Иммунитет от уголовной ответственности носит характер. Иммунитеты от уголовного преследования

ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
А. КИБАЛЬНИК
А. Кибальник, старший преподаватель Ставропольского филиала Краснодарского юридического института МВД России, кандидат юридических наук.
Общеизвестно, что имеют место препятствия при привлечении к уголовной ответственности определенного круга лиц: дипломатов, консулов, депутатов, судей и ряда других. Такие изъятия из общего порядка реализации уголовной ответственности получили наименование "иммунитета", традиционно рассматриваемого в качестве института уголовно - процессуального права (который сводится к особому порядку возбуждения уголовного дела, осуществления процессуального задержания и применения некоторых мер принуждения, а также производству ряда следственных действий в отношении тех или иных категорий лиц).
Однако преступность деяния и собственно уголовная ответственность определены исключительно в уголовном материальном праве. В рамках процессуальных форм происходят лишь развитие и реализация уголовной ответственности. В момент совершения преступления уголовная ответственность возникает как обязанность лица дать ответ за содеянное и подвергнуться мерам государственного принуждения. Процессуальная форма не образует самостоятельной юридической ответственности и не является стадией уголовной ответственности, так как уголовный процесс всецело посвящен выявлению материального правоотношения ответственности. Любое процессуальное правоотношение является производным от уголовно - материального.
Поэтому особый порядок наступления уголовной ответственности изначально носит, безусловно, уголовно - материальный характер. Все изъятия из процессуальных действий в конечном итоге подчинены одной цели - законной реализации уголовной ответственности согласно установлений уголовно - материального права. В связи с этим можно утверждать, что уголовно - процессуальные иммунитеты являются производными от уголовно - материальных. Действительно, в любом правовом источнике особая процедура проведения процессуальных действий увязывается с тем или иным изъятием лица из сферы действия Уголовного закона.
Уголовно - правовой иммунитет можно определить как совокупность особых правил, относящихся к специально оговоренным в законе лицам, регулирующих порядок наступления уголовной ответственности, отличный от общепринятого.
Уголовно - правовой иммунитет распространяется на строго определенные категории лиц, означая исключение из принципа равенства граждан перед законом. Это исключение может быть обусловлено только особым правовым статусом лица. Подобные исключения должны быть всегда социально обусловлены и эффективны, так как помогают добиваться наиболее точного регулирования общественных отношений.
Иммунитет как институт материального уголовного права представляет собой особый порядок действия Уголовного закона. Именно поэтому классификация иммунитетов по видовой принадлежности (т.е. в зависимости от юридического статуса лица) представляется наиболее удачной. Гранью между видовой принадлежностью иммунитета выступает его функциональная необходимость, воплощенная в правовом статусе лица. Исходя из анализа российского законодательства и норм международного права, можно выделить следующие виды иммунитетов в современном уголовном праве России: дипломатический; консульский; персонала международных организаций; лиц, находящихся под международной защитой; Президента РФ; депутатский (парламентский); судей; иных должностных лиц Российской Федерации; свидетельский; иные, установленные во внутригосударственном законодательстве. Объем иммунитетов может варьироваться в пределах одной и той же видовой категории (например, объем иммунитета дипломатического агента и обслуживающего персонала посольств и миссий), а может практически совпадать у различных категорий (например, дипломатических агентов и ряда должностных лиц международных организаций).
Иммунитет как изъятие из общих правил действия уголовного закона ни в коем случае не декриминализирует деяния. Преступление продолжает оставаться таковым. А особенности наступления уголовной ответственности выражаются в наличии тех или иных установленных в законодательстве препятствий. Последние, в свою очередь, можно разделить на: непреодолимые, и в этом случае иммунитет становится абсолютным, то есть лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности за совершенное преступление ни при каких условиях (например, в случае совершения Президентом РФ преступлений небольшой и средней тяжести); преодолимые - здесь иммунитет является относительным и лицо, совершившее преступление, может быть привлечено к уголовной ответственности после преодоления указанных в законе "барьеров" (таких иммунитетов подавляющее большинство).
По способу законодательного закрепления иммунитеты в уголовном праве можно разделить на: предусмотренные в международном праве (дипломатический; персонала международных организаций; консульский; лиц, находящихся под международной защитой); предусмотренные во внутригосударственном законодательстве (Президента РФ; депутатов; судей; свидетельский и ряд иных иммунитетов).
По сфере действия иммунитета могут быть: общеуголовными (распространяются в отношении любого совершенного преступления); частноуголовными (определены для тех или иных лиц при совершении определенного круга преступлений - например, свидетельский иммунитет, закрепленный в примечании к ст. 308 УК РФ).
Юридическая природа уголовно - правовых иммунитетов, выражающаяся в их функциональном (служебном) предназначении, требует законодательного закрепления в нормах уголовного права. Нераспространение на те или иные категории лиц общих правил наступления уголовной ответственности имеет непосредственное уголовно - правовое значение в первую очередь как специальное основание освобождения от уголовной ответственности.
Следует сказать, что в ряде случаев иммунитет определен непосредственно в тексте уголовного закона. Но это касается лишь частноуголовных иммунитетов (примечания к ст. ст. 201, 308, 316 УК). Общеуголовные иммунитеты (пожалуй, за исключением дипломатического в ч. 4 ст. 11 УК) не нашли отражения в действующем УК. В связи с этим возникает необходимость в ликвидации подобного существенного пробела в регламентации исключительных правил уголовной ответственности ряда лиц, обладающих общеуголовными иммунитетами.
Думаю, не имеет смысла вводить несколько статей, посвященных общеуголовным иммунитетам. Более привлекательна идея единой регламентации освобождения от уголовной ответственности при наличии иммунитета. В этих целях гл. 11 УК ("Освобождение от уголовной ответственности") следует дополнить специальной нормой об освобождении от уголовной ответственности в связи с особым юридическим статусом лица. Видимо, подобная новелла в уголовном законодательстве потребует внесения соответствующих изменений и в уголовно - процессуальное законодательство.
Представляется, что в предлагаемой статье должны быть отражены следующие моменты: а) лицо обладает иммунитетом в силу указания закона или международного соглашения; б) иммунитет может быть преодолен в установленном порядке, следствием чего будет наступление уголовной ответственности на общих основаниях; в) время действия иммунитета связано с наличием специального статуса лица, то есть исчезновение этого статуса влечет аннулирование и иммунитета.
Наличие иммунитета должно рассматриваться как нереабилитирующее основание освобождения от уголовной ответственности. В связи с этим надо оговорить соотношение иммунитета и давностного срока привлечения к уголовной ответственности. Прекращение действия иммунитета в связи с утратой лицом особого юридического статуса означает возможность наступления уголовной ответственности только при соблюдении давностного срока. Лишь его истечение "реабилитирует" преступление и преступника. Освобождение от ответственности по причине наличия иммунитета не может, как и другие нереабилитирующие обстоятельства, считаться окончательным решением, снимающим с лица все правовые последствия содеянного. Если срок давности истек, по общему правилу не может иметь место и уголовное преследование. В то же время законодательство знает случаи, когда в принципе невозможна уголовная ответственность - например, за позицию депутата при голосовании. Это обстоятельство также должно найти свое отражение в предлагаемой норме.
Есть еще одно обстоятельство, на котором надо заострить внимание. Вполне допустима ситуация, когда одним из субъектов преступления, совершенного в соучастии, является лицо, обладающее иммунитетом. Возникает вопрос: как квалифицировать деяние другого соучастника, если первый освобожден от уголовной ответственности на основании наличия иммунитета? Если уголовный закон считает факт совершения преступления в соучастии квалифицирующим или даже конститутивным признаком преступления (например, в ст. 209 УК), то в действиях всех лиц был состав группового преступления (нельзя при этом забывать об особенностях соучастия, относящихся к специальному субъекту). Несмотря на освобождение одного из соучастников от уголовной ответственности по причине наличия иммунитета, все содеянное должно квалифицироваться как совершенное в соучастии.
Изложенное позволяет предложить ввести в гл. 11 УК ст. 78(1) следующего содержания:
"Освобождение от уголовной ответственности в связи с наличием иммунитета от уголовной ответственности
1. Лицо, совершившее преступление, освобождается от уголовной ответственности, если оно обладает иммунитетом от уголовной ответственности, установленным федеральным законом или международным договором Российской Федерации.
2. Лицо, совершившее преступление, подлежит уголовной ответственности на общих основаниях, если иммунитет преодолен в порядке, установленном федеральным законом или международным договором Российской Федерации, либо истек срок действия такого иммунитета, но не истек срок давности в соответствии со статьей 78 настоящего Кодекса.
3. Депутаты Государственной Думы и Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, депутаты представительных органов субъектов Российской Федерации, а также судьи Конституционного Суда Российской Федерации не могут быть привлечены к уголовной ответственности за мнение или позицию, высказанные при голосовании, независимо от истечения сроков, установленных в статье 78 настоящего Кодекса".
В заключение остановлюсь на проблеме дальнейшей эволюции иммунитета в российском уголовном праве. Появление, развитие и существование каждого его вида социально и исторически обусловлены. Но если возобладает тенденция увеличения числа категорий таких лиц, начнет терять смысл принцип равенства граждан перед законом. Понятно, что различные категории лиц в любом обществе всегда будут стремиться укрепить свой социальный и правовой статус, в том числе и за счет расширения действия исключительных прав, к которым как раз и относится иммунитет. Подобная тенденция противостоит идеалу создания открытого гражданского общества. Конечно, каждый идеал - это лишь благая цель, недостижимая полностью в реальной жизни. В обозримом будущем, безусловно, не найдется веское основание для отказа, скажем, от дипломатического или свидетельского иммунитета. Да и вряд ли подобное основание стоит искать. В связи с этим реализация предложений об установлении новых уголовно - правовых иммунитетов (например, для работников прокуратуры или органов внутренних дел) приведет лишь к еще большей разобщенности общества и к созданию неоправданных искусственных препятствий для эволюции всей правовой системы России. Поэтому тенденция развития системы уголовно - правовых иммунитетов видится в сокращении круга лиц, ими обладающих.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ

"УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" от 13.06.1996 N 63-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 24.05.1996)
Российская юстиция, N 8, 2000

КИБАЛЬНИК А.Г.

