В данный момент в Главном управлении исполнения наказаний РФ практически решен вопрос о том, где именно будет сидеть «заключенный №1» в России — бизнесмен Михаил Ходорковский. Уже известно, что местом заключения станет колония вне Москвы и Московской области: VIP-осужденного решено удалить как можно дальше от центров власти и политических процессов. Ходорковский проведет ближайшие 6 лет своей жизни либо в Саратовской области, либо в Свердловской. Наиболее вероятным считается именно второй вариант – уральским зонам не впервой принимать высокопоставленных заключенных.

К настоящему моменту официальной информации о том, где именно Михаил Ходорковский проведет следующие несколько лет своей жизни, нет. Адвокат бизнесмена Антон Дрель рассказал нашему экспертному каналу, что место отбывания наказания определит ГУИН и это является внутренним делом ведомства. Тем не менее, среди столичных журналистов, юристов и политиков активнее всего циркулирует информация о том, что Ходорковский будет сидеть «под Свердловском».

«Красная утка»: тагильская VIP-зона

Потенциальных мест, где Ходорковский мог бы отбывать наказание, не так уж много. Вероятнее всего, бизнесмен будет отправлен в т.н. «красную зону», специализирующуюся на приеме государственных служащих, силовиков и различных VIP-персон. Таких исправительных учреждений в России всего несколько, и наиболее «солидными» из них считаются ИК-13 города Энгельса Саратовской области (там в свое время сидел Эдуард Лимонов) или ИК-13 (УЩ-34913) под Нижним Тагилом. Ее еще называют «Красной уткой». Еще три недели назад свердловский ГУИН получил указание готовиться к приему некоего «очень важного осужденного».

Тагильская зона – «красная» в полном смысле этого слова. Обычно «красными» сами заключенные называют те колонии, где ситуация на 100% контролируется тюремной администрацией (зона, где фактическую власть имеют «блатные», именуется «черной»). Но иногда так именуются те учреждения, куда сажают бывших представителей силовых и государственных структур. Это делается для того, чтобы оградить силовиков от резко негативного отношения обычных уголовников.

«Красные» же зоны, подобные тагильской ИК-13, специализируются и на приеме VIP-заключенных, которые при жизни занимали высокое социальное положение. Например, в ИК-13 в свое время сидел скандально известный адвокат и военный Дмитрий Якубовский, осужденный в 1995 году за кражу редких книг из библиотеки Санкт-Петербурга. Судя по примеру Якубовского, «Красная утка» не стала для него серьезным испытанием – за три года срока он успел принять иудаизм, жениться на своем адвокате, написать научную диссертацию о правах заключенных и книгу о местном самоуправлении в России.

А вот другой известный узник ИК-13, бывший сотрудник ФСБ Михаил Трепашкин, осужденный за разглашение государственной тайны, вынес из тагильской зоны самые неприятные впечатления. В недавнем интервью он рассказал, что в колонии его кормили рыбьими хвостами и шкурками от фасоли, а воды выдавали всего полстакана в день.

Уральский бизнесмен и политик Павел Федулев тоже некоторое время был узником колонии №13. Выйдя оттуда, Федулев делился с журналистами своими впечатлениями: он похудел почти на 20 килограммов из-за того, что старался как можно реже принимать тюремную пищу – боялся попытки отравления. Здоровье после ИК-13 у предпринимателя подорвалось более чем серьезно – он заразился гепатитом и вынужден был проходить после освобождения длительный курс лечения (и, говорят, до сих пор имеет большие проблемы со здоровьем).

Еще один знаменитый заключенный ИК-13 – Юрий Чурбанов, зять Брежнева, генерал-полковник МВД и бывший замминистра МВД СССР. В 1986 году по приказу Юрия Андропова Чурбанов был уволен со всех постов, а затем арестован и осужден на 12 лет. Чурбанов отбыл в нижнетагильской колонии 5 лет и успел написать книгу об истории России. После выхода на волю в 1991 году Чурбанов скрылся с глаз общественности, а через некоторое время возглавил службу безопасности крупной компании, производящей цемент. Есть у него и собственный бизнес – какой-то небольшой завод по производству сахара.

Ходорковский будет баллотироваться в «паханы»

По сути, «красная» зона не слишком отличается от обычной. Это точно такой же замкнутый мирок, хотя правила тут помягче, чем везде. Один из бывших заключенных ИК-13 на условиях анонимности рассказал в двух словах о жизни на «красной зоне»:

— «Воровской закон» на «ментовской» зоне не действует, — говорит бывший узник. – Тут все просто: у воров закон блатной, а у ментов – государственный. И кто свою работу плохо делал, к тому и отношение соответствующее. То есть продажных, взяточников, беспредельщиков на «красных» зонах не любят. А вот честные менты – в почете. Есть и своя иерархия. Наверху стоят оперы – их работа на воле была самой тяжелой и неблагодарной, так что их уважают. А в самом низу – конечно, адвокаты. Считается, что менты ловят преступников, а адвокаты их отпускают. Поэтому юристов на зонах не шибко любят.

