Корыстный мотив (ст 285) – стремление извлечь выгоду имущественного хар-ра путем временного или возмездного изъятия чужого им-ва , т.е. без намерения осуществить хищение чужого им-ва.

Если использование должностным лицом своих служебных полномочий выразилось в хищении чужого имущества , когда фактически произошло его изъятие, содеянное полностью охватывается частью 3 статьи 159 УК РФ или частью 3 статьи 160 УК РФ и дополнительной квалификации по статье 285 УК РФ не требует. Это случаи, когда злоупотребление или превышение должн полномочиями явл-ся СПОСОБОМ хищения чуж им-ва.

В тех случаях, когда должностное лицо, используя свои служебные полномочия, наряду с хищением чужого имущества, совершило другие незаконные действия, связанные со злоупотреблением должностными полномочиями из корыстной или иной личной заинтересованности, содеянное им надлежит квалифицировать по совокупности указанных преступлений .

Мотив иной личной заинтересованности – стремление виновного извлечь выгоду неимущественного хар-ра , обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, протекционизм, семейственность, желание скрыть неблагополучное положение организации.

В доктрине уг права мотивы иной личной заинтересованности противопоставляют ложнопонятым интересам службы, корпоративному интересу. При этом исходят из того, что мотив иной личной заинтересованности основан и связан с извлечением выгоды ЛИЧНО для виновного или его близких или родственников. Когда же в результате содеянного такая выгода не извлекалась, в действиях лица отсутствует состав преступления по ст 285.

ППВС № 19:

корыстную заинтересованность - стремление должностного лица путем совершения неправомерных действий получить для себя или других лиц выгоду имущественного характера , не связанную с незаконным безвозмездным обращением имущества в свою пользу или пользу других лиц (например, незаконное получение льгот, кредита, освобождение от каких-либо имущественных затрат, возврата имущества, погашения долга, оплаты услуг, уплаты налогов и т.п.);

иную личную заинтересованность - стремление должностного лица извлечь выгоду неимущественного характера , обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т.п.

17. В отличие от хищения чужого имущества с использованием служебного положения злоупотребление должностными полномочиями из корыстной заинтересованности образуют такие деяния должностного лица, которые либо не связаны с изъятием чужого имущества (например, получение имущественной выгоды от использования имущества не по назначению), либо связаны с временным и (или) возмездным изъятием имущества.

22. Уголовно-правовая характеристика нецелевого расходования бюджет-ных средств

Объект преступления, предусмотренного ст. 285.1 УК РФ, - соответствующая закону деятельность публичного аппарата власти и управления в сфере бюджетных отношений.

Предметом преступления являются - средства бюджетов различных уровней, за исключением средств государственных внебюджетных фондов.

Бюджет - это форма образования и расходования фонда денежных средств, предназначенных для финансового обеспечения задач и функций государства и местного самоуправления (ст. 6 Бюджетного кодекса РФ) <1>. Бюджетная система РФ состоит из бюджетов трех уровней:

Федеральный бюджет и бюджеты государственных внебюджетных фондов (разрабатываются и утверждаются в форме федеральных законов);

Бюджеты субъектов РФ и бюджеты территориальных государственных внебюджетных фондов (разрабатываются и утверждаются в форме законов субъектов РФ);

Местные бюджеты (разрабатываются и утверждаются в форме правовых актов представительных органов местного самоуправления либо в порядке, установленном уставами муниципальных образований).

Бюджетная система РФ основана на принципах, перечисленных в ст. 28 БК РФ. Одним из них является принцип адресности и целевого характера бюджетных средств , в соответствии с которым бюджетные ассигнования и лимиты бюджетных обязательств доводятся до конкретных получателей бюджетных средств с указанием цели их использования (ст. 38 БК РФ).

Получателем бюджетных средств являются орган государственной власти, орган местного самоуправления, а также находящееся в ведении главного распорядителя (или распорядителя) бюджетных средств бюджетное учреждение, имеющие право на принятие и (или) исполнение бюджетных обязательств за счет средств соответствующего бюджета.

Бюджетной росписью является документ, который составляется и ведется главным распорядителем бюджетных средств (главным администратором источников финансирования дефицита бюджета) в целях исполнения бюджета по расходам (источникам финансирования дефицита бюджета). Бюджетные ассигнования - предельные объемы денежных средств, предусмотренных в соответствующем финансовом году для исполнения бюджетных обязательств. Смета доходов и расходов представляет собой подробно расписанный их план по направлениям расходования и источникам получения.

Объективная сторона рассматриваемого состава преступления выражается в действии - расходовании (трате) бюджетных средств на цели, не соответствующие условиям получения этих бюджетных средств, совершенном в крупном размере - В соответствии с примечанием к комментируемой статье крупным размером признается сумма бюджетных средств, превышающая 1 млн. 500 тыс. руб.

Расходование предполагает трату этих средств не на те цели, которые определены их назначением, а на иные. Например, денежные средства, предназначенные для строительства больницы, школы, стадиона, израсходованы на приобретение транспорта для нужд получателя бюджетных средств.

Временное заимствование на условиях возвратности свободных денежных средств, находящихся на счетах областных целевых бюджетных фондов, на финансирование мероприятий на цели, не соответствующие назначению этих фондов, также образует состав рассматриваемого преступления <1>.

