Применительно к трем указанным группам обстоятельств предмета доказывания мы и будем группировать доказательства.

2. Доказательства события преступления

В эту группу включаются доказательства, устанавливающие объект и объективную сторону, то, что часто называют «самый факт совершения преступления». Среди них, прежде всего, необходимо выделить доказательства наличия преступного деяния и стадии его осуществления.

Доказательства наличия преступления далеко не всегда быва­ ют очевидными. В делах о наиболее опасных преступлениях - умышленных убийствах; организованных хищениях социалистиче­ ского имущества и других - в качестве таких доказательств зачас­ тую выступают данные, лишь косвенно свидетельствующие о том, что преступное событие произошло. Особенно часто с такими дока­ зательствами следователю и суду приходится встречаться в делах об убийствах, связанных с исчезновением потерпевшего. Отсутствие у исчезнувшего причин скрываться, неожиданность и внезапность ис­ чезновения, обнаружение вещей или документов исчезнувшего в та­ ких местах, где они при нормальном ходе событий не могли и не должны были находиться, а также обнаружение в доме исчезнувше­ го тех вешей, которые. Он обязательно должен был взять с собой (или надеть на себя) при уходе или выезде из дома, - вот данные, чаще всего фигурирующие в качестве доказательств события пре­ ступления по такого рода делам.

В делах о хищениях социалистического имущества должност­ ными лицами доказательствами этой группы являются фактические данные о недостаче ценностей, вывозе их с территории предприятия без сопроводительных документов или в больших, чем указано в этих документах, количествах и др.

Каждое умышленное преступление включает в себя несколько этапов: подготовку к преступлению, совершение преступления, ис­ пользование его результатов и сокрытие его следов. Некоторые из этих этапов (второй и четвертый) свойственны и неосторожным пре­ ступлениям. Разумеется, подобное разграничение этапов преступ­ ления носит несколько условный характер, и доказательства, относя­ щиеся к одному из этапов, могут в то же время указывать и на фак­ тические обстоятельства другого этапа, однако это лишь подтвер­ ждает наличие объективной связи данных групп доказательств, а в интересах полноты и всесторонности исследования дела такое деле­ ние представляется необходимым.

Доказательства подготовки к преступлению - это факти­ ческие данные, свидетельствующие о создании условий, благопри­ ятствующих совершению преступления, подготовке орудий престу­ пления, выборе времени, места и обстановки его совершения и т. д. В зависимости от характера преступления эти данные могут быть самыми разнообразными: о выборе объекта и условий, о подготовке орудий и средств совершения преступления и др. К числу доказа­ тельств подготовки к преступлению следует отнести и сведения о фактах, указывающих на преступные намерения обвиняемого (вы­ сказывание угроз, заявления о предполагаемом способе преступле­ ния и т.п.).

Доказательства этой группы могут выступать и в негативной форме. Например, доказательством подготовки к детоубийству не­ редко служат данные об отсутствии в доме родившей женщины ка­ ких бы то ни было вещей, предназначенных для новорожденною и ухода за ним. Это свидетельствует о заранее обдуманном намерении избавиться от ребенка.

Доказательства сокрытия преступления также играют важную роль в установлении преступного события. Уже сам факт сокрытия какого-либо события указывает, с одной стороны, на на­ личие этого события, с другой - на противоправный его характер. Подобные доказательства бывают обычно довольно много­ численными и весьма разнообразными по характеру. К ним относят­ ся и данные о тайном захоронении, расчленении или попытках уничтожения трупа жертвы, попытках уничтожить следы и вещественные доказательства преступления и данные о сокрытии недостач и неучтенных излишков по делам о хищениях. Способы обнаруже­ ния таких доказательств подробно описаны в криминалистической литературе, посвященной методике расследования отдельных видов преступлений.

Доказательства способа совершения преступления имеют чрезвычайно важное значение, поскольку способ преступления яв­ ляется обстоятельством, подлежащим доказыванию по всем без ис­ ключения делам. Значение этой группы доказательств особенно воз­ растает в тех делах, где установление способа является решающим для раскрытия всех остальных обстоятельств преступления. К числу таких преступлений относятся, прежде всего, хищения социалисти­ ческого имущества должностными лицами, некоторые должностные преступления и ряд других.

Характер доказательств способа совершения преступления оп­ ределяется видом преступления и его криминалистической характе­ ристикой. В качестве таких доказательств могут выступать самые разнообразные данные. Например, обнаружение яда в органах и тка-

нях человеческого тела, атипичной странгуляционной борозды на шее трупа, остатков взрывного устройства, дополнительных следов выстрела и так далее указывает на способ убийства. Установление фиктивности закупочных квитанций, актов на списание имущества, записей о стаже в трудовой книжке и тому подобного свидетельст­ вует о способе хищения социалистического имущества; обнаруже­ ние зажигательных приспособлений или их остатков - на способ поджога и т. д. Обобщенные данные о типичных для каждой катего­ рии дел доказательствах способа преступления разрабатываются ме­ тодикой расследования отдельных видов преступлений, которая в значительной своей части базируется как раз на изучении способов совершения преступлений,

Поскольку способ преступления представляет собой совокуп­ ность действий, направленных на совершение и сокрытие преступ­ ления, доказательства способа, как правило, одновременно устанав­ ливают и наличие преступления.

В обнаружении доказательств времени совершения престу­ пления играет большую роль знание и выявление хронологических связей между доказательствами и отдельными обстоятельствами преступления. Существует, например, совершенно определенная хронологическая связь между появлением и степенью развития трупных явлений и временем наступления смерти. Именно эта связь во многих случаях дает возможность с необходимой точностью оп­ ределить время совершения убийства. На время совершения престу­ пления могут указывать и многие другие данные.

Место совершения преступления также устанавливается различными доказательствами. Ими могут быть зафиксированные при осмотре следы рук, ног и транспортных средств преступника, аналогичные следы потерпевшего, а также следы его крови, различ­ ного рода следы борьбы, предметы, принадлежащие преступнику, и т. п. Для определения места совершения преступления имеют значе­ ние и негативные обстоятельства, которые иногда указывают на то, что преступление совершено не в том месте, где обнаружены основ­ ные связанные с ним объекты. Обычно в качестве доказательств места совершения преступления выступают вещественные доказа­ тельства.

Доказательствами последствий преступления устанавлива­ ется факт причинения морального, физического или имущественно­ го ущерба потерпевшему. В последнем случае ими устанавливается и размер ущерба. В качестве доказательств этой группы чаще всего выступают заключения экспертов (например, о степени тяжести те­ лесных повреждений, о размере имущественного ущерба).

Установление объекта преступления (в отличие от предмета посягательства) осуществляется только косвенным путем. На это со­ вершенно правильно указывает В. Н. Кудрявцев. Между тем есть преступления, которые различаются между собой только по объекту (посягательства на личную собственность граждан и на соци­ алистическую собственность и некоторые другие), да и в иных слу­ чаях разграничение преступлений по их объекту представляет из­ вестные трудности. Этими определяется значение данной группы доказательств.

Среди доказательств события преступления имеются группы, используемые для установления тех обстоятельств предмета дока­ зывания, выяснение которых необходимо не по всем делам, а лишь по отдельным их категориям - в зависимости от характера престу­ пления и конкретных обстоятельств его совершения.

Здесь, прежде всего, следует упомянуть доказательства, отно­ сящиеся к личности потерпевшего. Они часто используются для ус­ тановления события преступления сложных для расследования и су­ дебного разбирательства делах: убийстве, изнасиловании и др.

Так, в делах об убийствах, замаскированных под са­ моубийство, в качестве доказательств подобного рода выступают сведения о жизнерадостном, жизнелюбивом характере погибшего, отсутствии у него каких бы то ни было поводов к самоубийству, на­ личии реальных жизненных планов на будущее (например, завер­ шить начатый труд, закончить постройку дома и т. п.). Такую же роль играют и данные, свидетельствующие о полном физическом и психическом здоровье потерпевшего.

В делах об изнасиловании, когда преступление совершается без сопротивления потерпевшей в силу ее беспомощного состояния, слабоумия или душевной болезни, данные о пребывании потерпев­ шей в этом состоянии служат одним из доказательств события пре­ ступления.

Выяснение тех или иных свойств личности потерпевшего не­ обходимо для установления события и некоторых других преступ­ лений.

Доказывание специальной противоправности деяния, по об­ щему правилу, трудностей не вызывает и осуществляется обычно с помощью документов и заключений экспертов. Сложнее обстоит де­ ло с доказыванием двух следующих групп обстоятельств.

Доказательствами необходимой обороны устанавливается об­ ширный круг фактических обстоятельств, характеризующих условия правомерности обороны: наличие и противоправный характер пося­ гательства на интересы Советского государства, общественные ин­ тересы, личность и права обороняющегося или другого лица; ре-

альность этого посягательства; факт причинения вреда нападающе­ му, характер и размеры этого вреда; наличие и характер охраняемого правом государственного, общественного или личного интереса, против которого было направлено посягательство; пределы необхо­ димости защиты. Большинство этих обстоятельств устанавливается только косвенными доказательствами.

Из этого исходит и постановление Пленума Верховного Суда

СССР от 4 декабря 1969 г. «О практике применения судами законо­ дательства о необходимой обороне», предписывающее судам «учи­ тывать как степень и характер опасности, угрожавшей оборонявше­ муся, так и его силы и возможности по отражению нападения (коли­ чество нападавших и оборонявшихся, их возраст, физическое со­ стояние, наличие оружия, место и время посягательства и другие об­ стоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося»). Значение этой группы доказа­ тельств становится понятным, если учесть, что необходимая оборона

Это не простой факт действительности, который могли непосред­ ственно воспринимать и затем воспроизвести в своих показаниях свидетели-очевидцы, потерпевший или обвиняемый, а сложное юридическое понятие; вывод о его наличии может быть сделан только на основе группы доказательств.

