Краткий пересказ алые паруса 1. Алые паруса

Лонгрен, человек замкнутый и нелю-димый, жил изго-тов-ле-нием и продажей моделей парус-ников и паро-ходов. Земляки не очень жало-вали бывшего моряка, особенно после одного случая.

Как-то во время жесто-кого шторма лавочник и трак-тирщик Меннерс был унесен в своей лодке далеко в море. Един-ственным свиде-телем проис-хо-дя-щего оказался Лонгрен. Он спокойно курил трубку, наблюдая, как тщетно взывает к нему Меннерс. Лишь когда стало очевидным, что тому уже не спастись, Лонгрен прокричал ему, что вот так же и его Мери просила одно-сель-ча-нина о помощи, но не полу-чила её.

Лавоч-ника на шестой день подо-брал среди волн пароход, и тот перед смертью рассказал о винов-нике своей гибели.

Не рассказал он лишь о том, как пять лет назад жена Лонгрена обра-ти-лась к нему с просьбой дать немного взаймы. Она только что родила малютку Ассоль, роды были нелег-кими, и почти все её деньги ушли на лечение, а муж еще не вернулся из плавания. Меннерс посо-ве-товал не быть недо-трогой, тогда он готов помочь. Несчастная женщина в непо-году отпра-ви-лась в город зало-жить кольцо, просту-ди-лась и умерла от воспа-ления легких. Так Лонгрен остался вдовцом с дочерью на руках и не мог уже больше ходить в море.

Что бы там ни было, а весть о таком демон-стра-тивном бездей-ствии Лонгрена пора-зила жителей деревни сильнее, чем если бы он собствен-ными руками утопил чело-века. Недоб-ро-же-ла-тель-ство перешло чуть ли не в нена-висть и обра-ти-лось также на ни в чем не повинную Ассоль, которая росла наедине со своими фанта-зиями и мечтами и как будто не нужда-лась ни в сверст-никах, ни в друзьях. Отец заменил ей и мать, и подруг, и земляков.

Однажды, когда Ассоль было восемь лет, он отправил её в город с новыми игруш-ками, среди которых была мини-а-тюрная яхта с алыми шелко-выми пару-сами. Девочка спустила кораблик в ручей. Поток понес его и увлек к устью, где она увидела незна-комца, держав-шего в руках её кораблик. Это был старый Эгль, соби-ра-тель легенд и сказок. Он отдал игрушку Ассоль и поведал о том, что пройдут годы и за ней на таком же корабле под алыми пару-сами приплывет принц и увезет её в далекую страну.

Девочка расска-зала об этом отцу. На беду, нищий, случайно слышавший её рассказ, разнес слух о корабле и замор-ском принце по всей Каперне. Теперь дети кричали ей вслед: «Эй, висель-ница! Красные паруса плывут!» Так она прослыла поло-умной.

Артур Грэй, един-ственный отпрыск знатной и богатой фамилии, рос не в хижине, а в родовом замке, в атмо-сфере пред-опре-де-лен-ности каждого нынеш-него и буду-щего шага. Это, однако, был мальчик с очень живой душой, готовый осуще-ствить свое собственное жизненное пред-на-зна-чение. Был он реши-телен и бесстрашен.

Храни-тель их винного погреба Поль-дишок рассказал ему, что в одном месте зарыты две бочки аликанте времен Кром-веля и цвет его темнее вишни, а густое оно, как хорошие сливки. Бочки сделаны из черного дерева, и на них двойные медные обручи, на которых напи-сано: «Меня выпьет Грэй, когда будет в раю». Это вино никто не пробовал и не попро-бует. «Я выпью его, — сказал Грэй, топнув ногой, и сжал ладонь в кулак: — Рай? Он здесь!..»

При всем том он был в высшей степени отзывчив на чужую беду, и его сочув-ствие всегда выли-ва-лось в реальную помощь.

В библио-теке замка его пора-зила картина какого-то знаме-ни-того мари-ниста. Она помогла ему понять себя. Грэй тайно покинул дом и поступил на шхуну «Ансельм». Капитан Гоп был добрым чело-веком, но суровым моряком. Оценив ум, упор-ство и любовь к морю моло-дого матроса, Гоп решил «сделать из щенка капи-тана»: позна-ко-мить с нави-га-цией, морским правом, лоцией и бухгал-те-рией. В двадцать лет Грэй купил трех-мач-товый галиот «Секрет» и плавал на нем четыре года. Судьба привела его в Лисс, в полу-тора часах ходьбы от кото-рого нахо-ди-лась Каперна.

С наступ-ле-нием темноты вместе с матросом Летикой Грэй, взяв удочки, отплыл на лодке в поисках подхо-дя-щего для рыбной ловли места. Под обрывом за Каперной они оста-вили лодку и развели костер. Летика отпра-вился ловить рыбу, а Грэй улегся у костра. Утром он пошел побро-дить, как вдруг в зарослях увидел спящую Ассоль. Он долго разгля-дывал пора-зившую его девушку, а уходя, снял с пальца старинное кольцо и надел на её мизинец.

Затем они с Летикой дошли до трак-тира Меннерса, где теперь хозяй-ничал молодой Хин Меннерс. Он рассказал, что Ассоль — поло-умная, мечта-ющая о принце и корабле с алыми пару-сами, что её отец — виновник гибели стар-шего Меннерса и ужасный человек. Сомнения в прав-ди-вости этих сведений усили-лись, когда пьяный угольщик заверил, что трак-тирщик врет. Грэй и без посто-ронней помощи успел кое-что понять в этой необык-но-венной девушке. Она знала жизнь в пределах своего опыта, но сверх того видела в явле-ниях смысл иного порядка, делая множе-ство тонких открытий, непо-нятных и ненужных жителям Каперны.

Капитан во многом был и сам таким же, немного не от мира сего. Он отпра-вился в Лисс и отыскал в одной из лавок алый шелк. В городе он встретил старого знако-мого — бродя-чего музы-канта Циммера — и попросил к вечеру прибыть на «Секрет» со своим оркестром.

Алые паруса привели в недо-умение команду, как и приказ продви-нуться к Каперне. Тем не менее утром «Секрет» вышел под алыми пару-сами и к полудню уже был в виду Каперны.

Ассоль была потря-сена зрелищем белого корабля с алыми пару-сами, с палубы кото-рого лилась музыка. Она броси-лась к морю, где уже собра-лись жители Каперны. Когда появи-лась Ассоль, все смолкли и рассту-пи-лись. От корабля отде-ли-лась лодка, в которой стоял Грэй, и напра-ви-лась к берегу. Через неко-торое время Ассоль уже была в каюте. Все совер-ши-лось так, как пред-ска-зывал старик.

В тот же день открыли бочку столет-него вина, которое никто и никогда еще не пил, а наутро корабль был уже далеко от Каперны, унося повер-женный необык-но-венным вином Грэя экипаж. Не спал только Циммер. Он тихо играл на своей виолон-чели и думал о счастье.

Нине Николаевне Грин
подносит и посвящает
Автор ПБГ, 23 ноября 1922 г.

