Кому молился иисус христос. О молитве
Жизнь вблизи Отца изгоняет страх и неуверенность. Молясь, дети Божий открывают Ему свои мысли, надежды и скорби. «Просите, и дано будет вам, ищите, и найдете, стучите, и отворят вам».
Если, как говорится в притче Христовой, даже бессердечный судья не смог отказать бедной вдове, которая неотступно просила его, то откажет ли любящий Отец тем, кто обращается к Нему с мольбой? В молитве важна уверенность, что человек будет услышан.
«Есть ли между вами такой человек,
у которого сын его попросит хлеба,
а он подаст ему камень?
Или рыбы попросит,
а он подаст ему змею?
Итак, если вы, будучи злы,
умеете давать дары" благие детям вашим,
тем более Отец ваш. Который на небесах,
даст благо просящим у Него».
Язычники полагали, что сами боги нуждаются в приношениях. Ветхому Завету эта мысль была глубоко чужда. Вся природа и так принадлежит Творцу. Самый драгоценный дар Ему — сердце человека. Обряды имеют смысл лишь тогда, когда выражают любовь к Создателю. Поэтому и Иисус не отвергал обычая приносить жертвы на алтаре. Он даже указывал, что делать этого нельзя, не примирившись с братом. Однако примечательно: евангелисты нигде не говорят, что Христос Сам участвовал в жертвоприношениях. Храм для Него был прежде всего «домом молитвы».
Но ни храмовое действо, ни даже совместная молитва не могут заменить общения с Богом наедине, сокровенной беседы с Отцом.
Богу не нужна «дань» формального поклонения, не нужна «респектабельная» религиозность, подчиняющаяся обычаю. Иисус предупреждает:
«Когда молитесь, не будьте, как лицемеры,
которые любят молиться в синагогах
я стоя на углах улиц,
чтобы показать себя людям...
Ты же, когда молишься,
войди во внутренний покой твой;
и, затворив дверь твою,
помолясь Отцу твоему,
Который втайне;
и Отец твой, видящий втайне,
воздаст тебе.
Молясь же, не разглагольствуйте, как язычники;
ибо они думают,
что в многословии своем будут услышаны.
Итак, не уподобляйтесь им,
ибо знает Отец ваш,
в чем вы имеете нужду».
Если мы и просим чего-либо у Бога, то лишь потому, что исповедуем перед Ним все, что лежит на сердце.
Молиться Иисус учит простыми словами, с любовью и доверием:
ОТЧЕ НАШ, КОТОРЫЙ НА НЕБЕСАХ! Мы дети Твои, и у Тебя наша отчизна.
ДА СВЯТИТСЯ ИМЯ ТВОЕ. Пусть пребудет в нас благоговение к Твоей священной тайне.
ДА ПРИДЕТ ЦАРСТВО ТВОЕ, ДА БУДЕТ ВОЛЯ ТВОЯ И НА ЗЕМЛЕ, КАК НА НЕБЕ, Мы ждем, чтобы Ты воцарился во всем Своем Творении, чтобы исполнился Твой замысел и Ты один стал нашим Царем. и Господом.
ХЛЕБ НАШ НАСУЩНЫЙ ДАЙ НАМ СЕГОДНЯ. Поддержи нашу жизнь сейчас, ибо мы верим, что о завтрашнем дне Ты позаботишься.
И ПРОСТИ НАМ ДОЛГИ НАШИ, КАК И МЫ ПРОСТИЛИ ДОЛЖНИКАМ НАШИМ. Сыновний долг, который мы так плохо платим Тебе, есть ответная любовь. Научи нас любить и прощать друг друга, как Ты любишь и прощаешь нас.
И НЕ ВВЕДИ НАС ВО ИСКУШЕНИЕ, НО ИЗБАВЬ НАС ОТ ЛУКАВОГО. Огради нас от зла, идущего извне и от нас самих.
ИБО ТВОЕ ЕСТЬ ЦАРСТВО И СИЛА И СЛАВА ВОВЕКИ. АМИНЬ.
Заметим, что на первое место в этой молитве ставятся не человеческие желания, а воля Господа. Обращаясь к Нему, люди не должны искать только своего. Сын готов всегда и во всем полагаться на Отца.
Александр Мень
Я намерен провести относительно короткий ряд бесед о молитве, но не так, как я говорил уже столь часто, что многим из вас мои слова кажутся бесполезным повторением. Я хотел бы обратить внимание на пример Христа - на то, как Он Сам молился, какое учение оставил нам о молитве.
Как молился Иисус Христос, ребёнок, рождённый в Израиле? В дохристианской Иудее мы видим три аспекта молитвы, а именно - домашние молитвы, молитвы в храме и синагогальные молитвы. Все эти формы молитвы имеют важные общие черты, но и различаются между собой.
Мы привыкли воспринимать псалмы очень благочестиво, то есть мы слышим их в церкви с разной степенью понимания, мы их читаем, порой проникаемся их содержанием, порой нам не по себе от некоторых мыслей или выражений в них, но мы никогда не ставим их под вопрос. И я думаю, в этом мы делаем ошибку, - не в том смысле, будто псалмы следует ставить под вопрос, но мы должны понимать, что такое были и есть псалмы. В них - выражение всей гаммы человеческих реакций, чувств и эмоций, когда человек сталкивается со всеми сторонами жизни. Есть моменты благоговения, поклонения, порыва к Богу. Есть в псалмах моменты, когда сам строй псалма как бы нарушен этим чувством. Не помню сейчас в каком псалме, где царь Давид стройно, строго молится Богу, восхваляет Его, и внезапно у него прорывается из сердца чувство, вместо стройного продолжения молитвы он будто перебивает сам себя и восклицает: Радосте моя! (см. Пс 31:7, славян. пер.). И снова продолжает свой текст.
Но наряду с такой формой молитвы некоторые псалмы отвечают определённой ситуации. Все мы знаем покаянный 50-й псалом, мы все знаем и другие псалмы, в которых мы останавливаемся на некоторых выражениях с чувством: можем ли мы произнести эти слова, будучи учениками Христа или претендуя, что мы Его ученики? Места вроде слов в 136 псалме, когда Великим постом мы: Блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень… Есть и другие места, которые кажутся нам невозможными. Почему? Потому что они отражали определённую ситуацию, выражали спонтанную и подлинную реакцию реальных людей. Они не притворялись благочестивыми, не претендовали, что они - то, чем должны были бы быть. Они с криком, со всем внутренним напряжением выражали то, что переживали внутри себя. И в этом отношении они были гораздо более честными, чем мы, когда мы придаём этим местам метафорическое или символическое значение. Лучше бы нам пропустить их и сказать: нет, я не могу употребить эти слова, - чем придавать им смысл, который никогда в них не был вложен.
Бывают моменты, когда самые дурные чувства овладевают нами, и мы от всего сердца можем употребить самые оскорбительные выражения из псалмов. Могу признаться ещё в одном моём прегрешении. Я помню, как был во Франции на лекции о Православии одного священника (сам он был не православный), и то, что он говорил, было так оскорбительно и ложно, лекция была построена таким образом, чтобы казаться убедительной при всей своей неправде, что я сначала прямо тут же поспорил с лектором, а затем, помню, я мчался в метро вниз по лестнице и вдруг мне на ум пришли слова одного из псалмов: да будет путь его темен и скользок, и Ангел Господень да преследует его (ср. Пс 34:6). И в тот момент я был совершенно честен, повторяя эти слова псалма, как и тот, кто их написал, - он совершенно не имел в виду духовные предметы. Его привела в ярость конкретная ситуация, - он это и выразил.