Вообще же, говорит источник, к VIP-заключенным отношение уважительное, их особо не трогают. Так как «блатной закон» на «красной зоне» не работает, такой заключенный даже может подняться достаточно высоко по иерархической лестнице – благо обычно главный человек в камере выбирается из числа всех заключенных способом простого голосования.

Условия неплохие, беспредела никто не допускает. Конечно, были случаи, когда и «опускали» кого-то. Я слышал, в саратовской зоне вот «опущенных» вообще не бывает, а в тагильской есть. Но в целом, конечно, все полегче, чем на «черных» зонах. Поэтому туда всяких важных и сажают. Кстати, в отличие от обычной зоны, на «красной» при деньгах можно жить очень даже неплохо – если средства позволяют, в своей «хате» хоть евроремонт делай. Я таких камер, правда, не видел, но люди рассказывали.

Отдельная история в ИК-13 – это производство, на котором задействованы заключенные. Нижнетагильская колония шьет спецодежду, обувь, изготовляет металлические и мраморные изделия. Дмитрий Якубовский, например, три года делал вазочки для мороженого. Как рассказывают, производства в зонах сейчас простаивают и практически не приносят дохода – так что любые рационализаторские предложения заключенных обычно принимаются администрацией «зоны» к сведению. Поэтому менеджерский опыт Ходорковского может оказаться весьма кстати.

Дмитрий Колезев

https://www.сайт/2014-10-21/vy_silovik_i_sovershili_prestuplenie_vot_chto_vas_zhdet

«Красная утка»: уральская зона для «оборотней в погонах»

Вы – силовик и совершили преступление? Вот что вас ждет

Урал – это не только промышленность, свердловский рок и суровая природа. Это еще и зоны: множество исправительных учреждений, раскинувшихся в бесконечных лесах к северу за сотни километров от Екатеринбурга, Челябинска, Тюмени. сайт, уделяя особое внимание описанию уральской идентичности, не смог пройти мимо этой печальной области. Наш журналист отправилась в одну из самых известных колоний региона – тагильскую ИК-13, где сидят бывшие силовики..

Массивные ворота с огромным гербом ФСИН России, КПП и широкая дорога к невысокому административному зданию. Так выглядит вход в одну из образцово-показательных свердловских зон – нижнетагильскую исправительную колонию №13. История этого особого пенитенциарного учреждения начинается 5 августа 1957 года, когда лагерный пункт №3 лаготделения №5 Тагиллага НКВД был переименован и обрел свое современное название. В народе 13-ю колонию называют «Красная утка» (этимологию названия мне выяснить не удалось). Известно, что ИК издавна считалась «красной зоной» - той, где всеми внутренними процессами управляет администрация, а не зеки. За более чем полвека существования колонии в ней пересидело множество высокопоставленных чинов всех мастей. А сейчас здесь отбывают наказание исключительно бывшие силовики, военные, экс-работники ФСИН – всего порядка 2 тыс. человек.

«Красная утка» и «Красные петухи»

«Мы охраняем бывших коллег, – рассказывает начальник ИК-13 Владимир Непочатый. – Иногда даже и бывшие начальники попадаются. Например, одно время здесь сидел бывший начальник нижнетагильского СИЗО. Ничего страшного. Такая у нас работа».

Различных высокопоставленных деятелей в 13-й пересидело немало. Самым известным, конечно, является зять генсека Леонида Брежнева, Юрий Чурбанов. Чурбанов был фигурантом громкого «хлопкового дела» об экономических и коррупционных преступлениях в Узбекской ССР. В 1988-м году он был осужден на 12 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Жена, Галина Брежнева, развелась с ним в 1991 году, а еще через два года Чурбанов освободился условно-досрочно.

Полковник Владимир Непочатый возглавляет ИК-12 с 2012 года. Ему приходится охранять и бывших генерал-майоров

Ветеран ФСИН Евгений Суворов, который проработал в ИК-13 22 года, вспоминает, что Чурбанов однажды косвенно чуть было не послужил причиной бунта в колонии, где в целом подобные случаи довольно редки. Однажды в колонию на встречу с именитым заключенным приехал журналист Андрей Караулов. После беседы с Юрием Михайловичем ему удалось тайно вынести с зоны записки Чурбанова, которые затем были опубликованы в итальянской газете La Repubblica. Эти записки затем перепечатала московская газета «Труд». Заголовок гласил: «Зять Брежнева Чурбанов – в зоне «’’Красных петухов’’».

