«Кто написал четыре миллиона доносов»? "Кто написал четыре миллиона доносов?".

23 ноября 1940 г. народный суд 2-го участка г. Биробиджана ЕАО в составе председательствующего Рабиновича, народных заседателей Бурыкина и Соколовского, при секретаре Огаркове, рассмотрел в открытом судебном заседании дело по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 95 УК РСФСР – Халиф Баси Берковны , 1900 г. р., еврейки, уроженки колонии Волдярка Молдавской АССР, беспартийной, несемейной, грамотной, неработающей, несудимой, проживающей: г. Биробиджан, ул. Партизанская, 18.

Из приговора суда:

"Судебным следствием установлено, что подсудимая Халиф в период 1937-1938 гг., возглавляя ответственные партийные участки работы в г. Биробиджане ЕАО, пользуясь доверием как партийный руководитель, в апреле-мае 1937 г., работая в то время с марта по июль месяцы зав. орготделом Облролмсоюза, направила два заявления в органы НКВД на работников промсоюза - Константиновского , Патлаха и Седова , обвиняя последних во вредительстве.

В январе 1938 г. Халиф, работая в Бирском райкоме ВКП(б), подала заявление на пом. прокурора ЕАО Гурарье и на его жену Гельфанд , обвиняя последних в связи с врагом народа Конакотиным (Белорусский Комвуз) и что они шпионом Конакотиным были посланы по особому заданию. В июле 1938 г. на партконференции по этим же основаниям Халиф заявила отвод Гурарье, обвиняя его и его жену в прибытии в ЕАО по заданию шпиона Конакотина.

26 июля 1938 г. Халиф написала заявление в НКВД о контрреволюционных разговорах Бирман , о которых ей якобы говорил Щербенко , не проверив как секретарь парторганизации основательность заявлений Щербенко. В тот же день Биман, работавший редактором «Биробиджанер Штерн», был арестован. Бирман находился под стражей, а затем освобожден и реабилитирован.

В 1937-1938 гг., р аботая редактором газеты Бирского района «Сталинский призыв», Халиф направила письмо на имя начальника областного Управления связи, в котором обвиняла работника связи Берензон приспешником врага народа Пивоварова только лишь за то, что Берензон хотел с нее взыскать оставшийся за ней долг в Союзпечати в сумме 159 рублей.

Судебным следствием и свидетельскими показаниями также установлено, что Халиф, н а основании заявления, которое по ее указанию было написано для редакции работницей редакции кандидатом в члены ВКП(б) Малышевой, подала заявление в НКВД на директора бани Тайцланда , обвиняя последнего в связи с врагом народа Хавкиным . Заявление, находящееся в деле Тайцланда и подписанное Халиф, обвинявшей его в контрреволюционных преступлениях, последний лично видел при его допросе. С 26.06.1938 г. по 16.01.1939 г. Тайцланд содержался под стражей и впоследствии был полностью реабилитирован.

Суду также подтверждено, что Халиф, обвиняя Ясинского в том, что он «темная личность», проходимец, буржуазный журналист, добивалась его увольнения из редакции «Биробиджанской звезды», а в разговоре с редактором газеты Чернобродом называла Ясинского шпионом.

Указанные выше обстоятельства суду полностью доказаны на основании следующих доказательств.

Ложный донос на Константиновского, Патлаха и Седова, а последнего подсудимая Халиф совсем не видела, вполне суду доказан как имеющимся в деле заявлением, так и признанием самой Халиф о том, что выводы о вредительстве якобы были изложены в протоколе актива промсоюза, из-за чего у нее и возникло намерение сообщить в НКВД о вредительстве Константиновского, Патлаха и Седова. Однако в решении актива предлагается указанные факты парторганизации проверить и выявить конкретных виновников, а в своих заявлениях от апреля и мая месяцев Халиф указанных выше лиц перед НКВД обвиняет в явном вредительстве.

Подсудимая Халиф признала суду, что она на Гурарье и Гельфанд писала неосновательное заявление в НКВД, обвиняя последних в связи со шпионом Конакотиным и их приезде в ЕАО по особому заданию, но показала, что к этому ее вынудили Щербенко и Школьник на том основании, что когда Гурарье и Гельфанд учились в Белорусском Комвузе, Конакотин перед Халиф добивался для Гурарье как для успевающего студента материальной помощи. Ни обстоятельство, чтобы написать ложный донос на Гурарье и Гельфанд по настоянию Щербенко и Школьника, ни личные заключения подсудимой не могут оправдывать последнюю, тем более, что в июле месяце этот же донос был повторно и на городской партконференции.