ИММУНИТЕТЫ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

Став­ро­поль, 1999 г.

Кибальник А.Г.

Иммунитеты в уголовном праве. – Ставрополь: Ставропольсервисшкола, 1999. – 228 с.

В учебном пособии на основе анализа норм уголовного права России и зарубежных стран, а также норм конституционного и уголовно-процессуального права, международных конвенций и договоров исследованы социально-исторические предпосылки появления иммунитетов в уголовном праве, их современное значение и перспективы развития.

В приложении представлены правовые источники, включающие извлечения из законов, международных источников, подзаконных актов, регламентирующих особый порядок наступления уголовной ответственности.

Учебное пособие рекомендовано преподавателям, студентам и аспирантам юридических вузов и юридических факультетов других учебных учреждений, а также сотрудникам правоохранительных органов.
Научный редактор:

Наумов А.В., доктор юридических наук, профессор.
Рецензенты:

Акоев К.Л., кандидат юридических наук, доцент.

Пинкевич Т.В., кандидат юридических наук, доцент.
Публикуется с разрешения Совета Ставропольского факультета Санкт-Петербургского университета МВД РФ.

© Кибальник А.Г., 1999.

© Ставропольсервисшкола, 1999.

	стр.
Предисловие	5
Глава I. Социальная обусловленность уго­ловно-правового иммунитета	6
§ 1 Понятие уголовно-правового иммуни­тета	6
§ 2 Социальные причины появления уго­ловно-право­вого иммунитета и его исто­рическая эво­люция	16
§ 3 Иммунитет в современном уголовном праве зару­бежных стран	46
Глава II. Уголовно-правовое значение имму­нитета	71
§ 1 Виды иммунитетов в российском уго­ловном праве	71
§ 2 Проблема законодательной регламен­тации осво­бож­дения от уголовной ответ­ственности лиц, обла­дающих иммунитетом	132
Заключение	145
Литература	149
Приложение (законы и иные правовые акты)	158

Сокращения

СЗ РФ	Собрание Законодательства Рос­сийской Федерации
САПП РФ	Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации
Ведомости СНД и ВС РФ
Ведомости СНД и ВС РСФСР
Ведомости СНД и ВС СССР
Ведомости ВС СССР
БВС РФ	Бюллетень Верховного Суда Рос­сийской Федерации
БВС РСФСР	Бюллетень Верховного Суда РСФСР
БВС СССР	Бюллетень Верховного Суда СССР

ПРЕДИСЛОВИЕ
В Уго­лов­ном ко­дексе Рос­сии 1996 года впер­вые сфор­му­ли­ро­ваны прин­ципы уго­лов­ного за­ко­но­да­тель­ства, среди ко­то­рых пре­ду­смот­рен прин­цип ра­вен­ства гра­ж­дан. В связи с этим воз­ни­кает про­блема пра­во­вой при­роды осо­бого по­рядка на­сту­п­ле­ния уго­лов­ной от­вет­ст­вен­но­сти для ряда ка­те­го­рий лиц (в ча­ст­но­сти, ди­пло­ма­ти­че­ских пред­ста­ви­те­лей, де­пу­та­тов, су­дей и дру­гих). Та­ко­вой по­ря­док, на­зван­ный «им­му­ни­те­том», вы­те­кает из пред­пи­са­ний как не­по­сред­ст­венно уго­лов­ного за­ко­но­да­тель­ства, так и иных от­рас­лей права (на­при­мер, меж­ду­на­род­ного, кон­сти­ту­ци­он­ного, уго­ловно-про­цес­су­аль­ного).

Не вы­зы­вает со­мне­ний, что осо­бый по­ря­док на­сту­п­ле­ния уго­лов­ной от­вет­ст­вен­но­сти этих лиц тре­бует де­таль­ного изу­че­ния, в связи с чем пред­став­ля­ется не­об­хо­ди­мым обос­но­ва­ние по­ня­тия им­му­ни­тета в уго­лов­ном праве и его клас­си­фи­ка­ции (в оте­че­ст­вен­ной науке им­му­ни­тет тра­ди­ци­онно рас­смат­ри­ва­ется ис­клю­чи­тельно как ин­сти­тут про­цес­су­аль­ного права 1), а также тео­ре­ти­че­ское обос­но­ва­ние за­ко­но­да­тель­ной рег­ла­мен­та­ции им­му­ни­тета в ка­че­стве ос­но­ва­ния ос­во­бож­де­ния от уго­лов­ной от­вет­ст­вен­но­сти.

Ре­ше­нию этих за­дач по­свя­щено пер­вое в оте­че­ст­вен­ной науке мо­но­гра­фи­че­ское ис­сле­до­ва­ние об им­му­ни­тете в уго­лов­ном праве.

Глава I. СОЦИАЛЬНАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ИММУНИТЕТА
§ 1 По­ня­тие им­му­ни­тета в уго­лов­ном праве
Тер­мин «им­му­ни­тет» про­ис­хо­дит от ла­тин­ского «im­mu­ni­tas», что оз­на­чает «ос­во­бож­де­ние, из­бав­ле­ние» от чего-либо. 2

Что пред­став­ляет со­бой им­му­ни­тет в уго­лов­ном праве?

Для оп­ре­де­ле­ния юри­ди­че­ской при­роды им­му­ни­тета в уго­лов­ном праве сперва не­об­хо­димо ос­та­но­виться на во­просе о по­ни­ма­нии уго­лов­ной от­вет­ст­вен­но­сти, ее реа­ли­за­ции и со­от­но­ше­нии норм ма­те­ри­аль­ного права с нор­мами уго­ловно-про­цес­су­аль­ного за­кона.

С 60-х го­дов в фи­ло­со­фии по­ня­тие от­вет­ст­вен­но­сти на­чи­нает рас­смат­ри­ваться не только в рет­ро­спек­тив­ном (не­га­тив­ном), но и в ак­тив­ном (по­зи­тив­ном) ас­пекте. Под ответственностью в ретроспективном плане по­нима­ется ответственность за прошлое деяние, нарушившее пра­вовое пред­писание. Ответственность в позитивном плане – это осозна­ние личностью своего долга перед другими людьми, обществом, госу­дарством, осознание смысла и значения своих поступков. 3 Взаимосвязь позитивной и ретроспективной ответ­ственности про­является в оценке поведения индивида. 4 При правомерном поведении лица по сути дела реализу­ются правовые предписания в настоящем; та­кое пове­де­ние поощряется и санкционируется государством. Не­пра­во­мерное пове­дение человека подлежит пресечению и по­лучает негатив­ную оценку со стороны общества и го­су­дарства.

Не смотря на возражения сторонников теории «по­зитивной» или «единой» ответственности, при рассмот­рении вопроса об уголовно-пра­во­вом иммунитете пред­почтение должно быть отдано позиции ответст­венно­сти за уже совершенное деяние. Тем более, что «есть от­расли, ко­торые в объективно-правовом плане имеют ис­ключительно ретроспек­тивную от­ветственность… И на­обо­рот, есть отрасли преимущественно регулятив­ного со­держания и опирающиеся преимущественно на пози­тив­ную юри­дическую ответственность. Полярными в этом смысле яв­ляются такие от­расли, как уголовное и госу­дарствен­ное право». 5

Данное положение прямо вытекает из ст. 8 УК РФ, где основа­нием уголовной ответственности называется «совершение деяния, со­держащего все признаки состава преступления, предусмотренного на­стоящим Кодек­сом». Следовательно, закон, говоря об уголовной ответ­ст­вен­ности, имеет ввиду ее ретроспективное проявление.

В науке уголовного права не выработано единого понятия ретро­спективной уголовной ответственности. Из имеющихся концепций сле­дует выделить две, наибо­лее распространенных.