В «тринадцатой» почти не действуют типичные «зоновские» понятия и законы. Силовики, даже отсидевшие более чем по 10 лет, не слишком подвержены криминальным правилам. Однако газетный заголовок, весть о котором каким-то образом добралась до контингента, оскорбил заключенных. «Мне пришлось ехать в Москву, в редакцию «Труда», общаться с журналистом и объяснить ему, почему нельзя было называть нашу колонию «зоной ’’красных петухов’’». Корреспондентов удалось убедить. Потом они съездили в колонию и написали большой материал, в котором среди прочего содержались извинения за предыдущий заголовок. Волнения среди заключенных удалось прекратить», – рассказывает Суворов.

Еще из советских функционеров «мотали срок» в 13-й бывший председатель горисполкома Сочи, ставший впоследствии первым всенародно избранным мэром этого города, Вячеслав Воронков, и один из заместителей министра Молдавской ССР по фамилии Вышку. Как рассказывает Евгений Суворов, оба этих функционера сидели за злоупотребления, но их судьба на зоне сложилась по-разному. Воронков нашел применение своим организаторским талантам и умению ладить с людьми. «Работал в активе, помогал в организации воспитательной работы, готовил материалы для радиогазеты, которую делали заключенные», – рассказывает ветеран. Молдавский чиновник Вышку, напротив, не смог «найти себя» в заключении. «Авторитетом ни среди администрации, ни среди контингента не пользовался. С другими осужденными не смог наладить нормальных отношений. В общем, тяжело ему приходилось», – говорит Суворов.

Среди более современных экс-узников – бывший сотрудник ФСБ, а ныне адвокат Михаил Трепашкин. Он вынес из тагильской зоны самые неприятные впечатления. Еще будучи в колонии, он неоднократно заявлял о различных злоупотреблениях и нарушениях со стороны администрации исправительного учреждения.

Бывший заключенный ИК-13 Михаил Трепашкин – сейчас успешный адвокат. Фото – с его страницы в Facebook

Сейчас Трепашкин вспоминает, например, о СДП – секции дисциплины и порядка. По его словам, задумка создать такую секцию была хорошая, но администрация превратила этот отряд «в фабрику лжедоносов». Кроме того, утверждает Трепашкин, члены СДП избивали неугодных по заданию администрации. «Когда я прибыл в ИК-13, некоторые зэки, отсидевшие по 10-12 лет, кучковавшиеся отдельно от других (так сказать, влиятельные «старики»), приглашали меня выпить с ними чифиря. Я им отвечал стихами: «Чем с ворами чифирь пить - жижицу вонючую, лучше в СДП вступить - партию могучую!». В ответ слышал гогот. Все понимали шутку. СДП все очень не любили, в том числе и администрация. И сами СДПэшники ненавидели себя за то, что втянулись в эту грязную сеть», – говорит сейчас Михаил Иванович. Надо сказать, что в настоящее время секция дисциплины и порядка уже не действует: расформирована.

Помимо вышеупомянутых персонажей в ИК сидели уральский олигарх Павел Федулев, адвокат и военный Дмитрий Якубовский, осужденный за кражу редких книг из библиотеки Санкт-Петербурга, бывший глава главного управления МЧС РФ по Свердловской области Василий Лахтюк, экс-руководитель Свердловской регистрационной палаты Виктор Шалдин, а также бывший начальник департамента контрольного управления президента РФ Андрей Воронин.

Быт и «социальные лифты»

Об условиях жизни в 13-й нам рассказывал и.о. заместителя начальника по кадрам и воспитательной работе, майор внутренней службы Ильяс Алиуллов. (Сам он работает в ИК уже 12 лет. Профессию, что называется, унаследовал: и мать, и сестра Ильяса тоже работали в 13-й колонии, и в школу милиции он попал по целевому набору от этого учреждения).

Ильяс Алиуллов знает о зоне все

Итак, если вы работали в силовых структурах, проштрафились и угодили на зону, то сначала вас помещают в карантин. Это отдельное здание, не выходя из которого осужденные проводят две недели. В период адаптации с ними работают психологи, а также проводится медицинское обследование.

В карантине

Так называемых «первоходков» и рецидивистов вместе не содержат. Для осужденных повторно существует отдельный отряд. Из карантина осужденных переводят в отряд обычного содержания. По правилам внутреннего содержания заключенным в этом отряде положено четыре посылки и четыре свидания в год. Свидания бывают кратковременные, когда осужденный общается с родными, как в кино: через стеклянную перегородку при помощи телефона. Также есть свидания длительные – продолжительностью до трех суток, они проходят в специальном корпусе, где есть несколько отдельных комнат – в них заключенные во время свидания живут вместе с родными. В общем отряде заключенные ночуют в помещениях казарменного типа, в комнате воспитательной работы есть неплохой телевизор, несколько настольных игр, библиотечные книги.

Как рассказывает Алиуллов, за хорошее поведение, работу и прочее заключенного могут перевести в отряд с облегченными условиями содержания. Это здание больше похоже на общежитие, чем на тюремное учреждение. Паркет, приятного цвета обои. Жилые комнаты – на четырех человек. В часы отдыха заключенные могут поиграть в бильярд или посетить оранжерею: там живут попугайчики и черепашка Мотя.