Подсудимая Халиф подтвердила суду, что 23 июля 1938 г. ей Щербенко заявил о каких-то контрреволюционных разговорах редактора «Биробиджанер Штерн» Бирмана. Последняя на парторганизации это заявление не проверила, и по настоянию бывшего в то время зам. начальника НКВД Ларкина , ныне осужденного на 10 лет, 26 июля утром ему об этом передала письменное заявление, и в этот же день Бирман был арестован.

Подсудимая отрицает, что ее заявление явилось поводом для ареста Бирмана лишь потому, что после его освобождения Бирман ей говорил, что подготовка к его аресту была задолго до поданного ею заявления. Однако даже при наличии такого заявления ложный донос со стороны Халиф на Бирмана вполне доказан.

Подсудимая вынуждена была признаться в ложном обвинении Берензона в том, что последний является приспешником врага народа Пивоварова, и пояснила суду, что это было вызвано тем, что она погорячилась. Однако материалами дела подтверждено, что в столь тяжком преступлении Берензон был обвинен из-за того, что требовал с нее уплаты оставшегося за ней долга в 159 рублей.

Доносительством занимаются не только в США.
235 лет назад отцами-основателями в конгрессе был принят первый американский документ, касающийся доносчиков. Он носит название «Акт о защите осведомителей» (Whistleblower Protection Act). «Обязанность всех людей, состоящих на службе у США, так же, как и всех других жителей, незамедлительно предоставлять конгрессу или любому другому подходящему ведомству информацию о любых должностных проступках, мошенничестве или правонарушениях, совершенных любыми чиновниками», - говорится в законе, одобренном 30 июля 1778 года.
Так Еврокомиссия начала разработку поправок в действующее законодательство о нарушениях в сфере экономики. Предлагается выплачивать денежное вознаграждение работникам коммерческих структур, сообщившим правоохранительным органам о налоговых нарушениях и иных экономических преступлениях. В частности, комиссия готова оплачивать услуги доносчиков за информацию о манипулировании рынком, ценовых сговорах, инсайдерской торговле и коррупционных сделках.

В Европе с 1995 года действует служба Expolink Europe, которая предоставляет возможность гражданам из 43 стран сообщать по горячей линии открыто или анонимно о злоупотреблениях в их компаниях. И такой возможностью уже воспользовались около миллиона человек. В современной Германии, например, доносительство считается нормальным и допустимым явлением. Это легальная процедура, которая никак не скрывается и всячески поддерживается государством. Услуги информаторов оплачиваются в зависимости от объема и важности информации.

Среди русскоязычных эмигрантов, особенно недавно приехавших в США, мне встречалось довольно распространенное мнение, что доносительство является чертой американского менталитета едва ли больше, чем постсоветского. Новые эмигранты, чаще всего, боятся такого явления и органически не принимают его.

Однако, если сравнить происходящее в современной России с ситуацией в США, такая аналогия едва ли будет уместна. Как отмечают многие правозащитные организации, в последние несколько лет в России наблюдается настоящая «эпидемия» доносов на посты и репосты в соцсетях (чаще всего, антивоенные), которые заканчиваются реальными уголовными делами.

При этом иммигранты, живущие в США по 15 и более лет, утверждают: американская привычка сообщать о нарушениях – это лишь посильный вклад людей в поддержание законного, комфортного и безопасного порядка жизни, в котором американцы видят гарантию своих собственных комфорта и безопасности, а не аналог новым российским «законам о колосках» и «мыслепреступлениях».