I
Предсказание

Лонгрен, матрос «Ориона», крепкого трехсоттонного брига, на котором он прослужил десять лет и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери, должен был наконец покинуть эту службу. Это произошло так. В одно из его редких возвращений домой, он не увидел, как всегда еще издали, на пороге дома свою жену Мери, всплескивающую руками, а затем бегущую навстречу до потери дыхания. Вместо нее, у детской кроватки — нового предмета в маленьком доме Лонгрена — стояла взволнованная соседка. — Три месяца я ходила за нею, старик, — сказала она, — посмотри на свою дочь. Мертвея, Лонгрен наклонился и увидел восьмимесячное существо, сосредоточенно взиравшее на его длинную бороду, затем сел, потупился и стал крутить ус. Ус был мокрый, как от дождя. — Когда умерла Мери? — спросил он. Женщина рассказала печальную историю, перебивая рассказ умильным гульканием девочке и уверениями, что Мери в раю. Когда Лонгрен узнал подробности, рай показался ему немного светлее дровяного сарая, и он подумал, что огонь простой лампы — будь теперь они все вместе, втроем — был бы для ушедшей в неведомую страну женщины незаменимой отрадой. Месяца три назад хозяйственные дела молодой матери были совсем плохи. Из денег, оставленных Лонгреном, добрая половина ушла на лечение после трудных родов, на заботы о здоровье новорожденной; наконец, потеря небольшой, но необходимой для жизни суммы, заставила Мери попросить в долг денег у Меннерса. Меннерс держал трактир, лавку и считался состоятельным человеком. Мери пошла к нему в шесть часов вечера. Около семи рассказчица встретила ее на дороге к Лиссу. Заплаканная и расстроенная Мери сказала, что идет в город заложить обручальное кольцо. Она прибавила, что Меннерс соглашался дать денег, но требовал за это любви. Мери ничего не добилась. — У нас в доме нет даже крошки съестного, — сказала она соседке. — Я схожу в город, и мы с девочкой перебьемся как-нибудь до возвращения мужа. В этот вечер была холодная, ветреная погода; рассказчица напрасно уговаривала молодую женщину не ходить в Лисс к ночи. «Ты промокнешь, Мери, накрапывает дождь, а ветер, того и гляди, принесет ливень». Взад и вперед от приморской деревни в город составляло не менее трех часов скорой ходьбы, но Мери не послушалась советов рассказчицы. «Довольно мне колоть вам глаза, — сказала она, — и так уж нет почти ни одной семьи, где я не взяла бы в долг хлеба, чаю или муки. Заложу колечко, и кончено». Она сходила, вернулась, а на другой день слегла в жару и бреду; непогода и вечерняя изморось сразила ее двухсторонним воспалением легких, как сказал городской врач, вызванный добросердной рассказчицей. Через неделю на двуспальной кровати Лонгрена осталось пустое место, а соседка переселилась в его дом нянчить и кормить девочку. Ей, одинокой вдове, это было не трудно. К тому же, — прибавила она, — без такого несмышленыша скучно. Лонгрен поехал в город, взял расчет, простился с товарищами и стал растить маленькую Ассоль. Пока девочка не научилась твердо ходить, вдова жила у матроса, заменяя сиротке мать, но лишь только Ассоль перестала падать, занося ножку через порог, Лонгрен решительно объявил, что теперь он будет сам все делать для девочки, и, поблагодарив вдову за деятельное сочувствие, зажил одинокой жизнью вдовца, сосредоточив все помыслы, надежды, любовь и воспоминания на маленьком существе. Десять лет скитальческой жизни оставили в его руках очень немного денег. Он стал работать. Скоро в городских магазинах появились его игрушки — искусно сделанные маленькие модели лодок, катеров, однопалубных и двухпалубных парусников, крейсеров, пароходов — словом, того, что он близко знал, что, в силу характера работы, отчасти заменяло ему грохот портовой жизни и живописный труд плаваний. Этим способом Лонгрен добывал столько, чтобы жить в рамках умеренной экономии. Малообщительный по натуре, он, после смерти жены, стал еще замкнутее и нелюдимее. По праздникам его иногда видели в трактире, но он никогда не присаживался, а торопливо выпивал за стойкой стакан водки и уходил, коротко бросая по сторонам: «да», «нет», «здравствуйте», «прощай», «помаленьку» — на все обращения и кивки соседей. Гостей он не выносил, тихо спроваживая их не силой, но такими намеками и вымышленными обстоятельствами, что посетителю не оставалось ничего иного, как выдумать причину, не позволяющую сидеть дольше. Сам он тоже не посещал никого; таким образом меж ним и земляками легло холодное отчуждение, и будь работа Лонгрена — игрушки — менее независима от дел деревни, ему пришлось бы ощутительнее испытать на себе последствия таких отношений. Товары и съестные припасы он закупал в городе — Меннерс не мог бы похвастаться даже коробкой спичек, купленной у него Лонгреном. Он делал также сам всю домашнюю работу и терпеливо проходил несвойственное мужчине сложное искусство ращения девочки. Ассоль было уже пять лет, и отец начинал все мягче и мягче улыбаться, посматривая на ее нервное, доброе личико, когда, сидя у него на коленях, она трудилась над тайной застегнутого жилета или забавно напевала матросские песни — дикие ревостишия. В передаче детским голосом и не везде с буквой «р» эти песенки производили впечатление танцующего медведя, украшенного голубой ленточкой. В это время произошло событие, тень которого, павшая на отца, укрыла и дочь. Была весна, ранняя и суровая, как зима, но в другом роде. Недели на три припал к холодной земле резкий береговой норд. Рыбачьи лодки, повытащенные на берег, образовали на белом песке длинный ряд темных килей, напоминающих хребты громадных рыб. Никто не отваживался заняться промыслом в такую погоду. На единственной улице деревушки редко можно было увидеть человека, покинувшего дом; холодный вихрь, несшийся с береговых холмов в пустоту горизонта, делал «открытый воздух» суровой пыткой. Все трубы Каперны дымились с утра до вечера, трепля дым по крутым крышам. Но эти дни норда выманивали Лонгрена из его маленького теплого дома чаще, чем солнце, забрасывающее в ясную погоду море и Каперну покрывалами воздушного золота. Лонгрен выходил на мостик, настланный по длинным рядам свай, где, на самом конце этого досчатого мола, подолгу курил раздуваемую ветром трубку, смотря, как обнаженное у берегов дно дымилось седой пеной, еле поспевающей за валами, грохочущий бег которых к черному, штормовому горизонту наполнял пространство стадами фантастических гривастых существ, несущихся в разнузданном свирепом отчаянии к далекому утешению. Стоны и шумы, завывающая пальба огромных взлетов воды и, казалось, видимая струя ветра, полосующего окрестность, — так силен был его ровный пробег, — давали измученной душе Лонгрена ту притупленность, оглушенность, которая, низводя горе к смутной печали, равна действием глубокому сну. В один из таких дней, двенадцатилетний сын Меннерса, Хин, заметив, что отцовская лодка бьется под мостками о сваи, ломая борта, пошел и сказал об этом отцу. Шторм начался недавно; Меннерс забыл вывести лодку на песок. Он немедленно отправился к воде, где увидел на конце мола, спиной к нему стоявшего, куря, Лонгрена. На берегу, кроме их двух, никого более не было. Меннерс прошел по мосткам до середины, спустился в бешено-плещущую воду и отвязал шкот; стоя в лодке, он стал пробираться к берегу, хватаясь руками за сваи. Весла он не взял, и в тот момент, когда, пошатнувшись, упустил схватиться за очередную сваю, сильный удар ветра швырнул нос лодки от мостков в сторону океана. Теперь даже всей длиной тела Меннерс не мог бы достичь самой ближайшей сваи. Ветер и волны, раскачивая, несли лодку в гибельный простор. Сознав положение, Меннерс хотел броситься в воду, чтобы плыть к берегу, но решение его запоздало, так как лодка вертелась уже недалеко от конца мола, где значительная глубина воды и ярость валов обещали верную смерть. Меж Лонгреном и Меннерсом, увлекаемым в штормовую даль, было не больше десяти сажен еще спасительного расстояния, так как на