И я думаю, что это очень замечательно в псалмах: они до конца человечны, так сказать, они с полной правдой отражают все разнообразные человеческие эмоции, чувства, реакции и положения, но в то же время они правдивы перед Богом. Люди, которые писали псалмы, люди, которые их пели, стояли перед Богом и говорили: Господи, вот что я чувствую, - пусть путь его будет скользок! А если я не прав, то в следующем псалме я покаюсь!.. Но они не вставали в такое положение, какое стало свойственно нам, когда мы стараемся обратить самые возмутительные отрывки в символ духовной реальности и таким образом можем произносить перед Богом оскорбительные слова и лжём при этом, потому что чувства, выраженные в словах, принадлежат нам, но не тогда, когда мы благочестиво стоим в церкви, а в другое время. И мы должны были бы взглянуть и сказать: это - зеркало; неужели я такой? И ответить: да, я такой. Не всегда, не постоянно, - псалмопевец тоже не всегда был таков; не в каждой ситуации, но когда подвернётся случай - да, я такой. И в этом отношении в псалмах есть два свойства: с одной стороны, они учат того, кто ими пользуется честно, встретить, вернее, посмотреть в лицо человеческим чувствам, охватывающим всё от самого высокого до самого низкого, от величественного до мелочного, от самого благородного до самого постыдного; и с другой стороны - делать это, стоя во всей правде перед Богом. Есть древнееврейское выражение, что Бог может исцелить, может спасти любого, кто встанет перед Ним во всей правде, но Он не может спасти того, кто предстанет перед Ним в ложном обличье. Я говорю не дословно, но такова мысль. Так что в этом отношении, когда ребёнок с детства повторял эти псалмы, учил их наизусть, читал и пел их, он постепенно узнавал весь охват, всю глубину, многосложность, уродство и красоту человеческих чувств и эмоций; и так же он учился представлять их Богу во всей правде, быть правдивым перед самим собой и перед Богом. Это относилось ко всякому, кто употреблял эти псалмы дома, это относилось к тому, кто позднее, когда по возрасту он сможет посещать синагогу, будет употреблять их в синагоге.
Помимо псалмов, были и другие молитвы. Молитв было даже очень много, потому что в еврейской традиции и прежде было, и теперь существует бесчисленное множество молитв на все случаи жизни . Самые обыкновенные, самые простые ежедневные действия могут быть принесены Богу для благословения. И таким образом вся жизнь состоит из непрерывного потока действий, житейских ситуаций, молитв, и все это составляет одно целое, потому что каждое действие совершается, пока вы призываете на него Божие благословение, или, когда оно совершено и оказалось неверно, оно приносится Богу в покаянии. Это придаёт всей жизни качество священного, и позднее это было перенесено в христианскую традицию. Есть рассказ из жизни преподобного Сергия Радонежского о том, как князь посетил его и разделил пищу монахов, и он восклицает: “Как удивительно! Ваша пища совершенно проста, но она вкуснее, чем самые изысканные яства приготовления моей кухни”. И преподобный Сергий отвечает: “Это легко понять. Твои повара готовят и волнуются; в страхе, что будут обруганы и наказаны, если плохо сварят, они ссорятся между собой, и пища впитывает все эти отрицательные чувства. А в монастыре монах, который будет разжигать огонь на кухне, рано утром приходит ко мне за благословением и себе, и дровам, которые он будет использовать. Он разжигает огонь, затем приносит воду, которую тоже благословит старший по кухне. И так одно за другим каждое действие приносится Богу для освящения. Так и пища становится иной”.
Так что вся жизнь была ситуацией молитвы, благоговения, ответственного стояния перед Богом и ответственности перед другими людьми. Вот на фоне чего, дома и в синагоге, воспитывался Иисус, и мы знаем из Евангелия от Луки (2:40), что, взрослея, Он возрастал в премудрости под влиянием этой многосложности, богатства и потенциальной святости всего, что составляло содержание жизни. Когда я говорю “потенциальной святости”, я хочу подчеркнуть, что такой подход не подразумевает, что каждый поступок был свят, что каждый, кто совершал различные действия, был всецело погружен в Бога и действовал совершенным образом. Но все происходило в контексте суда Божия, в контексте вечной гармонии Бога и Его тварей, собранных вокруг Него, и, конечно же, когда в поступке, в мыслях, в чувствах или в словах оказывалось что-то недолжное, можно было немедленно поставить себя снова перед Богом и очиститься покаянием. Я упоминал уже, что в синагоге могли обсуждаться самые различные предметы. А дом был местом утонченной человеческой и религиозной культуры, которой учили, которую мать и отец передавали всем содержанием, которое несёт дом.
Теперь хочу сказать несколько вещей о храме. Храм был местом молитвы и жертвоприношения, и я хочу прояснить значение слова жертва . Мы понимаем под жертвой лишение себя чего-то. Латинское слово sacrifico означает ‘освящать’. Когда Христос говорит: Я свящу Себя за вас (см. Ин 17:19), Он, конечно же, подразумевает (я ещё к этому вернусь), что Он отдаёт Себя в кровавую жертву, но Он подразумевает также, что становится святым в Боге. И это - акт посвящения Богу и жертвы, и народа. И в еврейской мысли такое посвящение Богу означает, что принесённое Богу в известной мере участвует в целостности и святости Бога; и кроме того, эти жертвоприношения имели педагогическое свойство, которое от нас ускользает.
Нам известно о жертвоприношении, что жертва выбиралась не случайно: пастух выбирал для жертвоприношения лучшую из своих овец. И так поступая, он не просто приносил Богу лучшее, что мог. Должно быть, ему ясно представлялось, что потому, что он грешен, потому, что эта овца будет убита в выкуп за его грехи, это означает, что грех виноватого становится страданием и смертью невинного. И на протяжении всей истории Израиля это доводилось до его сознания. Я приношу кровавую жертву, потому что я виновен, а умирает невинный. И это можно перенести с пастуха и овцы на людей: жертва страдает из-за мучителя. Я не буду об этом распространяться, мне кажется, это само собой достаточно очевидно и ясно. Так что эти кровавые жертвы, которые приносились Богу в храме, были постоянным, трагическим, болезненным напоминанием каждому об этом ужасном законе, согласно которому с момента грехопадения человек является причиной всеобщего страдания. Можно прочесть в книге Бытия: после потопа Бог говорит Ною: теперь всё живущее предается тебе в пищу. Они будут тебе пищей, а ты будешь им в страх (см. Быт 9:2–3). Вот какое взаимоотношение устанавливается падением, грехом, злом в человеке: он несёт разрушение и ужас. Можно сказать, что у человека появляется другое имя: он - убийца, он - смерть, он - уничтожение.
И ещё ежегодно происходил обряд изгнания козла отпущения. На козла как бы взваливались все грехи людей, и его изгоняли в пустыню на погибель, чтобы он погиб вне града людского, он уносил на себе все зло, какое можно было нагрузить на него как бы мистически, метафорически, символически, и он уходил на растерзание диких зверей или на гибель от голода и жажды. Почему эта гибель? Потому что люди были злы, люди были греховны. И он должен был погибнуть вне града человеческого, в пустыне.
