратился к преданию о личности Шванвича - офицера, оказавшегося в опале и перешедшего к Пугачёву, но помилованного «императрицей по просьбе престарелого отца, кинувшегося ей в ноги» . В «Альбоме без переплета» 31 января Пушкин записал план романа . В это время Пушкиным, на основе немногочисленных доступных ему публикаций о пугачёвском восстании, был записан фрагмент «Между недовольными Яицкими казаками в конце 1771-го года явился Емельян Пугачев…». «…И типология исторического романа первой трети XIX века, и другие косвенные данные позволяют выдвинуть гипотезу о том, что на ранней стадии становления замысла „Капитанской дочки “ Пушкин думал предпослать роману историческое введение о событиях крестьянской войны 1773-1774 годов, на фоне которой развертывается повествование. Для этого-то введения еще до возникновения у поэта мысли об исторической монографии и предназначался, по-видимому, наш набросок » .

  Поездка в Казань, Оренбург и Уральск

  В процессе работы Пушкин посчитал совершенно необходимым посетить места событий и 22 июля 1833 года обратился с просьбой разрешить ему поездку в Казань и Оренбург. 29 июля, по поручению Бенкендорфа, начальник канцелярии III Отделения А. Н. Мордвинов в письме Пушкину попросил его о дополнительном разъяснении причин планируемого путешествия. В ответе Мордвинову Пушкин написал, что уже два года он был занят историческими изысканиями, отвлекавшими его от литературных трудов, что он хочет написать роман о событиях, имевших место в Оренбурге и Казани, «и вот почему хотелось бы мне посетить обе сии губернии». В первых числах августа Мордвинов направил докладную записку императору Николаю, в которой почти дословно повторил доводы Пушкина. На сохранившейся в архивах докладной записке сохранился автограф Бенкендорфа: «Государь позволяет». 7 августа Мордвинов известил Пушкина о полученном разрешении на поездку, 11 августа министр Несельроде на этом основании предоставил ему 4-месячный отпуск .

  Получив желаемое разрешение, Пушкин 17 августа выехал из Петербурга. Он посетил Нижний Новгород , по дороге в Казань , в городке Васильсурске Пушкин записал рассказ о казни Пугачёвым командира местной инвалидной команде Юрловым, позднее использованный в тексте «Истории Пугачёва». Прибыв в Казань 5 сентября, весь следующий день Пушкин обходил места боёв мятежников с войсками казанского гарнизона. В Суконной слободе ему указали на известного в городе старика Бабина, свидетеля событий. Пушкин долго беседовал с ним в трактире, а затем в сопровождении Бабина прошёл к Арскому полю, где стояли пугачёвцы перед взятием города, Немецкое кладбище, где Пугачёв расположил свою артиллерию, по улицам Суконной слободы. Вернувшись в гостиницу, Пушкин переписал набело все сделанные в записной книжке пометки, подробно изложив детали воспоминаний Бабина. 7 сентября поэт вновь проехал по местам боёв, делая пометки с их названиями, что дало ему зримое представление о топологии трагических событий, впоследствии изложенных в 7-й главе его исторического труда. Вечером этого дня Пушкин гостит у профессора Казанского университета К. Ф. Фукса , рассказавшего ему предание о помиловании самозванцем некоего пастора, в своё время давшего милостыню Пугачёву, находившемуся под следствием в казанском остроге. Пушкин привёл этот эпизод в «Истории Пугачёва», а позже обыграл мотив благодарности в сюжете «Капитанской дочки». После ужина Фукс повёз Пушкина к купцу Крупенникову, бывшего в плену у пугачёвцев и подробно рассказавшему об обстоятельствах грандиозного пожара, уничтожившего большую часть Казани в ночь после захвата её мятежниками. Позднее, в письме супруге, Александр Сергеевич написал, что «не напрасно посетил эту сторону» .

  9 сентября Пушкин прибыл в Симбирск, посвятив весь следующий день розыску старожилов, помнивших о временах пугачёвщины. 11 сентября поэт отправился в имение к Н. М. Языкову , но застал там лишь его старшего брата, Петра Михайловича , подробно пересказавшего Александру Сергеевичу все бытовавшие в Симбирске предания времён Пугачёва, а также подарившего ему полную рукопись неопубликованной работы П. И. Рычкова «Описание осады Оренбурга». Ранее Пушкин уже конспектировал этот документ с неполной копии, но теперь в его распоряжении оказался оригинальный 200-страничный текст Рычкова, ставший одним из главных его источников в работе над «Историей Пугачёва» и впоследствии полностью вошедший в том приложений к историческому труду. Позже, в Симбирске, поэт услышал и записал предание о трагической судьбе академика Ловица , казнённого при случайной встрече с армией самозванца .

  15 сентября поэт выехал из Симбирска в Оренбург, его маршрут проходил через земли ставропольских калмыков , принявших активное участие в восстании, мордовские и чувашские деревни, крепости Алексеевскую, Сорочинскую, Переволоцкую, Татищеву и Чернореченскую, захваченные пугачёвцами осенью 1773 года. В Сорочинской Пушкин записал со слов 86-летнего казака Папкова речи мятежных яицких казаков после взятия крепости: «То ли ещё будет? Так ли мы ещё тряхнём Москвою?», использованные позднее и в «Истории Пугачёва», и в романе «Капитанская дочка». 18 сентября Пушкин прибыл в Оренбург, остановившись на загородной даче оренбургского генерал=губернатора В. А. Перовского , сюда же прибыл и В. И. Даль , вызвавшийся быть проводником Пушкина в оренбургских землях. Перовский распорядился оказывать Пушкину всяческое содействие, в частности, в селениях, куда он отправится - собирать к его приезду стариков, помнивших пугачёвщину. 19 сентября Пушкин и Даль отправились в Бердскую слободу - пугачёвскую столицу, где побеседовали с собранными стариками, осмотрели улицы слободы и дом, в котором жил Пугачёв во время осады Оренбурга. Поэту указали на старую казачку Арину Бунтову, в долгой беседе с которой Пушкин почерпнул множество ценных деталей о событиях времён восстания, впоследствии использованных им и в историческом труде, и в романе. Бунтова рассказала и о трагической судьбе дочери и супруги казнённых самозванцем комендантов пограничных крепостей Татьяны Харловой , ставшей наложницей Пугачёва и расстрелянной позднее казаками .