Во-первых, уголовная ответственность рассматри­вается как реак­ция государства на преступление. При этом ее главной характеристикой явля­ется наказание, кара. 6 Согласно другой точке зрения, уголовная от­вет­ст­венность определяется как наличие у преступника юридической обязанно­сти подвергнуться государствен­ному принуждению. 7 В литера­туре под­черкивалось, что, в принципе, нет серьезного противоречия ме­жду пони­ма­нием уголовной ответственности как обязанности лица под­вергнуться мерам государственного принужде­ния за совершенное пре­ступное деяние и пониманием ее как фактического применения этих мер. 8 Действи­тельно, оп­ределение ответственности как юридической обязанности субъекта в конечном итоге переводится в практическую плоскость и рассматривается как реали­зация уголовной ответственно­сти. А суть такой реали­зации как раз и состоит в применении государст­венных принудительных мер уго­ловно-правового характера. Та­ким об­разом, под уголовной ответственно­стью понима­ются все меры уго­ловно-правового воздействия, приме­няемые к лицу, со­вершившему преступле­ние. 9

С философской точки зрения любая юридическая от­ветствен­ность как правовое явление представляет собой единство содержания и формы, то есть не только опре­деленное состояние правового статуса правонару­шителя, но и «особую процедуру ее возложения (приме­нения), исполнения и осуществления». 10

Обязанность лица претерпевать уголовную ответ­ст­венность должна возникать в момент совершения пре­сту­пления. Уголовное пра­воотноше­ние существует по­тому, что свершился юридический факт – произошло преступле­ние. Необнаружение преступления нисколько не умаляет его существования, а следовательно, и су­ществования уголов­ной ответствен­ности. Развитие и реализация уголовной ответственности происходит в определенных законодательством уго­ловно-процессуальных формах. В момент совершения преступле­ния уголовная ответственность возникает как обязан­ность лица дать ответ за содеянное и подверг­нуться мерам го­сударственного принуждения.

Нормы уголовного права устанавливают «абстракт­ную вину абстрактного человека», «вину в принципе». 11 Вина конкретного человека в совершении им конкрет­ного преступления уста­навливается при помощи уго­ловно-про­цессуальных норм, регламенти­рующих процесс расследо­вания и судебного разрешения уголовного дела. По су­ществу процессуальные нормы – это нормы процедурного характера, ставящие своей целью пра­вильное применение предписаний материаль­ного закона.

Таким образом, про­цессуальная форма не обра­зует самостоя­тельной юриди­ческой ответственности. Не яв­ля­ется она и стадией уголов­ной ответственности, пред­ставляя собой лишь «внешнее выражение дви­жения» уго­ловно-материального правоотношения – ведь уголов­ный процесс «всецело посвящен вы­явлению материаль­ного правоотношения от­ветственно­сти». 12

Следовательно, в качестве основного, исходного правоотношения для уголовного процесса выступает уго­ловное правоотношение ответст­венности. Уголовно-про­цессуальное правоотношение является произ­вод­ным от предписаний уголовного права, выполняя служебную функ­цию. Возникновение, развитие, изменение, прекра­щение процессуаль­ного пра­воотношения зависит от раз­вития уголовно-материального от­ношения от­ветственно­сти. Любое процессуальное правоотношение является произ­водным от уголовно-материального. Из этого сле­дует, что установление того или иного запрета на про­изводство процессуальных действий (задер­жания, ареста и т.д.) в отношении ряда определенных катего­рий лиц выте­кает из особо предписанного порядка на­ступления уголовной ответствен­но­сти для указанных лиц. Но уго­ловная ответственность, преступность и наказуе­мость деяния определены исключительно в нор­мах уголовного права. И особый порядок наступления уголовной ответ­ственности носит, безус­ловно, уго­ловно-материальный характер. Будучи определен в нор­мах уго­ловного права (а в ряде случаев – других от­раслей), он вызывает к жизни особый процессуальный статус ряда лиц.

Применение процессуальных мер к предполагаемому преступ­нику на досудебных стадиях не противоречит презумпции невиновно­сти. До вынесения обвинительного приго­вора суда, при­знающего лицо виновным в соверше­нии преступления, су­ществует «презумпция материаль­ного правоотношения ответствен­ности», 13 то есть пред­положение уголовной ответственности.

Без материальной презумпции от­ветственности не может возник­нуть уголовный процесс. Действительно, невозможно, например, предста­вить применение мер про­цессуального принуждения к предпо­лагаемому преступ­нику вне со­бытия преступле­ния, поро­дившего уголовную ответст­венность.

Согласно предписаниям УПК РСФСР и других зако­нов, процес­су­альный иммунитет сводится к особому по­рядку возбуждения уголов­ного дела, применения мер принуждения (задержания и меры пресече­ния в виде за­ключения под стражу), а также осуществления следст­вен­ных действий (обыска, выемки и ряда других). Та­ким образом, процес­суальный иммуни­тет «выражается в уста­новлении изъятий из общего порядка судопроиз­вод­ства для отдельных категорий российских и ино­стран­ных гра­ждан», нося по сути дела процедурный харак­тер. 14 Но все эти процессуальные действия в конечном итоге под­чинены одной цели – законной реализации уголовной от­ветственности согласно установлений уго­ловно-матери­аль­ного права. Именно поэтому можно ут­верждать, что уголовно-процессу­альные иммунитеты яв­ляются производ­ными от уго­ловно-материальных. Дейст­вительно, в любом правовом источнике осо­бая проце­дура проведе­ния про­цессуальных действий увязывается с тем или иным изъя­тием лица из сферы действия уго­ловного закона (уго­лов­ной юрисдикции).

Производность уголовно-процессуальных иммуните­тов от уго­ловно-правовых наглядно подтверждается ука­занием ч. 3 ст. 72 УК Рос­сии о том, что время со­дер­жания лица под стражей до судебного разби­ратель­ства засчитывается в сроки назначенного наказания в виде лише­ния сво­боды, содержания в дисциплинарной воинской части, ареста, ог­раничения свободы, испра­вительных работ, ограничения по военной службе и срок обяза­тельных работ. То есть, при вынесении об­вини­тельного при­говора меры процессуального принуж­дения стано­вятся составной частью уголовной ответст­венно­сти. Сам собой напра­шивается естественный вы­вод о том, что, если лицо так или иначе изъ­ято из-под дей­ствия уголовного закона, к нему не могут быть приме­нены меры процессу­ального принуж­дения. Опять-таки уголовно-правовой им­мунитет выступает в каче­стве изначального по отноше­нию к уголовно-процессу­альным иммуните­там. В связи с этим представляется ошибочной точка зрения об отсут­ствии в уго­лов­ном праве института иммунитета. 15

Иногда в литературе признается существование уголовно-право­вого иммунитета, определяемого как «изъятие» из уголовного права, 16 исклю­чение из прин­ци­пов дейст­вия Уголовного за­кона. 17

А.В. Наумов предложил определить иммунитет как «нераспро­странение общих пра­вил об ответст­венности за правона­рушения на определенных лиц, вклю­чая осво­бож­дение их от ответственности». 18 И.И. Лукашук также счи­тает, что под иммуните­том «чаще всего имеется ввиду ос­вобождение от ответствен­ности». 19 Большинство авто­ров, признавая на­личие иммунитета в уголов­ном праве, вообще не дает никакой его дефи­ниции.

В современном зарубежном законодательстве под иммунитетом понимается ос­вобождение (release) от пра­вовой обязанности (legal duty) или от­ветственно­сти (legal liability), данное индивиду или группе людей по причине их спе­циального статуса. 20 Нетрудно за­ме­тить, что «правовая обязан­ность, предусмотренная в уго­ловном законе», является ничем иным, как обя­занно­стью лица нести уголовную от­ветст­венность за совер­шенное преступление. Иммунитет в конечном итоге сво­дится к исключению из общего пра­вила ответствен­ности, связанному с особым правовым положением лица.

На основе вышеизложенного, уголовно-правовой им­мунитет можно определить как совокупность особых пра­вил, относящихся к специ­ально оговоренным в за­коне лицам, регулирующих порядок наступ­ления уголов­ной от­ветственности, отличный от общеприня­того. В та­кой по­рядок безусловно включается и освобождение от уго­лов­ной ответст­венности лиц, обладающих тем или иным им­мунитетом.

Наличие того или иного иммунитета от уголовной ответственно­сти ни в коем случае не декриминализи­рует деяния. Преступление про­должает оставаться та­ковым. А особенности наступления уголовной от­ветст­венно­сти вы­ражаются в наличии тех или иных установ­ленных в за­ко­нодатель­стве препятствий. Последние, в свою очередь, можно разде­лить на:

Непреодолимые: в этом случае иммунитет стано­вится абсолют­ным , то есть лицо не может быть привле­чено к уголовной ответственно­сти за совершенное пре­ступление ни при каких условиях;

Преодолимые: здесь иммунитет является относи­тельным , и лицо, совершившее преступление, может быть привлечено к уголовной ответст­венности после преодо­ления указанных в законе «барьеров».