По конструкции объективной стороны состав преступления формальный. Преступление окончено с момента направления бюджетных средств на цели, не предусмотренные соответствующим документом, т.е. с момента списания их с лицевого счета бюджетного учреждения.

Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. Виновное лицо осознает, что расходует выделенные бюджетные средства на цели, не соответствующие условиям их получения, и желает совершения этих действий. Мотивы действий не имеют значения для квалификации деяния. Это могут быть личная заинтересованность, ложно понятые интересы службы и др. Однако, если нецелевое расходование средств осуществляется в целях предотвращения наступления более существенного вреда, действия виновного следует рассматривать с учетом правил ст. 39 УК РФ (крайняя необходимость), например в преддверии скорой зимы лицо направляет средства для обеспечения отопительного сезона вместо строительства участка дороги.

Субъект преступления специальный - должностное лицо получателя бюджетных средств, обладающее правом подписи соответствующих расходных документов.

Часть 2 ст. 285.1 УК РФ предусматривает более строгую ответственность за нецелевое расходование бюджетных средств, совершенное группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 35 УК РФ) либо в особо крупном размере (в соответствии с примечанием к ст. 285.1 УК РФ - в сумме, превышающей семь миллионов пятьсот тысяч рублей).

23. Уголовно-правовая характеристика нецелевого расходования средств государственных внебюджетных фондов

Объект преступления - соответствующая закону деятельность внебюджетных фондов в сфере бюджетных отношений.

Предметом преступления являются средства государственных внебюджетных фондов. Целевое же предназначение таких средств определяется на уровне законодательства РФ и закрепляется в бюджете соответствующего внебюджетного фонда.

Государственный внебюджетный фонд - это фонд денежных средств, образуемый вне федерального бюджета и бюджетов субъектов РФ и предназначенный для реализации конституционных прав граждан на пенсионное обеспечение, социальное страхование, социальное обеспечение в случае безработицы, охрану здоровья и медицинскую помощь. Средства государственных внебюджетных фондов не входят в состав бюджета какого-либо уровня, не подлежат изъятию, находятся в федеральной собственности и управляются органами государственной власти РФ.

В Российской Федерации образуются следующие государственные внебюджетные фонды: Пенсионный фонд РФ, Федеральный и территориальный фонды обязательного медицинского страхования, Фонд социального страхования РФ.

В соответствии со ст. 147 БК, расходы бюджетов государственных внебюджетных фондов осуществляются исключительно на цели, определенные законодательством РФ, включая законодательство о конкретных видах обязательного социального страхования (пенсионного, социального, медицинского), в соответствии с бюджетами указанных фондов, утвержденными федеральными законами, законами субъектов РФ.

Объективная сторона анализируемого состава преступления выражается в действии - расходовании в крупном размере средств государственных внебюджетных фондов на цели, не соответствующие тем условиям, которые определены специальными нормативными правовыми актами, регулирующими их деятельность, а также утвержденным бюджетам этих фондов. Крупный размер нецелевого расходования средств определен в примечании к ст. 285.1 УК: это сумма, превышающая 1 млн. 500 тыс. руб.

По своей конструкции состав преступления формальный . Преступление окончено с момента направления средств государственного внебюджетного фонда на цели, не предусмотренные специальным нормативным правовым актом и бюджетом фонда, т.е. с момента списания их с лицевого счета фонда.

Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом . Однако если нецелевое расходование средств осуществляется в целях предотвращения наступления более существенного вреда, устранения опасности для законных интересов граждан, действия виновного следует рассматривать с учетом правил ст. 39 УК (крайняя необходимость).

Субъект преступления - специальный - должностное лицо, правомочное распоряжаться средствами государственных внебюджетных фондов.

Квалифицирующие признаки, предусмотренные ч. 2 комментируемой статьи, аналогичны квалифицирующим признакам ч. 2 ст. 285.1 УК.

24. Уголовно-правовая характеристика превышения должностных полномочий

Основной объект преступления - нормальная, т.е. осуществляемая в соответствии с законодательством, деятельность государственного (муниципального) аппарата власти и управления. – такой же как и у ст 285. В качестве дополнительного объекта могут выступать конституционные права и свободы человека и гражданина, их здоровье, честь и достоинство, охраняемые законом интересы общества и государства.

Объективная сторона преступления характеризуется наличием трех обязательных признаков: 1) деяние - совершение должностным лицом действий , явно выходящих за пределы его полномочий; 2) последствие в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества и государства – понимание существенного нарушения – такое же как и у ст 285 ; 3) причинно-следственная связь между действием и наступившим последствием.

ППВС №19: В отличие от предусмотренной статьей 285 УК РФ ответственности за совершение действий (бездействия) в пределах своей компетенции вопреки интересам службы ответственность за превышение должностных полномочий (статья 286 УК РФ) наступает в случае совершения должностным лицом активных действий

Нужно избегать подмены понятий «действие» и «бездействие». Эта проблема обусловлена тем, что бездействие как юр-значимая форма поведения должн лица влечет за собой или может сопровождаться активным поведением должн лица в связи с невыполнением возложенной на него обяз-ти, например, уничтожение протокола об админ правонарушении, внесение фальсиф инф-ии в реестр для сокрытия преступления. При бездействии лицо не выполняет возложенных на него обяз-й по службе. То, какие это влечет за собой последствия, в том числе требующие активных дей-й, не учитывается при оценке поведения должн лица по службе, которым нарушаются требования.