Есть англиканский гимн, в котором говорится о Христе и Его смерти вне стен, вне Иерусалимских стен, потому что никто в пределах города не мог быть искуплением грехов человеческих. Он должен был умереть вне, отверженный. Город был как бы очищен этим отвержением безгрешного существа, на которое взвалены были грехи людей. И разумеется, в наших глазах это прозрение судьбы Христовой, Голгофы. Так что, как видите, Господь Иисус Христос рос с этой многосложностью религиозных ситуаций, религиозных ответов, в постоянном присутствии Живого Бога, в постоянном соприсутствии и активном взаимодействии Божественного и земного, среди того, что составляло землю под судом Божиим. И этот суд мог быть в радость Богу или мог быть началом крестного пути.
Вот на каком фоне рос Господь Иисус Христос, Его учила Мать, учил Иосиф, учила окружающая община, учил весь Израиль, - мы знаем из Евангелия от Луки, как родители взяли Его в Иерусалим на великий праздник Пасхи (Лк 2:41–52). Он видел образ того, какой будет Его судьба в реальности. И конечно, Он переживал в Себе Самом нечто, чего ещё не был в состоянии понять, но что мистически, символически имело огромное значение. Вы помните, как мы совершаем праздник принесения Христа в храм. Я сознательно употребляю слово “принесение”, а не “сретение”, потому что то, что я хочу подчеркнуть, относится к Его принесению, а не к тому, что Его встретили Симеон и Анна. Каждый перворождённый младенец мужского пола по закону посвящался Богу. Что это значит? Если вы помните то, о чём я говорил, это значило, что Он приносится Богу в собственность. Семья предавала ребёнка в руки Божии, она больше не имела прав на этого ребёнка, он всецело принадлежал Богу. Это был акт жертвоприношения в тех двух значениях, о которых я говорил. Со стороны родителей - они теряли ребёнка; а сам ребёнок приносился в дар, который мог стать кровавой жертвой, если такова будет воля Божия. Этот ребёнок посвящался Богу и принадлежал Ему. Закон также предусматривал, что Бог принимает этот дар опять-таки символически: жизнь ребёнка, кровавая жертва могла быть заменена приношением ягнёнка или двух голубей. Так происходило из столетия в столетие. И затем настал день, когда перворождённый, единородный Сын Девы Марии был принесен Ею в дар, именно как этот дар.
Почему было установлено такое правило? Это совершенно ясно из закона: ради освобождения народа Израильского из Египта. Вы помните, как Бог посылал казни, чтобы вынудить фараона удовлетворить требования израильтян и вопли рабов. И фараон отвергал все наказания одно за другим; и последняя казнь была - смерть всех перворождённых сыновей египетских. И закон говорит, что как бы в отплату (я употребил не то слово, не могу найти верное) за смерть этих детей, перворождённых египетских, Израиль должен был принести своих первородных сыновей. Бог как бы имел над ними право жизни и смерти, подобно тому, как погибли дети египетские. Это никогда не случилось на протяжении истории, до того дня, когда родился Иисус и был принесён в храм; и тут Бог принял Его, но принял на условиях, которые не были оговорены в законе. Бог принял дар, принял Иисуса в полную Свою собственность, но отложил, пока Иисус возрастёт в Своём человечестве до такой зрелости, что сможет Сам взять это на Себя. И это произошло на берегах Иордана, когда Он был крещён Иоанном Предтечей и удалился в пустыню. Это было исполнением первого акта закона, который теперь стал реальностью.
Я упоминал также частную молитву. Частная молитва была широко распространена среди народа израильского, такие молитвы существовали, но в Новом Завете мы видим, что во многом они строились на псалмах. Если почитать песнь Елизаветы или “Величит душа Моя”, мы видим ясную параллель с гимном Симеона, с песнью, воспетой Анной в книге Царств, и можно видеть, что все построено с большой непосредственностью и прямотой.
Я на этом остановлюсь, потому что в следующий раз я хотел бы перейти к рассмотрению уже не молитвенного фона, в котором рос Господь Иисус Христос, а того, что нам известно из синоптических Евангелий, Матфея, Марка и Луки, о Его собственной молитве. Я думаю, было бы хорошо и очень полезно, чтобы вы перечитали хотя бы одно из этих Евангелий в следующие две недели и отметили для себя те места, где мы видим, как Христос молится. Не то, что Он говорит другим о молитве, - к этому мы ещё придём; но как Сам Он молился, в какой ситуации, что побуждало Его к молитве, как Он поступал, в каком контексте и что за этим следовало. И я постараюсь на основании этих трех Евангелий поднять вопрос о том, как молился Христос. Теперь я кончу эту беседу и предлагаю, чтобы мы немного помолчали, а потом около получаса у нас будет на вопросы или дополнения.
Ответы на вопросы
Что означало, что первый ребёнок посвящался Богу? В чём это выражалось на практике? Означало ли это, что он не должен был зарабатывать себе на жизнь и позднее помогать содержать семью? Что происходило в действительности?
Обычно это никак не сказывалось (пророка Самуила посвятили Богу и отдали в храм), только служило напоминанием семье о том, что они живут на свободе в Земле обетованной благодаря ужасной трагедии египетских семей, что об этом они должны помнить и, помня, поступать соответственно. Ребёнка не забирали из семьи, он не получал какой-то специальной религиозной или литургической роли, но он служил знаком. И мне кажется, в Ветхом Завете мы находим целый ряд людей, которые служат знаками, символами в каждой семье, о которых все знали. Этот - напоминал об Исходе. А во время Пасхи это выступало ещё более явно.
Перворождённый сын приносился в храм и посвящался Богу как символ необходимости, чтобы человек приносил Богу всё лучшее. Так же приносились начатки урожая и т. д., но человек не приносился в жертву, и за него родители выплачивали Богу выкуп…
Мне кажется, слово “искупление” здесь очень подходит, оно означает “выплатить”, “купить обратно”. В случае этих детей, они были спасены от смерти, но оставались, как я указал, символом. В случае Христа это было как бы отложенное кровопролитие, кровавое жертвоприношение, оно совершилось на деле, как я постараюсь объяснить, когда жертва созрела и вольной волей приняла решение. Говоря коротко: Бог стал человеком в Младенце вифлеемском. В этот момент человечество Иисуса было как бы невинной жертвой, предназначенной на смерть, но которая ещё не была способна принять решение на человеческом уровне. И мы видим также в Младенце вифлеемском, Который лежит беспомощно, беззащитно, в совершенной зависимости от милости или других чувств окружающих Его людей, - видим образ Божественной любви. Вот каков Я, - говорит Бог, - погляди на Меня. И затем мы читаем в Евангелии от Луки, что Иисус преуспевал в премудрости и возрастании. Он созревал и Своей человеческой свободой делал тот выбор, который Его Божественная свобода уже сделала. И когда эти две свободы стали едины, настал момент Ему выступить на Свое служение, и Он сознательно пошел и принес Свою жертву на Голгофе. Я помню протестантского пастора во Франции в замечательном местечке, маленькой деревне под названием Dieu-le-fit (Богозданное), который сказал мне, что крещение Христа представляется ему как погружение белой шерсти в краску. Христос приходит на Иордан, куда погружалось множество грешников, смывая как бы свою греховность, а значит, и свою смертность. И Христос, Который, будучи безгрешным, бессмертен и в Своём человечестве, погружается в эти смертоносные воды и выходит из них, неся смертность всех согрешивших. И дальше шаг за шагом Он идёт к Своей действительной смерти на Голгофе.