  20 сентября Пушкин и Даль выехали в Уральск , эта поездка противоречила выданным проездным документам, где конечной точкой маршрута был обозначен Оренбург, но поэт посчитал необходимым проехать по местам, где пугачёвцы одерживали свои первые победы. В каждой из пограничных крепостей Верхне-Яицкой дистанции поэт беседовал с очевидцами тех событий. В Татищевой крепости особенно интересной собеседницей поэта оказалась 83-летняя казачка Матрёна Дехтярева, вдова пугачёвского атамана , рассказавшая новые подробности гибели коменданта крепости полковника Елагина с супругой и судьбы их дочери Татьяны Харловой. Чрезвычайно интересными и полезными стали почерпнутые в разговоре с Дехтяревой воспоминания о штурме крепости и о последовавших затем казней и церемонии присяги, ставшие основой для сцен штурма Белогорской крепости в «Капитанской дочке». По мнению исследователей творчества Пушкина, именно в эти дни в сознании поэта произошёл существенный сдвиг в творческих замыслах, все ранее заготовленные сюжетные линии будущего исторического романа не соответствовали реальности, всё больше деталей которой представали перед поэтом в эти дни. Контраст был столь велик, что Пушкин окончательно решил, что в ходе запланированного отпуска в Болдине он будет писать лишь «Историю Пугачёва», а роман должен быть отложен на время, о чём он упомянул в разговоре с Далем .

  В тот же день 20 сентября Пушкин и Даль прибыли в Нижнеозёрную крепость. Среди стариков, собранных к их приезду, самым памятливым оказался 65-летний казак Иван Киселёв, чей отец был кумом коменданта Нижнеозёрной Харлова , казнённого Пугачёвым после взятия крепости мятежниками. Киселёв подробно рассказал о последних днях и часах Харлова, практически в одиночку пытавшегося противостоять отряду восставших казаков. Здесь же Пушкин записал отзывы о самозванце: «Грех сказать, говорила мне 80-летняя казачка, на него мы не жалуемся; он нам зла не сделал». Другой старик вспоминал: «Утром Пугачёв показался перед крепостию. Он ехал впереди своего войска. „Берегись, Государь, - сказал ему старый казак, - неравно из пушки убьют“». - «Старый ты человек, - отвечал самозванец, - разве пушки льют на царей?» Переночевав в Нижнеозёрной, следующим утром Пушкин выехал в Уральск, где его принимал наказной атаман уральских казаков В. О. Покатилов .

  22 сентября поэт осматривал старинный район города - Курени, где разворачивались события в ходе осады городовой крепости пугачёвцами. У стен собора Михаила Архангела в то время всё ещё сохранились остатки рва, вала и крепостных батарей «ретраншмента», за которыми оборонялся правительственный гарнизон во главе с подполковником Симоновым и капитаном Крыловым (отцом знаменитого баснописца). Пушкин заглянул в добротный каменный дом атамана Бородина , в котором жил Пугачёв в дни своего пребывания в Яицком городке, и где он праздновал свою свадьбу с 17-летней Устиньей Кузнецовой . По уже сложившейся в эти дни традиции, вечером Пушкин беседовал со стариками - очевидцами событий восстания. Одним из собеседников поэта был Михаил Пьянов, сын казака Дениса Пьянова, которому Пугачёв первому объявил о своём «царском» звании. В записной книжке Пушкина сохранились заметки о беседе: «Расскажи мне, - говорил я ему, - как Пугачёв был у тебя посаженным отцом». - «Он для тебя Пугачёв, - отвечал мне сердито старик, - а для меня он был великий Государь Пётр Фёдорович». Пьянов же вспоминал, как Пугачёв жаловался его отцу: «Улица моя тесна!» Эту выразительную фразу Пушкин привёл и в «Истории Пугачёва», её же он позднее вложил в уста Пугачёва в разговоре с Петром Гринёвым: «Улица моя тесна, воли мне мало…» В «Замечаниях о бунте» Пушкин напишет по итогам разговоров в Уральске: «Уральские казаки (особливо старые люди) доныне привязаны к памяти Пугачёва. Когда упоминал я о скотской его жестокости, старики оправдывали его, говоря: «Не его воля была; наши пьяницы его мутили». 23 сентября, после прощального обеда с атаманом и офицерами Уральского войска, Пушкин выехал через Симбирск в Болдино .

  Болдинская осень 1833 года

  Издание осуществлялось в государственной типографии Канцелярии II отделения, подведомственной М. М. Сперанскому , директором которой был лицейский товарищ Пушкина М. Л. Яковлев . Первоначально предполагалось печатать историю «на собственное его, Пушкина, иждивение», но уже 8 марта Сперанский, после разговора с Николаем I, приказывает: «Высочайше повелено напечатать без цензуры, как сочинение уже удостоенное высочайшего прочтения и на казённый счет». В цензурной рукописи пушкинский текст был разбит на два тома; первый включал главы I-V, второй - главы VI-VIII; Сдав в типографию 5 июля первый том «Истории Пугачева», а 17 июля - второй том, Пушкин приступил к написанию примечаний.

  К ноябрю 1834 года печатание «Истории Пугачёвского бунта» было окончено, но Пушкин решил предварить её выход публикацией двух исторических документов, включённых им в примечание к IV главе - они были напечатаны в ноябрьском номере «Библиотеки для чтения» .

  «История Пугачёвского бунта» вышла в свет в декабре 1834 года в количестве 3 000 экземпляров, но успеха у читателей не имела. М. П. Погодин записал в своём дневнике в начале января 1835 года: «Прочел Пугачёва. - Занимательная повесть. <…> Ругают Пушкина за Пугачёва». Первой появилась рецензия В. Б. Броневского (за подписью «П. К. ») в «Сыне отечества» , в которой высказывалось сожаление, что Пушкин не написал «Историю Пугачева» «кистию Байрона». Однако спустя месяц Е. Ф. Розен отметил заслугу Пушкина в том, что тот «не убоялся неодобрения многих, чтобы только угодить строгим ценителям его труда». Тем не менее, в конце февраля Пушкин записал в дневнике: «В публике очень бранят моего Пугачёва <…> Уваров большой подлец. Он кричит о моей книге как о возмутительном сочинении». В письме к Пушкину от 10 апреля 1835 года И. И. Дмитриев успокаивал его: «Сочинение ваше подвергалось и здесь разным толкам, довольно смешным, но никогда дельным, одни дивились, как вы смели напоминать о том, что некогда велено было предать забвению. - Нужды нет, что осталась бы прореха в Р.<усской> истории». Рецензия М. П. Погодина, предназначавшаяся для «Московского наблюдателя», осталась при жизни Пушкина неопубликованной и была напечатана только в 1865 году. Погодин отметил, что «История Пугачёва» «имеет гораздо больше достоинства литературного, чем исторического, хотя богата и последним» и выделил как литературные достоинства её «простоту слога, безыскусственность, верность и какую-то меткость выражений» .

  • Из воспоминаний В.И. Даля о поездке Пушкина в окрестности Оренбурга для сбора материалов о книге:
  »

  
  Бердникова Елена, гимназия № 13, 9 класс

  Исторический факт и его художественное воплощение.
  “История Пугачевского бунта” и “Капитанская дочка” А.С.Пушкина

  Не приведи бог видеть русский бунт,
  бессмысленный и беспощадный!