Аналогичное значение имеют и доказательства наличия край­ ней необходимости. Они также устанавливают явление, которое нельзя наблюдать непосредственно и которое включает в себя дос­ таточно широкий круг фактических обстоятельств: наличие и харак­ тер источника опасности, реальность ее; наличие и характер коллек­ тивного или индивидуального правомерного интереса, под­ вергавшегося опасности; невозможность при данных об­ стоятельствах устранить опасность иными средствами; соотношение причиненного и предотвращенного вреда. Фактические данные, ус­ танавливающие все эти обстоятельства, и составляют данную груп­ пу доказательств.

Таковы основные группы доказательств, образующие первый их класс - доказательства события преступления.

3. Доказательства, устанавливающие субъекта

и субъективную сторону преступления

Эта группа доказательств направлена, прежде всего, на реше­ ние одной из основных задач советского уголовного судопроизвод­ ства - установление лица, совершившего общественно опасное деяние. Доказательствами рассматриваемой группы устанавливается также субъективная сторона преступления - наличие и форма вины

обвиняемого, мотивы и цели преступления. Эти доказательства имеют особенно важное значение, ибо даже тогда, когда событие преступления установлено с достоверностью, причастность обви­ няемого к данному событию, его виновность, мотивы и цели престу­ пления нуждаются в тщательном доказывании. Если событие пре­ ступления, а нередко и причастность к нему данного лица могут ус­ танавливаться как косвенными, так и прямыми доказательствами, то субъективная сторона устанавливается главным образом косвенны­ ми доказательствами, которые в доказывании этих обстоятельств приобретают решающее значение.

Трудность установления субъективной стороны преступления обусловлена как раз отсутствием или ненадежностью прямых дока­ зательств, необходимостью оперировать косвенными доказательст­ вами. Поэтому данная группа доказательств и возможности их ис­ пользования в доказывании требуют более подробного рассмот­ рения.

Среди этих доказательств следует, на наш взгляд, различать две группы: доказательства причастности лица к преступлению и доказательства формы и степени вины, мотивов и цели преступле­ ния.

Доказательства причастности лица к преступлению в свою очередь включают в себя: доказательства, характеризующие лич­ ность обвиняемого; «улики поведения»; доказательства принадлеж­ ности вещей и доказательстве, относящиеся к личности и поведению потерпевшего.

Доказательственное значение данных о личности обвиняемого является предметом дискуссии процессуалистов. Точка зрения, со­ гласно которой данные о личности обвиняемого имеют значение не только при назначении наказания, а могут служить и косвенными доказательствами причастности его к преступлению, имеет много сторонников среди советских юристов.

Приверженцы противоположного взгляда исходят из того, что данные о личности обвиняемого никогда не могут служить доказа­ тельством совершения им преступления. Последовательно отстаива­ ет эту точку зрения М. С. Строгович, полагающий, что «данные о личности обвиняемого имеют значение только для определения сте­ пени опасности преступления и ответственности обвиняемого за до­ казанное совершение им преступления, но сами они не являются до­ казательствами совершения обвиняемым преступления».

Представляется, что данные, относящиеся к личности обви­ няемого, могут быть использованы и как доказательства совершения (или несовершения) инкриминируемого деяния именно данным ли­ цом. Нужно только уточнить, что следует понимать под этими дан-

ными. Все возражения против признания доказательственного зна­ чения за данными о личности обвиняемого исходят из того, что под этими данными понимается лишь характеристика моральных ка­ честв, общественной и производственной деятельности обвиняемо­ го. При этом не учитываются другие, очень важные с точки зрения расследования, данные, характеризующие личность. К их числу от­ носятся, прежде всего, доказательства, характеризующие неотъемле­ мые физические свойства обвиняемого (рост, телосложение, разме­ ры отдельных частей тела, физическая сила, группа крови, наличие физических дефектов и аномалий следы перенесенных болезней и операций, особые приметы и т. д.). Эти данные широко используют­ ся в качестве доказательств. Например, отразившиеся в следах на месте преступления физические свойства обвиняемого, конечно же, будут рассматриваться следователем и судом как одна из улик про­ тив него.

В не меньшей степени сказанное относится и к таким данным

о личности, как наличие специальных знаний и опыта, профессио­ нальных способностей и навыков. Общеизвестно, например, указа­ ние всех учебников криминалистики на необходимость при осмотре обращать внимание на характер узлов, которыми завязана петля на жертве, или на особенности расчленения трупа и т. п. А ведь все это

- отражение свойств, привычных или профессиональных особен­ ностей личности, и они всегда рассматриваются как косвенное дока­

зательство, подтверждающее или опровергающее факт совершения преступления подозреваемым лицом. Данные о профессиональных особенностях и навыках, отразившихся в способе совершения пре­ ступления или его сокрытия, о наличии или отсутствии у обвиняе­ мого специальных полномочий и возможности совершить опреде­ ленные действия по службе и тому подобное также могут рассмат­ риваться как косвенные доказательства его причастности или не­ причастности к совершению преступления.

Разумеется, все эти фактические данные, относящиеся к лич­ ности обвиняемого, могут служить доказательствами по делу только при условии, что они получены в процессуальном порядке. Пред­ ставляется правильным взгляд на данные о личности обвиняемого как на «собранные в определенном законом порядке сведения о по­ стоянных или относительно устойчивых признаках, свойствах и ка­ чествах личности, имеющих существенное значение для дела».

Конечно, отдельные улики такого рода не решают судьбу де­ ла, они устанавливают причастность лица к преступлению только в совокупности и в связи с другими доказательствами, относящимися к деянию и к ситуации, в которой это деяние было совершено. Одна­ ко это не дает оснований отрицать их доказательственное значение.

Доказательства, относящиеся к личности обвиняемого, имеют и большую поисковую ценность. Данные о внешности преступника, его анатомических и функциональных признаках, особых приметах широко используются при розыске преступников с использованием «словесного портрета», они лежат в основе такого следственного действия, как предъявление для опознания. Отразившиеся в следах на месте происшествия физические свойства лица и даже стойкие его привычки (например, манера курить папиросу) используются для построения розыскных и следственных версий. Сведения о фи­ зических недостатках, аномалиях, ранениях и другие не только ис­ пользуются для изобличения лица в совершении преступления, но и для его розыска.

Наряду с доказательствами, относящимися к личности обви­ няемого, большое значение в этой группе доказательств имеют и так называемые улики поведения - данные о фактах, характеризую­ щих поведение обвиняемого, связанное с совершением им преступ­ ления.

Разумеется, далеко не всякое поведение обвиняемого может иметь доказательственное значение. Прежде всего, не могут исполь­ зоваться в качестве доказательств данные, характеризующие физи­ ческое или моральное состояние лица в период расследования или разбирательства дела. То обстоятельство, что обвиняемый волнует­ ся, отвечая на определенные вопросы, не сразу подыскивает ответ на них, изменяет тон своих показаний и тому подобное, может служить лишь своеобразным индикатором, помогающим следователю или суду избрать правильную тактику допроса и направление дальней­ ших поисков, но рассматриваться как доказательство такое поведе­ ние не может. Все подобные факты - отказ давать показания или отвечать на отдельные вопросы, умолчание об изобличающих его фактах, психофизиологические реакции на процессуальные действия и прочее - справедливо относят к поведению обвиняемого, имею­ щему лишь криминалистическое значение.

По вопросу о том, что следует считать уликами поведения, среди советских криминалистов нет единогласия. Так, А. И. Ковалев определяет улики поведения как «косвенные доказательства, выте­ кающие из поведения (действия или бездействия) совершивших пре­ ступление или причастных к преступлению лиц». Против столь ши­ рокого понимания выступают А. И. Винберг, Г. М. Миньковский и А. А. Эйсман, которые полагают, что при таком подходе понятие «улики поведения» сливается с общим понятием косвенных доказа­ тельств, и считают, что в качестве улик поведения могут рассматри­ ваться лишь данные о так называемой виновной осведомленности.

Оба этих взгляда вызывают возражения. Конечно, нельзя ото­ ждествлять улики поведения с косвенными доказательствами вооб­ ще. Однако и ограничивать круг этих улик только данными о «ви­ новной осведомленности» не совсем точно. Правильной представля­ ется позиция тех, кто определяет улики поведения как «действия (или бездействие) обвиняемого, которые, не входя в состав пре­ ступления, могут быть причинно связаны с его совершением».

К поведению, имеющему самостоятельное доказательственное значение, следует отнести поведение обвиняемого, направленное на уклонение его от ответственности, а также поведение, свидетельст­ вующее об осведомленности обвиняемого о таких обстоятельствах преступления, которые могли быть известны только его исполните­ лю, об использовании обвиняемым плодов преступления и о косвен­ ном признании им своей виновности.

Рассмотрим подробнее каждую из этих групп улик поведения. Большое место среди них занимают данные о действиях обви­ няемого, направленных на уклонение от ответственности за престу­ пление. Улики, характеризующие такое поведение, очень часто встречаются в практике расследования и бывают весьма разнообраз­ ны по характеру. К числу наиболее типичных следует отнести не­ ожиданное бегство обвиняемого, его попытки уничтожить следы преступления и изобличающие его доказательства (например, скрыть труп, уничтожить окровавленную одежду, сжечь документы и т.п.) и, напротив, искусственно создать оправдательные доказа­ тельства, например, алиби. Последнее встречается довольно часто, и Верховный Суд СССР трактует такие попытки как улики. Доказа­ тельствами данной группы являются также данные о попытках об­ виняемых склонить свидетелей к даче ложных показаний, фальси­ фицировать вещественные доказательства, подделать документы и т.