Интересно заметить, что за еврейской пасхальной трапезой главные вопросы задаёт не старший, а младший сын…
Я хотел бы ещё добавить нечто в связи с Пасхой и той трапезой, которую Христос совершил в Верхней горнице. О ней почти ничего не говорится. Но есть одно существенное в этой пасхальной трапезе: на ней ели ягнёнка, - и ягнёнок совершенно не упоминается в описании Тайной вечери. Конечно, не все там упомянуто, но две-три вещи упомянуты, и можно было бы ожидать, что ягнёнок будет упомянут в первую очередь. И мне кажется, это не случайно, и не потому что его присутствие как бы само собой разумеется, а потому что в тот момент Христос был Агнцем Божиим, закланным за грехи мира. Там, где присутствовал Агнец Божий, не было места для Его символического прообраза.
Перевод с английского Е. Майданович
Первый храм построен в Х в. до Р. Х., разрушен в 586 г. до Р. Х. Второй храм построен в 535–518 гг., разрушен в 70 г. по Р. Х. (прим. А. И. Шмаиной-Великановой ).
Обычай домашней молитвы родился в фарисейской среде в I в. до Р. Х., однако общепринятый иудейский молитвенник составлен значительно позднее (прим. А. И. Шмаиной-Великановой ).
Спрашивает ДашаОтвечает Александра Ланц, 14.10.2010
Мир вам, Даша!
Из вашего вопроса выпушено одно слово, которое играет самую важную рольв понимании ответа. Ваш вопрос должен быть задан так:
"объясните как можно проще, кому молился человек Иисус, если Он сам Бог?"
Ведь Иисус всё-таки был человеком не так ли? На все 100 человеком. Надеюсь, вы не сомневаетесь в этой истине?
Вопрос, которой задаёте вы, подразумевает абсурдный ответ. Ведь если Христос молился Богу, но при этом является Богом, то получается совершеннейшая глупость, не так ли? По вашему вопросу мы должны совершенно точно заключить, что Иисус, молившийся Богу, должен был быть кем-то меньшим, чем Бог, кем-то, нуждающимся в помощи Бога . Однако и эта часть наших рассуждений будет лишена смысла, если мы внимательно прочитаем, например, :10 «Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних...» По этому тексту получается, что имя «Иисус» стоит превыше всякого существующего имени, даже превыше того имени, которое Бог открыл Моисею и которое сейчас никто не знает, как читать, но которое мы боле-менее знаем как «Иегова» или «Яхве». Неужели какому-то сотворённому существу было доверено воссесть на престол Самого Бога, превыше Всевышнего? Неужели Вседержитель допустит, чтобы кто-то преклонил колени перед сотворённым существом, а не перед Ним Самим ()?
Но вот если предположить, что вездесущий и всемогущий Бог, оставаясь Правителем вселенной, одновременно начал жить жизнь человека на земле , то тогда многое может проясниться. Во Христе, Он пришёл на землю, сложив с Себя все полномочия, все привилегии, все возможность Бога. Он Сам всё имел в Себе, но добровольно перестал использовать Свою Божественность, став просто СЫНОМ Бога, как любое тварное существо может быть ТОЛЬКО ребёнком Бога и не больше того.
Вопрос только в том, ЗАЧЕМ Он стал человеком?
Христос – видимый образ невидимого Бога, сложил с Себя все божественные привилегии и возможности и стал человеком, чтобы проложить для нас всех путь Домой . Спросите себя:
1) нужно ли Ему было принимать крещение? Нет. Потому что Он был безгрешным и Сам не нуждался ни в прощении грехов, ни в церемонии, его символизирующей.
2) нужно ли Ему было праздновать Пасху и принимать вечерю вместе с Его учениками? Нет, Потому что Он Сам являлся Хлебом и Кровью истинной, вечной жизни.
Тогда зачем Он это делал? Для того, чтобы проложить путь, идя по которому любой человек может прийти Домой, к Отцу. БОГ Сам проложил для нас этот путь.
Ему не надо было каяться в грехах и принимать крещение, это надо нам, поэтому Он дал нам пример.
Ему не надо было кушать пресный хлеб и пить от виноградной лозы, это надо нам, поэтому Он дал нам пример.
Ему даже Писание учить и разбирать не надо было, потому что Он Сам и есть Автор Писания, но Он на эти несколько десятилетий отказался от возможности знать всё и вся и постигал Писание, как любой из нас может это делать... постигал Писание, как человек .
Чтобы спасти нас, Он должен был всё делать, как человек , а не как Бог.
Вся Его человеческая жизнь была ничем иным, как бесконечно совершенным примером для тех, кто хочет спастись. Он должен был стать таким же беспомощным, таким же уязвимым, как любой из нас, полностью человеком. Он, заставив Свою божественность бездействовать, прошёл тот путь, который каждый из нас может пройти и должен пройти, если хочет спасения. Он показал нам этот путь и убедил нас в том, что по нему пройти можно, надо только жить, как Он жил, когда был человеком , – в полной зависимости от Неба, от Отца. А такая полная зависимость подразумевает постоянную молитвенную связь с Богом. Вот почему человек Иисус Христос находился в постоянных, выворачивающих наизнанку Его человеческое естество молитвах, обращённых в Небо. Допусти Он действие Своей божественности, Он, как вы понимаете, в молитвах не нуждался бы, но как человек , как Представитель человечества ,– нуждался... чтобы дать нам ясный и недвусмысленный пример того, как мы можем стать победителями над грехом и искушениями.
Учитесь у бесконечно прекрасного, божественного О бразца тому, каким должен быть человек, созданный по образу и подобию Бога ( ; ).
С уважением,
Читайте еще по теме "Троица в христианстве":
| 01 янв |
Каждый верующий имеет при себе ключи, при помощи которых он мог бы открыть великую кладовую Бога. Этими ключами является молитва. Сегодня каждый верующий может наслаждаться молитвой, но, к сожалению, не многие христиане знакомы с силой молитвы.
Может показаться странным, что ученики обратились к Иисусу с вопросом: "Господи! научи нас молиться" (Лук.11:1). Возможно, эти люди росли в строгой религиозной атмосфере. Они "ходили в церковь" и молились всю свою жизнь. Если бы учеников Иисуса спросили немного раньше: "Умеете ли вы молиться?" - то это бы их оскорбило. "Конечно, мы знаем, как нужно молиться", - ответили бы они. - "Мы на протяжении многих лет молимся каждый день".
Они могли бы процитировать из Ветхого Завета места о молитве. Они могли бы поспорить с человеком, имеющим мнение, что молитва не обязательна. Они также могли бы доказать, почему необходимо молиться. Но когда они увидели, как молился Иисус, то они поняли, что ничего не знают о молитве. Они видели, сколько времени Иисус отводил для молитвы, и какое место она занимала в Его жизни. Они видели, что когда молился Иисус, то происходили чудеса и менялись люди. Для учеников молитва - это была форма, но для Христа молитва являлась силой. Они видели, что когда Иисус помолился, то успокоилось море. Они наполнили двенадцать коробов хлебами после того, как Он помолился над пятью хлебами и двумя рыбками. Они видели, как после слов Иисуса слепой прозрел.