При облегченных условиях число посылок и свидания увеличиваются до шести. Если верить большому плакату в зоне, то за «облегченными» условиями следуют условия «адаптационные», но наш сопровождающий затруднился пояснить, что это значит. Если заключенный продолжает оставаться прилежным и добропорядочным, то далее его могут перевести в колонию-поселение. Венчает местный «социальный лифт» условно-досрочное освобождение.

Система предусматривает не только подъем вверх, но и падение вниз: за систематические нарушения правил осужденного могут перевести в отряд строгого содержания. Для этого отряда отведена специальная небольшая территория, то есть осужденные ограничены в передвижении. Кроме того, число посылок и свиданий сокращается. В «строгий» отряд отправляются и те зеки, которые пытались бежать. Бегут в основном из колонии-поселения. Но были попытки уйти и с зоны общего режима. Так, со слов ветеранов, однажды несколько осужденных сбежали через подземные коммуникации. Этот побег был успешным, кажется, этих зеков до сих пор не нашли. Сравнительно недавно была попытка сбежать с использованием автотранспорта: заключенный зацепился за днище грузовика и таким образом хотел выехать за территорию, сделать это ему не удалось.

Едят все обитатели ИК в общей столовой. «Заведующим» или дневальным в ней работает бывший опер убойного отдела Федор, которого осудили за мошенничество на пять лет. Федор контролирует процесс приготовления пищи, которую готовят сами заключенные. Как заведено во всех зонах, вилок в колонии нет. Ложка у каждого зека – своя, персональная. Федор говорит, что в процессе готовки учитываются даже религиозные особенности контингента: при выборе мяса предпочтение стараются отдавать говядине, чтобы не травмировать мусульман. Те, в свою очередь, стараются не подходить излишне строго к запрету на свинину.

В колонии действуют два учебных заведения. Это средняя школа, где осужденные до 35 лет, не закончившие школу на воле, учатся в обязательном порядке, а заключенные в возрасте после 35-ти – в добровольном. За порядком в школе следит Владимир Дмитриевич – по виду весьма интеллигентный человек. «Мошенник я», –отрекомендовался этот дневальный при знакомстве. В прошлом генерал-майор Владимир Дмитриевич работал в Москве в Минюсте. Из шестилетнего срока за мошенничество он пока отбыл только год. По словам Владимира Дмитриевича, ученики-зеки так же, как и обычные учащиеся, по окончании школы сдают ЕГЭ. В прошлом году школу успешно окончили 5 человек. Также при колонии действует ПТУ, где идет обучение по пяти специальностям: электросварщик, автослесарь, электромонтер, токарь, крановщик.

Производство

Сразу после основания колонии, в 1957-м году, основным производством учреждения было литейное. Кроме того, силами заключенных выпускались кровати, санитарные носилки, железные бочки. Затем «Красная утка» освоила производство водозапорной арматуры, потом начали делать картофелечистки, лотковые вагонетки и т.д.

Начальник производственной части Александр Кузнецов работает в колонии уже 21 год. Рассказывают, что заключенные его уважают. Между собой называют его просто – «Человек»

Сейчас производственный спектр не столь обширен. Наиболее мощный цех – швейный. Здесь работают 180 человек, но в скором времени количество сотрудников на этой мини-фабрике планируют увеличить до 500 человек. В швейном цехе делается рабочая одежда по контракту с гражданской фирмой. Каждые десять дней с воли приходит машина, чтобы забрать очередную партию. За работу зеки получают зарплату, сдельную. Так, бригадир участка – бывший гаишник Станислав, осужденный «за наркотики» – получает 5 тыс. рублей в месяц. Деньги переводятся на его персональный лицевой счет.

Среди других цехов, связанных с более или менее квалифицированным трудом, – кузнечный, где изготавливаются ограды для заборов, декоративные решетки, сетки для кроватей и прочее. Кроме того, на токарных станках в ИК вытачивают детали, используемые, в частности, при производстве полувагонов на УВЗ. Помимо этого, заключенные заняты измельчением резины и производством гранул из полиэтилена.

По словам начальника производственной части Александра Кузнецова, работа у сидельцев организована строго по КЗОТу. Рабочий день – 8 часов, работают по сменам. Есть у заключенных даже отпуска. «Существует специальный «отпускной» отряд. Там тоже несколько облегченный режим. Например, отпускники встают и ложатся вместе с другими заключенными, но в течение дня тоже могут прилечь отдохнуть», – рассказывает Ильяс Алиуллов.

Из всего контингента зеков трудоустроить удается только половину. Остальные заключенные заняты на подсобных хозяйственных работах. Например, на уборке снега. Надо сказать, что убранный снег не вывозят за территорию колонии, а растапливают в специальной печи. Во время нашей экскурсии на розжиг этой печи в числе прочего отправилась груда книг, списанных из библиотеки.

Благодарим ГУ ФСИН по Свердловской области за помощь в подготовке материала.