При решении вопроса о том, совершило ли должностное лицо действия, которые явно выходят за пределы его полномочий, необходимо в первую очередь определить эти пределы, т.е. установить объем предоставленных лицу прав и обязанностей, т.е. его должностную компетенцию, которая закрепляется в различных нормативных правовых и иных актах (законе, постановлении, распоряжении, должностной инструкции, приказе, трудовом договоре и т.д.).

Формы превышения:

Превышение должностных полномочий имеет место только в том случае, когда совершаемые лицом неправомерные действия связаны с осуществлением им своей служебной деятельности, когда в отношениях с потерпевшими лицами виновный выступает именно как должностное (официальное), но не частное лицо . В иных случаях лицо может нести ответственность по другим статьям УК РФ, но не за должностное преступление. Так, например, сотрудник милиции, незаконно применивший вверенное ему оружие в конфликте, который возник на почве личных неприязненных отношений, вне какой-либо связи с возложенными на него служебными обязанностями несет уголовную ответственность как частное лицо.

Если превышение должностных полномочий предусмотрено специальной нормой (например, ст. ст. 299 - 302, ч. 2 ст. 303, ст. 305 УК), квалификации содеянного по совокупности со ст. 286 УК РФ не требуется .

Состав преступления - материальный , поэтому оно оконче-но в момент наступления указанных последствий.

С субъективной стороны преступление характеризуется пря-мым умыслом – осознание виновным всех юр значимых обст-в, хар-х О сторону, предвидение неизбежности наступления преступ результата вследствии содеянного, желание его наступлнеия либо безразличное отношение или сознательное допущение наступления преступного результата.

Необходимо материалами дела доказать явность для субъекта преступления совершенных дей-й как превышающие должн полномочия, что означает достоверное осознание виновным незаконности совершаемых им дей-й по службе . Добросовестное заблуждение должн лица о правомерном хар-ре соверш-х им дей-й, когда фактически они явл-ся незаконными исключает возможность квалификации поведения должн лица по ст 286 по причине отсутствия С стороны .

Исходя из диспозиции статьи 286 УК РФ для квалификации содеянного как превышение должностных полномочий мотив преступления значения не имеет .

Субъект преступления специальный - должностное лицо – п.2 примечания к ст 285. В правоприменительной практике, решая вопрос о наличии признаков данного спец субъекта руков-ся УКАЗОМ ПРЕЗИДЕНТА от 11 янв 1995 г «о сводном перечне лиц, зам-х гос должности РФ»

Квалифицированный вид превышения должностных полномо-чий предполагает совершение преступления лицом, занимающим государственную должность РФ или субъекта РФ, а равно главой органа местного самоуправления (см. § 1 настоящей главы).

Особо квалифицирующими признаками рассматриваемого преступления являются: а) применение насилия или угроза его применения; б) применение оружия или специальных средств; в) причинение тяжких последствий (ч. 3 ст. 286 УК).

Применение насилия означает нанесение потерпевшему побоев, причинение физической боли, легкого и средней тяжести вреда здоровью, ограничение свободы (например, связывание), истяза-ние. Умышленное причинение смерти или тяжкого вреда здоровью не охватывается составом превышения должностных полномочий и требует квалификации по совокупности с соответствующими преступлениями против личности.

Угроза при-менения насилия (включая угрозу убийством) означает высказан-ное или иным образом выраженное намерение виновного причи-нить вред здоровью потерпевшего, когда у последнего имелись действительные основания опасаться исполнения этой угрозы.

Решая вопрос о том, явл-ся ли использование предметов или техн устр-в при превышении должн полномочий нужно руковод-ся ФЗ Об оружии и заключением эксперта о признании конкр предмета оружием.

Оружие – технич устр-во коструктивно предназначенное дл поражения живой или иной цели, а равно для подачи сигналов. Сходство м-у оружием и предметами, используемыми в кач-ве оружия – в том, что они фактически используются для поржения живой или иной цели. Различия: в отличие от оружия, предметы используемые в качестве оружия были созданы и имеют своим назначением не поражение жив цели, а например предмет хоз назначения, строит материал, но фактически используется для поражения жив цели.

Спец средствами явл-ся не любые приспособления, которые используются соотв-ми подразделениями ПО органов, а лишь те, которые исходя из св-в м.б. причинен вред здоровью или окруж среде или им-ву. Иные предметы не обладающие такими функц-ми хар-ми не мб признаны спец средствами для целее ст 286.

К специальным средствам относятся резиновые палки, наручники, слезоточивый газ, водометы, бронемашины, средства разрушения преград, служебные собаки и другие средства, состоящие на вооружении органов внутренних дел, внутренних войск, федеральных органов государственной охраны, органов федеральной службы безопасности, органов уголовно-исполнительной системы и др.

При квалификации действий лица по пункту "б" части 3 статьи 286 УК РФ судам под применением оружия или специальных средств надлежит понимать умышленные действия, связанные с использованием лицом поражающих свойств указанных предметов, или использование их по назначению.

Отграничивая превышение должностных полномочий, совершенное с применением оружия или специальных средств, от правомерных действий должностных лиц , судам следует учитывать, что основания, условия и пределы применения оружия или специальных средств определены в соответствующих нормативных правовых актах Российской Федерации (например, в Федеральном законе от 3 апреля 1995 г. N 40-ФЗ "О Федеральной службе безопасности", Федеральном законе от 6 февраля 1997 г. N 27-ФЗ "О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации", Федеральном законе от 27 мая 1996 г. N 57-ФЗ "О государственной охране", Законе Российской Федерации "О полиции").