Молитва всегда занимала важное место в жизни Христа. В Евангелии от Марка 1:35 мы читаем: "А утром, встав весьма рано, вышел и удалился в пустынное место, и там молился". Несмотря на то, что предыдущий день был очень напряженным, Иисус, тем не менее, сокращал время Своего сна, чтобы Он мог встать раньше и провести это время в молитве. Если Иисус столько проводил времени в молитве, должны ли мы молиться меньше?
В Евангелии от Луки 6:12 мы читаем: "В те дни взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу". Иногда Иисус чувствовал, что Ему необходимо было молиться на протяжении всей ночи. Слова "молитва" и "молиться" используются минимум 25 раз в связи с Иисусом во всех четырех Евангелиях, а также и то, что Иисус молился, косвенно упоминается и в других местах, но само слово "молитва" там не используется. Иисус тратил много времени и энергии на молитву. Это означает, что Его последователи должны делать то же самое.
Посмотрите внимательнее на молитвенную жизнь Иисуса в Его первосвященнической молитве в Иоанна 17.
Заступническая молитва, является прелюдией к великому служению, которое начнется после воскресения Иисуса. Послание к Римлянам 8:34 открывает нам сегодняшнее служение Иисуса:
"Кто осуждает? Христос (Иисус) умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас".
Послание к Евреям 7:25 также открывает нам сегодняшнее служение Иисуса: "Посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них".
Иисус молился за Своих учеников. Он и сейчас это делает. Но прежде, чем Он молился за Своих учеников (Ин.17), Он молился за Себя.
Иисус молился за Себя. (Ин.17:1-5)
Это не является эгоизмом, если человек молится за себя. Если верующий молится о самом себе, то он обязательно будет молиться и о других.
Иисус просил Своего Отца о двух вещах, и обе эти вещи связаны с Его прославлением. Слово прославление, которое используется здесь, означает превознесение, честь, возвеличивание.
Просьба прославить Его на кресте (17:1) Иисус должен был быть прославлен даже в этой ужасной смерти.
Просьба прославить Его в воскресении (17:5)
Иисус мог видеть то время, когда Он вновь вернется к Своему Отцу. То, что Иисус был до сотворения мира, мы видим в Его словах: "...прославь Меня... славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира". Иисус был до того, как был создан окружающий нас мир. Иисус не был сотворен, Он был всегда.
В 3-м стихе Иисус дает определение, что значит вечная жизнь: "Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа".
В 4-м стихе мы видим, каким должен быть итог обладания этой вечной жизни. Верующий должен будет прославить Бога здесь на земле и завершить работу, которую Бог поручил ему исполнить.
Иисус молил Бога выполнить эти две просьбы, чтобы в конечном итоге, прославить Своего Отца (ст1).
Иисус молится за Своих учеников. (17:6-19)
Когда Иисус начинает молиться об учениках, то Он дает Своему Отцу личную рекомендацию Своих последователей. Заметьте, что Иисус говорит о положительных качествах Своих учеников. Молясь Отцу, Он не начал описывать их Ему, насколько они были слабыми. Слова Его похвалы находятся в стихах 6-8. ...они были Твои... и они сохранили слово Твое; Ныне уразумели они... и они приняли и уразумели истинно... и уверовали, что Ты послал Меня. Ни одного плохого слова. Не является ли это для нас уроком, говорить о людях только хорошее и помогать им подниматься, если они упали?
Иисус продолжает молитву и просит Бога о трех вещах для Своих учеников.
1. Чтобы они были едины (17:11)
Иисус должен был оставить эту землю. Мир начнет преследовать верующих. Верующие столкнуться с искушениями. После того, как христианство начнет распространяться, между верующими появится напряжение, появится разница во мнениях, доктринах и стратегиях.
Иисус знал, что им понадобится помощь для того, чтобы сохранить свое единство, поэтому Он и просит Бога помочь им. Книга Деяний Святых Апостолов показывает, что в ранней церкви молитва Иисуса оставалась действенной. Единство являлось основной характеристикой ранних верующих.
Верующие должны быть едины между собой, потому что Бог един (17:11)
2. Иисус просит, чтобы Бог сохранил их от зла и от дьявола. (17:15)
Иисус из личного опыта был знаком с реальной силой сатаны. (Мф.4)
Каждый верующий является целью сатаны. Единственное, что пугает сатану, это молитва христиан.
Павел также знал силу сатаны. В послании к Ефесянам 6:10-20 Павел предупреждает верующих в Ефесе. Верующие должны быть осведомлены о реальном существовании сатаны и молиться, чтобы Бог давал им силы противостоять искушениям.
Кто-то сказал, что если сатана не мешает тебе, то это значит, что он уже обладает тобой. Ему не надо продолжать искушать своих последователей, потому что он уже владеет ими.
3. Иисус молился, чтобы Его ученики были отделены. (17:17)
Иисус молился, чтобы Его ученики не только были освящены, но чтобы они также были отделены для служения. Они должны были продолжить то, что начал Иисус Христос. Бог послал Иисуса в мир, чтобы Он выполнил Свою миссию, поэтому Иисус также посылает учеников, чтобы они в свою очередь также выполнили свою миссию (17:18).
У Бога был план по искуплению всего человечества, и ученики были включены в него, поэтому молитва Иисуса и Его три просьбы особенно были для них важны. Иисус просил Отца, чтобы Он сохранил учеников от мощных атак сатаны, чтобы Он сохранил их от естественной человеческой наклонности к разобщенности, и они нуждались также, чтобы Господь снабдил их всем необходимым, чтобы они могли бы выполнить свою миссию.
Ученики принадлежали Богу. (17:6-10)
Учеников ожидали трудности. (17:11-14)
Ученики получили задание, которое они должны были выполнить. (17:18)
Иисус молился о Своих будущих последователях. (17:20-24)
Просьбы Иисуса в отношении Его будущих последователей похожи на предыдущие.
1. Он молился о единстве среди будущих верующих. (17:21-23)
Это единство применимо только к верующим. Библия нам ничего не говорит, что когда-либо наступит единство среди всех людей. Об этом мечтает правительство, но это никогда не случиться. Только возрожденные верующие могут испытать то единство, о котором молился Христос.
Бог ожидает единства среди Своих людей. Среди своего народа, в церкви, дома - единство является нормой для верующих.
2. Иисус молился о будущем прославлении всех верующих. (17:24)
Иисус хотел, чтобы все верующие в оный день были с Ним в славе, и это Свое желание Он открыл нам. Каждый раз, когда умирает верующий, Его молитва получает ответ.
В Своей молитве Иисус начал с Себя, затем Он молился о Своих учениках, которые находились рядом с Ним, и после этого Он молился о Своих будущих последователях. Он начал с того, что они были избраны Богом. Он решает вопросы нашей жизни и помогает нам завершить нашу миссию. Он заканчивает просьбой, чтобы все верующие разделили с Ним славу небес.
Христианин молится о собственных нуждах, но он также должен молиться и о других, причем не меньше чем о себе.
Когда ты не можешь посетить больного, ты можешь молиться о нем.
Если ты не доволен братом, тебе следует молиться о себе и о нем.
Когда ты чувствуешь, что начинаешь критиковать своего пастора, тебе необходимо молиться о нем.
Люди начнут изменяться, когда ты начнешь о них молиться, более того, ты начнешь изменяться.
Когда ты молишься? Как долго ты молишься? О чем ты молишься?
Также, как и ученики Иисуса, христиане сегодня должны искренне сказать: "Господь! научи нас молиться".