Нижнетагильская исправительная колония общего режима для бывших правоохранителей впервые открыла свои двери для журналистов. Сегодня в ИК-13 отбывают наказание люди со всей страны, в том числе те силовики, которые на свободе занимали высокие посты. В России всего две таких колонии — в Кировской и Свердловской областях. Как живут бывшие следователи, судьи, прокуроры и служащие вооружённых сил, преступившие закон и сменившие форму с погонами на арестантскую робу, а также чем знаменита тагильская «красная зона», читайте в репортаже Евгении Музяевой.

Как появилась «Красная утка»

ИК-13 берёт начало из Тагиллага НКВД. В 1948 году здесь была создана колония для несовершеннолетних. В 1950-м малолетние преступники устроили массовый побег из тюрьмы. Они разбежались по городу, громя при этом всё, что попадалось на их пути. После этого инцидента колонию для несовершеннолетних расформировали. На её месте и решили создать легендарную «красную зону».

Колонию для «оборотней в погонах» открыли в 1951 году, в период так называемой «сучьей войны». Это жестокая борьба между «ворами в законе» (почитали старые правила и отрицали любое сотрудничество с органами власти) и «ссученными» (теми, кто решил встать на путь исправления, во время войны сотрудничал с властью, воевал в штрафбатах). Эксперимент с разделением преступников по тюрьмам решили провести после того, как противостояние между зэками стало неуправляемым. Изначально вместе с рядовыми милиционерами в тагильской «красной зоне» отбывали наказание и высокопоставленные чиновники, в том числе мэры крупных городов и руководители союзных республик СССР.

В народе эту тюрьму называют «Красной уткой». Считается, что слово «утка» закрепилось за названием учреждения как синоним сплетни или доноса, по которым попадали туда «враги народа». «Красными зонами» обычно являются колонии, где ситуация полностью контролируется тюремной администрацией, либо куда сажают бывших сотрудников силовых и государственных ведомств. Считается, что в такой зоне нет сильного разделения на криминальных авторитетов, «козлов» и «опущенных», но в то же время существует иерархия со своими правилами поведения.

К высшей касте относятся бывшие сотрудники исправительных учреждений, тюремные оперативники, а также оперативники уголовного розыска. Уважением также пользуются спецназовцы, сотрудники СОБР, ОМОН, оперативно-розыскных групп. К самым «низшим» относят судей и прокуроров. По словам сотрудников и заключённых ИК-13, в тагильской колонии эта иерархия не действует и все зэки находятся в равном положении: «в одном отряде могут сидеть и сержант, и генерал».

Кто сидел в ИК-13

В советские времена в колонии отбывал наказание зять Леонида Брежнева — первый заместитель министра МВД СССР генерал-полковник Юрий Чурбанов. В 1986 году по приказу Юрия Андропова Чурбанов был уволен со всех постов, а затем арестован и осуждён на 12 лет. Он являлся фигурантом громкого «хлопкового дела» об экономических и коррупционных преступлениях в Узбекской ССР. Чурбанов отбыл в нижнетагильской колонии пять лет, за это время он успел написать книгу об истории России и развестись с Галиной Брежневой. В тюрьме бывший высокопоставленный чиновник делал алюминиевые вазочки для мороженого, трудился слесарем и кочегаром. После освобождения в 1993 году по УДО Чурбанов некоторое время скрывался от общественности. Позже стало известно, что он возглавил службу безопасности крупной компании, производящей цемент.

В ИК-13 сидел сотрудник КГБ и ФСБ Михаил Трепашкин, осуждённый за разглашение государственной тайны. В 1998 году он участвовал в знаменитой пресс-конференции сотрудников ФСБ, заявивших о том, что по приказу начальства они с коллегами должны были организовать убийство Бориса Березовского.

«Мотал срок» там скандально известный адвокат и основатель швейцарского холдинга Engelberg Industrial Group AG Дмитрий Якубовский. Он был осуждён в 1995 году за кражу редких книг из библиотеки Санкт-Петербурга. За три года срока Якубовский успел принять иудаизм, жениться на своём адвокате (это был его пятый брак, всего за свою жизнь он женился 13 раз), написать научную диссертацию о правах заключённых и книгу о местном самоуправлении в России.

Также VIP-гостями «Красной утки» стали уральский олигарх Павел Федулев, помощник генсека Геннадий Бровин, начальник ХОЗУ МВД СССР генерал Виктор Калинин, бывший председатель горисполкома Сочи, ставший впоследствии первым всенародно избранным мэром этого города, Вячеслав Воронков и заместитель министра Молдавской ССР по фамилии Вышку. Двое последних сидели за злоупотребления. Этапировали в ИК-13 бывшего главу главного управления МЧС РФ по Свердловской области Василия Лахтюка и бывшего начальника департамента контрольного управления президента РФ Андрея Воронина.