д. Сюда же относятся данные о действиях обвиняемого, предприня­ тых с целью отвести от себя подозрения в совершении преступления (нередко еще до того, как эти подозрения возникли у следователя). Особенно часто это бывает в делах об убийствах, связанных с исчез­ новением лица: убийца обычно распространяет слухи о том, что ис­ чезнувшего где-то видели, иногда даже фабрикует письма и теле­ граммы от его имени и т. и.

Важными доказательствами этой группы являются все факти­ ческие данные, свидетельствующие о виновной осведомленности, т. е. осведомленности обвиняемого о таких обстоятельствах преступ­ ления, которые могут быть известны лишь его исполнителю. Иногда такая осведомленность проявляется и в знании о событии преступ­ ления, о котором другим еще неизвестно. В частности, при рассле­ довании дел, связанньтх с исчезновением лица, нередко обращает на

себя внимание странное поведение кого-то из близких исчезнувше­ го, кто, вопреки ожиданиям окружающих, не проявляет желания ис­ кать его.

В группе улик поведения находятся и данные, свиде­ тельствующие об использовании обвиняемым плодов преступления: похищенных денег и документов, а также ценностей, нажитых в ре­ зультате преступления. Такие доказательства особенно распростра­ нены в делах о хищениях, совершаемых должностными лицами, где данные о «широком образе жизни» и «жизни не по средствам» яв­ ляются едва ли не наиболее распространенными доказательствами. Нередко с их установления и начинается расследование подобных преступлений.

Наконец, говоря о доказательствах этой группы, необходимо указать и на косвенное признание обвиняемым своей вины. О таком признании следователь и суд могут узнать, при допросе свидетелей

Нередко обвиняемый невольно выдает себя в разговорах с близ­ кими и даже посторонними ему людьми. Однако гораздо чаще дан­ ные, свидетельствующие о признании обвиняемым своей виновно­ сти, содержатся в письмах или записках, адресованных родным и близким либо соучастникам преступления. Иногда в таких письмах содержатся прямые доказательства, но чаще -- косвенные.

Косвенное признание может выразиться и в действиях: напри­ мер, узнав о прибытии ревизоров, должностное лицо начинает пря­ тать свое имущество и готовиться к бегству и т. п.

Таковы основные виды фактических данных, которые могут быть использованы в качестве доказательств, относящихся к пове­ дению обвиняемого. Наряду с данными, характеризующими его личность, они составляют важную группу доказательств, служащих выявлению субъекта и субъективной стороны преступления. Криминалистическое значение этой группы доказательств велико, одна­ ко следует решительно предостеречь от его переоценки: без доказа­ тельств, устанавливающих объективную сторону и все иные обстоя­ тельства преступления, «улики поведения» не могут служить един­ ственным основанием для установления виновности обвиняемого.

В криминалистической литературе было высказано мнение, согласно которому виновность обвиняемого может быть установле­ на только уликами поведения. Подобное утверждение нельзя при­ знать обоснованным. Виновность не может устанавливаться безот­ носительно к остальным элементам состава преступления и, прежде всего - к объективной его стороне. Осознание противоправности деяния и отношение к его последствиям и образует содержание ви­ ны. Необходимо установить все указанные признаки. Решить же эту задачу только с помощью улик поведения невозможно. Вот почему

об этих доказательствах следует говорить лишь как об одном из элементов системы доказательств по делу.

В группе доказательств, устанавливающих субъекта и субъек­ тивную сторону преступления, большое значение имеют и доказа­ тельства принадлежности вещей. Известно, например, что в случаях исчезновения лиц событие преступления устанавливается обычно косвенными доказательствами, среди которых весьма рас­ пространенным является обнаружение вещей исчезнувшего в тех местах или у тех лиц, где они не должны были бы находиться. Если факт убийства установлен, обнаружение вещей убитого не менее важно - они могут указать на лиц, причастных к убийству. Обще­ известно значение обнаружения вещей потерпевшего для уста­ новления виновников таких преступлений, как кража, грабеж, раз­ бой и др.

Доказательственная ценность вещественных доказательств весьма высока, когда они имеют индивидуальные признаки, позво­ ляющие достоверно и категорически установить их принадлежность определенному владельцу.

В этой же группе доказательств заметное место принадлежит и доказательствам, относящимся к поведению потерпевшего.

На доказательственное значение данных о поведении потер­ певшего указывает Пленум Верховного Суда СССР, предписываю­ щий судам, решая вопрос о содержании умысла виновного, учиты­ вать, помимо прочего, «предшествующее поведение виновного и по­ терпевшего, их взаимоотношения». Значение этих данных в извест­ ной мере характеризуется и тем интересом, который проявляют со­ ветские ученые к виктимологии - учении о жертве преступления. Как указывал Л. В. Франк, «поведение человека может быть по сво­ ей природе не только преступным, но и виктимным: неосмотритель­ ным, рискованным, легкомысленным, провокационным, т. е, опас­ ным для самого себя». Данные, свидетельствующие о виктимности потерпевшего, могут а должны служить доказательствами, посколь­ ку без их изучения и оценки, как правило, нельзя достаточно полно и всесторонне выяснить обстоятельства субъективной стороны пре­ ступления. Четкое указание на доказательственное значение этих данных содержалось еще в постановлении Пленума Верховного Су­ да СССР от 4 июня 1960 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве»: «Надлежит тщательно исследовать данные, относящиеся к личности потерпевшего и его поведению во время происшествия. Выявление всех этих данных необходимо не только для определения степени общественной опасности подсудимого и для учета при назначении наказания, но в ряде случаев может иметь

значение для раскрытия обстоятельств преступления и в особенно­ сти мотивов его совершения».

Действительно, особенно важное значение данные о поведе­ нии потерпевшего имеют для установления мотивов совершения преступления, а нередко - и для определения содержания умысла виновного. Так, определяя характер и направленность умысла А., обвинявшегося в убийстве своей жены, Президиум Верховного суда РСФСР исходил не только из предшествующего поведения осуж­ денного и способа совершения им преступления, но и принял во внимание неправильное поведение потерпевшей.

Доказательства формы и степени вины, мотивов и цели пре­ ступления, как правило, бывают косвенными. Изучение следствен­ ной и судебной практики показывает, что даже в тех случаях, когда обвиняемый признает себя виновным, он очень часто, в надежде смягчить свою ответственность (или по другим соображениям), дает неправильные показания о форме вины, мотивах и цели пре­ ступления, пытаясь выдать умышленную вину за неосторожную, от­ рицая низменные побуждения своих действий и т. д. Вот почему достоверные прямые доказательства формы вины, мотивов и цели удается получить сравнительно редко, и устанавливать эти весьма существенные обстоятельства приходится в большинстве случаев косвенными доказательствами.

Судить о наличии или отсутствии умысла в действиях обви­ няемого, о мотивах и цели можно лишь по характеру самих дейст­ вий, которые являются опосредствованным внешним выражением этих явлений. В таком именно аспекте рассматривает эту группу до­ казательств судебная практика. Косвенные доказательства дают воз­ можность в сложных случаях дифференцировать умысел и неосто­ рожность. Так, Пленум Верховного Суда СССР, изменяя приговор по делу К., осужденного за умышленное убийство, в подтверждение неосторожного характера действий виновного, приводит такие дока­ зательства, как данные о наличии дружеских отношений между по­ терпевшим и осужденным, отсутствии сколько-нибудь значительно­ го повода для совершения столь тяжкого деяния, реакции К. на ра­ нение потерпевшего и т. д.

Особенностями мотива я цели преступления являются их объ­ ективная не наблюдаемость, отсутствие материальных следов и не­ однозначность их выражения в объективных обстоятельствах соде­ янного. Этим обусловлены специфика и гносеологические трудно­ сти их доказывания. В правовой литературе отмечается, что мотивы и цели преступления - это реальные, объективно существующие обстоятельства дела, а не оценочные понятия. Своеобразие этих об­ стоятельств заключается в том, что они относятся к категории пси-

хического, и поэтому при их доказывании «познается, в конечном счете, не чисто внешняя реальность, а отражение этой реальности в данных мотивах как психических явлениях». Специфические зако­ номерности отражения объективной действительности в психиче­ ских явлениях приобретают в доказывании этих обстоятельств весь­ ма существенное значение, и перед криминалистикой стоит задача разработки и теоретического обоснования типических приемов и способов установления мотивов и целей преступления в ходе рассле­ дования. Исходным моментом здесь должно служить то положение, что содержание и направленность умысла, мотивы и цели преступ­ ления могут быть установлены главным образом на основе выявле­ ния и анализа их объективных выражений вовне, т. е. на основе кос­ венных доказательств.

Доказывание мотивов и целей преступления является обяза­ тельным во всех без исключения случаях. К этому обязывает не только требование закона (п. 2 ст. 68 УПК РСФСР), но и существен­ ное практическое соображение: само по себе наличие мотива и цели является уликой, указывающей на совершителя преступления. Уста­ новление побудительного мотива часто бывает ключом к раскрытию самых загадочных преступлений.

При расследовании и судебном разбирательстве дел о престу­ плениях, совершенных несколькими лицами, необходимо выявить внешние и субъективные признаки соучастия. Решается эта задача с помощью доказательств соучастия. Ими должен быть установлен, во-первых, факт участия в преступных действиях не одного, а двух или более лиц. На это может указывать сам характер и содержание преступных действий, обстановка места происшествия, наличие раз­ личных следов, оставленных несколькими лицами, и т. д. Далее, не­ обходимо установить согласованный и умышленный характер дей­ ствий, единство намерений всех участников преступления, наличие преступных связей между ними. На это, помимо доказательств, ука­ зывающих на наличие умысла вообще, могут указывать и специфи­ ческие доказательства, подтверждающие факт знакомства и наличие особых отношений между обвиняемыми: сведения, содержащиеся в переписке обвиняемых, записи адресов и телефонов в записных книжках (их обнаружение особенно важно, когда обвиняемые отри­ цают знакомство друг с другом), фотоснимки и т. а.