мостках под рукой у Лонгрена висел сверток каната с вплетенным в один его конец грузом. Канат этот висел на случай причала в бурную погоду и бросался с мостков. — Лонгрен! — закричал смертельно перепуганный Меннерс. — Что же ты стал, как пень? Видишь, меня уносит; брось причал! Лонгрен молчал, спокойно смотря на метавшегося в лодке Меннерса, только его трубка задымила сильнее, и он, помедлив, вынул ее из рта, чтобы лучше видеть происходящее. — Лонгрен! — взывал Меннерс, — ты ведь слышишь меня, я погибаю, спаси! Но Лонгрен не сказал ему ни одного слова; казалось, он не слышал отчаянного вопля. Пока не отнесло лодку так далеко, что еле долетали слова-крики Меннерса, он не переступил даже с ноги на ногу. Меннерс рыдал от ужаса, заклинал матроса бежать к рыбакам, позвать помощь, обещал деньги, угрожал и сыпал проклятиями, но Лонгрен только подошел ближе к самому краю мола, чтобы не сразу потерять из вида метания и скачки лодки. «Лонгрен, — донеслось к нему глухо, как с крыши — сидящему внутри дома, — спаси!» Тогда, набрав воздуха и глубоко вздохнув, чтобы не потерялось в ветре ни одного слова, Лонгрен крикнул: — Она так же просила тебя! Думай об этом, пока еще жив, Меннерс, и не забудь! Тогда крики умолкли, и Лонгрен пошел домой. Ассоль, проснувшись, увидела, что отец сидит пред угасающей лампой в глубокой задумчивости. Услышав голос девочки, звавшей его, он подошел к ней, крепко поцеловал и прикрыл сбившимся одеялом. — Спи, милая, — сказал он, — до утра еще далеко. — Что ты делаешь? — Черную игрушку я сделал, Ассоль, — спи! На другой день только и разговоров было у жителей Каперны, что о пропавшем Меннерсе, а на шестой день привезли его самого, умирающего и злобного. Его рассказ быстро облетел окрестные деревушки. До вечера носило Меннерса; разбитый сотрясениями о борта и дно лодки, за время страшной борьбы с свирепостью волн, грозивших, не уставая, выбросить в море обезумевшего лавочника, он был подобран пароходом «Лукреция», шедшим в Кассет. Простуда и потрясение ужаса прикончили дни Меннерса. Он прожил немного менее сорока восьми часов, призывая на Лонгрена все бедствия, возможные на земле и в воображении. Рассказ Меннерса, как матрос следил за его гибелью, отказав в помощи, красноречивый тем более, что умирающий дышал с трудом и стонал, поразил жителей Каперны. Не говоря уже о том, что редкий из них способен был помнить оскорбление и более тяжкое, чем перенесенное Лонгреном, и горевать так сильно, как горевал он до конца жизни о Мери, — им было отвратительно, непонятно, поражало их, что Лонгрен молчал . Молча , до своих последних слов, посланных вдогонку Меннерсу, Лонгрен стоял ; стоял неподвижно, строго и тихо, как судья , выказав глубокое презрение к Меннерсу — большее, чем ненависть, было в его молчании, и это все чувствовали. Если бы он кричал, выражая жестами или суетливостью злорадства, или еще чем иным свое торжество при виде отчаяния Меннерса, рыбаки поняли бы его, но он поступил иначе, чем поступали они, — поступил внушительно , непонятно и этим поставил себя выше других, словом, сделал то, чего не прощают. Никто более не кланялся ему, не протягивал руки, не бросал узнающего, здоровающегося взгляда. Совершенно навсегда остался он в стороне от деревенских дел; мальчишки, завидев его, кричали вдогонку: «Лонгрен утопил Меннерса!» Он не обращал на это внимания. Так же, казалось, он не замечал и того, что в трактире или на берегу, среди лодок, рыбаки умолкали в его присутствии, отходя в сторону, как от зачумленного. Случай с Меннерсом закрепил ранее неполное отчуждение. Став полным, оно вызвало прочную взаимную ненависть, тень которой пала и на Ассоль. Девочка росла без подруг. Два — три десятка детей ее возраста, живших в Каперне, пропитанной, как губка водой, грубым семейным началом, основой которого служил непоколебимый авторитет матери и отца, переимчивые, как все дети в мире, вычеркнули раз-навсегда маленькую Ассоль из сферы своего покровительства и внимания. Совершилось это, разумеется, постепенно, путем внушения и окриков взрослых приобрело характер страшного запрета, а затем, усиленное пересудами и кривотолками, разрослось в детских умах страхом к дому матроса. К тому же замкнутый образ жизни Лонгрена освободил теперь истерический язык сплетни; про матроса говаривали, что он где-то кого-то убил, оттого, мол, его больше не берут служить на суда, а сам он мрачен и нелюдим, потому что «терзается угрызениями преступной совести». Играя, дети гнали Ассоль, если она приближалась к ним, швыряли грязью и дразнили тем, что будто отец ее ел человеческое мясо, а теперь делает фальшивые деньги. Одна за другой, наивные ее попытки к сближению оканчивались горьким плачем, синяками, царапинами и другими проявлениями общественного мнения ; она перестала, наконец, оскорбляться, но все еще иногда спрашивала отца: — «Скажи, почему нас не любят?» — «Э, Ассоль, — говорил Лонгрен, — разве они умеют любить? Надо уметь любить, а этого-то они не могут». — «Как это — уметь ?» — «А вот так!» Он брал девочку на руки и крепко целовал грустные глаза, жмурившиеся от нежного удовольствия. Любимым развлечением Ассоль было по вечерам или в праздник, когда отец, отставив банки с клейстером, инструменты и неоконченную работу, садился, сняв передник, отдохнуть, с трубкой в зубах, — забраться к нему на колени и, вертясь в бережном кольце отцовской руки, трогать различные части игрушек, расспрашивая об их назначении. Так начиналась своеобразная фантастическая лекция о жизни и людях — лекция, в которой, благодаря прежнему образу жизни Лонгрена, случайностям, случаю вообще, — диковинным, поразительным и необыкновенным событиям отводилось главное место. Лонгрен, называя девочке имена снастей, парусов, предметов морского обихода, постепенно увлекался, переходя от объяснений к различным эпизодам, в которых играли роль то брашпиль, то рулевое колесо, то мачта или какой-нибудь тип лодки и т. п., а от отдельных иллюстраций этих переходил к широким картинам морских скитаний, вплетая суеверия в действительность, а действительность — в образы своей фантазии. Тут появлялась и тигровая кошка , вестница кораблекрушения, и говорящая летучая рыба, не послушаться приказаний которой значило сбиться с курса, и Летучий Голландец с неистовым своим экипажем; приметы, привидения, русалки, пираты — словом, все басни, коротающие досуг моряка в штиле или излюбленном кабаке. Рассказывал Лонгрен также о потерпевших крушение, об одичавших и разучившихся говорить людях, о таинственных кладах, бунтах каторжников и многом другом, что выслушивалось девочкой внимательнее, чем может быть слушался в первый раз рассказ Колумба о новом материке. — «Ну, говори еще», — просила Ассоль, когда Лонгрен, задумавшись, умолкал, и засыпала на его груди с головой полной чудесных снов. Также служило ей большим, всегда материально существенным удовольствием появление приказчика городской игрушечной лавки, охотно покупавшей работу Лонгрена. Чтобы задобрить отца и выторговать лишнее, приказчик захватывал с собой для девочки пару яблок, сладкий пирожок, горсть орехов. Лонгрен обыкновенно просил настоящую стоимость из нелюбви к торгу, а приказчик сбавлял. — «Эх, вы, — говорил Лонгрен, — да я неделю сидел над этим ботом. — Бот был пятивершковый. — Посмотри, что за прочность, — а осадка, а доброта? Бот этот пятнадцать человек выдержит в любую погоду». Кончалось тем, что тихая возня девочки, мурлыкавшей над своим яблоком, лишала Лонгрена стойкости и охоты спорить; он уступал, а приказчик, набив корзину превосходными, прочными игрушками, уходил, посмеиваясь в усы. Всю домовую работу Лонгрен исполнял сам: колол дрова, носил воду, топил печь, стряпал, стирал, гладил белье и, кроме всего этого, успевал работать для денег. Когда Ассоль исполнилось восемь лет, отец выучил ее читать и писать. Он стал изредка брать ее с собой в город, а затем посылать даже одну, если была надобность перехватить денег в магазине