Как уже говорилось, иммунитет от уголовной юрис­дикции может быть прямо установлен в Уголовном законе (например, в примечании к ст. 308 УК РФ ука­зано, что к уголовной ответственности по этой статье не привле­каются супруг или близкие родственники, от­казавшиеся дать пока­зания против лица). Но в подав­ляющем боль­шинстве случаев уго­ловно-правовой иммуни­тет вытекает из положений иных отраслей права.

С точки зрения отраслевой принадлежности нормы, устанав­ли­вающие тот или иной иммунитет, рассмат­рива­лись исключи­тельно с позиций международного 21 , госу­дар­ствен­ного 22 и иных отраслей права.

Однако, в силу указания п. «о» ст. 71 Конститу­ции РФ, приме­няе­мые в уголовном законе нормы иных от­раслей права должны подчи­няться федеральному от­расле­вому юридическому режиму уголовного права (нельзя за­бывать определенное в ч. 4 ст. 15 Консти­туции РФ пра­вило конкуренции норм международного права и собст­венно уголовно-пра­вовых норм: «Если ме­ждународным до­говором Российской Федерации уста­нов­лены иные пра­вила, чем предусмотренные законом, то применяются правила между­народного договора»).

Уго­ловно-право­вые иммунитеты являются взаимо­свя­зан­ными с одноимен­ными институтами других отрас­лей права, заим­ствуя нормы последних. Более того, в ряде случаев в уголов­ном законе отсутст­вует указание на особый поря­док уголовной ответст­венности ряда ка­тего­рий лиц (на­при­мер, судей), определенный в иных норма­тивных ак­тах.

Уголовно-правовой иммунитет распространяется на строго опре­де­ленные категории лиц, являясь исключе­нием из принципа равенства гра­ждан пе­ред законом. Это исключение может быть обусловлено только исклю­чи­тель­ным правовым статусом лица.

Надо отметить, что в юридической теории уже в начале века обос­новывалось введение в законодатель­ство исключительных норм. 23 Уго­ловно-правовой иммуни­тет представляет собой исключительное право (jus speciale). Оно является изъятием как из общих (jus commune), так и из осо­бенных (jus singulare) зако­нов. Поэтому иммунитет можно рас­сматривать как изъя­тие из конституцион­ного и собст­венно уголовно-право­вого принципов равенства граждан перед законом.

Из­вестно, что всякий принцип – это общее пра­вило. Но практиче­ски не суще­ствует правил без исклю­чений. Эти исключения выступают не столько в роли изъятия из принципов, сколько в качестве составной части его содер­жания, и всегда со­ци­ально обусловлены и «вполне эффективны», 24 так как помогают доби­ваться наиболее точного регулирования общественных отноше­ний. Таким образом, иммунитет как институт уголов­ного права представляет собой особый порядок дейст­вия Уго­ловного закона в отношении определенных лиц.

Необходимо остановиться на вопросе о соот­ноше­нии тер­ми­нов «иммунитет» и «привилегия». В нормах международного права зачастую употреб­ляются оба этих понятия. В науке были высказаны ис­ключающие друг друга мнения о том, что иммунитет и привилегии в праве – синонимичные понятия, 25 и что им­мунитет и привилегии – это различные понятия; 26 а также, что иммунитет – собирательное понятие. вклю­чающее в себя иммунитет в собственном смысле этого слова и привилегии. 27 Если привилегии понимаются как до­полни­тельные льготы и пре­имущества, то иммунитет от уго­ловной юрис­дикции определен как осо­бый порядок на­сту­пления уголовной ответствен­ности. Вполне можно со­гла­ситься с точкой зрения В.Г. Даева о том, что имму­ни­тет является «исклю­чительным правом не подчи­няться некоторым правилам». 28 Примени­тельно к про­блеме уго­ловно-правового иммунитета это озна­чает «исклю­читель­ное право» не подлежать уголовной юрис­дик­ции.

Международное законодательство при определении вопроса о пре­делах, времени действия, объеме таких изъятий употребляет как тер­мин «иммунитет», так и термин «привилегия», а иногда не оперирует ими во­все. Так, например, из положений ч. 2 ст. 31 Венской кон­венции о дипло­матических сношениях 1961 года 29 сле­дует, что отказ дипломати­ческого агента от дачи сви­детельских показаний не может влечь ответ­ственно­сти по ст. 308 УК РФ.

Налицо ситуация, когда международно-правовая при­вилегия (пра­вило получения согласия на дачу ди­пло­ма­тическим агентом свидетель­ских показаний пред­став­ляет собой льготу, дополнительную гарантию сво­бод­ного вы­полнения им своих обязанностей) превраща­ется в им­му­нитет от уголовной ответственности по указанной ста­тье внутреннего законода­тельства. Дума­ется, что «им­мунитеты» и «привилегии» от уго­ловной юрисдикции, оп­ределенные в международно-правовых ак­тах, примени­тельно к сфере действия внутреннего уго­ловного закона высту­пают в каче­стве единого право­вого института, а именно – иммунитета. В уголовном праве зарубежных стран привилегии также «включаются» в содержание им­мунитета. 30

Представляется более предпочтительным использо­вать собира­тель­ное понятие иммунитета от уголовной юрисдикции. Тем более, что стро­гого разграничения ме­жду понятиями «иммунитет» и «привилегия» в меж­ду­на­родном праве не проводится.

Характер и объемы уголовно-правовых иммунитетов отдельных ка­тегорий лиц существенно отличаются друг от друга. В связи с этим за­ко­номерно появляется во­прос об их классификации. Наиболее предпочтительной представляется класси­фикация им­муни­тетов по видовой принадлежности, то есть в зависимости от юри­диче­ского статуса лиц, ими обладающими. Объем иммуните­тов может сильно варьи­ро­ваться в пределах одной и той же кате­гории лиц (на­при­мер, объем им­мунитета ди­пломатиче­ского агента и обслуживающего персонала по­сольств и миссий), а может практически совпадать у раз­личных категорий (напри­мер, дипломатических аген­тов и ряда консуль­ских долж­ностных лиц). Гранью ме­жду видовой принадлежностью им­мунитета выступает его служебная предназначенность, воплощенная именно в правовом ста­тусе лица.

Анализ законодательных актов России, бывшего СССР, междуна­родных соглашений и конвенций приводит к выводу о том, что основная причина появления лю­бого современного уголовно-право­вого иммунитета кро­ется в его функциональной необходимости, и позволяет опре­де­лить следующие виды иммунитетов в современном уго­лов­ном праве России:

1. 
   дипломатический;
2. 
   консульский;
3. 
   персонала международных организаций;
4. 
   лиц, находящихся под международной защитой;
5. 
   Президента Российской Федерации;
6. 
   депутатский (парламентский);
7. 
   судей Российской Федерации;
8. 
   иных должностных лиц Российской Федерации;
9. 
   свидетельский;
10. 
    иные.

По способу зако­нодатель­ного закрепления иммуни­теты в уголовном праве можно условно разделить на:

Предусмотренные в международном праве (дипло­ма­тический; пер­сонала международных организаций; кон­сульский; лиц, находящихся под международной за­щи­той);

Предусмотренные во внутригосударственном за­ко­нодательстве (президента РФ; депутатов; судей; долж­ностных лиц; свидетельский и ряд иных иммуните­тов).

Наконец, по сфере действия выделяются иммуни­теты:

- общеуголовные (распространяются в отношении лю­бого совер­шен­ного преступления);

- частноуголовные (определены для тех или иных лиц при совер­ше­нии строго определенных преступле­ний).
§ 2. Социальные причины появления уголовно-правового иммуни­тета и его историческая эволюция

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА

Л. И. Малахова

ИММУНИТЕТЫ И ПРИВИЛЕГИИ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РФ: К ВОПРОСУ О СООТНОШЕНИИ ПОНЯТИЙ

Статья посвящена понятию иммунитета и привилегии в российском уголовном судопроизводстве. В ней также раскрываются виды иммунитетов, их значение в действующем законодательстве и отграничение от привилегий.

К л ю ч е в ы е с л о в а: уголовное судопроизводство, иммунитет, привилегия, правовые гарантии, дифференциация уголовного судопроизводства.

IMMUNITIES AND PRIVILEGES ARE IN CRIMINAL TRIAL OF RUSSIAN FEDERATION: TO QUESTION ABOUT СООТНОШЕНИ OF CONCEPTS

The article is sanctified to the concept of immunity and privilege in the Russian criminal trial. In her also the types of immunities, their value in a current legislation and отграничение, open up from privileges.

K e y w o r d s: criminal trial, immunity, privilege, legal guarantees, differentiation of criminal trial.

Действующее уголовно-процессуальное законодательство РФ оперирует категорией «иммунитет», хотя при этом законодатель не раскрывает содержания данного понятия. На наш взгляд, «иммунитет» представляет собой процессуальный институт, в котором в силу определенных причин общий порядок уголовного судопроизводства и принцип равенства граждан перед законом и судом должны быть нарушены, поскольку благодаря такому нарушению становится возможным обеспечение иных конституционных принципов.