Что эта глава значит для нас сегодня?
Мы должны молиться за других.
Молись за своего пастора каждый день. Молись за пассивных членов церкви. Молись за больных. Молись за не спасенных.
Мы должны просить, чтобы Господь благословил нас, чтобы через это прославился Сам Бог.
Говори хорошее о людях.
Стремишься ли ты к единству с твоими братьями и сестрами по вере? Если ты не имеешь с кем-то единство, пойди и исправь положение.
Мы посланы и должны исполнить Божию миссию. Каждый верующий призван к служению помогать другим в их нуждах.
Когда ты молишься? Сколько времени ты обычно проводишь в молитве каждый день?
Ответ
Предостерегая от тщеславной молитвы лицемерных фарисеев, Христос предостерег Своих учеников и от подражания язычникам:
А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него (Мф. 6, 7—8).
А что такое лишнее в молитве? На этот вопрос отвечает Сам Иисус Христос в Нагорной проповеди:
не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6, 31—33). Смысл этих слов, в связи с прежде сказанными, таков: назначение человека — достигнуть вечной жизни в Царстве Небесном; средство к достижению этой цели — исполнение воли Божией, правды Его в этой земной жизни, в Царстве Божием. Следовательно, главнейшая забота человека должна заключаться в отыскании возможности, путем исполнения воли Божией, вступить здесь в Царство Божие, сделаться достойным членом его, и тем открыть себе вход и в Царство Небесное. На этом он должен сосредоточить все свои мысли, сообразно этому во всем поступать и об этом молиться; все же не относящееся к этому, все земное, временное, как-то: пища, питье, одежда и прочее, все это — лишнее; лишнее не для человека, ибо он не может жить без пищи, питья, одежды, но лишнее для молитвы; лишнее потому, что человеку, ищущему прежде всего Царства Божия и правды Его, все это будет дано Богом и без прошения его, ибо Отец его Небесный знает, что он во всем этом имеет нужду.
Однако моление об этом лишнем не безусловно воспрещено. Научив нас молиться о хлебе
насущном, Христос тем самым признал не подлежащим осуждению моление о даровании нам,
в мере действительной необходимости, и благ земных; но это моление не должно заслонять собой искания Царства Божия и правды Его.
По этому поводу Иоанн Златоуст говорит: «Господь внушает, что молящиеся не должны просить скоропреходящего и погибающего: ни красоты телесной, которая увядает от времени, изглаживается от болезни, исчезает при смерти; ни денежного богатства, которое, подобно речным водам, притекает и утекает, переходит то к одному, то к другому, убегает от тех, кто удерживает его, и не остается у тех, кто любит его, подвергается бесчисленному множеству бедствий от моли, от разбойников, от клеветников, от пожаров, от кораблекрушений, от нападений врагов и от прочих зол; ни почетной власти, которую также сопровождает множество скорбей. А некоторые из людей, впадших в крайнее безумие, не только просят у Всевышнего телесной красоты, богатства, власти и тому подобного, но восстают против своих врагов, умоляют послать им какое-нибудь наказание, и Того, Кого просят быть к самим себе милостивым и человеколюбивым, в отношении к врагам своим хотят сделать немилостивым и нечеловеколюбивым. Господь, желая предотвратить это, заповедует: не говорите лишнего» (Беседы о жизни по Богу. Т. 3. Кн. 1).
Заповедуя не говорить на молитве лишнего, как язычники, Христос пояснил, что язычники думают, что в многословии своем будут услышаны.
Толкуя эти слова, «Августин делает различие между многословием, которое здесь порицается, и неустанными молитвами, которые Господь так усиленно поощряет в другом месте. Кто Сам проводил ночи в молитве, Кто сказал: ищите, и обрящете (Мф. 7, 7) Кто объяснял притчей, что должно всегда молиться и не унывать, Тот, конечно, был очень далек от порицания продолжительной молитвы, если это действительно молитва. Он может осуждать только те молитвы, которые под этим названием представляют нескончаемый набор громких и пышных слов, заменяющих излияния глубочайшего, искреннего чувства и невыразимые в словах сердечные воздыхания» (Тренч. Нагорная проповедь).
Знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него (Мф. 6, 8). По поводу этих слов некоторые спрашивают: а если Он наперед знает, чего мы просим, то какая необходимость вообще просить чего-либо? Какая нужда выражать какое-либо прошение словами, пересказывать что-либо Тому, Кому все уже известно? Какая нужда вообще в молитве?
Слова Иисуса — знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него — содержат в себе воспрещение многословия в молитве, а не самой молитвы. Если бы не было надобности в молитве вообще, то Христос не говорил бы: Просите, и дано будет вам (Мф. 7, 7); молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мф. 5, 44); истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам (Ин. 16, 23) и т. д.
Но почему же (говорят) Всеблагий Бог не подает людям все, в чем они имеют нужду, и без прошения их, без молитвы?
По учению Иисуса Христа, люди имеют действительную нужду лишь в достижении Царства Небесного; но так как человек одарен свободой воли и может произвольно искать это Царство или бежать от него, то понятно, что оно только просящему дано будет. В стремлении к достижению этой цели; в борьбе с искушениями и страстями, силы человеческие нередко ослабевают, и потому молитвенное обращение к помощи Божией становится неизбежным. Сам Христос молился в Гефсиманском саду перед предстоящими Ему страданиями, когда заметил, что Его человеческие силы слабеют; искушаемый мыслью о возможности избавиться от этих страданий, Он молился и окончил молитву Свою словами: да будет воля Твоя!
Следовательно, Иисус Христос не только не осудил обращение наше к Богу в молитве, но даже словом и примером Своим заповедал нам молиться.
Подает же Бог без прошения, без молитвы, только ищущим прежде всего Царства Божия и правды его, и притом подает им только то, что для них считается лишним в молитве.
Молитва Господня
Молитесь же так: Отче наш...
Молитва, данная Господом Своим ученикам и известная под именем молитвы Господней (Мф. 6.
9—13), есть только образец согласной с Его учением молитвы, нисколько не исключающий возможности и других молитв, ибо и Сам Господь Иисус Христос произносил другие молитвы (Ин. 17).
Отче наш. Бог, как Творец мира и людей, считается Отцом всех Своих творений. Но все ли люди смеют называть Его своим Отцом?
Для того, чтобы иметь право называть Бога Отцом, надо исполнять заповеди, данные Христом: «Любите (сказал Он) врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного (Мф. 5, 44—45)».
Следовательно, только исполняющие заповеди Христовы, стремящиеся к совершенству, могут называть Бога своим Отцом; все же остальные люди, не переставая быть творениями или, по ветхозаветному, рабами Божиими, недостойны именоваться сынами Отца Небесного. В этом убеждает нас происшедший после Нагорной проповеди разговор Иисуса с иудеями. Иисус сказал иудеям:
Вы делаете дела отца вашего. На это сказали Ему: Мы не от любодеяния рождены; одного Отца имеем, Бога. Иисус сказал им: если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшел и пришел; ибо Я не Сам от Себя пришел, но Он послал Меня. Почему вы не понимаете речи Моей? Потому что не можете слышать слова Моего. Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего (Ин. 8, 41—44).
Сыны Отца Небесного должны быть чужды себялюбия; они должны любить весь род человеческий, даже врагов своих, и за всех молиться. Вот почему, уча Своих последователей молиться, Христос повелевает им говорить — Отче наш, а не Отче мой, то есть молиться за всех, а не за себя только.