Квалиф признаком не охватывается незаконный оборот оружия. В случае устновления такого содеянное требует квалификации по ст. 222, 223.

Под тяжкими последствиями (оценочный признак) как квалифицирующим признаком преступления, предусмотренным частью 3 статьи 285 УК РФ и пунктом "в" части 3 статьи 286 УК РФ, следует понимать последствия совершения преступления в виде крупных аварий и длительной остановки транспорта или производственного процесса, иного нарушения деятельности организации, причинение значительного материального ущерба, причинение смерти по неосторожности, самоубийство или покушение на самоубийство потерпевшего и т.п.

Часто случаи злоупотребления и превышения должн полномочиями связаны с подделкой офиц док-в, за что установлена ответ-ть в ст 292 или 327. Сходство этих статей:

А) один предмет преступления – офиц док-т

Б) одна и та же О сторона - подделка док-в

Различия:

А) Субъект ст 289 – должн лицо или гос или мун служ, в ст 327 - любое лицо, независимо от занимаемой им должности

Б) обяз-м признаком Субъект стороны ст 289 – корыстный мотив или мотив иной личной заинт-ти. В ст 327 – мотив не имеет значения.

Важным признаком ст 292 явл-ся то, что подделка офиц док-та должн лицом гос или мун служ осущ-ся в связи с их служ дея-ю. Это означает, что указанные лица поделывают офиц док-ты, оборот которых они осущ-т. Если же указанными лицами была осущ-на подделка иных офиц док-в кот-х в их обороте не нах-ся, содеянное не м.б. квалиф-но по ст 292 при наличии к тому оснований – дей-я квалиф-ся по ст 327.

О. сторона этого деяния выражена во внесение в офиц док-ты ЗАВЕДОМО ложн сведений, а равно внесен в так док-ты исправлений, исключающ их действит содерж, чем осущ-ся подделка офиц док-та.

Выделяют 2 вида подделки офиц док-в:

Материальный подлог – дей-я субъекта преступления по внесению ложных сведений в офиц док-ты, кот-й был издан, принят в устан-м законом порядке.

Интеллектуальный подлог – подделка всего документа в целом.

Подлог офиц док-та – в том числе подделка подписи уполномоч лица.

Отличие от 285 ст:

Ст 285 – использование пр и обяз-й, которыми субъект преступления наделен по занимаемой должности.

Ст 286 – использование полномочий, кот-ми данное лицо, как правило, не наделено по занимаемой должности. Ст 286 не предусматривает обязательных мотивов, в отличие от ст 285. Ст 286 мб совершена ТОЛЬКО путем действия, а ст 285 – как путем действия, так и бездействия.

25. Критерии отграничения злоупотребления должностными полномочиями от превышения должностными полномочиями

1)Статья 285 представляет собой использование прав и обязанностей, которыми субъект преступления наделен по занимаемой должности, а в ст 286 – использование полномочий, которыми данное лицо, как правило, не наделено по занимаемой должности.

2)Ст 286не предусматривает обязательных мотивов , в отличие от ст 285(корыстный мотив и мотив иной личной заинтере-сованности);

3) Ст 286-м.б. совершено только путем действия , в то время как ст 285 – как путем действия, так и бездействия.

ППВС: В отличие от предусмотренной статьей 285 УК РФ ответственности за совершение действий (бездействия) в пределах своей компетенции вопреки интересам службы ответственность за превышение должностных полномочий (статья 286 УК РФ) наступает в случае совершения должностным лицом активных действий , явно выходящих за пределы его полномочий, которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, если при этом должностное лицо осознавало, что действует за пределами возложенных на него полномочий.

Превышение должностных полномочий может выражаться , например, в совершении должностным лицом при исполнении служебных обязанностей действий, которые:

относятся к полномочиям другого должностного лица (вышестоящего или равного по статусу);

могут быть совершены только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте (например, применение оружия в отношении несовершеннолетнего, если его действия не создавали реальной опасности для жизни других лиц);

совершаются должностным лицом единолично, однако могут быть произведены только коллегиально либо в соответствии с порядком, установленным законом, по согласованию с другим должностным лицом или органом;

никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать.

26. Типичные формы превышения должностными полномочиями

Формы: Превышение должностных полномочий может выражаться, например, в совершении должностным лицом при исполнении служебных обязанностей действий, которые:

относятся к полномочиям другого должностного лица (вышестоящего или равного по статусу) (например, судебный пристав-исполнитель самовольно изменяет решение суда);

могут быть совершены только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте (например, применение оружия в отношении несовершеннолетнего, если его действия не создавали реальной опасности для жизни других лиц) – обнаруживает сходства со ст 285, которое состоит в том, что в обоих случаях должн лицо совершает дей-я при отсутствии законных оснований или условий для их осуществления. Вместе с тем, ст 285 м.б. осуществлена путем действия, так и бездействия. А ст 286 – только путем действия. Поэтому эти статьи конкурируют только тогда, когда должн лицо совершает активное действие – поэтому статьи соотносятся как общая(286) и специальная(285) – ст 285 спец-я, т.к. в кач-ве обяз-х признаков Субъект стороны указывается мотив корыстн или иной личной заинтересованности, которые не явл-ся обяз-ми по ст 286;