«Вообще проблема в том, что в Америке и России принципиально иное отношение к закону. В Америке, как и в любой демократии, закон – это общественный договор или, как минимум, выражение мнения большинства. Отсюда возникает понимание необходимости подчинения закону и информирование о случаях его нарушения. В России, как в любом авторитарном государстве, закон спускается сверху, а значит антинароден по сути. Отсюда постоянные попытки обойти закон, найти лазейки и ходы. Порой обход закона становится единственной возможностью выжить или осуществить ту или иную деятельность. Информирование о нарушении становится антинародным, поэтому в обществе не поощряется. Массовые доносительства во времена репрессией и тюремная культура в народе добавляют негативную коннотацию «стукачеству»
В США чаще всего сообщают властям о нарушении порядка - стандартные случаи вроде пьянства, громкой музыки, использования опасной пиротехники, продажи наркотиков и т. д. Логика здесь вполне понятна: обеспечение элементарного комфорта или безопасности – как своей, так и детей. К правилам американцы подходят осознанно, и чаще всего рассматривают нарушителей безличностно, думая в первую очередь не о том, как рапорт скажется на его судьбе, а о влиянии нарушителя на судьбы окружающих. К примеру, пьяный подросток в США – это не просто «трудный ребенок, которому захотелось вдохнуть свободы», но и потенциальный водитель, который может насмерть сбить прохожих, находясь в нетрезвом состоянии за рулем.

Следует отметить, что сведение счетов в США при помощи правоохранительных органов, как в России, достаточно трудно, если не невозможно.
Однако в большинстве случаев «крышевание» бизнеса по российскому образцу в Соединенных Штатах невозможно. Более того, нередки случаи, когда подобные нанятые частными компаниями бывшие американские силовики были первыми, кто сообщал о случаях махинациях своих новых начальников, ставя закон выше личной выгоды.

Уже тысячи и тысячи людей постебались-повозмущались над очередным потоком мемов от премьер-министра. Каждое слово, изреченное премьером на форуме «Территория смыслов» глупость, непрофессионализм, верхоглядство. Поэтому призывать его к разуму и совести бесполезное занятие. «Что Богом не дано, в аптеке не купишь».

И все же я о другом. Дмитрий Медведев — лидер правящий партии, которая через месяц с небольшим продолжит свое покойное и комфортное пребывание у власти. Его заявления пенсионерам в Крыму, а теперь учителям накануне выборов в любом, уважающем себя обществе, стали бы предвыборной катастрофой. И там даже срочная отставка лидера правящей партии не спасла бы от поражения на выборах. Там граждане таких оскорблений своим премьерам не прощают.

Премьер-министр, лидер «Единой России» унизил и оскорбил (будем называть вещи своими именами) миллионы пенсионеров и бюджетников. Пенсионеры и бюджетники — самый надежный электорат правящей партии, который всегда исправно обеспечивал ее(партию) своими голосами на выборах всех уровней.

«Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов?» — вопрошал Сергей Довлатов.

Мы без конца ругаем товарища Медведева. За дело, конечно, ругаем. И тоже хочу спросить. Кто дал и дает миллионы голосов этой партии? Если 18 сентября эти миллионы голосов появятся, то у меня нет никакого сочувствия к этим учителям (про пенсионеров молчу только из-за их преклонного возраста). Им надолго и заслуженно уготована участь «хавать» абсолютную убежденность «бессмертного» («видал» он вашу петицию об отставке) премьера в том, что «современный энергичный преподаватель способен не только получать ту заработную плату, которая ему положена по должностному расписанию, но и как-то, так сказать, ещё…»

"Кто же тогда написал 4 (вар.: 5, 7, 10) миллиона доносов?.. " - вопрос, впервые заданный по преданию Довлатовым, принято считать риторическим и повторять с глубокомысленным выражением "ну мы же с вами понимаем" или отправлять плевком во всякого, посмевшего что-то сказать доброе про Русский народ.

Но меня конкретно интересует - кто? И сколько на самом деле? Точно ли семь? А может быть пять? А может быть семнадцать? Сколько на самом деле было написано доносов и кто их писал? Ну, правда же, почему это до сих пор такая тайна, что мы должны гадать, а нам же в лицо бросают эти "семь миллионов", причём делают это потомки тех, кто эти доносы скорее рассматривал и по ним приводил в исполнение. Но этим бьют по щекам именно нас, как будто это мы их писали лично.