или снести товар. Это случалось не часто, хотя Лисс лежал всего в четырех верстах от Каперны, но дорога к нему шла лесом, а в лесу многое может напугать детей, помимо физической опасности, которую, правда, трудно встретить на таком близком расстоянии от города, но все-таки не мешает иметь в виду. Поэтому только в хорошие дни, утром, когда окружающая дорогу чаща полна солнечным ливнем, цветами и тишиной, так что впечатлительности Ассоль не грозили фантомы воображения, Лонгрен отпускал ее в город. Однажды, в середине такого путешествия к городу, девочка присела у дороги съесть кусок пирога, положенного в корзинку на завтрак. Закусывая, она перебирала игрушки; из них две-три оказались новинкой для нее: Лонгрен сделал их ночью. Одна такая новинка была миниатюрной гоночной яхтой; белое суденышко это несло алые паруса, сделанные из обрезков шелка, употреблявшегося Лонгреном для оклейки пароходных кают — игрушек богатого покупателя. Здесь, видимо, сделав яхту, он не нашел подходящего материала на паруса, употребив что было — лоскутки алого шелка. Ассоль пришла в восхищение. Пламенный веселый цвет так ярко горел в ее руке, как-будто она держала огонь. Дорогу пересекал ручей, с переброшенным через него жердяным мостиком; ручей справа и слева уходил в лес. «Если я спущу ее на воду поплавать немного, — размышляла Ассоль, — она ведь не промокнет, я ее потом вытру». Отойдя в лес за мостик, по течению ручья, девочка осторожно спустила на воду у самого берега пленившее ее судно; паруса тотчас сверкнули алым отражением в прозрачной воде; свет, пронизывая материю, лег дрожащим розовым излучением на белых камнях дна. — «Ты откуда приехал, капитан? — важно спросила Ассоль воображенное лицо и, отвечая сама себе, сказала: — Я приехал... приехал... приехал я из Китая. — А что ты привез? — Что привез, о том не скажу. — Ах, ты так, капитан! Ну, тогда я тебя посажу обратно в корзину». Только что капитан приготовился смиренно ответить, что он пошутил и что готов показать слона, как вдруг тихий отбег береговой струи повернул яхту носом к середине ручья, и, как настоящая, полным ходом покинув берег, она ровно поплыла вниз. Мгновенно изменился масштаб видимого: ручей казался девочке огромной рекой, а яхта — далеким, большим судном, к которому, едва не падая в воду, испуганная и оторопевшая, протягивала она руки. «Капитан испугался», — подумала она и побежала за уплывающей игрушкой, надеясь, что ее где-нибудь прибьет к берегу. Поспешно таща не тяжелую, но мешающую корзинку, Ассоль твердила: — «Ах, господи! Ведь случись же...» — Она старалась не терять из вида красивый, плавно убегающий треугольник парусов, спотыкалась, падала и снова бежала. Ассоль никогда не бывала так глубоко в лесу, как теперь. Ей, поглощенной нетерпеливым желанием поймать игрушку, не смотрелось по сторонам; возле берега, где она суетилась, было довольно препятствий, занимавших внимание. Мшистые стволы упавших деревьев, ямы, высокий папоротник, шиповник, жасмин и орешник мешали ей на каждом шагу; одолевая их, она постепенно теряла силы, останавливаясь все чаще и чаще, чтобы передохнуть или смахнуть с лица липкую паутину. Когда потянулись, в более широких местах, осоковые и тростниковые заросли, Ассоль совсем было потеряла из вида алое сверкание парусов, но, обежав излучину течения, снова увидела их, степенно и неуклонно бегущих прочь. Раз она оглянулась, и лесная громада с ее пестротой, переходящей от дымных столбов света в листве к темным расселинам дремучего сумрака, глубоко поразила девочку. На мгновение оробев, она вспомнила вновь об игрушке и, несколько раз выпустив глубокое «ф-фу-у-у», побежала изо всех сил. В такой безуспешной и тревожной погоне прошло около часу, когда с удивлением, но и с облегчением Ассоль увидела, что деревья впереди свободно раздвинулись, пропустив синий разлив моря, облака и край желтого песчаного обрыва, на который она выбежала, почти падая от усталости. Здесь было устье ручья; разлившись нешироко и мелко, так что виднелась струящаяся голубизна камней, он пропадал в встречной морской волне. С невысокого, изрытого корнями обрыва Ассоль увидела, что у ручья, на плоском большом камне, спиной к ней, сидит человек, держа в руках сбежавшую яхту, и всесторонне рассматривает ее с любопытством слона, поймавшего бабочку. Отчасти успокоенная тем, что игрушка цела, Ассоль сползла по обрыву и, близко подойдя к незнакомцу, воззрилась на него изучающим взглядом, ожидая, когда он подымет голову. Но неизвестный так погрузился в созерцание лесного сюрприза, что девочка успела рассмотреть его с головы до ног, установив, что людей, подобных этому незнакомцу, ей видеть еще ни разу не приходилось. Но перед ней был не кто иной, как путешествующий пешком Эгль, известный собиратель песен, легенд, преданий и сказок. Седые кудри складками выпадали из-под его соломенной шляпы; серая блуза, заправленная в синие брюки, и высокие сапоги придавали ему вид охотника; белый воротничок, галстук, пояс, унизанный серебром блях, трость и сумка с новеньким никелевым замочком — выказывали горожанина. Его лицо, если можно назвать лицом нос, губы и глаза, выглядывавшие из бурно разросшейся лучистой бороды и пышных, свирепо взрогаченных вверх усов, казалось бы вяло-прозрачным, если бы не глаза, серые как песок и блестящие как чистая сталь, с взглядом смелым и сильным. — Теперь отдай мне, — несмело сказала девочка. — Ты уже поиграл. Ты как поймал ее? Эгль поднял голову, уронив яхту, — так неожиданно прозвучал взволнованный голосок Ассоль. Старик с минуту разглядывал ее, улыбаясь и медленно пропуская бороду в большой, жилистой горсти. Стиранное много раз ситцевое платье едва прикрывало до колен худенькие, загорелые ноги девочки. Ее темные густые волосы, забранные в кружевную косынку, сбились, касаясь плеч. Каждая черта Ассоль была выразительно легка и чиста, как полет ласточки. Темные, с оттенком грустного вопроса глаза казались несколько старше лица; его неправильный мягкий овал был овеян того рода прелестным загаром, какой присущ здоровой белизне кожи. Полураскрытый маленький рот блестел кроткой улыбкой. — Клянусь Гриммами, Эзопом и Андерсеном, — сказал Эгль, посматривая то на девочку, то на яхту. — Это что-то особенное. Слушай-ка ты, растение! Это твоя штука? — Да, я за ней бежала по всему ручью; я думала, что умру. Она была тут? — У самых моих ног. Кораблекрушение причиной того, что я, в качестве берегового пирата, могу вручить тебе этот приз. Яхта, покинутая экипажем, была выброшена на песок трехвершковым валом — между моей левой пяткой и оконечностью палки. — Он стукнул тростью. — Как зовут тебя, крошка? — Ассоль, — сказала девочка, пряча в корзину поданную Эглем игрушку. — Хорошо, — продолжал непонятную речь старик, не сводя глаз, в глубине которых поблескивала усмешка дружелюбного расположения духа. — Мне, собственно, не надо было спрашивать твое имя. Хорошо, что оно так странно, так однотонно, музыкально, как свист стрелы или шум морской раковины; что бы я стал делать, называйся ты одним из тех благозвучных, но нестерпимо привычных имен, которые чужды Прекрасной Неизвестности? Тем более я не желаю знать, кто ты, кто твои родители и как ты живешь. К чему нарушать очарование? Я занимался, сидя на этом камне, сравнительным изучением финских и японских сюжетов... как вдруг ручей выплеснул эту яхту, а затем появилась ты... Такая как есть. Я, милая, поэт в душе — хоть никогда не сочинял сам. Что у тебя в корзинке? — Лодочки, — сказала Ассоль, встряхивая корзинкой, — потом пароход да еще три таких домика с флагами. Там солдаты живут. — Отлично. Тебя послали продать. По дороге ты занялась игрой. Ты пустила яхту поплавать, а она сбежала — ведь так? — Ты разве видел? — с сомнением спросила Ассоль, стараясь вспомнить, не рассказала ли она это сама. — Тебе кто-то сказал? Или ты угадал? — Я это знал. — А как же? — Потому что я — самый главный волшебник. Ассоль смутилась; ее напряжение при этих словах