совершаются должностным лицом единолично, однако могут быть произведены только коллегиально либо в соответствии с порядком, установленным законом, по согласованию с другим должностным лицом или органом (например, старшина присяжных заседателей единолично заполняет вопросный лист, не ставя соответствую-щие вопросы на голосование);

никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать (унижение чести и достоинства, оскорбление религиозных чувств и тд) – эту форму превышениея нужно отличать от общеуголовных преступлнеий, соверш-х должн лицом. В последнем случае должн лицо хоть инее совершает дей-я, которые он не мог осуществить ни при каких обст-х, но делает это не в связи со служебной дея-ю, т е не в связи с решение проф задач, возложенных на него. Следовательно особенность ст 286 – действия должн лица осуществляются им именно в связи с выполнением проф обяз-ти, решением проф задач, возложенных на него.

предусмотренного ст. 145 1 УК РФ

Субъективная сторона преступления представляет собой его внутреннюю сущность, отражающую психическую деятельность лица, непосредственно связанную с совершением преступления. Содержание субъективной стороны преступления раскрывается с помощью таких признаков, как вина, мотив, цель, эмоции. Несмотря на то что эти признаки связаны между собой, это психологические явления с самостоятельным содержанием, ни одно из них не включает в себя другое в качестве составной части. Юридическое значение каждого из этих признаков также различно.

С субъективной стороны преступное деяние, предусмотренное ст. 145 1 УК РФ, характеризуется виной в форме прямого умысла и мотивом в виде корыстной или иной личной заинтересованности лица – это обязательные признаки состава преступления.

Субъект осознает социальный смысл совершаемого действия и наличие задолженности, предвидит, что в течение длительного времени не будут осуществляться предусмотренные законом выплаты.

Согласно психологической теории вины каждое общественно опасное и противоправное деяние, совершенное вменяемым, достигшим определенного в законе возраста лицом, считается волевым и сознательным. А всякое волевое и сознательное деяние мотивированно и целенаправленно, т.е. совершается по определенному мотиву и для достижения конкретной цели.

Законодатель в качестве криминообразующего признака преступления, предусмотренного ст. 145 .1 УК РФ, выделяет мотив преступления : корыстную или иную личную заинтересованность. Отсутствие такого мотива даже при наличии всех других признаков преступления исключает уголовную ответственность по указанной статье УК РФ.

Под мотивом преступления понимают обусловленное определенными потребностями и интересами побуждение, которое выступает субъективной причиной совершения лицом преступного деяния.

Использованный законодателем при формулировании диспозиции ст. 145 1 УК РФ союз «или», прежде всего, указывает на то, что невыплата может осуществляться либо из корыстной заинтересованности, либо из иной личной заинтересованности. Вместе с тем корыстная заинтересованность понимается как разновидность личной заинтересованности – об этом свидетельствует оборот «иная личная заинтересованность». Таким образом, вменение корыстной заинтересованности наряду с иной личной заинтересованностью по одному преступлению может проводиться лишь при условии оценки двух самостоятельных преступных эпизодов, объединенных единым умыслом, как проявления одной линии криминального поведения.

Во многих случаях, как показывает обзор практики, допускается излишнее вменение признака «корыстная заинтересованность» при наличии лишь одного признака – «иная личная заинтересованность».

Так, В., генеральный директор организации, действуя умышленно, из корыстной и иной личной заинтересованности, используя предоставленные ему полномочия руководителя организации, незаконно не выплачивал пособие по уходу за ребенком до полутора лет Х. в период с 1 октября 2009 г. до 31 марта 2010 г. с целью удержания денежных средств на свои личные нужды, а также с целью удовлетворения своих личных неимущественных интересов путем формирования общественного мнения о стабильности деятельности предприятия, дальнейшего развития предприятия, расходуя удержанные средства на представительские расходы предприятия, запчасти для автомобиля предприятия и т.д.

Итак, что следует понимать под «корыстной заинтересованностью »?

Обобщение судебной практики, связанной с осуждением виновных лиц по ст. 145 1 УК РФ, показало, что вменение корыстной заинтересованности осуществлялось в 21,4% дел в общей массе вынесенных обвинительных приговоров.

Корысть в русском языке определяется как «страсть к приобретению, наживе, жадность к деньгам, к богатству, любостяжание, падкость на барыш».

Таким образом, корыстные побуждения – это побуждения, связанные со стремлением получить материальную выгоду для себя или других лиц (родственников, близких, деловых партнеров и т.п.) от содеянного в результате либо обогащения, либо избавления от материальных затрат.

Так, в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27.01.1999 № 1 под содеянным из корыстных побуждений понимается деяние, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.) .

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.10.2009 № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» под корыстной заинтересованностью понимается стремление должностного лица путем совершения неправомерных действий получить для себя или других лиц выгоду имущественного характера, не связанную с незаконным безвозмездным обращением имущества в свою пользу или пользу других лиц (например, незаконное получение льгот, кредита, освобождение от каких-либо имущественных затрат, возврата имущества, погашения долга, оплаты услуг, уплаты налогов и т.п.).