Косвенными же доказательствами устанавливается и отсутст­ вие соучастия. Ими являются фактические данные, характеризую­ щие конкретную обстановку преступления, направленность и по­ следствия действий каждого подозреваемого лица, характер его от­ ношений с потерпевшим от преступления ит.п.

Под стадиями совершения преступления признаются определенные этапы развития преступной деятельности, отличающиеся между собой по характеру совершения общественно опасного деяния, отражающего различную степень реализации виновным преступного намерения. В основу их выделения кладутся объективные критерии:

• момент прекращения преступной деятельности;
• характер совершенных деяний.

Уголовное законодательство различает три стадии совершения преступления :

1. приготовление к совершению преступления;
2. на преступление;
3. оконченное преступление.

Приготовление к совершению преступления и покушение на преступление уголовным законодательством признаются неоконченным преступлением (ч. 2 ст. 29 УК РФ). В литературе они получили название предварительной преступной деятельности .

Преступление признается оконченным , если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки преступления, предусмотренного Уголовным кодексом (ч. 1 ст. 29). Момент окончания преступления является различным и зависит от конструкции состава преступления.

Приготовление к совершению преступления

Приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам (ч. 1 ст. 30 УК РФ).

Приискание - любая форма приобретения средств или орудий совершения преступления:

• средства приобретаются для совершения ненасильственных преступлений;
• орудия - для совершения насильственных посягательств.

Приобретение может быть осуществлено как законным (например, покупка, заимствование и др.), так и незаконным способом (например, хищение оружия и др.). Изготовление указанных средств и орудий предполагает их создание. При приспособлении имеющиеся предметы приводятся в такое состояние, которое, по мнению виновного, делает их пригодными для совершения преступления (из ружья делается обрез, из отвертки - заточка и т. д.).

Приискание соучастников предполагаетих нахождение и вербовку, осуществляемую путем уговоров, угроз, шантажа, подкупа и т. д. Сговор на совершение преступления - это достижение соглашения между двумя или более лицами о совершении конкретного преступления. К иному умышленному созданию условий для совершения преступления можно отнести различного вида действия, создающие возможность совершения посягательства (например, разработка плана, устранение препятствий, изучение обстановки и т. д.). Неудавшиеся подстрекательство или , когда одно лицо склоняет другое совершить преступление, но последнее его не совершает, также следует относить к созданию условий для совершения преступления (ч. 5 ст. 34 УК РФ).

Закон содержит примерный перечень действий, посредством которых могут быть созданы условия для совершения преступления. Дать их полный перечень практически невозможно.

С субъективной стороны приготовление к совершению преступления может быть осуществлено только умышленно, на что прямо указано в законе, причем умысел возможен только прямой.

Следовательно, рассматриваемая стадия возможна в умышленных преступлениях, имеющих материальный или формальный (например, приготовление к похищению человека) состав, совершаемых как путем действия, так и путем бездействия. Случаи приготовления к преступлению путем бездействия достаточно редки (например, обнаруженные излишки товара, образовавшиеся без участия лица, не представляются им к инвентаризации в целях их последующего хищения).

Приготовление имеет самостоятельное уголовно-правовое значение только в том случае, если не перерастает в покушение или оконченное преступление в силу обстоятельств, которые не зависят от виновного. Оно характеризует незавершенное, незаконченное преступное поведение. Прерывается оно всегда вопреки воле лица, по независящим от него обстоятельствам. Эти обстоятельства могут быть различными, главное - они не должны быть связаны с добровольным прекращением преступных действий.

Если в процессе приготовления к преступлению виновный совершает деяния, подпадающие под признаки состава другого преступления, то содеянное образует совокупность преступлений (например, похищается огнестрельное оружие, ответственность за которое предусмотрена ст. 226 УК РФ).

Покушение на преступление

Покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам (ч. З ст. 30 УК РФ).

Следовательно, суть этой стадии заключается в том, что она характеризует начало непосредственного совершения преступления, посягательство на охраняемый уголовным законом объект, частичное выполнение объективной стороны конкретного преступления . Если приготовление к преступлению выражается в создании условий для его совершения, то покушение - в деянии, непосредственно направленном на совершение преступления. При покушении лицо приступает к выполнению объективной стороны преступления.

Из законодательного определения покушения можно вывести необходимые для его наличия объективные и субъективные признаки.

К объективным признакам относятся:

1. непосредственная направленность деяния на совершение преступления;
2. незавершенность преступления;
3. обстоятельства, в силу которых преступление не было доведено до конца, не зависят от воли виновного.

Первый признак означает, что покушение - это начало совершения самого преступления, при котором происходит посягательство на охраняемый уголовным законом объект: он ставится под угрозу причинения ущерба либо такой ущерб ему частично причиняется.

Покушение может осуществляться как путем действия, так и путем бездействия, которые представляют собой частичное выполнение объективной стороны конкретного преступления, описанного в статье Особенной части УК РФ. В этом случае начатый процесс либо не доводится до конца, либо не наступают общественно опасные последствия, являющиеся обязательным признаком объективной стороны преступления.

Таким образом, от оконченного преступления покушение отличается тем, что на этой стадии совершения преступления нет:

• преступных последствий, являющихся конструктивным признаков состава преступления;
• деяние выполнено не полностью или осуществлены не все действия, входящие в объективную сторону преступления (первая ситуация имеет место, например, если при посягательстве на жизнь другого лица не наступает смертьпотерпевшего; вторая - когда, например, при желании совершить изнасилование лицо осуществило физическое насилие или угрозу его применения либо привело потерпевшую в беспомощное состояние, но не смогло вступить в половую связь).

Незавершенность при покушении, следовательно, характеризуется прежде всего отсутствием всех необходимых признаков объективной стороны какого-то преступления, предусмотренного ст. Особенной части УК РФ.

При покушении преступление не доводится до конца по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного. Как и при приготовлении, круг этих обстоятельств может быть очень широким, охватывающим различные факторы, в силу которых лицо не может завершить преступление, полностью реализовать преступный умысел (например; непригодность приготовленных средств и орудий, наличие непредвиденных или непреодолимых препятствий и т. д.). Случаи возникновения реальной опасности незамедлительного или неминуемого изобличения лица, начавшего совершать преступление, также относятся к этим обстоятельствам.

Данный признак покушения позволяет отграничивать его от добровольного (ст. 31 УК РФ). Указанием закона на то, что преступление при покушении не доводится до конца по обстоятельствам, которые не зависят от воли лица, четко проводится грань между прерванным по таким факторам и добровольно прекращенным преступлением.

Покушением может признаваться лишь умышленное деяние . Умысел при этом является только прямым . При косвенном умысле лицо не желает наступления общественно опасных последствий, оно не стремится к завершению преступления, а следовательно, не может и покушаться на него. Не может быть покушения при совершении неосторожного преступления.

Верховный Суд РФ в своих решениях также неоднократно подчеркивал, что покушение на преступление совершается только с прямым умыслом (см. постановлениеПленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ РФ)»).

Исходя из степени реализации преступного умысла, покушение принято делить на два вида - оконченное и неоконченное. В этом случае за основу выделения указанных видов рассматриваемой стадии совершения преступления берется субъективный критерий - представление самого виновного лица о степени завершенности преступления:

• оконченное - когда лицо, по его убеждению, сделало все, что считало необходимым для совершения преступления, но оно тем не менее не было завершено по независящим от него обстоятельствам (например, был произведен прицельный выстрел, но жертва осталась жива; доза яда оказалась недостаточной для причинения смерти и т. д.);
• неоконченное - если лицо не выполнило всех тех действий, которые, как оно полагало, были необходимы для окончания преступления.

Деление покушения на оконченное и неоконченное имеет существенное практическое значение:

1. Оконченное покушение, при прочих равных условиях, является, как правило, более общественно опасным. Оно может сопровождаться наступлением определенного вреда, который, как уже отмечалось, либо не достигает уровня преступных последствий, указанных в уголовно-правовой норме, либо носит иной характер (например, при покушении на жизнь человека может причиняться вред здоровью либо собственности - скажем, взрыв машины с целью лишения жизни жертвы). Данное обстоятельство требует учета при назначении наказания.
2. Оконченное покушение близко стоит к оконченному преступлению, а в некоторых случаях даже примыкает к нему, поэтому по его признакам разграничиваются эти две стадии. Как уже указывалось, на стадии оконченного покушения отсутствует завершенность преступления, тогда как оконченное преступление характеризуется наличием в деянии лица всех признаков состава преступления, предусмотренного УК РФ.
3. Вид покушения влияет на решение вопроса о добровольном отказе от преступления.

В теории уголовного принято также выделять негодное покушение . Оно характеризуется тем, что лицо:

• допускает ошибку в свойствах объекта (предмета) преступления;
• применяет средства и орудия, объективно неспособные обеспечить совершение преступления и реализацию умысла.

Судебная практика такой вид покушения не выделяет.

Подробнее

Негодное покушение подразделяется на покушение на негодный объект и покушение с негодными средствами.

Следует подчеркнуть, что объект не может быть негодным. О преступлении и о покушении как одной из его стадий можно говорить лишь в том случае, если деяние посягает на конкретные общественные отношения, взятые под охрану уголовным законом. Выражение «покушение на негодный объект» надо понимать как ошибку лица в наличии и свойствах предмета посягательства (например, во взломанном преступником сейфе не оказалось денег, похищенный драгоценный камень был фальшивым и т. д.). В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и » указывается, что если виновный похитил непригодные к функциональному использованию огнестрельное оружие, комплектующие детали к нему, боеприпасы, взрывчатые вещества или взрывные устройства, заблуждаясь относительно их качества и полагая, что они исправны, содеянное следует квалифицировать как покушение на хищение оружия (комплектующих деталей, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств).