Сейчас в ИК-13 содержится почти две тысячи экс-силовиков, в том числе два генерала. Самые ходовые статьи — коррупция, взятка, мошенничество и наркотики. Сроки разные — от трёх до десяти лет лишения свободы. По колонии бывшие силовики перемещаются только строем. Установленные камеры позволяют обеспечивать надзор за всей территорией.

Всех осуждённых-новичков по прибытии в ИК-13 на две недели отправляют в отдельное здание на карантин. В этот период проводится медицинское обследование, также с ними работают психологи. После этого зэки распределяются по отрядам. Тех, кто попадает за решётку повторно, обычно селят в отдельные помещения. Сейчас в колонии два отряда рецидивистов, около 130 человек.

Большинство заключённых живут в отряде с обычными условиями содержания. Спальные комнаты напоминают армейские казармы, есть дневальные. Подъём в шесть часов утра, отбой в десять вечера. По словам замначальника колонии по кадрам и воспитательной работе Владимира Чегадаева, конфликты между бывшими силовиками в отличие от постояльцев других колоний происходят нечасто, так как «у них что-то осталось от дисциплины».

В отрядах есть небольшая кухня (в шкафчиках зэки хранят нескоропортящиеся продукты) и комната отдыха, где бывшие силовики обычно читают книги, играют в шахматы и нарды и смотрят телевизор. Во время посещения колонии журналистами зэкам показывали фильм «Москва слезам не верит».

Свободного времени у заключённых остаётся полтора-два часа в день. В это время они могут сходить в библиотеку, местный клуб (там находится актовый зал и библиотека), православную церковь или тренажёрный зал. Спорт в «полицейских» зонах обычно является очень важным занятием. Считается, что любой уважающий себя силовик, пусть и бывший, обязан регулярно тренироваться, чтобы поддерживать хорошую физическую форму. Сотрудники «Красной утки» этим пользуются: по их словам, посещать тренажёрный зал могут только те заключённые, которые не нарушают режим. Те зэки, которые конфликтуют с другими осуждёнными или нарушают режим, как правило, отправляются в ШИЗО. В день пресс-тура там находились 15 человек.

В актовом зале по выходным и праздникам проходят культурно-массовые мероприятия. Здесь же репетирует местный музыкальный коллектив «БС». В его репертуаре около 30 песен, в том числе собственного сочинения. В приоритете старый советский рок, военно-патриотические произведения. Большинство песен посвящено любви, маме, семье и дому. Солист коллектива Кавказ Могсумов раньше сам работал в системе исполнения наказаний, в тюрьму попал за кражу. По его словам, он уже осознал свои ошибки, а музыка помогает ему и другим заключённым исправляться и не падать духом.

На днях по УДО из тюрьмы вышел барабанщик, его место временно согласился занять сотрудник колонии.

«На воле я работал солистом в ансамбле песни и пляски внутренних войск, — рассказывает руководитель ансамбля Михаил Батраков. — Музыка всегда вдохновляет, тем более что ребята любят наше творчество, мы здесь местные звёзды. Репетируем два-три раза в неделю по два с половиной часа, нам этого хватает».

На территории колонии работает медсанчасть, где есть зубной кабинет, стационар для больных осуждённых, а также кабинет физической реабилитации.

Питаются заключённые в общей столовой. В день посещения колонии журналистами бывшим силовикам давали гороховый суп, картофель с говядиной, хлеб и компот. Добавка и вынос еды из столовой запрещены, это считается нарушением режима.

Бывший сотрудник ФСБ Михаил Трепашкин, осуждённый за разглашение государственной тайны, в интервью газете «Новые известия» жаловался, что его в тагильской колонии кормили рыбьими хвостами и шкурками от фасоли, а воды выдавали всего полстакана в день. Будучи в ИК-13, он неоднократно заявлял о различных злоупотреблениях и нарушениях со стороны администрации исправительного учреждения. По словам Трепашкина, секция дисциплины и порядка (СДП) со временем превратилась «в фабрику лжедоносов», кроме того, её члены избивали неугодных по заданию администрации. Позже СДП была расформирована.

За хорошее поведение и ударный труд заключённых могут перевести в отряд с облегчёнными условиями содержания. Здание этого отряда больше похоже на советский санаторий. В комнатах, где могут находиться всего четыре-пять человек, стоят удобные кровати, в коридоре — кожаные кресла и диваны. Также есть бильярд, зимний сад с пальмами, лианами, цветами и экзотической для колонии живностью: попугаем, рыбками, котом и черепахой. Здесь под пение птиц любит читать книги осуждённый за коррупционное преступление 40-летний Сергей Темченко.

Сергей из Краснодара. Когда-то работал следователем в правоохранительных органах, позже решил стать адвокатом. Будучи юридическим защитником, мужчина и преступил закон. В ИК-13 Сергея доставили в июне этого года. Сейчас он считает дни до февраля 2019-го, чтобы выйти на свободу, где его ждут любимые родители, жена и двое детей.