Правовой иммунитет в России появился одновременно с развитием государственности, но до сих пор в науке уголовного процесса отсутствует четкое понимание сущности данного явления. Слово «иммунитет» произошло от латинского «im» (отрицание) и «munus» (обязанность, повинность), в дальнейшем «immunalis» окончательно приобрел значение «освобождение от повинностей, льгота». Но говорить об «иммунитете» как об «исключении из общего правила», «льготе» или «привилегии» нельзя, иначе теряют смысл такие основополагающие принципы уголовного процесса, как равенство всех перед законом и судом, принцип неотвратимости наказания за совершенное преступление и некоторые иные принципы, направленные на поддержание уровня гражданских прав и свобод. В целом иммунитет как правовой институт представляет собой дополнение к общим правилам уголовного судопроизводства. Здесь следует согласиться с мнением Ф. А. Агаева и В. Н. Галузо, что понятие иммунитетов в уголовном судопроиз-

© Малахова Л. И., 2017

водстве используется для обозначения правовой категории и поэтому имеет юридический смысл, определенное значение и соответствующие признаки, к которым можно отнести: неперсонифицированность, нормативность, гарантированность государством, цель и содержание1.

Иммунитеты в уголовном судопроизводстве тесно связаны с его дифференциацией, различны по своему характеру и направленности. Действующее законодательство не содержит четкой и определенной конкретными рамками классификации правовых изъятий, однако фактически разделяет иммунитеты на несколько групп. В основе таких критериев классификации выступает правовой статус лица и особенности осуществления данным лицом определенного рода профессиональной деятельности. При этом иммунитет всегда предполагает особенности правового статуса лица, вовлеченного в конкретный процесс. К лицам, наделяемым уголовно-процессуальным законом иммунитетом, вследствие своего правового положения относятся: судья Конституционного Суда РФ, судья федерального суда общей юрисдикции или федерального арбитражного суда, мировой судья, судья Конституционного (уставного) суда субъекта РФ, присяжный или арбитражный заседатель в период осуществления ими правосудия; прокурор; председатель Следственного комитета РФ; руководитель следственного органа; следователь; адвокат. Вышеперечисленных лиц объединяет одно - они вследствие профессионально выполняемых функций способствуют осуществлению правосудия. Наделение иммунитетом данной группы участников обладает особой значимостью. Именно они обеспечивают независимость судебной власти в целом, содействуют осуществлению правосудия без давления извне. Иммунитеты, возникающие вследствие правового положения лица, бесспорно возникают в рамках конкретного уголовного процесса, однако обеспечивают законность и справедливость всего судопроизводства в целом. Подобные ограничения, наложенные законодателем, возможно, и препятствуют развитию конкретного дела, но конечная их цель - сохранение идеи и назначения процесса в целом, причем процесса не только уголовного.

Необходимость обеспечения иммунитетами данного вида участников производства сомнения не вызывает, проблематика здесь сводится лишь к вопросу их объема. Значительное число споров и сомнений возникает при анализе следующей категории обладающих иммунитетами лиц - лиц, не имеющих правового положения в процессе. Анализ положений главы 52 УПК РФ позволяет к ним отнести: члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы; депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ, депутата, члена выборного органа местного самоуправления, выборного должностного лица органа местного самоуправления; председателя Счетной палаты РФ, его заместителя и аудиторов Счетной палаты РФ; Уполномоченного по правам человека в РФ; Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, а также кандидата в Президенты РФ; члена избирательной комиссии, комиссии референдума с правом решающего голоса; зарегистрированного кандидата в депутаты Государственной Думы, зарегистрированного кандидата в депутаты законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ; священнослужителя; дипломатических представителей; консульских работников.

1 См.: Агаев Ф. А., Галузо В. Н. Иммунитеты в российском уголовном процессе. М., 1998. С. 5.

судию, но играющего определенную роль в иных значимых сферах. Классифицировать все эти сферы в какую-либо четкую систему затруднительно, особенно с учетом того, что некоторые из них подлежат расширительному толкованию (в частности, иммунитет дипломатического агента в силу положений Венской конвенции распространяется и на членов его семьи). Однако представляется, что иммунитеты этой группы должны служить идее, конституционно поставленной на равный уровень с правосудием. Именно поэтому каждая группа лиц, не имеющих правового положения в процессе и, тем не менее, в силу определенных причин наделенных законодательно иммунитетом, должна быть ясно и четко прописана, законодательство в этой сфере должно исключить даже малейшую возможность двусмысленного толкования терминов и понятий, неизбежно ведущего к злоупотреблению правом, нежелательного и даже недопустимого. В данный момент исторического развития ясности и четкости по вопросам иммунитетов в уголовно-процессуальном законе нет.

Значительную часть иммунитетов лиц, не обладающих определенным статусом в процессе, составляют иммунитеты представителей власти различных уровней. У истока обозначенного вида иммунитета - положения ст. 3 Конституции РФ, закрепляющие, что народ, являющийся единственным источником власти в Российской Федерации, осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления. Следовательно, парламентарии как представители интересов значительных народных масс должны действовать без боязни давления на них со стороны карательного воздействия за свои поступки в целях направления их дальнейших действий.

Представляется целесообразным при построении системы иммунитетов в уголовном процессе использовать еще один критерий - критерий понятия охраняемой законом тайны. В условиях возрастания осознания значимости эффективного, беспристрастного уголовного процесса очевидно существование выделяемых рядом различных нормативных актов и охраняемых законом видов информации, вопрос разглашения которых во время уголовно-процессуальной деятельности в действующем законодательстве остается неразрешенным. Речь здесь идет о выделенных законодательно различного вида тайнах - государственной, военной, служебной, таможенной, семейной, врачебной, нотариальной, банковской, коммерческой, личной и семейной, врачебной и некоторых других видах тайн. Конечно, не все названные тайны равнозначны, разглашение некоторых из них вряд ли повлечет трагические последствия, однако защита определенных из них нуждается в тщательной регламентации. Особый интерес представляют служебная и государственная тайны, вызывающие много спорных аспектов ввиду их иногда и общенациональной значимости. Действующий УПК РФ никаких правовых изъятий, запрещающих допрос лица относительно известной ему информации, содержащей охраняемую законом тайну, не содержит.

Интерес представляет и фактическая невозможность допроса участников оперативно-розыскной деятельности. Теоретически допрос оперативных работников в качестве свидетелей не исключается, но практическая реализация этой идеи сопряжена с комплексом негативных последствий, прежде всего нанесением вреда указанным лицам. В связи с этим оправдано правило, согласно которому соответствующая информация должна использоваться для подготовки и проведения иных оперативно-розыскных мероприятий, результаты которых могут безболезненно попасть в сферу уголовного судопроизводства, а также для подготовки и

проведения отдельных следственных действий. Бесспорно здесь то, что сведения о человеке, давшем конфиденциальную информацию, должны, как правило, сохраняться в тайне.

Невозможно осознание и понимание категории иммунитетов без четкого определения понятия привилегии. Это понятие отсутствует в уголовно-процессуальном законе, но оно имеет право на существование, поскольку именно привилегии могут надлежащим образом охарактеризовать некоторые правовые институты, которые в настоящее время либо характеризуются как иммунитеты, либо вообще, несмотря на свое существование на практике, четкой правовой определенности не имеют.

Отсутствие четких дефиниций категорий привилегий и иммунитетов дает почву множеству различных их трактовок и классификаций, вызывающих в теории немалую путаницу. Различные авторы по-разному классифицируют правовые изъятия из общего порядка в отношении ряда определенных законом категорий лиц. Так, В. Г. Даев определяет иммунитеты как совокупность привилегий, вместе с тем он, по существу, разграничивает их, утверждая, что в силу уголовно-процессуальных иммунитетов: «1) отдельные лица освобождаются от исполнения некоторых процессуальных обязанностей; 2) для некоторых категорий лиц устанавливаются особые гарантии обоснованности применения к ним мер процессуального принуждения или привлечения к ответственности», а также уточняя, что термин «иммунитет» в собственном юридическом смысле означает «исключительное право не подчиняться некоторым правилам»2. Согласно мнению Ф. А. Агаева и В. Н. Галузо, отсутствие строгого разделения иммунитетов и привилегий в законодательстве не проводится, по причине того, что каждый процессуальный иммунитет и каждая процессуальная привилегия не существуют в чистом виде, каждая из этих категорий включает в себя совокупность правил как иммунитета, так и привилегии в собственном значении. Один из основных аргументов, приводимых авторами при обосновании указанной точки зрения, заключается в том, что в подавляющем большинстве международных договоров, касающихся, в частности, так называемого дипломатического иммунитета, разграничения данных понятий не проводится и они характеризуются обобщенно как «льготы и изъятия». С данной точкой зрения вряд ли можно согласиться. Смешение таких основополагающих понятий в международных договорах, носящих часто декларативный характер и касающихся в большинстве своем лишь изъятий, предоставленных дипломатическим представителям и консульским работникам, еще представляется допустимым. Однако перенос такой «универсальной», а по сути непродуманной, конструкции во внутреннее законодательство, расширение ее на ряд принципиально иных по смыслу и содержанию правовых явлений, также попадающих под понятие иммунитета или привилегии, очевидно, является невозможным. Небезынтересно, что в той же работе Ф. Н. Агаев и В. Н. Галузо приходят к выводу, что «авторы, допускающие смешение данных разных правовых институтов, совершают ошибку... Проведение между ними различия является справедливым»3. Некоторые авторы считают, что в уголовном процессе по определению нет и не может быть места для привилегий, и подводят все имеющиеся правовые льготы под понятие иммуни-

2 Даев В. Г. Иммунитеты в уголовно-процессуальной деятельности // Правоведение. 1992. № 3. С. 48.