Эгля переступило границу испуга. Пустынный морской берег, тишина, томительное приключение с яхтой, непонятная речь старика с сверкающими глазами, величественность его бороды и волос стали казаться девочке смешением сверхъестественного с действительностью. Сострой теперь Эгль гримасу или закричи что-нибудь — девочка помчалась бы прочь, заплакав и изнемогая от страха. Но Эгль, заметив, как широко раскрылись ее глаза, сделал крутой вольт. — Тебе нечего бояться меня, — серьезно сказал он. — Напротив, мне хочется поговорить с тобой по душе. — Тут только он уяснил себе, что́ в лице девочки было так пристально отмечено его впечатлением. «Невольное ожидание прекрасного, блаженной судьбы, — решил он. — Ах, почему я не родился писателем? Какой славный сюжет». — Ну-ка, — продолжал Эгль, стараясь закруглить оригинальное положение (склонность к мифотворчеству — следствие всегдашней работы — было сильнее, чем опасение бросить на неизвестную почву семена крупной мечты), — ну-ка, Ассоль, слушай меня внимательно. Я был в той деревне, откуда ты, должно быть, идешь; словом, в Каперне. Я люблю сказки и песни, и просидел я в деревне той целый день, стараясь услышать что-нибудь никем не слышанное. Но у вас не рассказывают сказок. У вас не поют песен. А если рассказывают и поют, то, знаешь, эти истории о хитрых мужиках и солдатах, с вечным восхвалением жульничества, эти грязные, как немытые ноги, грубые, как урчание в животе, коротенькие четверостишия с ужасным мотивом... Стой, я сбился. Я заговорю снова. Подумав, он продолжал так: — Не знаю, сколько пройдет лет, — только в Каперне расцветет одна сказка, памятная надолго. Ты будешь большой, Ассоль. Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. Тихо будет плыть этот чудесный корабль, без криков и выстрелов; на берегу много соберется народу, удивляясь и ахая; и ты будешь стоять там. Корабль подойдет величественно к самому берегу под звуки прекрасной музыки; нарядная, в коврах, в золоте и цветах, поплывет от него быстрая лодка. — «Зачем вы приехали? Кого вы ищете?» — спросят люди на берегу. Тогда ты увидишь храброго красивого принца; он будет стоять и протягивать к тебе руки. — «Здравствуй, Ассоль! — скажет он. — Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне и приехал, чтобы увезти тебя навсегда в свое царство. Ты будешь там жить со мной в розовой глубокой долине. У тебя будет все, что только ты пожелаешь; жить с тобой мы станем так дружно и весело, что никогда твоя душа не узнает слез и печали». Он посадит тебя в лодку, привезет на корабль, и ты уедешь навсегда в блистательную страну, где всходит солнце и где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом. — Это все мне? — тихо спросила девочка. Ее серьезные глаза, повеселев, просияли доверием. Опасный волшебник, разумеется, не стал бы говорить так; она подошла ближе. — Может быть, он уже пришел... тот корабль? — Не так скоро, — возразил Эгль, — сначала, как я сказал, ты вырастешь. Потом... Что говорить? — это будет , и кончено. Что бы ты тогда сделала? — Я? — Она посмотрела в корзину, но, видимо, не нашла там ничего достойного служить веским вознаграждением. — Я бы его любила, — поспешно сказала она, и не совсем твердо прибавила: — если он не дерется. — Нет, не будет драться, — сказал волшебник, таинственно подмигнув, — не будет, я ручаюсь за это. Иди, девочка, и не забудь того, что сказал тебе я меж двумя глотками ароматической водки и размышлением о песнях каторжников. Иди. Да будет мир пушистой твоей голове! Лонгрен работал в своем маленьком огороде, окапывая картофельные кусты. Подняв голову, он увидел Ассоль, стремглав бежавшую к нему с радостным и нетерпеливым лицом. — Ну, вот... — сказала она, силясь овладеть дыханием, и ухватилась обеими руками за передник отца. — Слушай, что я тебе расскажу... На берегу, там, далеко, сидит волшебник... Она начала с волшебника и его интересного предсказания. Горячка мыслей мешала ей плавно передать происшествие. Далее шло описание наружности волшебника и — в обратном порядке — погоня за упущенной яхтой. Лонгрен выслушал девочку, не перебивая, без улыбки, и, когда она кончила, воображение быстро нарисовало ему неизвестного старика с ароматической водкой в одной руке и игрушкой в другой. Он отвернулся, но, вспомнив, что в великих случаях детской жизни подобает быть человеку серьезным и удивленным, торжественно закивал головой, приговаривая: — Так, так; по всем приметам, некому иначе и быть, как волшебнику. Хотел бы я на него посмотреть... Но ты, когда пойдешь снова, не сворачивай в сторону; заблудиться в лесу нетрудно. Бросив лопату, он сел к низкому хворостяному забору и посадил девочку на колени. Страшно усталая, она пыталась еще прибавить кое-какие подробности, но жара, волнение и слабость клонили ее в сон. Глаза ее слипались, голова опустилась на твердое отцовское плечо, мгновение — и она унеслась бы в страну сновидений, как вдруг, обеспокоенная внезапным сомнением, Ассоль села прямо, с закрытыми глазами и, упираясь кулачками в жилет Лонгрена, громко сказала: — Ты как думаешь, придет волшебниковый корабль за мной или нет? — Придет, — спокойно ответил матрос, — раз тебе это сказали, значит все верно. «Вырастет, забудет, — подумал он, — а пока... не стоит отнимать у тебя такую игрушку. Много ведь придется в будущем увидеть тебе не алых, а грязных и хищных парусов; издали — нарядных и белых, вблизи — рваных и наглых. Проезжий человек пошутил с моей девочкой. Что ж?! Добрая шутка! Ничего — шутка! Смотри, как сморило тебя, — полдня в лесу, в чаще. А насчет алых парусов думай, как я: будут тебе алые паруса». Ассоль спала. Лонгрен, достав свободной рукой трубку, закурил, и ветер пронес дым сквозь плетень в куст, росший с внешней стороны огорода. У куста, спиной к забору, прожевывая пирог, сидел молодой нищий. Разговор отца с дочерью привел его в веселое настроение, а запах хорошего табаку настроил добычливо. — Дай, хозяин, покурить бедному человеку, — сказал он сквозь прутья. — Мой табак против твоего не табак, а, можно сказать, отрава. — Я бы дал, — вполголоса ответил Лонгрен, — но табак у меня в том кармане. Мне, видишь, не хочется будить дочку. — Вот беда! Проснется, опять уснет, а прохожий человек взял да и покурил. — Ну, — возразил Лонгрен, — ты не без табаку все-таки, а ребенок устал. Зайди, если хочешь, попозже. Нищий презрительно сплюнул, вздел на палку мешок и съязвил: — Принцесса, ясное дело. Вбил ты ей в голову эти заморские корабли! Эх ты, чудак-чудаковский, а еще хозяин! — Слушай-ка, — шепнул Лонгрен, — я, пожалуй, разбужу ее, но только за тем, чтобы намылить твою здоровенную шею. Пошел вон! Через полчаса нищий сидел в трактире за столом с дюжиной рыбаков. Сзади их, то дергая мужей за рукав, то снимая через их плечо стакан с водкой, — для себя, разумеется, — сидели рослые женщины с густыми бровями и руками круглыми, как булыжник. Нищий, вскипая обидой, повествовал: — И не дал мне табаку. — «Тебе, — говорит, — исполнится совершеннолетний год, а тогда, — говорит, — специальный красный корабль... За тобой. Так как твоя участь выйти за принца. И тому, — говорит, — волшебнику — верь». Но я говорю: — «Буди, буди, мол, табаку-то достать». Так ведь он за мной полдороги бежал. — Кто? Что? О чем толкует? — слышались любопытные голоса женщин. Рыбаки, еле поворачивая головы, растолковывали с усмешкой: — Лонгрен с дочерью одичали, а может, повредились в рассудке; вот человек рассказывает. Колдун был у них, так понимать надо. Они ждут — тетки, вам бы не прозевать! — заморского принца, да еще под красными парусами! Через три дня, возвращаясь из городской лавки, Ассоль услышала в первый раз: — Эй, висельница! Ассоль! Посмотри-ка сюда! Красные паруса плывут! Девочка, вздрогнув, невольно взглянула из-под руки на разлив моря. Затем обернулась в сторону восклицаний; там, в двадцати шагах от нее, стояла кучка ребят; они гримасничали, высовывая языки. Вздохнув, девочка побежала домой.