Рассматриваемым видом покушения охватывается и ошибка в наличии потерпевшего (например, лицо стреляет в муляж, принимая его за своего врага).

Покушение с негодными средствами имеет место тогда, когда лицо использует для совершения преступления средства и орудия, которые объективно, в силу своих свойств, не могут обеспечить его осуществление. Различаются абсолютно непригодные средства и средства, непригодные в конкретной ситуации. К числу первых относятся орудия и средства, которые ни при каких условиях не могут привести к реализации преступной цели (например, применение безвредного вещества вместо яда), к числу вторых - орудия и средства, применение которых при обычной ситуации приводят к преступному результату (например, оказавшееся неисправным огнестрельное оружие). К последним относится и использование негодного метода (способа) совершения преступления.

По общему правилу, негодное покушение влечет уголовную ответственность, т.к. обладает всеми признаками «годного» покушения. Вместе с тем заведомо непригодные средства для достижения преступной цели, выбранные лицом в силу крайнего невежества либо суеверия (наговоры, ворожба, заклинания и др.), т.е. те, которые ни при каких обстоятельствах не могут привести к реализации его намерений, должны исключать уголовную ответственность в связи с отсутствием в такого рода «деяниях» объективной общественной опасности.

Стадия покушения на преступление возможна в преступлениях:

• с материальным составом, совершаемых путем действия или бездействия, - в абсолютном большинстве случаев (например, не имеет эту стадию злоупотребление должностными полномочиям - ст. 285 УК РФ);
• с формальным составом, совершаемых путем действия - в том случае, если между началом и окончанием преступления есть определенный промежуток времени (при взяточничестве, изнасиловании и т. д.).

Покушение невозможно в преступлениях, совершаемых по , в преступлениях с формальным составом, совершаемых путем действия, если первоначальный его акт образует оконченное преступление, и во всех случаях совершения преступления с таким составом путем бездействия.

Общее положение об основании уголовной ответственности остается незыблемым и применительно к неоконченному преступлению (ст. 8 УК РФ). Следовательно, основанием уголовной ответственности за приготовление к преступлению и покушение на преступление является наличие деяния, содержащего признаки состава неоконченного преступления.

Уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому или особо тяжкому преступлению, понятие о которых дается в ст. 15 УК РФ.

В соответствии с ч. 3 ст. 29 УК РФ действия виновного лица, совершившего неоконченное преступление, квалифицируются по статье Уголовного кодекса, предусматривающей ответственность за оконченное преступление, со ссылкой на ст. 30 УК РФ.

Юридическим основанием наказуемости приготовления к преступлению и покушения на преступление являются положения ст. 60 УК РФ, регламентирующей общие начала назначения наказания. В частности, подлежат учету характер и степень общественной опасности совершенного преступления, а также характер и размер причиненного вреда. На их содержание оказывает влияние степень реализации преступного намерения. В связи с этим оконченное преступление опаснее покушения на преступление, а последнее - приготовления к преступлению. Данное обстоятельство должно находить отражение в виде и размере (сроке) назначаемого виновному наказания.

Значение выделения видов неоконченного преступления заключается в том, что стадии обусловливают квалификацию содеянного, определяют его общественную опасность.

вреда не тому лицу, которое его заслуживает. Следственные действия нарушают обычное течение жизни людей, не причастных к преступлению, но ставшими свидетелями его, либо оказавшимися в месте проведения следственных действий, что в той или иной мере отнимает у них личное время, вовлекает их в конфликтную среду.

Уголовно-процессуальная деятельность представляет собой вторжение государства в личную жизнь человека, где любое действие следователя, дознавателя или прокурора, независимо от того, правомерно оно или неправомерно, связано для него с тем, что принято называть моральным ущербом18 .

Назначение и принципы уголовного процесса

Согласно ст.6 УПК РФ: «Уголовное судопроизводство имеет своим назначением:

1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступ-

2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

2. Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию».

Это может быть достигнуто точной реализацией принципов и норм уголовного процессуального закона, многие из которых содержат нравственные понятия, а потому не могут быть реализованы без их уяснения и соблюдения моральных норм.

Определение нравственного смысла норм – это уяснение их систематическим (в последовательности изложения в статье закона и во взаимосвязи с положениями законодательства) толкованием иерархии конкурирующих нравственных ценностей, установленных законодателем.

Так, статья 9 УПК РФ «Уважение чести и достоинства личности» гласит: «1. В ходе уголовного судопроизводства запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья.

2. Никто из участников уголовного судопроизводства не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению».

Это означает, что обнаружение, собирание, проверка и оценка доказательств по делу не могут быть связаны с ущемлением человеческого «я» ни при каких обстоятельствах.

Честь страдает от того, что сведения, порочащие человека, дискредитирующие его в глазах окружающих становятся достоянием окружающих.

Ущерб достоинству выражается в понятии «унижение». Это может выражаться в грубом, нетактичном, высокомерном отношении дознавателя, следователя, прокурора или судьи к участнику уголовного процесса, когда демонстрируется верховенство над ними. Поступок, направленный на выражение пренебрежения к ценности человека, называется оскорблением . Особыми формами оскорбления являются пытка, жестокое отношение к человеку. Согласно примечанию к ст.117 УК РФ: «Под пыткой в настоящей статье и других статьях настоящего Кодекса понимается причинение физических или нравственных страданий в целях понуждения к даче показаний или иным действиям, противоречащим воле человека, а также в целях наказания либо в иных целях». Из этого определения следует, что под пыткой понимается не только физическое воздействие на человека, понуждение его отказаться от своей воли в поступках причинением физической боли, но и иные действия, противные оскорбляемому человеку.

18 Москалькова Т.Н. Этика уголовно-процессуального доказывания (стадия предварительного расследова-

ния). – М.,1996. С.3.

Обширная область нравственных отношений, которые затрагиваются в процессе доказывания по уголовному делу, связана с этическими категориями частная жизнь, лич-

ная и семейная тайны.

Отношение государства к личной жизни своих граждан всегда было самым чутким индикатором политического режима этого государства, отражением власти к достоинству граждан государства. Основные средства защиты этих ценностей заключаются в детализации ограничений на вторжение государства в эту сферу, объективно необходимого для доказывания преступлений.

Согласно ст.13 УПК РФ : «1. Ограничение права гражданина на тайну переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений допускается только на основании судебного решения.

2. Наложение ареста на почтовые и телеграфные отправления и их выемка в учреждениях связи, контроль и запись телефонных и иных переговоров, получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами могут производиться только на основании судебного решения».

С вторжением в частную жизнь человека, в его личные и семейные тайны связаны такие следственные действия как обыск, выемка, наложение ареста на почтовотелеграфную корреспонденцию и ее выемка, освидетельствование

Называя категории частной жизни, личной тайны и семейной тайны в качестве объектов правовой защиты, Конституция РФ (ч.1 ст.23), Гражданский кодекс РФ (ст.150), Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности" (ст.5) и другие законодательные акты не раскрывают их содержания, поскольку это является предметом этики.

Частная жизнь (личная жизнь) означает ту область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, принадлежит и дорога только ему, касается только его, а не общества и не государства, и не подлежит поэтому контролю с их стороны.

Личная и семейная тайны являются составными частями личной жизни, относительно обособленными зонами наиболее деликатных, интимных сторон личной (частной) жизни, когда разглашение определенных сведений является нежелательным.

Гарантией частной жизни, личных и семейных тайн являются: недопустимость слежки за человеком, прослушивания личных разговоров, неприкосновенность жилища, тайна денежных вкладов, врачебная тайна, тайна исповеди, тайна усыновления и др.19

Обеспечение процессуальных прав участников уголовного процесса

Участники уголовного процесса для защиты своих прав и законных интересов при производстве по уголовному делу наделяются необходимыми процессуальными правами. Но для того, чтобы человек мог воспользоваться своими правами, ему необходимо знать, что законодатель предоставил ему такие права, а также помочь понять их смысл, разъяснить содержание и правовые последствия, которые могут наступить в случае их реализации, и оказать содействие в том, чтобы он мог воспользоваться своими правами. Эффективность осуществления прав личности зависит, кроме того, от профессиональной юридической помощи, оказываемой человеку, с одной стороны, защитником или законным представителем, а с другой – следователем или дознавателем, в производстве которого находится уголовное дело. Практическое разрешение проблемы реализации прав человека, попавшего в сферу уголовного процесса, находится на стыке нравственности и права20 . Для начала решения этих проблем установлены обязанности статьей 11 УПК РФ «Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве»: «Суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав.

19 Москалькова Т.Н. Указ. соч. С.24-27.

20 Там же. С.28-34.

2. В случае согласия лиц, обладающих свидетельским иммунитетом, дать показания дознаватель, следователь, прокурор и суд обязаны предупредить указанных лиц о том, что их показания могут использоваться в качестве доказательств в ходе дальнейшего производства по уголовному делу.

3. При наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, суд, прокурор, руководитель следственного органа, следователь, орган дознания и дознаватель принимают в пределах своей компетенции в отношении указанных лиц меры безопасности…

4. Вред, причиненный лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование, подлежит возмещению по основаниям и в порядке, которые установлены настоящим Кодексом».

Важное значение имеет форма разъяснения прав участников уголовного процесса: устная или письменная, с выдачей информации «на руки» или без таковой.

Для обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту установлены обязанности в ст.16 УПК РФ :

«1. Подозреваемому и обвиняемому обеспечивается право на защиту, которое они могут осуществлять лично либо с помощью защитника и (или) законного представителя.

2. Суд, прокурор, следователь и дознаватель разъясняют подозреваемому и обвиняемому их права и обеспечивают им возможность защищаться всеми не запрещенными настоящим Кодексом способами и средствами.

3. В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, обязательное участие защитника и (или) законного представителя подозреваемого или обвиняемого обеспечивается должностными лицами, осуществляющими производство по уголовному делу.