Мне рассказывала женщина, которая душу положила на поиск сведений о новомучениках, пострадавших за Христа... Как-то ей в сверхсекретном архиве случайно - или "случайно" - вынесли несколько папок, из прочтения которых ей стало понятно, что по каждому человеку, по каждой личности могло быть _несколько_ личных дел. Одно было обычное, назовём его так, потому что неизвестно, как оно называлось на энкавэдэшном жаргоне, а наверняка какое-то словечко было. Обычное дело: такой-то, проживал там-то, говорил то-то и то-то по показаниям такого-то и такой-то - вот и донос прилагается, справки, протокол допроса и т.п., действительно обычная канцелярская макулатура, если бы не кровь, которая сочится из каждой буковки, как из ранки.

Вот подпись до допроса, вот - после, её не всегда и разобрать, как будто писал человек, положив бумагу на работающий компрессор. Ужас, но всё-таки ожидаемый, мы же взрослые люди.
А другое дело... Назовём его "тайным". Оно объясняло многое из того, на что ни за что не обратил внимание читающий "обычное". Например, что донос написан не тем, чья подпись под доносом, а специальным человеком.

Потом ей, этой женщине, объяснили сведущие люди, как всё было. Не всё, конечно, но кое-что, в частности это.

Находили людей, которые умели хорошо подделывать почерк. Брали их на чём-то неположенном или так приглашали поговорить и объясняли, чтО нужно делать. Они и делали. В любое время их могли вызвать, они приезжали, знакомились с образцами почерков и тщательно писали заготовленные тексты. Получали свои 30 гривенников или без того, шли домой жить дальше.

А свежепойманному и уже чуть-чуть опрессованному будущему врагу народа и бурундийскому шпиону показывали донос, написанный в точности рукой его соседа или коллеги по работе. Мол, смотри, что на тебя пишет... да хотя бы жена твоя или брат. Не может быть? Смотри внимательно, узнаёшь? Твой единственный шанс - во всём откровенно признаться и разоружиться перед партией!
Если сломается человек, пойдёт "признаваться", то выдавят из него показания на всю контрреволюционную банду польских диверсантов-вредителей и появится _подлинный_ донос. Хотя, зачем? Нет абсолютной необходимости.

А что ещё делать, если у тебя РАЗНОРЯДКА на посадки? Если у тебя социалистическое соревнование, кто больше поймает польских шпионов?

И вся эта кухня социалистической законности - во второй папочке, в тайном деле. А может и не вся. Может было ещё и третья или четвёртая - кто это знает? Кто это узнает наверняка?
Можно отмахнуться, сказать, что снова клевещут проклятые солженицыны. Ваше право.

Вспоминаю одну мысль, которую высказал покойный Владимир Леониович Махнач на тему, почему коммунистический режим был всё-таки хуже нацистского. Лучше Махнача не скажешь, цитата:

"Я не буду сравнивать коммунистический режим с царским в России или с капиталистическим в США, я возьму по максимуму: я буду сравнивать с гитлеровской Германией. В Германии был скверный режим, очень жестокий, ошибочный. Так вот, смотрите. У них был тоталитарный режим, и у нас. У них было гестапо (тайная полиция), и у нас был НКВД. В гестапо пытали, и в НКВД пытали. Но вот тут сходство заканчивается. Дальше начинаются различия. Если вам не повезло, и вы попали в гестапо, то из вас выбивали явки, связников, коды, пароли, то есть, из вас выпытывали ПРАВДУ. А если вы попадали в НКВД, то из вас выбивали признание в том, что вы румынский или японский шпион. То есть, из вас выбивали ЛОЖЬ: «Подпиши то, что я тебе приказываю!» Так какой режим страшнее? "

Конечно, и в НКВД часто интересовались правдой. Ведь были и настоящие разведчики и диверсанты, а во время войны разные "языки", перебежчики - не вопрос.

Но три вещи делают совецкий режим вполне уникальным в мировой истории и не только ХХ века:

Во-первых , признание обвиняемого объявлялось "царицей доказательств".

Во-вторых , количество самооговоров вполне невооружённым глазом устанавливается при поверхностном знакомстве с доступными архивными материалами и статистикой. В частности, польских шпионов перед войной было совершенно фантастическая цифра.

Наконец , уже упоминавшиеся "квоты" и "соцсоревнования" по поимке врагов народа и агентов врага.

Даже если бы ни одного факта было бы неизвестно, само по себе существование таких законодательных норм и принципов ведения следствия однозначно выводили бы советский строй за пределы цивилизации, ставили бы его в моральном плане ниже всякого готтентотского сообщества.