При этом для наступления ответственности не требуется, чтобы цель была достигнута. Дело в том, что понятие «корыстная заинтересованность» как мотив содеянного не синонимично термину «корыстная цель». Корыстная заинтересованность может возникнуть как до момента начала невыплаты, так и в процессе невыплаты причитающихся платежей, но в срок, не превышающий двух или трех месяцев. В то время как корыстная цель может быть достигнута и в указанные сроки, и после момента юридического окончания преступления.

Так, работодатель А., являясь индивидуальным предпринимателем, сняла со своего расчетного счета поступившие из Фонда социального страхования Российской Федерации по Республике Бурятия денежные средства – пособие по уходу за ребенком до 1,5 лет в сумме 28 825,9 руб., подлежащие выплате Е. за период с января 2008 г. по июль 2008 г. Тем самым А. реализовала свой преступный умысел, оплатив собственную ссудную задолженность в банках, в результате чего полагающееся Е. пособие по уходу за ребенком до 1,5 лет выплачено не было.

Таким образом, в качестве мотива преступления, предусмотренного ст. 145 1 УК РФ, необходимо доказать корыстную или иную личную заинтересованность, возникшую к моменту начала невыплаты или в процессе (в течение двух или соответственно трех месяцев) осуществления полной или частичной невыплаты.

В зависимости от обстоятельств дела эти составы преступлений могут соотноситься как специальный и общий. В некоторых случаях состав «невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных социальных выплат» может содержать все признаки, которые характеризуют составы «злоупотребление полномочиями» (ст. 201 УК РФ) и «злоупотребление должностными полномочиями» (ст. 285 УК РФ).

Вместе с тем преступления, предусмотренные ст. 285 и 145 1 УК РФ (либо ст. 201 и 145 1 УК РФ), не образует совокупность, за исключением случаев реальной совокупности преступлений.

Так, Н., руководитель предприятия, был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 145 1 , ч 1 ст. 201, п. «в» ч. 2 ст. 160 УК. 17 июня 2003 г. Н. взял предназначенные для выплаты заработной платы денежные средства из кассы предприятия в размере 146 939 руб. и использовал их для покупки автомобиля «Тойота-Сурф», который был оформлен на имя Н. в личную собственность. Он же оформил договор аренды с предприятием, согласно которому предприятие обязано было ежедневно выплачивать Н. денежные средства в сумме 80,54 руб., кроме того, по приказу Н. от 20 июня 2003 г. были потрачены денежные средства предприятия в размере 44 700 руб. на страховку автомобиля, ремонт, приобретение запасных частей, ГСМ, топлива.

Другой аналогичный пример.

По приговору Чертановского районного суда г. Москвы Б. признан виновным в том, что, являясь директором ЗАО, злоупотребляя своими полномочиями, из корыстных побуждений и иной личной заинтересованности, систематически свыше двух месяцев не выплачивал заработную плату сотрудникам общества. При этом он получал прибыль и направлял ее часть на нужды предприятия, фактическим владельцем и единственным учредителем которого являлся, а часть невыплаченных в качестве заработной платы средств использовал на личные цели. Судом его действия квалифицированы по ч. 1 ст. 201 и ч. 1 ст. 145 1 УК РФ.

Анализ следственно-прокурорской практики показал, что корыстная заинтересованность руководителя предприятия при невыплате заработной платы чаще всего имеет место в ситуации, когда руководитель одновременно является учредителем организации. В этом случае средства, полученные от деятельности предприятия, направляются на развитие предприятия, размещение денежных средств на депозитных счетах, а также вложение их в финансовые инструменты: векселя, облигации, акции; предоставление займов и оказание финансовой помощи предприятиям и организациям. Однако за счет развития производства возрастает и доля учредителя в собственности предприятия, а также появляется возможность получения дивидендов в той или иной форме.

Что касается мотива «личная заинтересованность », то под личной заинтересованностью следует понимать связь человека с практическими интересами, выгодами, непосредственно касающимися этого лица, либо состояние, при котором интересы, выгоды принадлежат этому лицу .

В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.10.2009 № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» под «иной личной заинтересованностью» следует понимать стремление должностного лица извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т.п.

Как использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы следует рассматривать протекционизм, под которым понимается незаконное оказание содействия в трудоустройстве, продвижении по службе, поощрении подчиненного, а также иное покровительство по службе, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности.

Предлагаемые рекомендации не имеют цели ограничить конкретными критериями понятие «личная заинтересованность». Тем не менее в постановлении выделяется общий и более конкретизированный признак личной заинтересованности – направленность на извлечение выгод неимущественного характера .

Иная личная заинтересованность преступника может выражаться, к примеру, в том, что он совершил данное преступление из мести, ненависти, честолюбия, личной неприязни к кому-либо из работников, ревности и т.п.

Так, Х., стремясь продолжить свою трудовую деятельность на руководящей должности предприятия, пытаясь создать видимость благополучия в работе, достичь экономии средств, не производил выплату заработной платы в период с 01.09.2010 по 25.11.2010 г. работникам данного предприятия, направляя полученную предприятием прибыль на иные хозяйственные нужды предприятия, не являющиеся первоочередными.

В связи с этим небезупречным с точки зрения юридической чистоты квалификации представляется вменение директору предприятия Ч. совершения преступления, предусмотренного ст. 145 1 УК РФ, из корыстной или иной личной заинтересованности . Его действия выразились в даче указания главному бухгалтеру предприятия перечислить 70 тыс. руб. авансом в счет своей будущей заработной платы на свой личный расчетный счет в отделение Сбербанка с целью своевременного погашения стоимости кредита и процентов по кредиту, оформленному для приобретения жилого дома (при имеющейся задолженности по заработной плате работникам предприятия). В приведенном примере виновный стремился получить и фактически получил материальную (имущественного характера) выгоду, поэтому вменение в качестве признака иной личной заинтересованности, предполагающей извлечение выгод неимущественного характера, представляется излишним.