  А.С.Пушкин

  
  Введение

  К написанию “Истории Пугачевского бунта” Александра Сергеевича Пушкина, безусловно, подтолкнул неудачный исход восстания декабристов, в числе которых были его друзья, а также волнения крестьян и военных поселенцев в 1830 г., снова обостривших вопрос о крепостном праве. Как человека и гражданина это не могло оставить Пушкина равнодушным. Поэтому в 1833 г. он добился разрешения на четырехмесячную поездку по местам пугачевского восстания - Оренбургской и Казанской губерниям.
  Пушкин изъездил места восстания Пугачева, собирая данные и опрашивая еще живых стариков-свидетелей. Затем заехал в Болдино. Здесь он и начал работать над ”Историей Пугачевского бунта”.
  20 октября Пушкин вернулся в Петербург. “История…” была закончена.
  Но на этом он не остановился, теперь его целью стало написание художественного романа с захватывающим сюжетом, утверждающим связь между двумя социальными группами. Так в том же 1833 году было написано одно из лучших прозаических произведений Пушкина - ”Капитанская дочка”. Пугачевщина должна была явиться предостережением для дворянства, которое не видело необходимости новых форм связи с крестьянством.

  “Капитанская дочка” - одно из наиболее совершенных и глубоких созданий Пушкина - неоднократно была предметом исследовательского внимания. В обширной литературе вопроса особо следует выделить ряд исследований Ю.Г.Османа, в частности, «От «Капитанской дочки» А.С. Пушкина к «Запискам охотника» И.С.Тургенева» и главу в книге Г.А.Гуковского «Пушкин и проблема реалистического стиля». Архивные разыскания и публикации документов, равно как и тонкий анализ идейного содержания романа в работах Ю.Г.Османа, производимый на обычном для зтого исследователя широком идеологическом фоне, и рассмотрение художественной природы романа, его места в истории формирования пушкинского реализма в книге Г.А.Гуковского составляют высшие достижения советского литературоведения в этой области. И если те или иные положения этих работ могут стать предметом научного спора, то это не умаляет их значения как основы для любого дальнейшего углубленного анализа пушкинского произведения. Ряд глубоких замечаний можно найти в работах Б.В,Томашевского, В.Б.Шкловского, Д.П.Якубовича, Е.Н.Купреяновой, Н.К.Пиксанова, Д.Д.Благого, Ю.М.Лотмана и других.

  Это, однако, не означает, что проблематика “Капитанской дочки” исследована до конца. Более того, многие кардинальные вопросы позиции Пушкина в “Капитанской дочке” все еще продолжают оставаться дискуссионными. Таково, например, истолкований знаменитых слов о “русском бунте”. Если Ю.Г. Осман считает их своеобразной данью цензурным условиям, воспроизведением охранительной точки зрения (равной взглядам Дашковой и Карамзина), разоблачаемой всем ходом повествования, вызывающего читательское сочувствие Пугачеву, то другой авторитетный знаток творчества Пушкина, Б.В.Томашевский, писал: “Оставленная в тексте романа сентенция отнюдь не вызывалась необходимостью изложения событий. Что же касается до взглядов Гринева, как героя романа, на Пугачева и крестьянское движение, то Пушкин отлично охарактеризовал их в других более четких словах и в самом ходе действия. Если он сохранил эту фразу, то потому, что она отвечала собственной системе взглядов Пушкина на крестьянскую революцию. За этой фразой не кроются ни презрение к русскому крепостному крестьянству, ни неверие в силы народа, ни какие бы то ни было охранительные мысли. Эта фраза выражает, что Пушкин не верил в окончательную победу крестьянской революции в тех условиях, в которых он жил”.

  В “Капитанской дочке” Пушкин использовал факты, собранные во время работы над “Историей…”. , лишь с тем отличием, что из простого изложения фактов он сделал повествование.

  Часть 1. Жанровые особенности произведений.

  В 1831 году Пушкин зачисляется на службу в качестве «историографа» и получает разрешение работать в архивах. Он настойчиво экспериментирует с прозаическими жанрами, неустанно ищет новые формы литературы. В письме В.Д. Вольховскому он пишет: « Посылаю тебе моё последнее сочинение, «Историю Пугачёвского бунта». Я старался в нём исследовать военные тогдашние действия и думал только о ясном их изложении…» Безусловно, «История…» написана в жанре исторического исследования, сухим сжатым языком. П.В. Анненков свидетельствует: «Рядом с своим историческим трудом Пушкин начал, по неизменному требованию артистической природы, роман «Капитанская дочка», который представлял другую сторону предмета – сторону нравов и обычаев эпохи. Сжатое и только по наружности сухое изложение, принятое им в истории, нашло как будто дополнение в образцовом его романе, имеющем теплоту и прелесть исторических записок».

  В нашем сравнительном исследовании мы будем придерживаться определения самого Пушкина жанра «Капитанской дочки» как романа, исходя из определения, данного в «Большом энциклопедическом словаре»: «Роман – литературный жанр, эпическое произведение большой формы, в котором повествование сосредоточено на судьбах отдельной личности в её отношении к окружающему миру, на становлении, развитии её характера и самосознания. Роман – эпос нового времени; в отличие от народного эпоса, где индивид и народная душа нераздельны; в романе жизнь личности и общественная жизнь предстают как относительно самостоятельные, но «частная» внутренняя жизнь индивида раскрывается в нём «эпопейно», т.е. с выявлением её общезначимого и общественного смысла. Типичная романная ситуация – столкновения в герое нравственного и человеческого (личностного) с природной и социальной необходимостью. Поскольку роман развивается в новое время, где характер взаимоотношений человека и общества постоянно меняется, постольку его форма по существу является «открытой». Основная ситуация всякий раз наполняется конкретно-историческим содержанием и находит воплощение в различных жанровых модификациях. В1830-х годах начинается классическая эпоха реалистического социально- психологического романа» . И хотя в словаре не называется ни имя А.С.Пушкина, ни его произведение «Капитанская дочка», мы, исходя из определения, со всей очевидностью называем А.С. Пушкина родоначальником жанра реалистического социально-психологического романа.
  

  Часть 2. Сравнительный анализ «Истории Пугачёвского бунта» и романа «Капитанская дочка»
  

  Появлению Пугачева как исторического лица предшествовал бунт Яицких казаков. Проведём сравнительный анализ эпизодов романа с участием Пугачёва и соответствующими им эпизодами «Истории…». Вот небольшой материал из “Истории…”.На реке Яик “ в пятнадцатом столетии, явились Донские казаки, разъезжавшие по Хвалынскому морю. Они зимовали на ее берегах, в то время еще покрытых лесом и безопасных по своему уединению; весною снова пускались в море, разбойничали до глубокой осени, и к зиме возвращались на Яик. Подаваясь все вверх с одного места на другое, наконец они избрали себе постоянным пребыванием урочище Коловратное в шестидесяти верстах от нынешнего Уральска ” .
  То есть они жили вольно и не были никем притесняемы, по велению царя Михаила Федоровича обживали пустынные земли по реке Яик и прилегающие степи: “Яицкие казаки послушно несли службы по наряду московского приказа; но дома сохраняли первоначальный образ управления своего. Совершенное равенство прав; атаманы и старшины, избираемые народом, временные исполнители народных постановлений; круги, или совещания, где каждый казак имел свободный голос и где все общественные дела решены были большинством голосов; никаких письменных постановлений.”
  Так продолжалось до воцарения Петра Великого.