4. В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами, подозреваемый и обвиняемый могут пользоваться помощью защитника бесплатно».

Соблюдение этих нравственно-юридических требований зависит от нравственного усвоения и соблюдения презумпции невиновности , закрепленной в ст.49 Конституции РФ и ст.14 УПК РФ :

«1. Обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном настоящим Кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

2. Подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения.

3. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого.

4. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях».

Особенно важно это помнить при применении мер процессуального принуждения, соблюдая критерии необходимости и достаточности в доказывании обстоятельств, предусмотренных нормами процессуального права, в качестве оснований для применения таких мер.

Исходя из ч.1 ст.14 УПК РФ, подозрение или даже обвинение человека в совершении преступления, вовлечение его в деятельность, связанную со сбором доказательств по делу, и применение мер процессуального принуждения еще не означают признания его преступником. Тем не менее, репутации человека, который подвергается уголовному преследованию, еще до судебного приговора наносится ощутимый урон.

Вопреки презумпции невиновности в глазах юридически неосведомленных людей запросы органов обвинения о характеризующих сведениях, производство обысков, выемок, а уж тем более предварительное заключение под стражу да еще сопровождаемые

публикациями и сообщениями СМИ, расцениваются как свидетельство причастности конкретного человека к преступлению. Именно эта житейская оценка образует источник морального ущерба, причиняемого лицу, которое не признано виновным приговором суда21 .

Следование этому нравственно-правовому принципу выражается в точном соблюдении порядка проведения следственных действий, установленного законом, например, порядка проведения опознания, регламентированного ст.193 УПК РФ:

«1. Следователь может предъявить для опознания лицо или предмет свидетелю, потерпевшему, подозреваемому или обвиняемому. Для опознания может быть предъявлен и труп.

2. Опознающие предварительно допрашиваются об обстоятельствах, при которых они видели предъявленные для опознания лицо или предмет, а также о приметах и особенностях, по которым они могут его опознать.

3. Не может проводиться повторное опознание лица или предмета тем же опознающим и по тем же признакам.

4. Лицо предъявляется для опознания вместе с другими лицами, по возможности внешне сходными с ним. Общее число лиц, предъявляемых для опознания, должно быть не менее трех. Это правило не распространяется на опознание трупа. Перед началом опознания опознаваемому предлагается занять любое место среди предъявляемых лиц, о чем

в протоколе опознания делается соответствующая запись.

5. При невозможности предъявления лица опознание может быть проведено по его фотографии, предъявляемой одновременно с фотографиями других лиц, внешне сходных с опознаваемым лицом. Количество фотографий должно быть не менее трех.

6. Предмет предъявляется для опознания в группе однородных предметов в количестве не менее трех. При невозможности предъявления предмета его опознание проводится

в порядке, установленном для опознания по фотографии.

7. Если опознающий указал на одно из предъявленных ему лиц или один из предметов, то опознающему предлагается объяснить, по каким приметам или особенностям он опознал данные лицо или предмет. Наводящие вопросы недопустимы.

8. В целях обеспечения безопасности опознающего предъявление лица для опознания по решению следователя может быть проведено в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым. В этом случае понятые находятся в месте нахождения опознающего.

9. По окончании опознания составляется протокол… В протоколе указываются условия, результаты опознания и по возможности дословно излагаются объяснения опознающего. Если предъявление лица для опознания проводилось в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознаваемым опознающего, то это также отмечается в протоколе».

Следователь, стремящийся к истине, во избежание ошибки следует закону. Следователь, для которого подозреваемый уже виновный, стремиться к тому, чтобы опознающий указал на подозреваемого.

Этические аспекты оценки доказательств содержатся в ст.17 УПК РФ: «Судья,

присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы».

Нравственная обоснованность процессуального принуждения.

Основанием юридической ответственности является состав правонарушения, предусмотренный нормами материального права. Основанием применения мер процессуального принуждения – совокупность фактов, предусмотренных нормами процессуального права.

21 Там же. С.22-23.

Событие преступления (место, время, способ и иные обстоятельства совершения преступления) — это, в первую очередь, совокупность объективных признаков, характеризующих преступление. Говоря языком уголовного права, это обстоятельства, характеризующие объект и объективную сторону состава преступления. Установить событие преступления — значит, во-первых, выявить, имело ли место то деяние, в связи с которым возбуждено уголовное дело и в совершении которого обвиняется подсудимый (п. 1 ч. 1 ст. 299 УПК); во-вторых, выявить те признаки этого деяния, которое позволяют считать его преступлением.

Таким образом, событие преступления — не абстрактная категория, а деяние, объективные признаки которого соответствуют признакам объективной стороны конкретного состава. Поэтому событие преступления следует считать отсутствующим, если: а) существование самого деяния, по поводу которого возбуждено уголовное дело, не нашло подтверждения (лицо заявило о краже, которой не было); б) это событие не имеет конструктивных признаков объективной стороны состава преступления (в том числе когда оно в силу малозначительности не имеет общественной опасности) . В последнем случае отсутствие события преступления пересекается с отсутствием его состава. Отсутствие события и состава преступления является обстоятельством, исключающим возможность возбуждения уголовного дела (ст. 24), основанием прекращения уголовного преследования (ст. 27) и постановления судом оправдательного приговора (ст. 302).

Примером может служить уголовное дело по обвинению Р. в совершении хулиганских действий, выразившихся в том, что он, вступив в перепалку с продавцом продовольственного ларька, движением руки смахнул с прилавка на пол киоска и разбил бутылку пива (возможно и две — следствием точно не установлено) и газовую зажигалку (Уголовное дело было рассмотрено до изменений, внесенных в ст. 213 УК Федеральным законом от 08.12.2003 № 162-ФЗ.). Р. был осужден приговором Красноглинского районного суда г. Самары к одному году исправительных работ, однако Судебная коллегия Самарского областного суда приговор отменила, уголовное дело прекратила, указав на отсутствие у события признаков общественной опасности.

На отсутствие события преступления указывает наличие одного из предусмотренных УК обстоятельств, исключающих преступность и наказуемость деяния (п. 5 ч. 1 ст. 73). Обстоятельства, исключающие преступность, а следовательно, и наказуемость деяния (необходимая оборона, причинение вреда при задержании, крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения), свидетельствуют об отсутствии такого признака преступления, как общественная опасность, которое исключает возможность привлечения лица к уголовной ответственности. Поэтому орган расследования, в обязанность которого входит доказать основания уголовной ответственности, обязан доказать и отсутствие таких обстоятельств. Не будучи опровергнутыми, эти обстоятельства влекут обязанность прекратить уголовное дело (уголовное преследование).

В качестве наглядного примера можно использовать уголовное дело по обвинению М., который признан судом виновным в совершении умышленного убийства без отягчающих обстоятельств. Отменяя приговор, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала, что выводы Самарского областного суда, изложенные в приговоре, противоречат им же установленным обстоятельствам дела. Как видно из материалов дела, суд первой инстанции признал установленным, что М. прибыл на берег реки Волги, узнав о том, что несколько мужчин избивают его родного брата. Суд указал в приговоре, что у М. имелись основания для опасения за жизнь и здоровье своего брата, о чем свидетельствовало содержание поступивших ему телефонных звонков. Суд не только изложил такую аргументацию в приговоре, но и привел в подтверждение этому показания свидетелей И., И., В., М., Г., а также потерпевших П. и С. Из содержания приведенных показаний свидетелей и потерпевших усматривается, что брат М. был избит указанными в приговоре лицами, осужденному М. поступали звонки о том, что его брата убивают. Из приговора не ясно, по каким основаниям, приняв доказательства возможности у М. опасаться за жизнь своего брата, суд признал, что, прибыв на место происшествия, М. применил оружие не с целью защиты брата, а с целью отомстить за совершенные в отношении брата действия со стороны потерпевших. Приговор был отменен с направлением дела на повторное рассмотрение ввиду невыясненности события преступления, однако при новом рассмотрении дела суд, устранив отмеченное противоречие, пришел к тому же решению, что и в первый раз.

Таким образом, обстоятельства, исключающие преступность деяния, предусмотренные законодателем в качестве самостоятельного элемента предмета доказывания (п. 5 ч. 1 ст. 73 УПК), являются частью события преступления. Выделение этих обстоятельств в самостоятельный элемент предмета доказывания можно рассматривать лишь как стремление подчеркнуть недопустимость ошибки в установлении главного факта, исключить необоснованное возложение уголовной ответственности.

Следует подчеркнуть, что при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию именно основания уголовной ответственности, а не их отсутствие. В то же время основания уголовной ответственности не могут быть признаны доказанными, пока не опровергнуты доводы стороны защиты о наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния. В отличие от позитивного доказывания оснований уголовной ответственности (доказывание-обоснование), доказывание обстоятельств, исключающих преступность деяния, имеет негативный характер (доказывание-опровержение).

Рассматриваемый элемент предмета доказывания в определенном отношении шире объективной стороны состава преступления. Такие объективные характеристики события преступления, как место и время, не всегда являются конструктивными признаками конкретного состава преступления (например, такого, как нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики — ст. 215, незаконное приобретение, сбыт или ношение холодного оружия, за исключением тех местностей, где ношение холодного оружия является принадлежностью национального костюма или связано с охотничьим промыслом — ч. 4 ст. 222 УК), однако независимо от этого они подлежат обязательному установлению по каждому уголовному делу. Факультативные с точки зрения уголовного закона место и время совершения преступления являются обязательными признаками преступления с точки зрения уголовно-процессуального закона. Место и время совершения преступления конкретизируют и индивидуализируют деяние, позволяют отграничить его от смежных по времени и пространству деяний, установить или опровергнуть алиби, обеспечивают право обвиняемого на защиту. Кроме того, место совершения преступления определяет территориальную подследственность и подсудность уголовного дела, а время совершения преступления может иметь значение для применения давности привлечения к уголовной ответственности и даже иногда для определения оснований уголовной ответственности (например, когда преступление совершается в ночь наступления возраста уголовной ответственности). Степень конкретизации места и времени совершения преступления зависит от особенностей конкретного преступления.