Повесть написал Александр Грин, «Алые паруса», краткое содержание книги представлено ниже, стала одним из самых популярных произведений писателя. Это произведение учит мечтать, верить в хорошее и чудо.

Глава 1. Предсказание

Матрос Лонгрен 10 лет служит на корабле, но потом ему пришлось вернуться на сушу. Каждый раз, когда он оказывался дома, его жена бежала ему навстречу. В этот раз он не увидел супруги и обеспокоился. Соседка рассказала о случившемся несчастье. У Мэри, жены Лонгрена, роды были очень сложные. На лечение после них и заботу о появившейся на свет дочери ушло много денег.

В какой-то момент их не хватило, и Мэри попробовала одолжить их у местного знакомого трактирщика Меннерса. Он не отказал, но взамен начал домогаться молодой женщины. Отчаявшись, она решила заложить в городе единственную ценность – свое обручальное колечко.

Холодным вечером, под проливным дождем Мэри отправилась в путь. Дочь Ассоль оставила под присмотром пожилой соседки. В дороге Мэри простудилась и получила воспаление легких. Женщина умерла за 3 месяца до возвращения супруга. Ассоль осталась на попечении пожилой соседки.

В результате Лонгрен оставил службу на море и сам начал воспитывать дочь. Он мастерил игрушечные деревянные кораблики и продавал их в городе. Как-то раз случился шторм. Лонгрен увидел, как лодка трактирщика начала уплывать в море, а Меннерс запрыгнул в нее и пытался причалить к берегу.

Однако штормовое море уносило его суденышко. Единственный, кто видел это, оказался Лонгрен. Он не стал помогать трактирщику, таким образом, отомстив за смерть жены. Вскоре Меннерс был спасен каким-то кораблем. Однако трактирщик умер через пару дней, прокляв и обвинив в случившемся Лонгрена.

Односельчане начали обходить моряка стороной, дети перестали дружить и играть с Ассоль. Однажды девочка играла в одиночестве в лесу и запустила в ручеек кораблик, сделанный отцом. Паруса у него были алого цвета. Игрушку подобрал бродячий сказочник и пообещал Ассоль, что она встретит принца и он приплывет на судне с необычными парусами.

Глава 2. Грей

Артур Грей появился на свет в замке, в аристократической семье. Однако его с детства привлекало море, его мечтой было стать морским волком, но родители сразу воспротивились его выбору. Тогда Грей сбежал из дома и устроился работать юнгой на «Ансельме». Капитан Гоп был уверен, что мальчуган скоро вернется домой, но этого не случилось. Грей, до крови стирая руки, постигал морскую науку с нуля.

Через 3 года юнга стал замечательным матросом, отлично справлялся с парусами. Гоп это заметил и начал обучать Грея другим вещам, которые должен знать капитан. В результате в 20 лет Артур стал его помощником.
Он заехал домой проведать родных, узнал, что умер его отец, а мать от горя сильно поседела. Он на некоторое время остается, но море притягивает Грея снова. Он прощается с Гопом и покупает корабль «Секрет».

Глава 3. Рассвет

Несколько лет Грей бороздит морские просторы и становится известным за счет того, что не гонится за выгодой, а принимает только интересные предложения. Грей занимается перевозкой экзотических товаров, часто корабль подолгу стоит в порту, чтобы взять интересный заказ.

Как-то раз судно оставалось бездействовать долгое время в ожидании интересного фрахта. Вечером Грей отправился на рыбалку с Летикой, одним из матросов. Они высадились рядом с Каперной. Пока Летико рыбачил, Грей дремал у костра, а на утро решил осмотреть окрестности. Неожиданно на одной из полянок наткнулся на спящую девушку. Это была Ассоль.

Грей долго смотрел на спящую девушку, а потом надел ей на пальчик колечко – фамильную драгоценность. Затем Артур вместе с Летикой зашли в местный бар, которым владел Хим, сын Меннерса. Грей начал расспрашивать людей о спящей незнакомке. Хим рассказал, что Ассоль все принимают за ненормальную.

Ее отца трактирщик представил негодяем, по вине которого умер Меннерс. Однако сильно выпивший угольщик прервал эту беседу и начал утверждать, что девушка абсолютно здорова. Только у нее душа ребенка – нежная, ранимая и верящая в чудеса. Грей оставил Летико в баре, чтобы он узнал все тонкости этой истории.

Глава 4. Накануне

За сутки до появления Грея в Каперне Ассоль вернулась домой, неся корзину с игрушками, которые отказался брать торговец. Он мотивировал это тем, что его поделки больше не интересуют людей. Лонгрен начал размышлять, как вернуться на корабль. С такими мыслями он ушел на рыбалку, а Ассоль занялась хозяйством.

Несмотря на то, что отца долго нет, она за него не беспокоилась. И раньше случалось, что он уходил на ночную рыбалку. Ассоль мучает бессонница, спать ей не дают мечты. Задолго до восхода солнца она выходит в лес поговорить с деревьями и цветами и заснула на одной из полянок. Когда девушка проснулась – обнаружила на пальце кольцо. Она очень удивилась, спрятала драгоценность и быстро вернулась домой.

Глава 5. Подготовка чуда

Грей, узнав мечты Ассоль, остановил корабль в уединенной бухте, а сам отправился в город – за алым шелком. Неподалеку играли бродячие музыканты. Грей предложил им собрать и других собратьев по искусству и прийти на корабль. Туда же прибыли и мастера по пошиву парусов.

Команда корабля ничего не понимала. Старший помощник капитана решил, что Артур собрался заняться контрабандой. Грею пришлось объяснить, что все это делается, потому что он отправляется за своей будущей женой. Команда очень ценит и уважает своего капитана, поздравляет его и активно помогает в приготовлениях.

Глава 6. Одиночество Ассоль

Лонгрен уходит в плавание, и все время думает, что теперь ждет их с дочерью. Он переживает за Ассоль, не хочет оставлять ее одну, но другого выхода для существования у них пока нет. В результате моряк решил устроиться работать на корабль, перевозящий почту. Заработок хоть и небольшой, но отсутствовать дома ежемесячно Лонгрен будет не больше 10-ти дней.

После принятого решения он вернулся домой, но дочери там не было. Это не вызвало у него удивления, так как Ассоль любила гулять на рассвете. Когда она появилась, Лонгрен рассказал о принятом решении и отправился в порт.

Ассоль почему-то охватило беспокойство. Она смотрит на окружающее, как будто больше их не увидит. Девушка уходит в город, гуляет по улочкам, а по пути домой встречает угольщика и прощается с ним навсегда, заверяя, что скоро покидает эти места.

Глава 7. Прибытие корабля

В это время «Секрет» выходит их бухты и направляется на Каперну. Грей взял управление и объяснил недовольному помощнику, почему он выбрал такой способ сделать предложение любимой девушке. Она верила в принца и алые паруса, так пусть же сбудется мечта любимой и это станет началом их союза. В чудеса нужно верить и пусть это предсказание претворится в жизнь.