  
  Следующие цитаты кратко показывают основные причины начала бунта Яицких казаков, поведение восставших и усмирение бунта. Так как в “Истории…” приводится очень большой по объему материал, посвященный этим событиям, мы выделили только те цитаты, которые, по нашему мнению, содержат рассказ об основных событиях.
  1) При сравнении источников видно, что Пушкин смягчил истинную причину начала этого бунта. После изучения исторического документа становится понятно, что государство имело реальное намерение изменить социальное положение казаков, и именно это вызвало негодование в казачьей среде и повлекло за собой это страшное восстание.
  “Петр Великий принял первые меры для введения Яицких казаков в общую систему государственного управления. В 1720 году Яицкое войско отдано было в ведомство Военной коллегии” “Государь сам назначил войскового атамана” .
  2) С этого момента и начались внутренние распри в казацкой среде, которые государство пыталось решить своим вмешательством, но безуспешно. Приблизим начало мятежа и отказ казаков по велению государя преследовать калмыков, решивших покинуть пределы России и перейти под власть китайского правительства, чтобы избегнуть притеснений местного начальства. “Яицкому войску велено было выступить в погоню; но казаки (кроме весьма малого числа) не послушались, и явно оказались от всякой службы”. Далее события приняли необратимый характер.
  3) Вот некоторые отрывки из “Записки полковника Пекарского о бунтах Яицких, что ныне Уральские, казаков и о самозванце Емельяне донском казаке Пугачеве”, подтверждающие наше предположение:

  “ В 1770 году повелено было из Яицких, что ныне Уральские, казаков сформировать в Московский легион эскадрон казачий; но они ослушались и поэтому в 1771-м году, для исследования и принуждения к сформированию того эскадрона, послан в Яицкий городок Оренбургского корпуса генерал-майор фон Траубенберг и из Петербурга гвардии капитан Маврин; помянутые ж казаки от себя послали в Петербург с просьбой двух казаков, просить об отмене формирования из них эскадрона, коих там взяли под арест, и обрив им бороды и лбы, отправили в 1772-м году в Оренбург, для определения в Алексеевский пехотный полк”.
  Обратив особое внимание на такое слово, как “принуждение”, понимаем, что это является ничем иным, как открытым пожеланием властей окончательно подчинить себе казаков. Правительство спровоцировало агрессию с их стороны, заключив под арест казачьих послов.
  4) Вот еще одна цитата из “Истории…”:

  “Узнали, что правительство имело намерение составить из казаков эскадроны, и что уже повелено брить им бороду. Генерал-майор Траубенберг, присланный для того в Яицкой городок, навлек на себя негодование”(I, 11).

  
  В “Капитанской дочке” Пушкин так сжато описал все эти события, что они уместились всего в два предложения:

  “Причиною тому были строгие меры, предпринятые генерал-майором Траубенбергом, дабы привести войско к должному повиновению ” (I, 11).
  То есть фраза “правительство имело намерение…” в “Истории…” заменена на «меры, уже предпринятые генерал – майором» в литературном произведении.

  Казаки отомстили обидчикам, после чего последовало усмирение бунта. То есть мы видим, что автор в литературном произведении, в силу понятных обстоятельств, переместил центр повествования с действий правительства на действия генерал-майора, дабы этот конфликт выглядел, как конфликт между казаками и чиновником, а не между казаками и императрицей. Далее в описании убийства Траубенберга также прослеживается стремление сгладить остроту конфликта. Так описывает это “История…”:

  “Траубенберг бежал и был убит у ворот своего дома”.
  а в “Капитанской дочке”:

  “Следствием было варварское убийство Траубенберга…”.

  То есть в литературном произведении Пушкин не показывает трусость и бегство Траубенберга, но опять использует преувеличение как некий художественный реверанс перед власть предержащими, чтобы показать жестокость казаков. Так казаки отомстили обидчикам, после чего последовало усмирение бунта. “История…” гласит:

  “Между тем генерал-майор Фрейман послан был из Москвы для их усмирения, с одной ротой гренадер и с артиллерией ”.

  ”Фрейман картечью открыл себе дорогу…, за ушедшими была послана погоня, и почти все были переловлены ” (I, 11).

  
  О том, что правительство было решительно настроено против казаков, говорит то количество артиллеристов, которые были посланы на подавление мятежа. Тогда полевые команды состояли из 500 человек пехоты, конницы и артиллерийских служителей. В 1775 году они заменены были губернскими батальонами. Но опять таки Пушкин в “Капитанской дочке ”заменил эту цитату другой: “Наконец, усмирение бунта завершено картечью и жестокими наказаниями”. Именно, в этой части, повествующей о восстании, видно, как часто он «смягчает» описания по сравнению с историческим источником.»

  
  Вот чем заканчивается этот бунт. “История…”:

  “Начальство поручено яицкому коменданту, подполковнику Симонову. В его канцелярии повелено присутствовать войсковому старшине Мартемьяну Бородину и старшине (простому) Мостовщикову. Зачинщики бунта наказаны были кнутом; около ста сорока человек сослано в Сибирь; другие отданы в солдаты (все бежали); остальные прощены и приведены ко вторичной присяге. Сии строгие и необходимые меры восстановили наружный порядок; но спокойствие было ненадежно. “То ли еще будет!” говорили прощеные мятежники: “так ли мы тряхнем Москвою”. – Казаки все еще были разделены на две стороны: согласную и несогласную (или, как весьма точно переводила слова сии Военная коллегия, на послушную и непослушную). Тайные совещания происходили по степным уметам и отдаленным хуторам. Все предвещало новый мятеж. Недоставало предводителя. Предводитель сыскался ”

  В ”Капитанской дочке” есть материал, также рассказывающий о волнении народа:

  “Все было уже тихо, или казалось таковым; начальство слишком легко поверило мнимому раскаянию лукавых мятежников, которые злобствовали в тайне и выжидали удобного случая для возобновления беспорядков ” .