Называя в этой молитве Бога Отцом нашим, мы тем самым признаем всех людей, как детей одного Отца, нашими братьями; а так как братья должны быть равноправны, то и все люди равны перед Богом; ни богатство, ни знатное происхождение не могут выделить человека из общего уровня; только благочестие, исполнение воли Божией, искание Царства Божия и правды Его могут отличить человека и сделать его достойным сыном Отца Небесного.
Сущий на небесах.
На обыкновенном разговорном языке небом всегда назывался и теперь называется весь мир, кроме земли. Но так как Бог есть Дух, не нуждающийся в каком-либо особом месте для Своего пребывания, Дух вездесущий, то слова молитвы — сущий на небесах — надо понимать не буквально. Отцом Небесным мы называем Бога в отличие от отца земного, как и вообще все неземное называем небесным.
Да святится имя Твое.
«Что это значит? (спрашивает Августин) Может ли Бог быть еще святее, чем Он есть? В Себе Самом не может; это имя само в себе пребывает одно и то же, вовеки святое; но святость его может умножаться и возрастать в нас самих и в других людях, и в этом прошении мы молимся, чтобы род человеческий более и более познавал Бога и чтил Его Всесвятого».
«Да святится — значит да прославится (говорит Златоуст). Сподоби нас — как бы так учит нас Спаситель молиться — так чисто жить, чтобы через нас все Тебя славили» (Беседы на Евангелие от Матфея. 19).
В начале Нагорной проповеди Иисус сказал Своим ученикам:
да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5, 16). Добрые дела совершаются во исполнение воли Божией; видящие осуществление этой воли в добрых делах познают святость Бога, во имя Которого эти дела совершаются, познают святость имени Его, а через это имя Божие святится, признается святым, прославляется даже и теми людьми, которые до того времени были далеки от Бога.
В первые века христианства истинные последователи Христа, исполнением заповедей Христовых, в которых им открыта была воля Божия, самоотверженной любовью к ближним и всегдашней готовностью душу свою положить за них привлекали к Христу толпы язычников, познававших в них величие и святость Того Бога, воля Которого вдохновляла их, и имя Которого святилось в них.
Можно привести много примеров и из позднейших времен, даже из нашего времени, когда добрые дела и вообще святая жизнь праведника заставляли маловерных и даже неверующих признать величие Божие и святость имени Его.
Поэтому слова — да святится имя Твое — можно понимать так: да проявится святость имени Твоего в людях, творящих волю Твою! Да светит свет Твой в них, и да познают и прославят Тебя все народы земли! Да будет везде свято имя Твое!
Да приидет Царствие Твое. Бог есть Творец и Царь всего мира; следовательно, Царство Его — весь мир. Но в учении Иисуса Христа отличается Царство Божие на земле от Царства Небесного.
Под именем Царства Небесного разумеется та неземная жизнь вечного блаженства, которая обещана праведным людям после окончательного Суда Божия над родом человеческим, после Страшного Суда. Царство Небесное придет независимо от желаний или молитв людей; молитвы не могут ускорить наступление его; следовательно, здесь речь идет не о наступлении его. Царством же Божиим Христос называл Царство земное, совокупность всех людей, творящих волю Божию, таких людей, для которых воля Божия, заповеданная нам Христом, составляет высший и безусловно обязательный закон, которые одушевлены истинной любовью ко всем, даже врагам, и которые благотворят даже и ненавидящим их; это — духовное Царство, не ограниченное никакими границами: оно везде, где люди творят волю Божию. Вот о скорейшем наступлении этого Царства для всех людей мы и молимся, когда говорим:
да приидет Царствие Твое. Мы молим Бога, чтобы все люди скорее познали Его волю и исполнили ее, чтобы Царство Божие, Царство мира, любви и добра вместило бы в себе всех без исключения людей и объединило бы их в единое стадо с Единым Пастырем.
Но так как достигнуть Царства Небесного можно не иначе, как пройдя земную жизнь и, притом исполняя волю Божию и, вследствие этого, состоя членом Царства Божия здесь, на земле, то, молясь о том, чтобы Царство Божие вместило всех людей, мы тем самым молим и о вступлении всех без исключения людей в Царство Небесное. Следовательно, произнося слова — да приидет Царствие Твое — мы одновременно молим о распространении на всех людей Царства Божия и о нелишении их Царства Небесного.
Да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Бог — Творец мира; Ему подчинено все. Но Он же, создав человека, даровал ему свободу воли. Злоупотребляя этой свободой, люди действуют далеко не всегда согласно с волей Бога. Вот почему весь мир, руководимый исключительно волей Бога, противополагается людям, руководимым своей свободной волей, как небо противополагается земле; и если мы просим, чтобы воля Божия была и на земле, как на небе, то это означает нашу просьбу, чтобы воля Божия руководила людьми так же, как она руководит всем миром, чтобы воля людей совпадала бы с волей Бога, чтобы люди желали лишь того, что угодно Богу. Это не уничтожает свободу воли человека, но приводит ее в согласие с волей Бога.
Эту необходимость согласования своей воли с высшей волей Иисус Христос объяснил при другом случае: не ищу Моей воли, сказал Он, но воли пославшего Меня Отца (Ин. 5, 30). Если Он, Богочеловек, во всем согласовал Свою волю с волей Пославшего Его, то тем более мы, обуреваемые искушениями и немощами нашего тела, должны заботиться о том, чтобы воля наша во всем согласовалась с волей Отца нашего Небесного.
В той же Нагорной проповеди Христос сказал:
Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7, 21). Вот почему Он учит нас после слов — да приидет царствие Твое — говорить: да будет воля Твоя, да исполняется всеми людьми воля Твоя!
Хлеб наш насущный дай нам на сей день. «Он повелел (говорит Златоуст) просить хлеба насущного не для объедения, а для питания, восполняющего истраченное в теле и отклоняющего смерть от голода, — не роскошных столов, не разнообразных яств, произведений поваров, изобретений хлебопеков, вкусных вин и прочего тому подобного, что услаждает язык, но обременяет желудок, помрачает ум, помогает телу восставать на душу. Не этого просить научает нас заповедь, но хлеба насущного, то есть обращающегося в существо тела и могущего поддержать его. Притом и его заповедано нам просить не на великое число лет, а столько, сколько нужно нам на настоящий день... В самом деле, если ты не знаешь, увидишь ли завтрашний день, то для чего беспокоишь себя заботой о нем?.. Тот, Кто даровал тебе тело, вдохнул душу, сделал тебя животным разумным и приготовил для тебя все блага прежде, нежели создал тебя, забудет ли тебя, Свое создание?» (Беседы «О жизни по Богу»; Беседы на Евангелие от Матфея. 19).
В этих словах молитвы, под именем хлеба насущного разумеется все, крайне необходимое для поддержания нашей жизни. А так как человек состоит из души и тела, то под хлебом насущным надо разуметь не только пищу, питье, одежду, жилище и все прочее, необходимое для поддержания жизни тела, но и все, что облагораживает, очищает, возвышает наши души и тем приближает их к Богу.
И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим, то есть прости нам грехи наши так, как и мы прощаем согрешившим против нас.