Затем «Салюту» встретился военный корабль, который заинтересовался необычным цветом парусов. После объяснений ему было разрешено продолжить плавание. В знак понимания и уважения из крейсера был дан салют из орудий.

«Салют» вошел в гавань, когда Ассоль читала книгу. Ей мешал жучок, и она оторвалась, чтобы его прогнать. В этот момент Ассоль заметила в окне белоснежный корабль, и у него были алые паруса. Он привлек также всех жителей деревни, которые столпились на берегу. С завистью и злобой следили они за происходящим.

Когда появилась Ассоль, наступила тишина. Люди расступились перед девушкой, навстречу которой был спущена украшенная лодка с музыкантами. В ней был и Грей. Как только он оказался на берегу – заключил в объятия возлюбленную.

Ассоль смотрела и не верила глазам – ее принц оказался именно таким, о каком она мечтала.
Матросы открыли бочку с вином, выставили угощения. Вся команда праздновала помолвку капитана и самый ценный «груз» «Секрета». Под утро все легли спать, кроме старенького музыканта, игравшего на виолончели.

4.9 (98.75%) 16 votes

На этой странице искали:

• краткий пересказ алые паруса глава из феерии 1 предсказание
• краткий пересквз алые паруса глава из феерии

«Лонгрен, матрос «Ориона», крепкого трехсоттонного брига, на котором он прослужил десять лет, и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери, должен был, наконец, покинуть службу». Его жена Мери в отсутствие мужа оказалась в трудной финансовой ситуации. Она просила владельца трактира Меннерса одолжить ей денег, но тот потребовал взамен любви. Мери отказалась и отправилась в город заложить обручальное кольцо. По дороге она попала под ливень, простудилась и скоро умерла. Три месяца, до возвращения Лонгрена, за маленькой Ассоль ухаживала соседка. Потом она покинула их дом, так как Лонгрен хотел воспитывать дочь сам. Лонгрен зарабатывает на жизнь изготовлением игрушечных корабликов. Он почти ни с кем не общается, а в лавке Меннерса не покупает даже спичек. Лонгрен по-прежнему любит море, ходит на берег смотреть шторм. В один из таких дней он прогуливается вдоль мола. Лодку Меннерса относит от берега вместе с хозяином. Тот молит Лонгрена о помощи, но тот молча стоит на берегу и смотрит, как волны уносят лодку в бушующее море, а потом кричит: «Она так же просила тебя! Думай об этом, пока еще жив, Меннерс, и не забудь!»

Меннерс чудом спасается, а выздоровев, рассказывает всей Каперне (деревне, где происходит действие), ужасную историю о кровожадном Лонгрене, который мечтал его утопить. Поскольку сам Лонгрен, вследствие собственной необщительности, не опровергает рассказ Меннерса, люди принимают рассказанное на веру. Изоляция Лонгрена становится почти полной, тень его мрачной репутации падает и на маленькую Ассоль. Девочка растет без подруг, но свыкается со своим одиночеством и живет в собственном, выдуманном, мире, где действуют игрушки, изготовленные отцом - парусники. Однажды она идет в город продавать игрушки, по пути пускает один кораблик с алыми парусами по ручью, бежит за ним, сбивается с дороги и встречает сказочника Эгля. Эгль рассказывает Ассоль, что когда она вырастет, за ней приплывет на корабле с алыми парусами прекрасный принц, который сделает ее счастливой. Ассоль рассказывает чудесную сказку отцу. Лонгрен говорит, что все рассказанное Эглем - правда. Их разговор подслушивает случайный нищий, который разбалтывает всей Kaперне историю об алых парусах. Над Ассоль смеются еще больше, дразнят ее алыми парусами и окончательно уверяются в том, что она не в своем уме.

Артур Грэй родился в богатой семье. Он с детства не хотел жить подобно своим родителям. Артур дружил с кухаркой Бетси, которой рассказывал удивительные истории, прочитанные им в книжках. Однажды Бетси обварила руку кипятком, и Артур спросил, больно ли ей. Девушка сердито предложила ему самому попробовать, и мальчик сунул руку в котел. Он отвел Бетси к врачу, и только после того, как ей сделали перевязку, показал врачу свою руку. Артур даже отдает Бетси в приданое все свои сбережения. Отец практически не занимается воспитанием сына, мать же, жившая «в полусне обеспеченности, предусматривающей всякое желание заурядной натуры», страстно любит сына и старается понять его помыслы. Однажды в библиотеке Артур видит картину, изображающую корабль с капитаном на борту. С этого момента он понимает, в чем состоит цель его жизни, понимает и то, что родители никогда не пойдут на то, чтобы- их сын стал моряком. В пятнадцать лет Артур тайно бежит из дома и поступает юнгой на корабль. Капитан вначале относится скептически к «аристократу», но видя упорство и необыкновенную целеустремленность молодого человека, меняет свое мнение. Под руководством капитана Гопа Грэй становится настоящим моряком, мужает, изучает навигацию, кораблестроение, морское право, лоцию, бухгалтерию. Артур получает письмо от матери. Потрясенный ее горем, он отправляется навестить родной дом, где не был пять лет. Отец уже умер; мать поседела. Грэй покупает на собственные деньги корабль «Секрет», прощается с Гопом и решает раз в полгода непременно навещать мать.

Корабль Грэя заходит в Каперну. Артур отправляется рыбачить с матросом Летикой. Случайно на берегу он видит спящую Ассоль. Ее красота и очарование юности поражают воображение молодого человека. Грэй надевает ей на палец свое старинное кольцо. Он заходит в трактир и, с помощью Летики, узнает об Ассоль как можно больше подробностей. В частности, Хин Меннерс, сын старого Меннерса, рассказывает ему страшную историю об утоплении Меннерса Лонгреном, а так же сказку об алых парусах. Грэй решает, что Ассоль совершенно нормальная девушка, просто ее прекрасная романтическая натура не создана для жизни в грубой и примитивной Каперне. Своим матросам он объявляет, что скоро женится. Грэй отправляется в лавку и выбирает две тысячи метров алой ткани для парусов, под которыми его «Секрет» должен подойти к Каперне. Он приглашает оркестр, который будет играть, когда на берегу покажется невеста капитана - Ассоль.

Тем временем игрушки Лонгрена уже совсем не продаются. Самодельные кораблики уступили место дорогим заводным игрушкам. Лонгрен решает вновь поступить на корабль. Ассоль уже достаточно взрослая, чтобы продержаться до его возвращения.

В Ассоль «две девушки, перемешанные в замечательной, прекрасной неправильности. Одна была дочь матроса, ремесленника, мастерившая игрушки, другая - живое стихотворение, со всеми чудесами его созвучий и образов, с тайной соседства слов, во всей взаимности их теней и света, падающих от одного на другое. Она знала жизнь в пределах, поставленных ее опыту, но сверх общих явлений видела отраженный смысл иного порядка... Она умела и любила читать, но и в книге читала преимущественно между строк, как жила. Бессознательно, путем своеобразного вдохновения, она делала на каждом шагу множество эфирнотонких открытий... He раз, волнуясь и робея, она уходила ночью на морской берег, где, выждав рассвет, совершенно серьезно высматривала корабль с Алыми Парусами. Эти минуты были для нее счастьем; нам трудно так уйти в сказку, ей было не менее трудно выйти из ее власти и обаяния». Когда, проснувшись на берегу, она обнаруживает на пальце кольцо, то сначала пугается, но, прислушавшись к голосу сердца, понимает, что сказка, предсказанная ей волшебником Эглем, начинает сбываться.