  После таких событий казаки не могли спокойно продолжать свое существование. В их душах и сердцах было желание освободиться и отомстить обидчикам, но без предводителя действовать было нельзя. Этим предводителем и стал Емельян Пугачев. Вот, что говорит ”История…” о появлении Емельяна Пугачева:

  “В смутное сие время, по казацким дворам шатался неизвестный бродяга, нанимаясь в работники то к одному хозяину, то к другому, и принимаясь за всякие ремесла. Он был свидетелем усмирения мятежа и казни зачинщиков, уходил на время в Иргизские скиты; оттуда, в конце 1772 года, послан был для закупки рыбы в Яицкой городок, где и стоял у казака Дениса Пьянова. Он отличался дерзостию своих речей, поносил начальство, и подговаривал казаков бежать в области турецкого султана; он уверял, что и Донские казаки не замедлят за ними последовать, что у него на границе заготовлено двести тысяч рублей и товару на семьдесят тысяч, и что какой-то паша, тотчас по приходу казаков, должен им выдать до пяти миллионов; покамест обещал он каждому по двенадцать рублей в месяц жалованья. Сверх того, сказывал он, будто бы противу Яицких казаков из Москвы идут два полка, что около рождества, или крещенья, непременно будет бунт. Некоторые из послушных хотели поймать и представить, как возмутителя, в комендантскую канцелярию; но он скрылся вместе с Денисом Пьяновым, и был пойман уже в селе Малыкове (что ныне Волгск) по указанию крестьянина, ехавшего с ним одною дорогою. Сей бродяга был Емельян Пугачев, донской казак и раскольник, пришедший с ложным письменным видом из-за польской границы, с намерением поселиться на реке Иргизе, посреди тамошних раскольников. Он был отослан под стражею в Симбирск, а оттуда в Казань; и как все, относящееся к делам Яицкого войска, по тогдашним обстоятельствам могло казаться важным, то оренбургской губернатор и почел за нужное уведомить о том государственную Военную коллегию донесением от 18 января 1773 года”.

  Так как тогда яицкие бунтовщики встречались на каждом шагу, то казанское начальство не обратило особого внимания на Пугачева. Он содержался в тюрьме вместе с другими заключенными. Но его сообщники не забыли о нем, и 19 июня 1773 года он бежал.

  ”Однажды он, под стражею двух гарнизонных солдат, ходил по городу, для собирания милостыни. У Замочной Решетки (так называлась одна из главных казанских улиц) стояла готовая тройка. Пугачев, подошед к ней, вдруг оттолкнул одного из солдат, его сопровождавших; другой помог колоднику сесть к кибитку и вместе с ним ускакал из городу” (II, 14).

  После этого в течение 3 месяцев скрывался он по хуторам от погони, когда в начале сентября оказался на хуторе Михаила Кожевникова со своим главным сообщником Иваном Зарубиным, который объявил Кожевникову, что великая особа находится в их краю.

  “Он убеждал Кожевникова скрыть ее на своем хуторе. Кожевников согласился. Зарубин уехал, и в ту же ночь перед светом возвратился с Тимофеем Мясниковым и с неведомым человеком, все трое верхами. Незнакомец был росту среднего, широкоплеч и худощав. Черная борода его начинала седеть. Он был в верблюжьем армяке, в голубой калмыцкой шапке и вооружен винтовкою. Зарубин и Мясников поехали в город для повестки народу, а незнакомец, оставшись у Кожевникова, объявил ему, что он император Петр ---,что слухи о смерти его были ложны, что он при помощи караульного офицера, ушел в Киев, где скрывался около год” (II,15).

  В “Капитанской дочке” имеются цитаты, которые несут такой же смысл, но имеют другую форму.
  1) “История…”:

  “Сей бродяга был Емельян Пугачев, донской казак и раскольник…, объявил ему, что он император Петр --- …” (II, 15),

  В “Капитанской дочке”:

  «Убежавший из-под караула донской казак и раскольник Емельян Пугачев, учиняя непростительную дерзость принятием на себя имени покойного императора Петра” (VI, 314).

  
  Мы видим, что в “Истории…” донской “казак и раскольник” является уточнением, но, как мы заметили, это уточнение стоит в “Истории…” после имени Емельяна Пугачева, а в “Капитанской дочке” перед ним, и поэтому одинаковая часть двух этих предложений звучит по разному. Когда уточнение стоит после уточняемого слова, его отделяют запятой, соответственно при чтении образуется пауза, которая делает цитату из ”Истории…” прерывистой, а цитату из “Капитанской дочки”, в которой нет пауз, плавной и благозвучной. Оборот “принятием на себя имени покойного…” говорит нам об использовании высокого стиля в написании, что является одним из художественных приёмов автора.

  Вторая же часть цитат, в которой идет речь о принятии имени Петра, отличается значительной приукраской во втором случае. Когда в “Истории...” идет простое изложение фактов, ”что он император Петр --- ”, текст “Капитанской дочки» является повествованием, в котором очень много длинных и высоких определений, имеющих исключительно украшательский характер: “Учиня непростительную дерзость принятием на себя имени покойного императора Петра”. Несомненно, Пушкин использовал такой оборот, чтобы выразить свое резко-отрицательное отношение к поступку самозванца.
  Здесь уместно будет вспомнить стихотворение А.С.Пушкина «Друзьям», написанное ранее, в 1828 году:

  Нет, я не льстец, когда царю
  Хвалу свободную слагаю:
  Я смело чувства выражаю,
  Языком сердца говорю.
  (Собр. соч. в 3-х т., М., «Худ. лит-ра»,с. 414).

  Как же выглядел Пугачев внешне? Как ни странно, но в “Истории…” встречается довольно краткое описание внешности бунтовщика. Люди, описывающие его, упоминают лишь бороду, рост и телосложение. Из этого можно сделать вывод, что он не обладал особыми отличительными чертами, выделяющими его из казачьей среды. Возможно, сам он понимал это, стремился разными способами выделиться из ему подобных. Вот его словесный портрет,использованный автором в «Истории…»:

  “Незнакомец был росту среднего, широкоплеч и худощав” (I, 15), а в “Капитанской дочке”:

  “он был лет сорока, росту среднего худощав и широкоплеч” (II, 289)

  Эти цитаты идентичны по смыслу, но отличаются порядком слов “худощав” и “широкоплеч”. На первый взгляд, между ними нет разницы, но, сравнивая звучание последних предложений, можно заметить, что благодаря перестановке слов, второе - мягче на слух, чем первое: длинное и сложное в произношении слово ”широкоплеч” стоит перед более коротким и простым “худощав”, то при чтении, дойдя до него, невольно получается замедление речи, в то время как во второй цитате замедление выпадает на последнее слово, и происходит характерное понижение интонации.
  Также отличительной чертой была его борода. Вот как ее описывает автор в “Капитанской дочке”:

  “В черной бороде его показывалась проседь” (II,289),

  А в “Истории…” –

  “Черная борода его начинала седеть” (II, 15).

  Художественный текст предполагает не столько точную передачу внешности героя, сколько то впечатление, которое он производит, в данном случае, на Петра Гринёва, автор пользуется приемом замены словосочетания «начинала седеть», возможном в длящемся историческом изложении, на «показывалась проседь» с целью передать впечатление, произведённое Пугачёвым на бросившего на него беглый взгляд Петра. Так простое изложение фактов превращается в художественный образ.

  Также встречается нам описание того, во что был одет Пугачев в его первую встречу с Гриневым.

  “История…”:“Он был в верблюжьем армяке…” (II, 15),

  “Капитанская дочка”: “на нем оборванный армяк и татарские шаровары…” (II, 289).

  Теперь мы можем сказать, почему в главе “Вожатый” Пугачёв произвёл на Гринёва впечатление бродяги: армяк – «оборванный», шаровары, скорее всего, чужие. Вот второе описание костюма Пугачева-«императора» из “Капитанской дочки”:

  “На нем красный казацкий кафтан, обшитый галунами. Высокая соболья шапка, с золотыми кистями была надвинута на его сверкающие глаза” (VI, 324).