Способ совершения преступления — это «комплекс совершенных преступником в определенной последовательности действий, которые приводят к преступному результату». (Теория доказательств в советском уголовном процессе. — С. 169.) Не установив способ совершения преступления, порой невозможно доказать и само событие преступления, например, убийство, совершенное путем отравления; склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ (ст. 230 УК). В ряде случаев способ совершения преступления является конструктивным признаком состава преступления (открытое хищение чужого имущества при грабеже; нападение, совершенное с применением насилия; при разбое) или предусмотрен в качестве квалифицирующего признака, отягчающего ответственность (убийство, совершенное общеопасным способом; разбой, совершенный с незаконным проникновением в жилище). Примером ошибки в определении способа совершения преступления может служить следующее уголовное дело.

Органами предварительного расследования М. обвинялся в умышленном убийстве двух и более лиц, совершенном общеопасным способом. По мнению следователя, производя выстрелы из огнестрельного оружия в сторону потерпевшего, М. сознавал, что создает опасность для других лиц, т.е. действовал общеопасным способом.

Этот вывод не нашел своего подтверждения в ходе судебного разбирательства. Суд установил, что в анализируемый момент какого-либо скопления людей, посторонних лиц кроме участников события на месте преступления не было.

В момент выстрелов в сторону потерпевшего рядом с ним находился только С., однако это обстоятельство не могло рассматриваться как доказательство общеопасного способа, поскольку покушение на жизнь С. органами следствия квалифицировалось как самостоятельное преступление. Выстрелы, производимые М., как установил суд, имели прицельный характер, что исключало опасность для других лиц. Поэтому прокурор, поддерживающий государственное обвинение по этому делу в суде, указанный квалифицирующий признак из обвинения обоснованно исключил.

УПК не конкретизирует понятие других обстоятельств совершения преступления, поскольку они не имеют общего для всех преступлений значения. Как представляется, доказыванию подлежит в первую очередь объект преступного посягательства, без которого деяние не может получить правильной юридической оценки. Ошибка в определении объекта преступления обусловливает ошибку в квалификации преступных действий, поэтому орган расследования обязан доказать, какие общественные отношения подверглись посягательству, а в случае материального состава преступления — установить лицо, которому причинен вред. Объективная сторона материального состава преступления доказывается установлением предусмотренных уголовным законом последствий преступного деяния (убийство, доведение до самоубийства, причинение вреда здоровью). Преступные последствия могут играть роль отягчающих ответственность обстоятельств (например, п. «б» ч. 1 ст. 63 УК — наступление тяжких последствий в результате совершения преступления; ч. 4 ст. 111 УК — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего). Значением указанных обстоятельств для правильного разрешения уголовного дела продиктовано требование обязательного назначения судебной экспертизы для установления причин смерти, характера и степени вреда, причиненного здоровью (п. 1 и 2 ст. 196 УПК).

Статья 73 УПК называет характер и размер вреда, причиненного преступлением, в качестве отдельного обстоятельства, подлежащего доказыванию, однако самостоятельное значение причиненный преступлением вред имеет только в тех случаях, когда он не охватывается юридической конструкцией состава преступления. Характер причиненного вреда позволяет установить объект преступления, а его размер является, как правило, квалифицирующим признаком состава преступления. Однако и в том и в другом случае этот элемент предмета доказывания важен также для разрешения заявленного по уголовному делу гражданского иска, т.е. обеспечения интересов потерпевшего от преступления, который освобождается от обязанности доказывания оснований и размера причиненного ему вреда.

Событие преступления характеризуют также такие обстоятельства, как степень оконченности преступления, отсутствие признаков добровольного отказа от совершения преступления, форма соучастия, наличие предварительного сговора или преступной группы. Подлежат выяснению также неоднократность и рецидив. В ряде случаев имеют значение обстоятельства, характеризующие статус потерпевшего (убийство женщины в состоянии беременности), признаки противоправности или аморальности его поведения (п. «з» ч. 1 ст. 61, ст. 107 УК).

Виновность лица в совершении преступления, форма вины и мотивы — процессуальное выражение элементов субъективной стороны состава преступления. Установить лицо, совершившее преступление, и доказать его вину — тождественные понятия: пока вина не доказана, лицо не считается совершившим преступление. Уголовно-процессуальное понятие виновности отличается от уголовно-правового понятия вины (ст. 24—26 УК), ибо включает в себя не только наличие умысла или неосторожности, но и факт совершения определенным лицом действий, образующих объективную сторону состава преступления. Доказыванию подлежит тождественность лица самому себе. Поскольку уголовная ответственность персонифицирована, должны быть выявлены идентификационные признаки обвиняемого в совершении преступления лица — фамилия, имя, отчество, дата и место рождения. Обязательным элементом предмета доказывания является способность лица нести уголовную ответственность, т.е. достижение определенного возраста и вменяемость. Поэтому при наличии малейших сомнений в психическом статусе лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности, орган расследования обязан назначить судебную экспертизу (п. 3 ст. 196 УПК). Назначение экспертизы также обязательно для установления возраста лица, когда это имеет значение для решения вопроса о его способности нести уголовную ответственность, а документы, подтверждающие возраст, отсутствуют или вызывают сомнение (п. 5 ст. 196 УПК).

Доказывание вины, т.е. психического отношения лица к совершенному деянию и наступившим последствиям, является наиболее сложным в силу ненаблюдаемости объекта познания. Отсутствие вины (невиновное причинение вреда) исключает возможность уголовной ответственности. Ошибки в установлении субъективной стороны преступления в практике имеют широкое распространение. Верховный суд РФ неоднократно обращал внимание судов на то, что доказывание вины требует учета как характера совершенных обвиняемым действий, так и его собственных показаний о намерениях, желаниях, целях. Так, рассмотрев уголовное дело по надзорной жалобе Э., осужденного за умышленное причинение смерти потерпевшему В., Президиум Верховного Суда РФ нашел ее обоснованной.

Президиум указал, что, делая вывод об умышленном причинении смерти В., суд, как следует из приговора, исходил из того, что удар в шею потерпевшему осужденный нанес кулаком. Из акта судебно-медицинской экспертизы видно, что смерть потерпевшего наступила от тупой травмы шеи, сопровождавшейся разгибательными переломами щитовидного хряща и гортани, что свидетельствует о нанесении удара в жизненно важный орган с большой силой. Следовательно, обвиняемый Э., по мнению суда, не мог не осознавать, что в результате такого удара может наступить смерть потерпевшего. При этом суд учитывал и фактические обстоятельства дела, свидетельствующие о том, что Э. ранее знал потерпевшего, который был невысокого роста, худощав, значительно его слабее. В результате примененного насилия смерть потерпевшего наступила на месте происшествия в короткий промежуток времени, не более 30 минут, с момента причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

По убеждению суда, Э. действовал с прямым умыслом на причинение потерпевшему тяжкого вреда здоровью, так как, нанося потерпевшему удар в шею с достаточной силой, осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего и желал этого. Он же действовал с косвенным умыслом на причинение смерти потерпевшему, поскольку осознавал общественную опасность своих действий, причиняя тяжкий вред здоровью потерпевшего, предвидел возможность наступления смерти потерпевшего, не желал, но относился к наступлению смерти безразлично.

Изменяя приговор, Президиум Верховного Суда РФ отметил, что по смыслу уголовного закона при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК, отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности. При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного, учитывать способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений, а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Наличие возможности предвидения наступления смерти устанавливается применительно к конкретному лицу с учетом его индивидуальных психологических особенностей, жизненного и профессионального опыта, уровня образования, состояния здоровья и т.п., конкретной объективной ситуации, в которой оказалось данное лицо.

Осужденный Э. в ходе предварительного следствия и в судебных инстанциях последовательно утверждал, что, нанося в темноте удар кулаком потерпевшему, он не предвидел возможности наступления от этих действий смерти. О том, что он не желал и не предвидел наступления смерти потерпевшего, свидетельствуют обстоятельства совершения преступления. Никакого орудия для совершения убийства Э. не брал. Чтобы не быть опознанным, свет в квартире не включал. Один удар, нанесенный потерпевшему в темноте, не мог гарантировать наступления смерти.

Эти показания осужденного ничем не опровергнуты. О наличии у Э. более опасного намерения и предвидения наступления смерти потерпевшего ничего не говорит.

Более того, из материалов дела следует, что осужденный никаких предметов для лишения жизни потерпевшего не применял, нанес лишь один удар кулаком в область шеи, специальным приемам единоборства не обучался, специальными навыками не владел. Характер действий Э., его последующее поведение также свидетельствуют об отсутствии у него прямого или косвенного умысла на лишение потерпевшего жизни.

Следовательно, вывод суда о предвидении Э. наступления от его действий смерти потерпевшего голословен и опровергается материалами уголовного дела. Отношение к смерти потерпевшего у него выразилось в форме неосторожности, в связи с чем Президиум Верховного Суда РФ постановлением от 22.06.2005 № 306п05 квалификацию действий Э. с п. «з» ч. 2 ст. 105 изменил на ч. 4 ст. 111 УК.

Таким образом, вывод о наличии вины, т.е. конкретной формы умысла или неосторожности, может быть сделан лишь на основе тех элементов предмета доказывания, которые характеризуют объективные признаки состава преступления. Взаимосвязь образующих главный факт обстоятельств очевидна.