«Жена приезжала ко мне на свидания уже два раза, в декабре должно быть ещё одно свидание, дополнительное. Мне его дали в качестве поощрения. В колонии в свободное время читаю книги. Сейчас перечитываю “Анну Каренину” Льва Толстого. Вообще, те произведения, которые изучались в рамках школьной программы, сейчас воспринимаются по-другому, более осознанно, наверное», — говорит Сергей.

Сергей Темченко был переведён в отряд с облегчёнными условиями совсем недавно — за хорошее поведение и успехи в труде. Мужчина работает дневальным в тренажёрном зале.

«Это даёт возможность длительных свиданий раз в два месяца, получать передачи намного чаще, чем в обычных условиях. Время здесь летит быстрее, чем в обычном отряде, жизнь спокойнее. Есть возможность подумать, переосмыслить какие-то поступки в своей жизни. Я понял, что никакие нарушения закона не стоят того, чтобы лишаться своей семьи», — отмечает экс-адвокат.

Юридические знания позволяют Сергею помогать другим заключённым правильно составлять различные кассационные жалобы. Будет ли мужчина когда-нибудь вновь заниматься адвокатской деятельностью, он ещё до конца не решил. В училище при колонии бывший силовик бесплатно получает образование машиниста мостового крана и рассчитывает на то, что эта специализация в будущем поможет ему прокормить семью.

Чьи миллионные заказы исполняют бывшие силовики

Сегодня на территории ИК-13 работают два производства. В одном из цехов осуждённые выполняют заказ «Уралвагонзавода» — обрабатывают сцепные рамы для железнодорожных вагонов. Здесь трудятся порядка 30 человек. Изделия отливают на заводе, заключённые варят швы и срезают дефекты. За смену удаётся обработать около 30 рам, но руководство в ближайшее время планирует выйти на цифру 40.

В мебельном цехе трудоустроены 45 человек, они работают в три смены. Процессом руководит бывший сотрудник ППС Константин Сердюк, он попал в ИК-13 после того, как угнал машину. Высокотехнологичное автоматизированное оборудование позволяет выполнять в цехе все работы — от распила до обработки любой поверхности. Здесь бывшие правоохранители по госзаказу мастерят столы, шкафы и другую мебель для школ, судов, военных частей и министерств. Недавно был заключён контракт с Министерством обороны. Только за этот год цех выпустил продукции на 70 миллионов рублей.

Также в колонии есть пилорама, кузнечный цех, теплицы. Осуждённые ремонтируют автотранспорт, изготавливают рамки для фото и другой штучный товар. На официальном сайте ГУФСИН опубликованы прайс-листы на тюремную продукцию.

В начале 60-х годов в колонии было создано своё ПТУ. Уволенные со службы силовики уже тогда понимали, что дорога назад для них закрыта на долгие годы или навсегда, и охотно осваивали новые специальности: электрика, столяра, наладчика станков или токаря.

Трудовые условия в ИК-13 такие же, как и на воле: восьмичасовой рабочий день, больничные, выходные и 12-дневный отпуск (в этот период заключённые могут жить в отдельных, более комфортных комнатах).

«Около месяца уходит на то, чтобы обучить работе новичка, — говорит замначальника ИК-13 по производству Дмитрий Петериков. — Работающие в цехе получают стаж, социальные отчисления, при выходе — специальность и запись в трудовой книжке. Зарплата — от минимального размера оплаты труда. С неё удерживаются деньги по исполнительным местам, за коммунальные услуги и питание. В первую очередь, конечно, на работу трудоустраиваем тех, кому нужно платить по искам».

Часть заключённых занята на подсобных хозяйственных работах.

«Доступно всё, были бы деньги»

Заключённые, которые добросовестно выполняют свою работу и имеют примерное поведение, получают шанс на условно-досрочное освобождение. Заработанные в цехах деньги они могут потратить в тюремном магазине. Здесь продают продукты питания, сигареты, сканворды и предметы личной гигиены. В списке запрещённых — алкоголь и дрожжи, пена для бритья (находится под давлением), скотч, лезвия для бритвы. Цены существенно выше, чем в обычных магазинах.

«Покупают сигареты, печенье, конфеты, шоколад, чай. Очень любят сладкое, просят привезти торты и пирожные. Какие-то продукты можно заказать. Накануне Нового года заключённые заказывают мандарины, гранаты и даже ананасы. Стараемся идти навстречу. Например, нам завезли сигареты Parlament Aqua, а заключённым нужен Night. Заказываем», — отмечает продавец Светлана Ермолина.

По словам другого продавца Ирины Брусиной, заключённые также просят к празднику красную икру. Зэкам «доступно всё, были бы деньги», говорит она. При этом все расходы фиксируются. Тем, кто находится в обычном отряде, разрешено тратить в магазине по девять тысяч рублей в месяц. Для бывших силовиков, живущих на облегчённых условиях, лимита нет.