  Использование данной контекстной антитезы – один из эффектнейших приёмов, используемых Пушкиным.

  После “провозглашения” Пугачева императором Петром и после дачи им обещаний бороться за казаков и обиженных правительством, бунтовщики стали стекаться к нему, приумножая его шайку “с часа на час”. Как только Пугачев почувствовал силу, он тут же двинулся на Яицкий городок. Его целью было освобождение ранее бунтовавших казаков, которые несомненно отблагодарили бы самозванца своим беспрекословным подчинением. Освобождение началось с пролития крови.
  Подтверждение этому имеется и в “Капитанской дочке”, в письме капитану Миронову от генерала:

  “…Емельян Пугачев…собрал злодейскую шайку, произвел возмущение в Яицких селениях…” (VI, 289).

  Имя этого человека ассоциируется с большим количеством смертей. В “Капитанской дочке” Гриневу снится страшный сон, в котором был Пугачев, а с ним и наполненная трупами комната, и кровавые лужи… Вот, что об этом говорит Пушкин устами своего героя:

  ”Мне приснился сон, которого никогда не мог я позабыть, и в котором до сих пор вижу нечто пророческое, когда соображаю с ним странные обстоятельства моей жизни” (II, 288);

  А вот, что пишет он в “Истории…”, в примечании к главе третьей:

  ”Пугачев на хуторе Шелудякова косил сено. В Уральске жива еще старая казачка, носившая черевики его работы. Однажды, нанявшись накопать гряды в огороде, вырыл он четыре могилы. Сие обстоятельство истолковано было после, как предзнаменование его участи” (98).

  Во время пугачевского восстания было убито много людей, “бунтовщик” часто одерживал победу. В “Капитанской дочке” Пушкин отмечает, с какой смелостью и храбростью отстаивал капитан Миронов свою крепость, но и она была взята. Вот как погиб комендант Белгородской крепости Миронов:

  “”Который комендант-” – спросил самозванец. Наш урядник выступил из толпы и указал на Ивана Кузьмича. Пугачев грозно взглянул на старика и сказал ему: ”Как ты смел противиться мне, своему государю-” Комендант, изнемогая от раны, собрал последние силы и отвечал твердым голосом: “Ты мне не государь, ты вор и самозванец, слышь ты!” Пугачев мрачно нахмурился и махнул белым платком. Несколько подхватили старого капитана и потащили к виселице…. и через минуту увидел я бедного Ивана Кузьмича вздернутого на воздух” (VII,324).

  Каждый покоренный город встречал Пугачева колокольным звоном. В обоих произведениях имеется упоминание об этом.
  «История…”:

  ”начали звонить в колокола…” (II, 20),

  “Капитанская дочка”:

  “Колокольный звон утих; настала мертвая тишина” (VII, 325).

  Сравнивая эти цитаты, можно увидеть, что для “Капитанской дочки” автор выбрал словосочетания, создающие напряжённую атмосферу ожидания: «Звон утих», «настала» не просто тишина, а «мёртвая тишина». Из истории известно, что таким образом встречали государей, а из того, что так встречали и Пугачева, можем сделать вывод, что народ оказывал свое почтение именно “царю”, наивно веря самозванцу.

  В 18-ом веке весь русский народ, начиная с высших сословий и заканчивая низшими, был глубоко верующим. Вера занимала почетное место в их сердцах. Ни одно важное событие не обходилось без посещения церкви: рождение ребенка, крестины, свадьба, начало какого-либо нового проекта, смерть… Даже при рождении ребенка в самой бедной семье находились способы крестить его. Зная о таком отношении народа к вере, Пугачев мог использовать это в своих целях. Он прекрасно понимал, что если ему один раз удастся заставить человека присягнуть на веру, то под страхом божьей кары он будет признавать царем только его.
  “История…”:

  “Поп ожидал Пугачева с крестом и со святыми иконами” (II, 20).

  “Капитанская дочка”:

  “Отец Герасим, бледный и дрожащий, стоял у крыльца, с крестом в руках, и, казалось, молча умолял его за предстоящие жертвы” (VII, 325).

  После нескольких часов присяги, Пугачев ”объявил отцу Герасиму, что будет обедать у него”(VII, 326).

  Действительно, Пугачев любил после утомительной присяги хорошенько подкрепиться. В “Истории...” имеется упоминание о том, как самозванец со своими сообщниками после расправы над главнокомандующим Илецкого городка устроили в свою честь пир:

  ”Пугачев повесил атамана, три дня праздновал победу и, взяв с собою всех Илецких казаков и городские пушки, пошел на крепость Рассыпную”(II, 16).

  Большая часть населения, присягнувшая Пугачеву, присоединялась к шайке и следовала за ним.
  ”Капитанская дочка”:

  “Пугачев уехал; народ бросился за ним”(VII, 326),

  “История…” (после взятия крепости Рассыпной):

  ”Казаки и тут изменили. Крепость была взята. Комендант, майор Веловский, несколько офицеров и один священник были повешены, а гарнизонная рота и полтораста казаков присоединены к мятежникам”(II,17).

  Самое главное, на мой взгляд, различие между историческим источником и литературным произведением заключается в том, что в “Капитанской дочке” автор представляет Пугачева как единственного предводителя восстания, в то время как в “Истории…” мы нашли такой интересный материал:

  “Пугачев не был самовластен. Яицкие казаки, зачинщики бунта, управляли действиями прошлеца, не имевшего другого достоинства, кроме некоторых военных познаний и дерзости необыкновенной. Он ничего не предпринимал без их согласия; они же часто действовали без его ведома, а иногда и вопреки его воле. Они оказывали ему наружное почтение, при народе ходили за ним без шапок и били ему челом: но на-едине обходились с ним как с товарищем, и вместе пьянствовали, сидя при нем в шапках и в одних рубахах, и распевая бурлацкие песни”,“В числе главных мятежников отличался Зарубин (он же Чика), с самого начала бунта сподвижник и пестун Пугачева. Он именовался фельдмаршалом, и был первый по самозванце…Отставной артиллерийской капрал пользовался полною доверенностию самозванца. Он вместе с Падуровым заведывал письменными делами у безграмотного Пугачева, и вел строгой порядок и повиновение в шайках бунтовщиков…Разбойник Хлопуша из-под кнута клейменый рукою палача, с ноздрями, вырванными до хрящей, был один из любимцев Пугачева. Стыдясь своего безобразия он носил на лице сетку, или закрывался рукавом, как будто защищаясь от мороза. Вот какие люди колебали государством!” (III, 28).
  

  Эти же яицкие казаки очень ревностно относились к любимчикам самозванца. Так например, в начале бунта Пугачев приблизил к себе сержанта Кармицкого, которого взял в писари. Казаки же, при взятии очередной крепости, утопили его, а на вопрос Пугачева о нем, сказали, что он просто сбежал. Еще один пример: после взятия крепости Нижне-Озерской был повешен майор Харлов, его молодая вдова понравилась бандиту, и он взял ее к себе. Он привязался к ней, выполнял ее желания. Она встревожила ревнивых злодеев, и Пугачев был вынужден отдать Харлову и ее брата им на растерзание. Они были расстреляны.