3 Агаев Ф. А., Галузо В. Н. Иммунитеты в российском уголовном процессе. С. 57.

тета, выделяя множество его видов и подвидов. Представляется, что основная причина противоречий в работах, посвященных обозначенной тематике, заключается в том, что единой идеи, определенного критерия, которому подчинялись бы все имеющиеся в действующем уголовно-процессуальном кодексе изъятия, ни в одной из работ четко и ясно не было выделено. Категории привилегий и иммунитетов нуждаются в недвусмысленной трактовке и четком разделении. Привилегии - понятие принципиально иное, носящее другую смысловую и содержательную нагрузку, требующее своего процессуального закрепления. Причин для этого несколько, главная заключается в том, что привилегия предполагает учет волеизъявления действующего либо потенциального участника процесса в рамках конкретной уголовно-процессуальной ситуации. Следующее положение, служащее принципиальным отличием привилегий, в том, что предполагает особенность преимущественно носящих императивный характер уголовно-процессуальных отношений, внося в них элемент диспозитивности. Иммунитеты всегда носят абсолютных характер, их основная функция в процессе, безусловно, обеспечительная. Привилегии относительны и, в первую очередь, стоят на защите прав конкретной оговоренной в законе личности. Классификация содержащихся в законе иммунитетов приведена выше, из имеющихся же в массиве законодательства привилегий целесообразно в первую очередь выделить касающиеся возможности лица отказаться от дачи показаний как наиболее распространенные на практике: право потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, свидетеля отказаться свидетельствовать против самого себя, своего супруга (супруги) и других близких родственников, круг которых определен п. 4 ст. 5 УПК РФ; право подозреваемого отказаться от дачи объяснений и показаний по поводу имеющегося в отношении его подозрения либо отказаться от дачи показаний и объяснений, а также право обвиняемого отказаться от дачи показаний; дипломатический агент не обязан давать показания в качестве свидетеля.

Примечательно, что если первые два положения данного списка нашли закрепление в действующем УПК РФ, то третий пункт, содержащийся в Венской конвенции 1961 г., в УПК РФ не содержится. В связи с этим представляется целесообразным все изъятия закрепить в УПК РФ с тем, чтобы избежать расширительного толкования в любой процессуальной сфере самой возможности иных изъятий из общего порядка. К привилегиям в рассматриваемом контексте можно отнести все законодательно предусмотренные правовые конструкции, в которых лицо самостоятельно принимает решение о том, будет ли оно подчиняться общему порядку либо воспользуется предоставленной возможностью отказаться от такого подчинения, выбрать иной, специально предусмотренный порядок. Та -ким образом, к привилегиям по действующему законодательству можно отнести также возможность выбора лицом рассмотрения его дела с участием присяжных заседателей, особый порядок принятия судебного решения в случае заключения с подозреваемым или обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве и ряд иных правовых ситуаций.

Следует отметить, что на протяжении всей истории понятие иммунитета менялось и смешивалось с понятием привилегий. Однако эти институты - разнородные, и между ними можно провести разграничения по определенным основаниям. В неизбежном противостоянии такой базовой тенденции развития российской правовой системы, как обеспечение прав и законных интересов участников процесса, оказывается тенденция к усилению эффективности уголовного преследования,

обеспечение интересов правосудия4; иммунитеты в вышеобозначенном смысле в соответствии с приведенной классификацией охраняют права общества и правосудия в целом, служат инструментом в развитии и укреплении второй тенденции, а привилегии по своей сущности стоят на страже интересов конкретной отдельно взятой личности, являются «особым правом для особого лица». В связи с этим следует согласиться с В. Г. Даевым, что привилегия определяется как принцип особого права, гарантия вместо или наряду с обычным, общим, правом, как дополнительные льготы и преимущества; иммунитет - как особое право на освобождение от общей юрисдикции, неприменение определенных норм принуждения, предусмотренных законодательством, к отдельным лицам5.

4 См.: Астафьев Ю. В. Условия допустимости проведения оперативного эксперимента // Воронежские криминалистические чтения: сб. науч. трудов. Воронеж, 2008. С. 16.

5 См.: Даев В. Г. Иммунитеты в уголовно-процессуальной деятельности // Правоведение. 1992. № 3. С. 78.

Воронежский государственный университет Малахова Л. И., кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса

Под иммунитетами в уголовном судопроизводстве следует понимать определенные ограничения, связанные с возможностью получения интересующих органы следствия и суда сведений от установленной законодательством категории граждан (в ряде случаев и организаций), а также регламентирующих особый порядок расследования совершенных такими лицами преступлений.

Условно иммунитеты можно разделить на три вида:

Свидетельский иммунитет;

Иммунитеты, связанные с особым порядком расследования: с возбуждением уголовного дела, предъявлением обвинения, применением мер пресечения, производством отдельных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, направлением дела в суд;

Иммунитеты, обусловленные установленной законодательством регламентацией отдельных видов тайн.

Так, закон устанавливает круг лиц, которые не могут быть допрошены в качестве свидетелей (потерпевших). В теории процесса этот правовой институт получил название "свидетельского иммунитета" . Существуют различные основания к его установлению.

Два случая свидетельского иммунитета предусмотрены в ст. 51 Конституции РФ. Это привилегия против самообвинения и освобождение от свидетельских показаний против своего супруга и близких родственников. Привилегия против самообвинения (никто не обязан свидетельствовать против самого себя) означает, что следователь должен перед началом допроса разъяснить допрашиваемому его право отказаться давать показания об обстоятельствах, уличающих его в совершении преступления. В этой связи нарушающей привилегию против самообвинения должна признаваться все еще имеющая место практика допроса в качестве свидетеля лица, в отношении которого имеются достаточные данные для привлечения в качестве обвиняемого.

Необходимо иметь в виду, что в соответствии с п. 18 указанного выше Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 8 от 31 октября 1995г. в случаях, когда подозреваемому, обвиняемому, его супругу и близким родственникам при дознании или на предварительном следствии не были разъяснены положения ст.51 Конституции, показания этих лиц должны признаваться судом полученными с нарушением закона и не могут являться доказательствами виновности обвиняемого (подозреваемого).

В соответствии со ст.161 УПК при вызове потерпевшего, его допросе и составлении протокола допроса применяются правила, регламентирующие допрос свидетеля. По этой причине иммунитет, установленный ст.51 Конституции РФ должен распространяться также и на показания потерпевших.

В соответствии с п.2 ч.2 ст.72 УПК не может допрашиваться в качестве свидетеля лицо, которое в силу своих физических или психических недостатков не способно правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания. В п.11 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984г. "О судебной практике по применению, изменению и отмене принудительных мер медицинского характера" в этой же связи указано, что показания лица, в отношении которого поставлен вопрос о применении к нему принудительных мер медицинского характера, в силу ст. 69 УПК не могут рассматриваться как источник доказательств по делу.

Закон (ч.2 ст.72 УПК) запрещает допрашивать в качестве свидетелей: защитника обвиняемого - об обстоятельствах дела, которые стали ему известны в связи с выполнением обязанностей защитника; адвоката, представителя профессионального союза и другой общественной организации об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с исполнением ими обязанностей представителя.

Тайна исповеди охраняется законом: священнослужитель не может допрашиваться или давать объяснения кому бы то ни было по обстоятельствам, которые стали ему известны из исповеди гражданина. (п.11 ч.1 ст.5 УПК; ч.2 ст.13 Закона РСФСР "О свободе вероисповеданий" от 25 октября 1990г.).

Иные случаи свидетельского иммунитета предусмотрены в ряде других нормативных актов.

Косвенно свидетельский иммунитет установлен ст.41 Закона РФ “О средствах массовой информации” от 27.12.1991 N 2124-1 (в редакции ФЗ от 05.08.2000 N 110-ФЗ), в соответствии с которой редакция обязана сохранять в тайне источник информации и не вправе называть лицо, предоставившее сведения с условием неразглашения его имени, за исключением случая, когда соответствующее требование поступило от суда в связи с находящимся в его производстве делом. К сожалению, из Закона не вытекает, могут ли допрашиваться журналисты на предварительном следствии, что на практике создает определенные трудности, связанные с расследованием дел о нарушении средствами массовой информации прав и свобод граждан. Существующие на этот счет мнения носят прямо противоположный характер. Одни считают, что на журналистов распространяется право свидетельского иммунитета в части сообщения сведений об источнике получения информации, другие, наоборот, считают журналистов беззащитными и требуют дополнения УПК соответствующими нормами.