Кроме того, из предложенного Верховным Судом Российской Федерации определения следует вывод о наступлении ответственности и при неполучении виновным неимущественных выгод. Иными словами, использование оборота «может выражаться в стремлении …» дает возможность (позволяет) перенести момент юридического окончания преступления на более раннюю, в сравнении с этапом реализации намеченной виновным цели, стадию планирования.

Распространенным мотивом личной заинтересованности является желание угодить руководителю организации, учреждения, предприятия, и наоборот, – протекционизм (франц. protectionnisme от лат. ptotectio – защита, покровительство).

Так, согласно определению арбитражного суда Д., будучи внешним управляющим учреждения, преследуя цель личной заинтересованности, производила авансирование исполнительного директора, главного бухгалтера, выделяла денежные средства на приобретение подарков, выплату материальной помощи и др., не выплачивая при этом заработную плату другим работникам учреждения.

При предъявлении обвинения по ст. 145 1 УК РФ должны быть указаны:

1) выгоды неимущественного характера, для реализации (достижения) которых виновный не выплачивал причитающиеся платежи;

2) конкретные побуждения, которыми он руководствовался.

Иногда недостаточно только указания на иную личную заинтересованность как мотив содеянного с формулированием выгод неимущественного характера, к которым стремился виновный, а необходимо указать конкретную разновидность побуждений. В приведенном примере не лишне было бы оговорить, что внешний управляющий учреждения Д. руководствовалась соображениями протекционизма, оказывала покровительство одним работникам в ущерб законным интересам других работников.

В методических рекомендациях отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации в Уральском федеральном округе в качестве разновидности преступления, совершенного из иной личной заинтересованности, признается невыплата руководителем заработной платы работникам «в целях … создания сверхкомфортных условий для осуществления профессиональной деятельности (дорогостоящий ремонт в кабинетах, приобретение техники и предметов роскоши, оплата сотовой связи и т.д.)».

Думается, что данную рекомендацию можно было бы дополнить указанием на то, что направленность этих действий обусловлена низменными мотивами – тщеславием, эгоизмом, желанием самоутвердиться за счет других, показать свое необоснованное превосходство над окружающими и т.п., поскольку само по себе создание сверхкомфортных условий работы, на наш взгляд, недостаточно для вменения криминализирующего мотива.

По нашему убеждению, корпоративный интерес, желание сохранить «хорошие» отношения с деловыми партнерами, заручиться поддержкой в решении вопросов, создать перед вышестоящим руководителем, перед органами государственной власти или органами местного самоуправления видимость благополучия за счет ущемления прав наемных работников и т.п. также могут послужить обоснованием личной заинтересованности лица в невыплате заработной платы и иных социальных выплат.

Типичный в этом отношении пример.

Директор ОАО П., действуя вопреки законным правам и охраняемым законом интересам трудового коллектива, не принимала мер по погашению задолженности по заработной плате и ее своевременной выплате и произвела расчеты ОАО, используя расчетные счета третьих лиц на общую сумму 976 869 руб., реализовала основные средства ОАО общей стоимостью 23 477 150 руб., без которых невозможно осуществление основной деятельности, при этом мер к взысканию дебиторской задолженности не принимала. Указанные действия П. совершила в том числе в своих личных интересах, заключавшихся в стремлении угодить учредителям общества, рассчитывая на их поддержку при решении различных вопросов, а также из боязни лишиться должности генерального директора общества в случае невыполнения их указаний.

Невыплата заработной платы, пенсий, стипендий и пособий может быть результатом халатности, т.е. неисполнения или ненадлежащего исполнения должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе (ст. 293 УК РФ). В этом случае, поскольку преступная невыплата заработной платы и иных платежей предполагает умышленную вину, ответственность по ст. 145 1 УК исключается.

Вместе с тем не исключается квалификация по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 145 1 и 293 УК РФ, когда происходит оценка самостоятельных эпизодов преступной деятельности руководителя.

Так, Г., руководителю предприятия, было вменено недобросовестное отношение к службе, выразившееся в том, что он не обращался в отношении должников с исками в судебные органы по взысканию дебиторской задолженности предприятию, вследствие чего законным интересам предприятия был причинен крупный ущерб в размере 16 285,2 тыс. руб. Кроме того, Г. была вменена невыплата заработной платы на сумму 7213,4 тыс. руб. со сроком задержки более 5 месяцев из иной личной заинтересованности, поскольку, имея в наличии в кассе предприятия финансовые средства на выдачу заработной платы, он не направлял эти средства на оплату труда, а выдавал подотчетным лицам из числа должностных лиц администрации предприятия.

Как правило, невыплата заработной платы сопровождается неуплатой налогов, неисполнением обязанности по перечислению налога на доходы физических лиц, сокрытием денежных средств от взыскания налоговых органов (ст. 199, 199 1 , 199 2 УК РФ). Так, значительная судебная практика имеется по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ст. 199 2 УК РФ.