«Красной уткой» в народе называют Нижнетагильскую исправительную колонию №13. Считается, что слово «утка» закрепилось за названием учреждения как синоним сплетни, доноса, по которым попадали туда «враги народа», ведь работать колония начала в 1957 году в системе НКВД. А «красной» зоной считают ту, где установлен полный контроль администрации, и жизнь идет по уставу, а не по понятиям.

Образцовый порядок, строгая дисциплина

Колония №13 – образцовое учреждение. Большая часть контингента – бывшие сотрудники правоохранительных органов и военные: следователи, участковые, дпсники. Здесь нет чинов – на соседних нарах могут оказаться рядовой и генерал. Все они отбывают наказание за особо тяжкие преступления: убийство, грабеж, взятки. Учреждение рассчитано на содержание около двух тысяч человек.
Здесь строгий распорядок дня: подъем, зарядка, ежедневный досмотр, работа, личное время, питание, отбой. Перекличка отличается от того, что можно увидеть в обычной колонии: проверяющий зачитывает фамилию, а осужденный не говорит «Я», а называет свое имя и отчество.
Воровские законы в «Красной утке» не работают благодаря усилиям администрации и высокому по сравнению с другими колониями интеллектуальному уровню сидельцев. Большинство из них имеет высшее образование, а некоторые и не одно.

Условия жизни

Вновь прибывших сначала на две недели помещают в карантин. Он проходит в специальном здании. Отдельно содержатся осужденные впервые и рецидивисты. За время карантина проводится медицинский осмотр, предоставляется консультация психолога. Из здания заключенные не выходят.
Дальше первоходов переводят в отряд обычного содержания. Здесь они живут в казарменных помещениях, могут пользоваться библиотекой, смотреть телевизор в комнате воспитательной работы, играть в настольные игры. Им полагаются по четыре посылки и свидания в год. Встречи с близкими могут быть краткосрочными (через стекло, по телефону) и длительными, до трех суток, когда заключенные живут в отдельном, специально предназначенном для этого корпусе вместе с родными.
За хорошее поведение и работу можно попасть в отряд с облегченными условиями содержания. Здесь нет двухэтажных кроватей, комнаты рассчитаны на 4 человека и больше похожи на номер в скромной гостинице, только на мебели -таблички с именами заключенных. К услугам сидельцев есть бильярд и оранжерея, где живут попугайчики и черепашки. Количество свиданий с родными возрастает до шести раз в год.
За плохое поведение отправляют в отряд строгого содержания, туда же попадают те, кто пытался сбежать, и вновь прибывшие рецидивисты после карантина. Для их содержания отведена специальная территория, за пределы которой им не положено выходить. Свиданий и посылок здесь меньше, чем в обычном отряде.
Все обитатели учреждения питаются в общей столовой, где готовят заключенные.

Чем занимаются заключенные

В колонии есть средняя школа, которую в обязательном порядке должны закончить те, кто не сделал этого на воле и кому еще не исполнилось 35 лет. Кто перешагнул этот рубеж, может учиться добровольно.
В действующем на территории ПТУ можно получить рабочую специальность: швейного мастера, автослесаря, токаря, крановщика, электромонтера или электросварщика. Это дает дополнительные возможности для адаптации после освобождения, ведь в органы после отсидки уже не получится вернуться.
Трудятся заключенные в основном в швейном цеху. Они шьют рабочую одежду и получают небольшую зарплату, которую могут потратить в магазинчике колонии. Есть и кузнечный цех, где делают декоративные решетки, ограды и кроватные сетки. На токарных станках производят детали для вагоноремонтного завода. Еще зэки получают гранулы из полиэтилена и измельчают резину. Те, кто не работают в цехах, занимаются благоустройством территории.

Знаменитые заключенные

В ИК №13 «мотали срок» достаточно известные личности, среди которых зять Генсека Л. Брежнева Ю. Чурбанов, заметки которого были опубликованы в итальянской газете, а потом перепечатаны в российской прессе под названием «Зять Брежнева Чурбанов – в зоне «Красных петухов»», из-за чего чуть в колонии было не случился бунт. Администрации удалось разрешить дело, пригласив корреспондента и получив извинения за некрасивый заголовок.
В числе заключенных побывали и бывший мэр г. Сочи Вячеслав Воронков, и заместитель министра Молдавской ССР Вышку, бывший глава МЧС Свердловской области Василий Лахтюк, олигарх Павел Федулев, начальник Департамента контрольного управления при президенте РФ Андрей Воронин, бывший сотрудник ФСБ, а ныне адвокат Михаил Трепашкин, экс-руководитель Свердловской регистрационной палаты Виктор Шалдин, осужденный за кражу редких книг из библиотеки Санкт-Петербурга, адвокат Дмитрий Якубовский.
В целом условия содержания в «Красной утке» весьма неплохие, в шутку ее иногда называют «санаторием МВД». Морозный таежный воздух и отсутствие соблазнов дают возможность многое переосмыслить в жизни.