Причиной таких противоречивых толкований указанного закона является слишком неопределенный круг лиц, подпадающих под понятие “редакция”.

По нашему убеждению в УПК действительно должна быть введена норма, предусматривающая свидетельский иммунитет в отношении журналистов, выполняющих редакционное задание. Кроме того, в ст.41 названного закона предлагается расширить круг субъектов, по запросу которых редакция обязана предоставить материалы, послужившие основой для публикации или репортажа, включив в него следователя и прокурора.

Однако до тех пор, по нашему мнению, при разрешении подобных коллизий следователям и прокурорам следует признавать допустимым допрос журналистов поскольку, во-первых, УПК такой запрет не содержит, а во-вторых речь в данном случае идет о допросе, а не об истребовании документов, как то вытекает из ст.41 названного закона.

Особой разновидностью свидетельского иммунитета является дипломатический. Статья 31 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года предусматривает, что дипломатический агент не обязан давать показания в качестве свидетеля. Свидетельский иммунитет распространяется на членов семьи дипломатического агента, живущих вместе с ним, если они не являются гражданами государства пребывания; членов административно-технического персонала представительства и живущих с ними членов семьи, если они не являются гражданами страны пребывания; членов обслуживающего персонала представительства, если они не являются гражданами государства пребывания или не проживают в нем постоянно, относительно действий, совершаемых при исполнении своих обязанностей.

По-иному решается вопрос в отношении консульских должностных лиц и сотрудников консульства. Консульское должностное лицо может отказаться от свидетельства только в случае, если предмет показаний связан с выполнением служебных обязанностей (ст.44 Венской конвенции о консульских отношениях 1963 года).

Субъекты, на которых распространяется дипломатический иммунитет, по нашему мнению, должны быть конкретизированы в ст. 33 УПК.

Еще одна норма о свидетельском иммунитете содержится в ст.19 Закона РФ от 8 мая 1994г. N 3-ФЗ "О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального собрания РФ" (в редакции Федеральных законов от 12.03.96 № 24-ФЗ и от 15.08.96 № 114-ФЗ). В соответствии с указанным Законом, депутат Совета Федерации и депутат Государственной Думы вправе отказаться от дачи свидетельских показаний по гражданскому или уголовному делу об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с выполнением им депутатских обязанностей.

В той же связи представляется важным отметить, что в соответствии со ст.15 Федерального закона “Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации” от 06.10.99г. № 184 ФЗ депутаты органов законодательной власти субъектов Российской Федерации также обладают правом на отказ от дачи свидетельских показаний.

Следует отметить, что в отношении преступлений совершенными депутатами предусматривается и особая процедура расследования. Так, согласно ст.19 Закона РФ от 8 мая 1994г. N 3-ФЗ "О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального собрания РФ" и ст.13 Федерального закона “Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации” депутаты законодательных органов соответствующих уровней государственной власти обладают неприкосновенностью в течение всего срока его полномочий и не могут быть привлечены к уголовной или административной ответственности, налагаемой в судебном порядке, задержаны, арестованы, подвергнуты обыску или допросу без согласия соответствующего законодательного (представительного органа) государственной власти, кроме случаев задержания на месте преступления. Неприкосновенность депутатов распространяется на занимаемые ими жилые и служебные помещения, на их багаж, личные и служебные транспортные средства, переписку, используемые ими средства связи, а также на принадлежащие им документы. После окончания дознания, предварительного следствия или производства по делу об административном правонарушении, предусматривающем административную ответственность, налагаемую в судебном порядке, дело не может быть передано в суд без согласия соответствующей органа законодательной власти.

В указанной связи необходимо сказать, что в свое время Генеральной прокуратурой было направлено на места Указание от 10 апреля 1995 г. N 23/15 "О порядке подготовки материалов для внесения представлений о лишении неприкосновенности депутатов Совета Федерации и Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" не утратившее свой силы по настоящее время. Этим документом предписывается.

При возникновении необходимости в получении согласия Совета Федерации или Государственной Думы на производство процессуальных действий, предусмотренных ст. 18 Федерального закона "О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации", следователям, органам дознания направлять надзирающему прокурору соответствующее мотивированное постановление.

Надзирающему прокурору, если обращение признано обоснованным, представлять материалы прокурору субъекта Федерации или приравненному к нему прокурору с просьбой о возбуждении перед Генеральным прокурором Российской Федерации ходатайства о внесении представления, предусмотренного ст. 20 названного Федерального закона.

Ходатайство перед Генеральным прокурором Российской Федерации возбуждать лично прокурору субъекта Федерации или приравненному к нему прокурору. Вместе с проектом представления прилагать к ходатайству обосновывающие его документы (протоколы следственных действий, заключения экспертиз и др.).

По уголовным делам и материалам, находящимся в производстве территориальных органов МВД, ФСБ, ГТК и ДНП России, к ходатайству прилагать также заключение за подписью руководителя следственного подразделения, органа дознания федерального министерства, ведомства.

По находящимся в производстве центральных аппаратов МВД, ФСБ, ГТК и ДНП России уголовным делам и материалам ходатайство перед Генеральным прокурором Российской Федерации руководителя следственного подразделения, органа дознания направлять вместе с проектом представления через надзирающего заместителя Генерального прокурора.

Ходатайства, касающиеся возбуждения уголовного дела в отношении депутата, привлечения его в качестве обвиняемого или ареста, направлять в Генеральную прокуратуру Российской Федерации вместе с материалами проверки, уголовным делом.

Достаточно широкие гарантии неприкосновенности законодатель распространяет на представителей судейского корпуса. Так, с соответствии со ст.16 Федерального закона "О статусе судей в Российской Федерации" (в ред. Федерального закона от 21.06.95 N 91-ФЗ). Уголовное дело в отношении судьи может быть возбуждено только Генеральным прокурором Российской Федерации или лицом, исполняющим его обязанности, при наличии на то согласия соответствующей квалификационной коллегии судей (п.3). Судья не может быть привлечен к уголовной ответственности, заключен под стражу, подвергнут приводу без согласия соответствующей квалификационной коллегии судей. Заключение судьи под стражу допускается не иначе как с санкции Генерального прокурора Российской Федерации или лица, исполняющего его обязанности, либо решением суда (п.4). Судья не может быть в каком бы то ни было случае задержан, а равно принудительно доставлен в какой бы то ни было государственный орган в порядке производства по делам об административных правонарушениях. Судья, задержанный по подозрению в совершении преступления, задержанный или доставленный в орган внутренних дел, другой государственный орган в порядке производства по делам об административных правонарушениях, по установлении его личности должен быть немедленно освобожден (п.5). Проникновение в жилище или служебное помещение судьи, в личный или используемый им транспорт, производство там досмотра, обыска или выемки, прослушивание его телефонных переговоров, личный досмотр и личный обыск судьи, а равно досмотр, изъятие и выемка его корреспонденции, принадлежащих ему имущества и документов производятся с соблюдением Конституции Российской Федерации, федеральных законов и только в связи с производством по уголовному делу в отношении этого судьи (п.6)..

Конституционный суд РФ признал норму п.3 ст.16 соответствующей Конституции РФ.

Представляется, что законодатель устанавливая тайну совещания судей, определяет тем самым возможность для судьи, народного и присяжного заседателей отказаться от дачи показаний об обстоятельствах, ставших им известными в ходе обсуждения в совещательной комнате (ст.302, 452 УПК)

И хотя в остальных случаях Закон не содержит запретов на допрос судьи, представляются совершенно очевидными трудности, связанные с фактическим производством этого следственного действия.

В Указании Генеральной прокуратуры № 38/36 от 05.07.99 "Об организации надзора за исполнением требований Закона Российской Федерации "О статусе судей в РФ" при рассмотрении материалов о совершенных ими преступлениях и расследовании в отношении них уголовных дел" содержится, в частности, разъяснение о том, что установленные законодательством гарантии неприкосновенности распространяются только на судей, исполняющих свои обязанности на профессиональной основе.

В соответствии с п.13. ст.24 Федерального закона от 19.09.97 N 124-ФЗ (ред. от 30.03.99) "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" член избирательной комиссии, комиссии референдума с правом решающего голоса на период проведения выборов, референдума не может быть привлечен без согласия прокурора субъекта Российской Федерации, а член Центральной избирательной комиссии Российской Федерации - Генерального прокурора Российской Федерации к уголовной ответственности, подвергнут мерам административного взыскания, налагаемым в судебном порядке.

В соответствии с п.5 ст. 35 названного закона зарегистрированный кандидат не может быть привлечен без согласия прокурора (соответственно уровню выборов) к уголовной ответственности, арестован или подвергнут мерам административного взыскания, налагаемым в судебном порядке. При даче согласия на привлечение к уголовной ответственности, арест прокурор обязан известить избирательную комиссию, осуществившую регистрацию кандидата.