Кербер в книге "А дело шло к войне" описывает интересные подробности: как Туполев пересажал сотни своих сотрудников, помощников и прочих работников своего КБ. Точнее, он писал примерно так: когда Туполева посадили "ни за что", то ему предложили назвать всех его подельников, и тот, чтобы не обидеть никого (чтобы не ошибиться и зря кого не оклеветать) написал пару сотен фамилий - всех, кого знал по своему КБ, и не только. Как оказалось, все эти люди уже сидели по лагерям ГУЛАГа. Благодаря Туполеву их собрали в Москву из тех страшных лагерей и, поставив решетки на окнах КБ и авиазавода Туполева, вместе с Туполевым дали задание создавать новые самолеты. Все эти Мясищевы-Петляковы до ареста у него были сотрудниками КБ.
Как назвал их сам Кербер - "находим: А.Н. Туполева, В.М. Петлякова, В.М. Мясищева, И.Г. Немана, С.П. Королева, А.Н. Путилова, В.А. Чижевского, А.М. Черемухина, Д.С. Маркова, Н.И. Базенкова - одним словом, весь цвет русской национальной авиационной мысли. Сотни дружеских глаз смотрят в нашу сторону, как бы успокаивая, теперь все будет хорошо. А меня берет оторопь - значит, это правда, значит, все они арестованы. Но ведь это катастрофа!"
Видимо, Яковлевы, Ильюшины и прочие Лавочкины "цветом национальной авиационной мысли" не являются...
Туполев, когда сам уже был во главе своего закрытого на решетки КБ, подавал списки на конструкторов, которые ему были нужны...
"А.Н. Туполев рассказывает: уже много времени, как мы вас включаем в списки специалистов, нужных нам для работы над проектом 103, но все безрезультатно: главное управление лагерей НКВД, ГУЛАГ тщетно разыскивало вас в своих кладовых от Минска и до Колымы, от Джезказгана и до Норильска. "Слава Аллаху, что нашли живыми, могло быть и иначе, - с грустью говорит Старик, - ведь многих, ох, очень многих так и не нашли"..."
Данное КБ Туполева было переименовано в ЦКБ-29, состоящего их трех "самостоятельных бюро: В.М. Петлякова, которое проектирует высотный истребитель - проект 100, В.М. Мясищева, конструирующее дальний высотный бомбардировщик - проект 102, и Туполева, разрабатывающее пикирующий бомбардировщик - 103. Кроме того, в стадии формирования четвертое бюро - Д.Л. Томашевича, которое будет работать над истребителем 110".
Когда Кербер и те, кто прибыл с ним, освоились в КБ, к нему пришел сам Туполев и стал рассказывать, как он сам оказался тут.

А.Н. Туполев, зайдя ко мне вечером, когда я засиделся в пустом зале над решением очередного технического вопроса, рассказал:
- В эмбриональной фазе нас отвезли в Болшево, помнишь ту коммуну из фильма "Путевка в жизнь"? Кого там только не было: корабелы, танкисты, артиллеристы, химики... Так вот, через пару дней после приезда в Болшево меня вызвали к тамошнему начальству, и я получил первое задание - составить список известных мне арестованных авиаспециалистов. Откровенно говоря, я был крайне озадачен. Всех арестованных до меня я знал, а после? Не выйдет ли так, что по моему списку посадят еще Бог знает сколько народу? Поразмыслив, я решил переписать всех, кого знаю, а знал-то я всех. Не может же быть, что пересажали всю авиапромышленность? Такая позиция показалась мне разумной, и я написал список человек на 200. И что же ты думаешь, оказалось, что за редким исключением все они уже за решеткой. Да, знаешь, размах грандиозный!..