Обязательным элементом предмета доказывания являются внутренние побуждения лица, т.е. мотив совершения преступления. Мотив может иметь непосредственное уголовно-правовое значение обязательного элемента состава преступления (например, подмена ребенка — ст. 153 УК — является преступлением только при наличии корыстных или иных низменных побуждений), или его квалифицирующего признака (ч. 2 ст. 244 УК предусматривает мотив национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды в качестве квалифицирующего признака такого преступления, как надругательство над телами умерших и местами их захоронения). Нет сомнений в том, что доказыванию подлежат и цели действий лица, имеющие уголовно-правовое значение (например, бандитизм определяется как создание устойчивой группы с целью нападения на граждан или организации).

Мотив преступления, как было показано выше, играет роль промежуточного факта при доказывании виновности лица в совершении преступления. Мотивы и цели действий лица имеют также значение обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого, влияют на степень его общественной опасности и, следовательно, на выбор судом меры наказания, на возможность освобождения лица от уголовной ответственности или наказания.

Под обстоятельствами, характеризующими личность обвиняемого, имеются в виду социальный статус обвиняемого — образование, род занятий, место работы, семейное положение, возраст (совершение преступления несовершеннолетним), состояние беременности или совершение преступления впервые, а также индивидуальные особенности личности, проявившиеся в совершении им преступления и влияющие на решение о перспективах его дальнейшего поведения. Как правило, суд учитывает при назначении наказания такие характеристики личности, как наличие у обвиняемого малолетних детей, состояние его здоровья, отношение к содеянному (наличие или отсутствие признаков раскаяния). Многие из характеризующих личность обстоятельств предусмотрены УК в качестве обстоятельств, смягчающих наказание (ст. 54, 61), или проявляются в действиях, отягчающих его (ст. 63).

Пункт 7 ч. 1 ст. 73 УПК требуют установления обстоятельств, влекущих за собой освобождение от уголовной ответственности (деятельное раскаяние, примирение с потерпевшим, изменение обстановки, истечение срока давности привлечения к ответственности) и наказания (психическое или иное тяжкое заболевание, истечение срока давности исполнения обвинительного приговора). Имеющие право принятия такого решения органы предварительного расследования или суд должны располагать для этого соответствующими основаниями. Однако обязанность установить эти обстоятельства в целях принятия соответствующего решения не равнозначна обязанности их доказать в том смысле, в каком закон требует доказанности обвинения. В то же время наличие деятельного раскаяния, примирения обвиняемого с потерпевшим и т.п. обязывают должностное лицо принять решение о прекращении уголовного преследования, если только оно не докажет отсутствие оснований для освобождения от уголовной ответственности. Таким образом, и здесь, как в случае с обстоятельствами, исключающими преступность (и наказуемость) деяния, мы имеем дело не с доказыванием — обоснованием определенных обстоятельств, а с доказыванием — опровержением. Бремя доказывания обвинения, как и бремя опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (ч. 2 ст. 14 УПК).

Рассмотрев предмет доказывания во взаимосвязи его элементов, мы можем сформулировать его определение. Предмет доказывания по уголовному делу — это совокупность имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела юридически значимых обстоятельств, которые должны быть доказаны или опровергнуты в целях обоснования выдвинутого в отношении определенного лица обвинения.

Входящие в предмет доказывания обстоятельства являются фактическим основанием всех процессуальных решений, принимаемых по существу уголовного дела (обвинительное заключение, приговор, кассационное определение, надзорное постановление). В то же время решения по отдельным, «вспомогательным» процессуальным вопросам (например, о применении меры пресечения) не требуют установления всех указанных в ст. 73 обстоятельств, но нуждаются в некотором объеме других обстоятельств (например, подтверждающих вывод о том, что обвиняемый имеет возможность скрыться от следствия и суда). Не одинакова Для всех процессуальных решений глубина исследования этих обстоятельств, различна она, например, для возбуждения уголовного дела, привлечения лица в качестве обвиняемого и обвинительного заключения.

В теории неоднократно поднимался вопрос о существовании кроме предмета доказывания предмета исследования, или предмета познания, однако содержание предлагаемых понятий определялось неоднозначно. Полагаем, что предмет (или объект) исследования (предмет познания) — это само расследуемое преступление, которое не нуждается в специальном определении и которое познается путем выявления его юридически значимых признаков. При этом любой из элементов предмета доказывания, в том числе не входящий в состав главного факта, может стать предметом спора сторон и, следовательно, нуждается в соответствующем обосновании.

Например, установление смягчающих или отягчающих наказание обстоятельств, не входящих в собственную уголовно-правовую оценку преступного деяния, не требует по общему правилу надежной совокупности относящихся к каждому такому обстоятельству доказательств, и, как правило, не вызывает споров. В то же время, если государственный обвинитель настаивает в судебном заседании на назначении конкретного наказания, он обязан представить суду соответствующие аргументы. Если прокурор возражает против применения к обвиняемому ст. 62, 64, 73 УК, то его обязанность — представить суду доказательства, исключающие возможность такого решения. Суд вправе, исходя из обстоятельств дела, поставить на обсуждение сторон и другие вопросы, имеющие значение для разрешения уголовного дела, перечисленные в ст. 299 УПК. (Предмет спора, как бы являющийся предметом доказывания в узком смысле слова, не тождествен ст. 73 УПК, но каждое из указанных в этой статье обстоятельств может стать предметом доказывания или опровержения сторонами.)

Лазарева, В. А. Доказывание в уголовном процессе. - М., Юрайт, 2010. С. 127-138.

Событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления).

Первоначально необходимо установить, имел ли место факт общественно опасного деяния - самовольного и противоправного оставления осужденным ИУ, поскольку в отдельных случаях может иметь место инсценировка побега с целью сокрытия других преступлений, например, убийства или иных событий (самоубийство, несчастный случай).

Как справедливо отмечает Б. Д. Махаков, суды признают побег оконченным преступлением с момента, когда осужденный полностью вышел из-под контроля охраняющих его лиц, получил возможность по своему усмотрению распоряжаться собой, перемещаться в любом направлении, бесконтрольно вступать в контакты с другими лицами, совершать любые иные неконтролируемые действия. Если виновному не удается достичь желаемого результата - выйти из-под надзора и контроля охраняющих его лиц, оторваться и уйти от преследования, - то его действия еще не могут рассматриваться в качестве оконченного преступления .

Фактор времени играет большую роль в расследовании, в связи с чем необходимо установить время (время, число, месяц), когда осужденный покинул ИУ и когда был задержан.

Установление времени совершения побега способствует: выявлению причинной связи с другими преступлениями, совершенными как на территории ИУ, так и за ее пределами; выявлению очевидцев совершения побега; своевременному обнаружению и закреплению следов преступления посредством производства осмотра места происшествия; своевременному производству оперативно-розыскных и режимных мероприятий в целях получения сведений, направленных на быстрое раскрытие преступления; организации целенаправленного розыска бежавшего; определению территории поиска.

Установление места совершения побега позволяет обнаружить вещественные доказательства; определить количество бежавших осужденных; направление их движения; способ совершения побега; лиц, оказывающих содействие бежавшим (как с территории ИУ, так и за ее пределами), правильно применить служебно-розыскную собаку для организации преследования бежавшего, предотвратить совершение новых преступлений.

Установление способа совершения преступлений позволит доказать наличие события преступления, взаимосвязь с другими преступлениями (например, применение насилия в отношении сотрудников ИУ, неправомерное завладение транспортным средством при побеге), предупредить совершение новых преступлений .

Для правильной квалификации побега необходимо установить следующие обстоятельства: при групповом побеге наличие предварительного сговора, когда и в чем он состоял; наличие организованной группы, количество членов группы; преступные роли и действия каждого соучастника согласно отведенной роли, наличие умысла на совместное совершение действий; факт применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо выражения угрозы применения такого насилия; факт применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия; если использовалось холодное или огнестрельное оружие, то его вид, источники и средства приобретения, где находится в данный момент.

Виновность лица в совершении преступления , форма его вины и мотивы . Несмотря на то, что побеги совершаются с прямым умыслом, необходимо устанавливать обстоятельства, подтверждающие умышленную вину, поскольку обвинение должно быть подтверждено достаточными доказательствами.

Часто в литературе встречается мнение, что мотивы осужденного, совершившего побег, значения на квалификацию не оказывают и, видимо, по этой причине остаются в стороне от установления. Указанное обстоятельство отчасти подтверждается результатами нашего исследования: в 14,6 % случаев в ходе предварительного расследования не были установлены мотивы совершения побега, что, разумеется, не нашло отражения в обвинительном заключении и обвинительном приговоре .

Считаем данную практику негативной. Аналогичное мнение высказывается и в решениях Верховного суда, где отмечается, что «при рассмотрении дел о побегах из колоний-поселений судам необходимо учитывать особенности содержания в таких колониях (отсутствие заграждений, охраны и т. п.), в связи с чем в каждом случае особо тщательно исследовать фактические обстоятельства самовольного оставления осужденным этой колонии, мотивы, причины и условия, побудившие его к совершению такого деяния, и, исходя из совокупности всех собранных доказательств, а также данных о личности, решать вопрос о наличии в его действиях состава преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ» . Аналогичной точки зрения придерживается и Р. П. Кузьмин .

В подтверждение высказанного мнения также необходимо отметить, что выяснение мотива побега необходимо для установления психического состояния осужденного в момент совершения преступления; причин противоправного поведения; правильного определения формы вины, степени общественной опасности; возможности воздействия на психику такого лица.

В ходе предварительного следствия и судебного разбирательства нельзя ограничиваться одним только заявлением осужденного о тех или иных мотивах совершения им побега. Необходимо подвергать тщательному исследованию доказательства, подтверждающие или опровергающие такое заявление.

• Махаков Б. Д. Уголовно-правовые и криминологические меры борьбы с побегамииз мест лишения свободы: дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2000. - С. 52.