Такую же норму содержит ст.49 Федерального Закона от 24.06.99 N 121-ФЗ "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации".

В соответствии со п. 10 ст. 16 Федерального Закона РФ от 31.12.1999 N 228-ФЗ "О выборах Президента Российской Федерации" член избирательной комиссии с правом решающего голоса в период подготовки и проведения выборов Президента Российской Федерации не может быть привлечен к уголовной ответственности или подвергнут административному взысканию, налагаемому в судебном порядке, без согласия прокурора субъекта Российской Федерации, а член Центральной избирательной комиссии Российской Федерации - без согласия Генерального прокурора Российской Федерации.

Ст. 41 (п.6) данного закона устанавливает, что зарегистрированный кандидат не может быть без согласия Генерального прокурора Российской Федерации привлечен к уголовной ответственности, арестован или подвергнут мерам административного взыскания, налагаемым в судебном порядке. При даче такого согласия Генеральный прокурор Российской Федерации немедленно извещает об этом Центральную избирательную комиссию Российской Федерации.

Следует учитывать, что современным законодательством России предусматриваются тайны: государственная (ст. 29 Конституции; ст. 2 Закона о государственной тайне; ст. 283, 284 УК, служебная (ст.139 ГК РФ, ст. 183 УК), тайна переписки, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст. 23 Конституции), таможенная (ст.14 Закона о таможенном тарифе), коммерческая (ст.139 ГК РФ, п.2 ст.15 Закона РФ о валютном контроле), банковская (ст.25 Закона РФ о банках и банковской деятельности), личная и семейная (ст.150 ГК РФ), врачебная (ст.35 и 61 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан, ст.9 Закона о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании; ст.14 Закона РФ о трансплантации органов или тканей человека), нотариальная (ч.2 ст.16 Основ законодательства РФ о нотариате), тайна усыновления (ст.139 Семейный Кодекс РФ), тайна страхования (ст. 946 ГК, 137 УК) и некоторые другие. При этом не всегда остается неясным, освобождают ли указанные виды тайн от дачи показаний на предварительном следствии и в суде.

При решении практических коллизий следователь, прокурор должны выяснять закреплен ли порядок ведения допроса, представления документов в соответствующей норме отраслевого закона. Если не закреплен, то наша позиция сводится к возможности допроса таких лиц на предварительном следствии по всем интересующим вопросам.

Так, в соответствии со ст.16 Закона РФ от 21.07.93 N 5485-1 (ред. от 06.10.97) "О государственной тайне" взаимная передача сведений, составляющих государственную тайну, осуществляется органами государственной власти, предприятиями, учреждениями и организациями, не состоящими в отношении подчиненности и не выполняющими совместных работ, с санкции органа государственной власти, в распоряжении которого находятся эти сведения.

Статья 15 Федерального закона от 17.07.1999 N 176-ФЗ "О почтовой связи" говорит о реализации Конституционного права граждан на тайну переписки, почтовых, телеграфных и иных сообщений. В частности, в ней предусмотрено, что осмотр и вскрытие почтовых отправлений, осмотр их вложений, а также иные ограничения тайны связи допускаются только на основании судебного решения. Информация об адресных данных пользователей услуг почтовой связи, о почтовых отправлениях, почтовых переводах денежных средств, телеграфных и иных сообщениях, входящих в сферу деятельности операторов почтовой связи, а также сами эти почтовые отправления, переводимые денежные средства, телеграфные и иные сообщения являются тайной связи и могут выдаваться только отправителям (адресатам) или их представителям.

В соответствии со ст.32 Федерального закона "О связи" от 16.02.95 N 15-ФЗ (ред. от 17.07.99) информация о почтовых отправлениях и передаваемых по сетям электрической связи сообщениях, а также сами эти отправления и сообщения могут выдаваться только отправителям и адресатам или их законным представителям. Прослушивание телефонных переговоров, ознакомление с сообщениями электросвязи, задержка, осмотр и выемка почтовых отправлений и документальной корреспонденции, получение сведений о них, а также иные ограничения тайны связи допускаются только на основании судебного решения.

Статья 16 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате (утв. Верховным Советом РФ 11.02.93 N 4462-1) закрепила, что нотариус обязан хранить в тайне сведения, которые стали ему известны в связи с осуществлением его профессиональной деятельности. Суд может освободить нотариуса от обязанности сохранения тайны, если против нотариуса возбуждено уголовное дело в связи с совершением нотариального действия.

В ст.139 ГК РФ установлено, что информация составляет коммерческую тайну в случае, когда информация имеет действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности её третьим лицам; к ней нет свободного доступа на законном основании, и обладатель информации принимает меры к её конфиденциальности. Сведения, которые не могут составлять коммерческую тайну, определяются законами и иными правовыми актами. Например, постановление Правительства РФ "О перечне сведений, которые не могут составлять коммерческую тайну" №35 от 05.12.91г.

В соответствии со ст.857 ГК РФ сведения, составляющие банковскую тайну, могут быть предоставлены только самим клиентам или их представителям. Государственным органам и их должностным лицам такие сведения могут быть предоставлены исключительно в случаях и порядке, предусмотренных законом. Ст.26 Федерального Закона "О банках и банковской деятельности" от 02.12.90 N 395-1 (ред. от 08.07.99) гласит, что справки по операциям и счетам юридических лиц и граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, выдаются кредитной организацией им самим, судам или арбитражным судам. Счетной палате РФ, органам госналогслужбы и налоговой полиции, таможенным органам РФ в случаях, предусмотренных законодательными актами об их деятельности, а при наличии согласия прокурора - органам предварительного следствия по делам, находящимся в их производстве. Справки по счетам и вкладам физических лиц выдаются кредитной организацией им самим, судам, а при наличии согласия прокурора - органам предварительного следствия по делам, находящимся в их производстве.

Согласно ст.61 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан утв. Верховным Советом РФ 22.07.1993 N 5487-1 (ред. от 20.12.1999) информация о факте обращения за медицинской помощью, состоянии здоровья гражданина, диагнозе его заболевания и иные сведения, полученные при его обследовании и лечении, составляют врачебную тайну. Предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина или его законного представителя допускается, в частности, по запросу органов дознания и следствия, прокурора и суда в связи с проведением расследования или судебным разбирательством, а также при наличии оснований, позволяющих полагать, что вред здоровью гражданина причинен в результате противоправных действий.

Анализ различных законодательных актов позволяет сделать вывод о том, что реализация различных форм свидетельского иммунитета как правило является правом соответствующих лиц и предполагает возможность отказаться от него. О волеизъявлении лица на этот счет следователем производится запись в протоколе допроса либо в протоколе разъяснения прав.

Учитывая, что в практике расследования возможны ситуации, когда отказавшийся от иммунитета участник процесса в силу различных обстоятельств вновь изъявит желание обрести его, необходимо предусмотреть в УПК механизм рассмотрения такого рода ходатайств.

По нашему мнению, закон должен содержать запрет на восстановление иммунитета в границах содержания ранее данных показаний, но гарантировать возможность восстановления иммунитета в отношении обстоятельств, еще не известных следствию. При этом право отказа от дачи показаний не должно включать право отказа от уже данных показаний.

Сказанное означает, что содержание ст.51 Конституции РФ должно разъясняться не только при повторных и дополнительных допросах, но и при производстве других следственных действий, связанных с дачей показаний (очная ставка, опознание, следственный эксперименти др.)

Другой актуальной проблемой, касающейся разъяснения ст.51 Конституции РФ на предварительном следствии является определение круга лиц из числа свидетелей и потерпевших, подпадающих под действие указанной нормы.

В частности, в деятельности органов предварительного расследования наблюдается тенденция к разъяснению сущность ст.51 Конституции РФ всем без исключения допрашиваемым лицам.

Думается однако, что такой подход не совсем оправдан. По смыслу конституционной нормы свидетельский иммунитет должен распространяться лишь на тех свидетелей и потерпевших, в отношении которых возникли подозрения в причастности к расследуемому преступлению, а также их родственников.

Поэтому представляется справедливым совместное Указание прокуратуры, УВД, УФСНП, УФСБ, СУ при УВД Тульской области № 15/12 от 08.09.2000г. "Об обеспечении права граждан, предусмотренного частью первой статьи 48 Конституции РФ, на стадии предварительного расследования", в соответствии с которым признается ошибочной практика разъяснения ст.51 Конституции РФ всем без исключения свидетелям по уголовному делу. В Указании подчеркивается, что правовая возможность, предоставленная ст. 51 Конституции может быть использована лицом только в отношении своих действий или действий близких родственников, перечень которых дан в пункте 9 статьи 34 УПК РСФСР и расширительному толкованию не подлежит. При этом отказ свидетеля от дачи показаний по обстоятельствам, не изобличающим само лицо или его близких родственников, является незаконным и влечет правовые последствия,предусмотренные ст.308 УК РСФСР.