Лонгрен уходит на десять дней в плавание. Ассоль чувствует, что за время отсутствия отца родной дом должен по какой-то причине стать ей чужим. Утром она сидит у открытого окна за книгой. В виду Каперны появляется «Секрет» под алыми парусами. На берегу собирается изумленная толпа. Имя Ассоль у всех на устах. Сама девушка поднимает глаза и видит в море свою мечту. Она бросается к берегу, люди почтительно расступаются. Играет оркестр. От корабля отделяется шлюпка. Ассоль вбегает в воду и кричит: «Это я!» Грэй поднимает ее на руки и увозит на корабль. Он обещает взять на корабль и Лонгрена, когда тот вернется, и устраивает для команды грандиозный пир. На другой день «Секрет» покидает Каперну.

Рассказ Александра Грина «Алые паруса» давно стал эталоном любовной романтики не только в русской, но и в мировой литературе. Основные элементы сюжета произведения развиваются на фоне любовной истории главной героини, юной Ассоль, её взаимоотношений с отцом, молодым знатным юношей Артуром Грэем и окружающими жителями деревни.

Эта книга часто входит в список литературы, задаваемой школьникам на лето. Для того, чтобы облегчить ведение читательского дневника, предлагаем вам ознакомиться с кратчайшим пересказом Алые паруса.

Глава 1

В первой главе мы знакомимся с моряком Лонгреном, который после трагической смерти молодой жены вынужден бросить службу и воспитывать свою маленькую дочь Ассоль. Семья живёт бедно, окружающие недолюбливают Лонгрена за честность и бескомпромиссность, а девочка почти не имеет друзей из числа соседних ребятишек и проводит большую часть времени за играми в одиночестве.

Для того, чтобы иметь средства к существованию, бывший моряк вырезает деревянные игрушки на продажу. Однажды, запуская по лесному ручью маленький кораблик, Ассоль встречает доброго путешественника Эгля и тот предсказывает ей большие перемены в жизни.

Старик обещает девочке встречу с любимым, который прибудет в город на судне с алыми парусами и увезёт её в новую жизнь.

Малышка делится радостными новостями с отцом. Случайно об этом разговоре узнают местные жители, которые не верят в предсказание, насмехаются над мечтой Ассоль и объявляют её безумной.

Глава 2

Этот фрагмент рассказывает о молодом аристократе Артуре Грэе, его детстве и юношестве. Богатый, изнеженный мальчик рос в большом старом замке, но с самого рождения бредил морем и мечтал стать капитаном. Вопреки воле родителей, Артур тайно устраивается юнгой на шхуну «Ансельм», где три года постигает морскую науку и, к достижению двадцатилетнего возраста, становится помощником капитана.

Только после этого юноша возвращается домой. Мать, которая осталась одна после смерти отца Артура, давно простила сына и поддерживает его в осуществлении своей мечты. Молодой человек покупает быстроходный корабль «Секрет», на котором снова уходит в море.

Глава 3

Проведя в морских путешествиях почти три года, капитан Артур приобретает значительный опыт и репутацию странного, непрактичного человека. Он отказывается от выгодных, но неинтересных, по его мнению, заказов в пользу перевозки экзотических товаров или других необычных поручений.

Однажды Грэй становится на причале в Лисе. Пользуясь свободным временем, молодой капитан вместе с матросом своего корабля Летикой отправляются на ночную рыбалку и попадают в деревушку Каперну – родину Ассоль и её старика – отца. Прогуливаясь по лесу, Артур встречает спящую на поляне среди деревьев девушку. Поражённый её красотой и безмятежностью, Грэй надевает на палец незнакомки старинное кольцо.

Вернувшись в таверну, молодой человек начинает расспрашивать о странной красавице, однако слышит в её адрес только грязь и ложь. Трактирщик называет Ассоль полоумной, а её отца – убийцей. Так же с насмешками передаётся и история о корабле с алыми парусами, на котором должен приплыть долгожданный принц.

Однако Артур не склонен верить злым россказням, а, увидев проходящую мимо Ассоль, убеждается в её душевном здоровье и понимает, что у девушки просто добрая, доверчивая и романтичная душа.

Глава 4

Эта глава рассказывает о событиях накануне встречи Артура и Ассоль. За день до этого торговец отказался принимать в продажу игрушки Лонгрена, назвав их старыми и несовременными.

Отец принимает решение снова заняться морским промыслом, чтобы прокормить семью, и уходит в море. Расстроенная девушка идёт в лес, где всегда чувствует себя уютно и защищено.

Этой ночью, во время сна, её и встречает Артур. Проснувшись утром и увидев на пальце старинное кольцо, Ассоль не на шутку удивлена и встревожена. Не зная, как поступить, она решает сохранить это событие в тайне ото всех.

Глава 5

Вернувшись на «Секрет», Грэй приказывает перегнать корабль в устье реки и даёт указание Летике подробно разузнать, что случилось с семьёй Ассоль. Сам же в это время направляется в торговые кварталы Лиса на поиски лучшей шёлковой ткани алого цвета. Отдав несоразмерно большую цену за две тысячи метров шёлка, молодой человек возвращается на корабль.

Команда в недоумении – возможно капитан решил заняться контрабандой? Но Артур успокаивает встревоженный экипаж, объясняя свои действия желанием подарить любимой воплощение её мечты.

По дороге в порт Грэй встречает уличного музыканта Циммера, которого приглашает помочь в исполнении своего плана. Циммер с удовольствием соглашается и собирает целый бродячий оркестр.

Глава 6

Вернувшись с рыбалки, старый Лонгрен сообщает дочери о своём решении наняться на почтовый корабль и вскоре отправиться в рейс. Ассоль воспринимает новость с растерянной улыбкой, её мысли явно блуждают где – то далеко.

Встревоженному отцу не хотелось оставлять девушку одну, но нужда гнала его на заработки и, оставив дочери для самообороны ружьё, он отправляется в море на десять дней.

Ассоль занимается хозяйством, но не перестаёт думать о странном событии накануне. Не выдержав, она бросает домашние дела и идёт на прогулку в Лисс. Встретив по дороге местных жителей, девушка рассказывает о скорых переменах, которые должны произойти в её жизни.

Глава 7

На корабле Грэя происходят невероятные события. Ветер развивает новые алые паруса на мачтах, на палубе играет небольшой оркестр, а вся команда, в самых лучших нарядах, встречает своего капитана.

Артур сам становится за штурвал и направляет шхуну к берегам Каперны. По пути им встречается военный крейсер, но, узнав, причину, по которой «Секрет» движется в порт, командир не только уступает судну дорогу, но и провожает его залпами из орудий.

Ни о чём не подозревающая Ассоль читает книгу, сидя у открытого окна. Услышав странный шум, она поднимает голову и видит необыкновенную картину – огромный белоснежный корабль под алыми парусами идёт по направлению к берегу.

Звучит музыка, алая ткань гордо реет на фоне голубого неба и моря. Все жители деревни выбежали посмотреть на это чудо. Они смущены и с завистью смотрят на происходящее. А счастливая Ассоль проходит сквозь угрюмо молчащую толпу навстречу своей мечте.

От корабля отчаливает лодка, на которой находится Артур. Ассоль, не в силах больше ждать, бросается в море, где её подхватывает любимый. Взойдя под звуки прекрасной мелодии на борт, Ассоль признаётся Грэю, что это именно та сказка, о которой она мечтала с детства.

Счастливые влюблённые решают забрать к себе старого Лонгрена и уходят праздновать свою помолвку. «Секрет» с алыми парусами уплывает в морскую даль.

Заключение

«Алые паруса» не зря причисляют к жанру феерии. Именно при помощи волшебных элементов раскрывается сюжет, подчёркиваются черты главных героев и поступки окружающих.

В книге поднимается вечная тема противопоставления мечты и реальности, верности и подлости, преданности своим убеждениям, несмотря на внешние обстоятельства.

В этой статье представлен очень краткий пересказ повести. Здесь выделены только главные фрагменты и события сюжета. После того, как вы получили возможность прочитать в кратком содержании этот образец романтической любовной литературы, настоятельно советуем ознакомиться с полным оригиналом произведения.

Видео пересказ

Похожие записи