  Неудивительно, что Пушкин упоминает о сообщниках Пугачева в “Капитанской дочке”. В главе “Мятежная слобода” он делает акцент на том, что его сообщники не желают оставлять Пугачева наедине с Гриневым, предполагая дружеские отношения между ними.

  “Говори смело при них, – сказал мне Пугачев, - от них я ничего не таю”(ХI, 347).

  Таким образом, исторические материалы позволяют сделать вывод о том, что, в действительности, Пугачев не был самовластен в известной степени, в то время Пугачев - литературный герой представляется нам властным и независимым.

  В окружении Пугачева было принято присваивать отличившимся разбойникам имена элиты Екатерининского времени. В “Истории…” Чика назывался фельдмаршалом, а вот какое упоминание об этом встречается на страницах “Капитанской дочки”:

  “Фельдмаршал мой, кажется, говорит дело”, “Слушай, фельдмаршал”, и вот как во второй раз он обращается к поссорившимся Белобородову и Хлопуше: “Господа генералы” – провозгласил важно Пугачев. - “Полно вам ссориться”(VI, 350).

  Но Пугачев присваивал “звания” не только разбойникам. Вот какой материал имеется в примечании к главе 3 “Истории…”:

  “Кажется, Пугачев и его сообщники не полагали важности в этой пародии. Они в шутку называли также Бердскую слободу – Москвою, деревню Каргале – Петербургом, а Сакмарской городок – Киевом”(102).

  Нам известно, что Пугачев шел со своей шайкой со стороны Киргиз-кайсацких земель, учиняя грабежи и насилие. Оренбургская крепость была последней в цепи сакмарской линии, и у нее было больше времени подготовиться к нападению разбойников. Эта крепость была сильнее и больше других. Она была форпостом государства в противостоянии с мятежниками, поэтому Пугачеву было так важно покорить ее. Все события, описываемые в “Капитанской дочке”, происходят во время осады Оренбурга. В это время Пугачев расположился в Бердской слободе. Вот как описывает это “История…”:

  “Осенняя стужа настала ранее обыкновенного. С 14 октября начались уже морозы; 16-го выпал снег. 18-го Пугачев, зажегши свой лагерь, со всеми тяжестями пошел обратно от Яика к Сакмаре и расположился под Бердскою слободою, близ летней сакмарской лороги, в семи верстах от Оренбурга. Оттоле разъезды его не переставали тревожить город, нападать на фуражиров и держать гарнизон во всегдашнем опасении”(III, 25).

  
  Бердская слобода находилась на реке Сакмаре. Она была обнесена оплотами и рогатками, по углам были батареи. Дворов в ней было до двухсот. Обосновавшись здесь, Пугачев превратил ее в место убийств и распутства. Почти все время, пока длилась осада Оренбурга, бандиты находились на ее территории. Поэтому неудивительно, что о ней много говорится и в “Истории…”, и в “Капитанской дочке”, а в последней целая глава названа в ее честь. Эта мятежная слобода явилась местом встречи Пугачева и Гринева.
  Видя, что Оренбург силен, Пугачев решил взять его измором. О том, что Оренбург находился в тяжелом положении, можно прочесть не только в “Истории…”:

  “Положение Оренбурга становилось ужасным. У жителей отобрали муку и крупу, и стали им производить ежедневную раздачу. Лошадей давно уже кормили хворостом” (IV, 37),

  Но и в “Капитанской дочке”:

  “Все беглецы согласно показывают, что в Оренбурге голод и мор, что там едят мертвечину…”(ХI, 349).

  
  Возможно, удача и продолжала бы сопутствовать самозванцу, если бы усмирение мятежников не было поручено А.И.Бибикову. Генерал-аншеф Бибиков, благодаря своему военному опыту и знанию этого дела, смог освободить вымирающий Оренбург. Под его началом служили генерал Фрейман, майор Харин, генерал-майор Мансуров, князь Голицин, подполковник Гринев… Подполковник Гринев и Петр Гринев, герой повести “Капитанская дочка”, – это не одно и тоже лицо. В пропущенной главе из “Капитанской дочки”, повествующей о приключениях нашего главного героя, заменены имена. Имя Гринева на имя Буланина, а имя Зурина на имя Гринева. Эта глава не включена в окончательную редакцию “Капитанской дочки” и сохранена в черновой рукописи под названием “Пропущенная глава”. Эта глава отличается по манере написания от остальных, а также она больше похожа не на повествование, а на чистое изложение фактов. Сначала А.С.Пушкин хотел включить ее в роман, но затем передумал, так как могла бы произойти путаница в головах читателей, да и просто весь роман превратился бы во вторую “Историю…”.
  После ряда поражений Пугачев, преследуемый Михельсоном и Хариным, был вынужден бежать за Волгу, где его приход привел народ в смятение. Вот цитаты, повествующие об этом:
  “История…”:

  “Вся западная сторона Волги восстала и передалась самозванцу” (VIII, 68),

  “Капитанская дочка”:

  “Мы приближались к берегам Волги; полк наш вступил в деревню** и остановился в ней ночевать. Староста объявил мне, что на той стороне все деревни взбунтовались, шайки Пугачевские бродят везде”(“Пропущенная глава”, 375).

  Но, несмотря на временную удачу, дела Пугачева шли все хуже и хуже. Преследуемый войсками, самозванец был ранен, многие были взяты в плен, бандиты стали думать о выдаче Пугачева правительству. О главном поражении Пугачева в “Капитанской дочке” говорится очень кратко:

  ”Пугачев бежал, преследуемый Иваном Ивановичем Михельсоном. Вскоре узнали мы о совершенном его разбитии”(ХIII, 364).

  В “Истории…” об этом же пишется много и подробно:

  “Пугачев стоял на высоте, между двумя дорогами. Михельсон ночью обошел его, и стал противу мятежников. Утром Пугачев опять увидел своего грозного гонителя… Сражение продолжалось недолго. Несколько пушечных выстрелов расстроили мятежников. Михельсон на них ударил. Они бежали, брося пушки и весь обоз… Сие поражение было последним и решительным”(VIII,75).

  Но Пугачев схвачен не был:

  ”Пугачев хотел итти к Каспийскому морю, надеясь как-нибудь пробраться в киргиз-кайсацкие степи ”(VIII, 76.

  
  Казаки же решили сдать своего вождя правительству. Вот как это описывается в “Итории…”:

  “Пугачев сидел один в задумчивости. Оружие его висело в стороне. Услыша вошедших казаков, он поднял голову и спросил, чего им надобно- Они стали говорить о своем отчаянном положении, и между тем, тихо подвигаясь, старались загородить его от висевшего оружия. Пугачев начал опять уговаривать итти к Гурьеву городку. Казаки отвечали, что они долго ездили за ним и что уже ему пора ехать за ними”(VIII, 76).