Спрашивается, с чего это сам Туполев рассказывает всем прибывшим, как он писал те списки? Туполев уверяет, что сразу после ареста его отправили в бывшую коммуну для малолетних, в которой и собирали арестованных конструкторов. Туполев уверяет, что там были и другие конструкторы - танковых, корабельных, артиллерии и прочих КБ.
Но, насколько сегодня известно, знаковых фамилий среди конструкторов других профилей в лагерях не сидело. Туполев уверяет вновь прибывшего, что его заставили писать списки на всех "известных мне арестованных авиаспециалистов". Но не рассказывает зачем. По сюжету - для того чтобы Туполев с ними начал работать в закрытом КБ. В итоге, Туполев пробалтывается, что вписал в эти списки не только арестованных, но и тех, кто, по его информации, должен был быть на свободе. Зачем он так сделал?? Да кто его знает. Туполев тут же уверяет Кербера, что данные люди на этот момент уже были арестованы, но, честно говоря, не совсем понятно - зачем он, Туполев, вообще вписал людей, об аресте которых он еще не знал?!
Зная на сегодня больше подробностей о нашей тогдашней интеллигенции, можно предположить несколько другой сюжет.
Туполева арестовали за его личные прегрешения как ведущего конструктора и определили в коммуну, а не в СИЗО , стали допрашивать по его делу, и там он начал писать списки всех своих "подельников", о которых мог и должен был спрашивать следователь. После чего Туполев, в общем, просто оговорил десятки человек, которые, как он точно знал, не были еще арестованы. Но так как он знал, что будет создано закрытое КБ под его руководством, то ему для работы эти люди просто были нужны - все чертежники, копировальщики и прочие сотрудники его же КБ.
А дальше, когда КБ как ЦКБ-29 было создано (после ареста Туполева им руководил брат Кагановича, которого с должности директора авиазавода перевели командовать авиаКБ), составление списков продолжилось - их писали уже все, кто был в этом ЦКБ. Но начал это дело Туполев, когда, по сути, оговорил десятки невинных людей .
"Списки эти непрерывно расширялись. Приехал кто-либо новенький, садись и пиши, кого ты там видел из авиации. В конце концов ГУЛАГ извлек из своих кладовых около двухсот самолетчиков (похожие цифры были и по другим областям военной техники), и встал вопрос: куда их девать? В условиях тех лет никаких счетных машин не существовало, чертежи размножались копировкой, следовательно, на каждого инженера приходилось до десяти техников, деталировщиков, копировщиков и т. д. Выходило, что для конструкторского бюро № 29 нужно помещение человек на 800-1000".
Итак, Туполев собрал себе в новое КБ под тысячу человек. После чего НКВД поступило мудро - поставили решетки на окна бывшего КБ Туполева, выставили охрану, поставили сотрудникам ЦКБ-29 кровати, и пока с каждым из них шло следствие по их личному делу, люди сидели бы в этом конструкторском бюро. При этом сотни человек были вполне вольнонаемными работниками...

Арестован сам Туполев был в 1938-м. Арестованный Кербер попал к нему по его спискам зимой в начале 39-го. При этом Кербер работал с Туполевым над системой навигации для ранних машин Туполева - бомбардировщика ТБ-3, АНТ-25 для перелета в Америку. Кербер мог вполне попасть под арест и с подачи Туполева , по его первым спискам. Поэтому, возможно, Туполев и приходил оправдываться перед Керберами, когда их привозили в его новое КБ.
За что был арестован сам Туполев? Дело на Туполева никто не публиковал в полном объеме. Скорее всего во времена Хрущева его дело было или подчищено, или уничтожено.
Но арестованный за свои личные грешки перед страной, Туполев, как и все тогдашние "борцы с режимом", начал оговаривать невинных людей. Его попросили составить списки из арестованных и известных ему сотрудников и специалистов (по его словам, конечно же), кого он точно знает, что они арестованы. А он вписал туда десятки невинных бывших сотрудников, которые ему нужны были в КБ.
Спустя некоторое время, когда были закончены дела на всех фигурантов списков Туполева, выяснили, кто на кого и зачем писал доносы, кто в чем виноват перед страной, решетки с окон КБ были сняты, охрана оставлена только на проходных (как в обычных учреждениях закрытого типа в те годы), а бывшим арестантам были вручены государственные награды и воинские звания (сам Туполев носил часто потом форму генерала ).
Реально в сталинских шарагах перед войной сидели только сотрудники проштрафившегося А.Н. Туполева, его КБ, которое он, похоже, сам и посадил. Но и сегодня вопли "разоблачителей сталинизма" не утихают - в СССР сидели "все поголовно" ученые, конструкторы техники, и вооружения.

Козинкин О.Ю. "Мировой заговор против России"