Христос заповедал нам любить врагов наших, благословлять проклинающих нас, благотворить ненавидящим нас и молиться за обижающих и гонящих нас. Кто исполняет эту заповедь, тот, несомненно, прощает своих врагов, и за то сам заслуживает прощения грехов. Но если кто и не достиг такого совершенства, кто еще не может любить врагов своих и благо творить им, но, однако, не гневается на них и прощает им все обиды, тот все-таки в праве просить у Бога прощения грехов своих.
Но кто не прощает согрешившим против него, кто гневается на них и желает им зла, — смеет ли тот самый просить у Бога прощения своих грехов? Ответ на этот вопрос содержится в следующих пояснительных словах Иисуса Христа:
Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших.
Итак, прежде чем просить у Бога прощения грехов наших, мы сами должны простить всем своим обидчикам; мало того, мы должны примириться с тем, на кого сами не гневаемся, но кто имеет нечто против нас, то есть считает себя обиженным нами; и тогда только мы можем молиться о прощении грехов наших.
Вдумайтесь в эти слова молитвы: прости нам грехи наши так, как и мы прощаем согрешившим против нас!
И если вы не прощаете обидевших вас, то вы должны прийти в ужас от этих слов, которые произносите ежедневно. Ведь вы просите, чтобы Бог не прощал вас! Вы просите, чтобы Он простил вас так, как и вы прощаете; а если вы таите злобу против обидевших вас и не хотите простить их, то, значит, вы просите Бога, чтобы и Он не прощал вас. Одумайтесь же и не дерзайте просить у Бога прощения ваших грехов, если сами не прощаете обидевших вас! Спешите скорее простить всех, чтобы не было поздно! Ведь вы не знаете, когда будете отозваны из этого мира, а за пределами этой жизни нет места ни покаянию, ни всепрощению!
«Бог благоволил вступить с нами в договор (говорит блаженный Августин); Он говорит тебе: прости, и Я прощу! Не простил ты — сам против себя идешь, а не Я».
Необходимость прощать все обиды, чтобы получить прощение своих грехов, Христос объяснил особенно наглядно в притче о должнике (Мф. 18, 21—35), которую окончил такими словами:
Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его (Мф. 18, 32—35).
Бывают случаи, когда мы прощаем согрешившего против нас брата, но прощаем не чистосердечно, не из любви к согрешившему, не из-за желания снять с него тяжесть греха, а по особым соображениям, находя это в данное время выгодным для себя; словом, прощаем не охотно, а как бы по принуждению. Хотя такое вынужденное прощение все-таки лучше гнева и затаенной злобы на брата, но оно не дает нам права надеяться, что и Бог простит нам наши прегрешения. В приведенных выше словах Господа, которыми Он окончил притчу о должнике, заключается положение, не вызывающее ни малейшего сомнения: «Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его». Да, надо прощать охотно, искренно, чистосердечно, из любви к ближнему, а не по иным соображениям, и только тогда мы в праве надеяться, что и Господь простит нам наши грехи; только тогда мы можем обращаться к Богу с мольбой:
и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим.
Сознающий свою греховность, осуждающий себя, решающийся больше не грешить естественно желает снять с себя ответственность за совершенные им грехи, а потому в раскаянии молит о прощении. Таким образом, искренняя молитва о прощении грехов есть вместе с тем и покаяние в грехах.
Кто не раскаивается в грехах своих, кто не признает себя грешным, тот не нуждается в прощении грехов и не молится о том.
Покайтесь, — взывал Иоанн Креститель (Мф. 3, 2). Призывом к покаянию начал Свою проповедь и Иисус Христос. За покаянием следует молитва о помиловании; нет покаяния без молитвы, нет и молитвы без покаяния.
И не введи нас в искушение.
Искушением вообще называется испытание, в частности же — соблазн. Искушать можно Бога и человека. По отношению к Богу искушение выражается большей частью в требовании от Него доказательств Его всемогущества или же в испытании Его милосердия. По отношению же к человеку искушение выражается в испытании его нравственных сил склонением его к чему-либо безнравственному, греховному. Искушает нас соблазном греха злой дух, а также люди; искушаем мы и сами себя. Бог же никого не искушает. Если Он иногда и насылает на нас беды для испытания нашей веры, то такие испытания не могут считаться искушениями в смысле соблазна. Подвергаться искушениям, соблазнам — неизбежная участь каждого человека; и чем сильнее искушение, тем труднее борьба с ним, но зато тем приятнее победа, тем выше подвиг победителя. Сознавая неизбежность для человека искушения вообще, мы не должны, однако, на этом основании искать их, идти навстречу им. Это было бы слишком самонадеянно с нашей стороны. Напротив, зная слабость свою, мы должны всеми мерами избегать их сами и отвращать от них наших ближних. Но если искушение пришло, мы должны встретить его во всеоружии разума и воли и победить его, устоять против соблазна, не поддаться ему. Если человек начнет свое самоисправление и возрождение, по указаниям Иисуса Христа, с сознания своей духовной нищеты, и пройдет последовательно, с Божией помощью, все ступени лестницы, ведущей к возможному для него совершенству, то дальнейшая борьба будет для него легка; но и в таком случае, при всей легкости борьбы, он не должен забывать возможности своего падения, и потому постоянно должен молить Бога о помощи.
Искушать, то есть соблазнять нас, наталкивать нас на совершение чего-нибудь дурного, могут: мы сами, то есть наши похоти и страсти, затем другие люди и, наконец, дух зла. Животное не может бороться с похотями своего тела и вполне подчиняется им. Человек же одарен духом, господствующим над телом, и потому может побеждать похоти его. Силой того же духа он может бороться и с соблазнами близких ему людей и, в крайности, должен отречься от соблазняющего его друга, хотя бы он был так необходим, как глаз или правая рука. Может соблазнять нас и диавол. Диавол может только соблазнять нас, внушать нам дурные мысли и желания, но власти над нами не имеет; если он, по-видимому, и приобретает над нами власть, то только потому, что мы сами, добровольно, подчиняемся ему без сопротивления, сами вручаем ему эту власть и становимся его рабами, но такой власти над нами ему не дано свыше. Мы можем побеждать и его, мы должны быть победителями! И если мы ведем упорную борьбу с ним и сознаем, что без помощи свыше можем не выдержать всего натиска духа зла, то должны молить милосердного Бога о помощи.
Итак, мы молимся не о том, чтобы не подвергаться искушениям, так как обязаны сами по возможности избегать их, а о том чтобы, вступив в борьбу с искушениями, не обессилеть, не пасть, не причинить тем себе зла.
Итак, наше бессилие в борьбе с искушениями, наше нравственное падение причиняет нам много зла. Молясь о поддержании нас в борьбе, мы, вместе с тем, молим и об избавлении нас от вредных последствий борьбы, победителями из которой мы не сумели и не смогли выйти. Мы молим избавить нас от зла, от бедствия, которое постигло нас отчасти по нашей вине. И так как мы привыкли все зло приписывать диаволу, которого называем также духом лукавым, то и оканчиваем молитву словами:
но избавь нас от лукавого.
Всепрощающий и любвеобильный Господь разрешил нам просить Его об избавлении нас даже от таких бед, какие мы могли бы сами предотвратить, если бы не обессилили в борьбе.
Молитва оканчивается исповеданием веры в Бога, Которому принадлежит Царство, то есть власть над всем миром, сила всемогущества и слава во все века.
Аминь — слово еврейское, означающее подтверждение чего-либо: «так, действительно, истинно, да будет». Оно было произносимо народом в синагогах после прочтения кем-либо одним молитв. Обычай этот перешел и к христианам.