  Так они предали своего соратника. Связав его, они отправились в Яицкий городок, где по приезду, под присмотром Суворова переправили в Москву.
  Так же скупо и сдержанно описана в “Капитанской дочке” автором казнь Пугачева. Не сказано ни слова ни о раскаянии бунтовщика, ни о его четвертовании. О том, что было на самом деле, говорится только в “Истории…”.

  “Сани остановились против крыльца лобного места. Пугачев и любимец его Перфильев, в препровождении духовника и двух чиновников, едва взошли на эшафот, раздалось повелительное слово: на караул, и один из чиновников начал читать манифест. При произнесении чтецом имени и прозвища главного злодея, так же и станицы, где он родился, обер-полицмейстер спрашивал его громко: ты ли донской казак, Емелька Пугачев- Он столь же громко ответствовал: так, государь, я донской казак, Зимовецкой станицы, Емелька Пугачев. Потом, во все продолжение манифеста, он, глядя на собор, часто крестился…По прочтении манифеста, духовник сказал им несколько слов, благословил их и пошел с эшафота. Читавший манифест последовал за ним. Тогда Пугачев, сделав с крестным знамением несколько земных поклонов, обратился к соборам, потом с уторопленным видом стал прощаться с народом; кланялся во все стороны, говоря прерывающимся голосом: прости, народ православный; отпусти, в чем я согрубил пред тобою…прости, народ православный! При сем слове экзекутор дал знак: палачи бросились раздевать его; сорвали белый бараний тулуп; стали раздирать рукова шелкого малинового полукафтанья. Тогда он сплеснул руками, повалился навзничь, и в миг окровавленная голова уже висела в воздухе…
  Палач имел тайное повеление сократить мучения преступников. У трупа отрезали руки и ноги, палачи разнесли их по четырем углам эшафота, голову показали уже потом и воткнули на высокий кол”(VIII, 79).

  “Так кончился мятеж, начатый горстию непослушных казаков, усилившийся по непростительному нерадению начальства, и поколебавший государство от Сибири до Москвы, и от Кубани до Муромских лесов. Совершенное спокойствие долго еще не водворялось. Панин и Суворов целый год оставались в усмиренных губерниях, утверждая в них ослабленное правление, возобновляя города и крепости, и искореняя последние отрасли пресеченного бунта. В конце 1775 года обнародовано было общее прощение, и повелено все дело предать вечному забвению. Екатерина, желая истребить воспоминание об ужасной эпохе, уничтожила древнее название реки, коей берега были первыми свидетелями возмущений. Яицкие казаки переименованы были в Уральские, а городок их назвался сим же именем. Но имя страшного бунтовщика гремит еще в краях, где он свирепствовал. Народ живо помнит кровавую пору, которую – так выразительно – прозвал он пугачевщиной ” (VIII,80).

  Так заканчивает Александр Сергеевич Пушкин свою “Историю Пугачевского бунта”.

  Заключение.

  После изучения этого материала, становится понятно, что Пушкин не занимал позиции ни одной из сторон. Увидев раскол общества на две противопоставленные силы, он понял, что причина подобного раскола лежит не в чьей-либо злой воле, не в низких нравственных свойствах той или иной стороны, а в глубоких социальных процессах, не зависящих от воли или намерений людей. Поэтому Пушкину глубоко чужд односторонне-дидактический подход к истории. Он в борющихся сторонах видит не представителей порядка и анархии, не борцов за «естественное» договорное общество и нарушителей исконных прав человека. Он видит, что у каждой стороны своя, исторически и социально обоснованная «правда», которая исключает для нее возможность понять резоны противоположного лагеря. Более того, и у дворян, и у крестьян есть своя концепция законной власти и свои носители этой власти, которых каждая сторона с одинаковыми основаниями считает законными.
  Пушкин ясно видит, что, хотя «крестьянский царь» заимствует внешние признаки власти у дворянской государственности, содержание ее - иное. Крестьянская власть патриархальнее, прямее связана с управляемой массой, лишена чиновников и окрашена в тона семейного демократизма.
  Осознание того, что социальное примирение сторон исключено, что в трагической борьбе обе стороны имеют свою классовую правду, по-новому раскрыло Пушкину уже давно волновавший его вопрос о жестокости как неизбежном спутнике общественной борьбы.
  “Капитанская дочка” - одно из наиболее совершенных и глубоких созданий Пушкина - неоднократно была предметом исследовательского внимания.
  К моменту ее создания позиция Пушкина изменилась: мысль о жестокости крестьян заменилась представлением о роковом и неизбежном ожесточении обеих враждующих сторон. Он начал тщательно фиксировать кровавые расправы, учиненные сторонниками правительства. В “Замечаниях о бунте” он приводил очень много примеров, говоривших не в пользу последних.
  Пушкин столкнулся с поразившим его явлением: крайняя жестокость обеих враждующих сторон проистекала часто не от кровожадности тех или иных лиц, а от столкновения непримиримых социальных концепций.

  Для Пушкина в “Капитанской дочке” правильный путь состоит не в том, чтобы из одного лагеря современности перейти в другой, а в том, чтобы подняться над «жестоким веком», сохранив в себе гуманность, человеческое достоинство и уважение к живой жизни других людей. В этом для него - подлинный путь к народу.

  Литература

  
  1.Пушкин “Полное собрание сочинений” том 8-9, 16. М., Воскресение, 1995
  2. Ю.М.Лотман “Пушкин”, С.-Петербург, СПб,1997
  3. А.С. Пушкин, собр. соч. в з-х томах, М., «Худ. лит-ра»,1985.
  4. П.В Анненков. Материалы для биографии Пушкина. М. 1984.
  5. БСЭ, М.,2000.
  6. Ю.Г. Осман. «От «Капитанской дочки» А.С. Пушкина до «Записок охотника» И.С. Тургенева».
  7. Г.А. Гуковский. «Пушкин и проблема реалистического стиля».

  
  
  
  Поделиться с друзьями:
  Включайся в дискуссию

  Поделиться с друзьями:
  Читайте также

  Заболевания

  Определение места отбывания наказания осужденного

  Определение места отбывания наказания осужденного

  2023-07-24 00:25:46 Нет комментариев

  

  Льготы, пособия, пенсии

  Осужденному это надо знать

  Осужденному это надо знать

  2023-07-24 00:25:46 Нет комментариев

  

  Законодательство

  Блатной жаргон, по фене Как относятся к наркоторговцам в тюрьме

  Блатной жаргон, по фене Как относятся к наркоторговцам в тюрьме

  2023-07-24 00:25:46 Нет комментариев

  

  И казаки на другой же день снарядили подводу в Оренбург...и донесли: "Вчера-де приезжал какой-то чужой господин, приметами: собой невелик, волос черный, кудрявый, лицом смуглый, и подбивал под "пугачевщину" и дарил золотом; должен быть антихрист, потому что вместо ногтей на пальцах когти" [Пушкин носил ногти необыкновенной длины: это была причуда его]. Пушкин много тому смеялся.