В суд было направлено уголовное дело по ст. 145 1 УК РФ в отношении генерального директора организации Е. по факту невыплаты заработной платы за период с 1 октября 2008 г. по 31 марта 2009 г. в размере 22 205 193 руб. В ходе следствия задолженность по заработной плате была погашена в полном объеме. 29.09.2010 Е. приговором Октябрьского районного суда г. Иваново был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 145 1 УК РФ, 199 2 УК РФ, ему было назначено наказание в виде штрафа в размере 350 000 руб.

Судами признается, что перечисление по письмам-распоряжениям денежных средств на производственные нужды, на оплату электроэнергии, других расходов при наличии инкассовых поручений на расчетных счетах, в нарушение очередности, предусмотренной ст. 855 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), является сокрытием денежных средств от взыскания налоговых органов. При недостатке средств на расчетных счетах платежи по заработной плате отнесены в соответствии со ст. 855 ГК РФ ко второй группе очередности, в то время как платежи кредиторам – к шестой группе очередности.

Предприятиями, имеющими задолженность по заработной плате, также применяется такой способ, как расчеты через кассу с тем, чтобы к денежным средствам, поступающим в виде выручки за реализованную продукцию, не был применен порядок списания денежных средств в соответствии с очередностью, установленной ст. 855 ГК РФ. В связи с этим при невыплате заработной платы целесообразно инициировать проведение прокурорских проверок совместно с УНП УВД данного субъекта, что позволит привлечь специалиста в области бухгалтерского учета и налогообложения.

Иные признаки субъективной стороны преступления (цели, эмоции и др.) не обязательны для квалификации состава «невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат». Они могут влиять на индивидуализацию уголовной ответственности.

Д.Ю. Макаров

КОРЫСТНАЯ ИЛИ ИНАЯ ЛИЧНАЯ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬ ПРИ СОВЕРШЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО ст. 145.1 УК РФ

В работе проведен анализ содержания конструктивного признака субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 145.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, - корыстной или иной личной заинтересованности субъекта преступления. Отмечается сложность установления данного признака при квалификации деяния при наличии общественно опасного вреда. Обосновывается целесообразность исключения данного признака из диспозиций норм, предусматривающих ответственность за невыплату заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат.

Ключевые слова: корысть, корыстная заинтересованность, иная личная заинтересованность, невыплата заработной платы.

Исходя из диспозиции норм, предусмотренных ст. 145.1 УК РФ, обязательным признаком субъективной стороны данных деяний наряду с виной, выраженной в форме умысла, является наличие у субъекта преступления корыстной или иной личной заинтересованности, выступающей в качестве мотива преступного деяния. В словаре русского языка под корыстью понимается «страсть к приобретению, наживе, жадность к деньгам, к богатству, любостяжание; падкость на барыш»1.

С учетом того, что одинаковые уголовно-правовые признаки, используемые в разных нормах УК РФ, должны нести одинаковую смысловую нагрузку, представляется возможным обратиться к понятию «корыстная заинтересованность», определенному в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», где отмечается, что под содеянным из корыстных побуждений пони-

© Макаров Д.Ю., 2013

Корыстная или иная личная заинтересованность...

мается деяние, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т. п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.)2. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» под корыстной заинтересованностью понимается стремление виновного путем совершения неправомерных действий получить для себя или других лиц выгоду имущественного характера, не связанную с незаконным безвозмездным обращением имущества в свою пользу или пользу других лиц (например, незаконное получение льгот, кредита, освобождение от каких-либо имущественных затрат, возврата имущества, погашения долга, оплаты услуг, уплаты налогов и т. п.)3.

Таким образом, корыстная заинтересованность связана с удовлетворением материальных потребностей виновного или других лиц, в удовлетворении интересов которых заинтересован сам виновный, однако в последнем случае мотив преступления выходит за рамки корысти в ее этимологическом значении, предполагающем именно личное обогащение или иную выгоду виновного.

При этом необходимо различать корыстную цель и корыстный мотив, которые являются взаимосвязанными, но разноплановыми явлениями. Корыстная заинтересованность может возникнуть как до момента начала невыплат, так и в процессе невыплаты причитающихся платежей, но в срок, не превышающий соответственно по ч. 1 ст. 145.1 трех либо по ч. 2 данной статьи - двух месяцев невыплат. В то время как корыстная цель может быть реализована (достигнута) и в указанные сроки, и после момента юридического окончания преступления.

На необходимость разграничения корыстной цели и корыстной заинтересованности наталкивает анализ постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»4, посвященного правильному применению уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за некоторые хищения, одним из признаков которых является их совершение с корыстной целью. В п. 7 данного постановления отмечается, что не образуют состава кражи или грабежа противоправные действия, направленные на завладение чужим имуществом не с корыстной целью, а, например, с целью его временного использования с последующим возвращением соб-

Д.Ю. Макаров

ственнику либо в связи с предполагаемым правом на это имущество. При совершении преступления, предусмотренного ст. 145.1 УК РФ, также имеет место временное позаимствование денежных средств, подлежащих выплате работнику, учащемуся, пенсионеру и т. д., что свидетельствует об отсутствии корыстной цели, но не исключает, а в соответствии с действующей диспозицией ст. 145.1 УК РФ предполагает наличие у субъекта корыстной заинтересованности при совершении преступления.

Необходимо отметить, что корыстная заинтересованность является разновидностью личной заинтересованности, и, очевидно, используемая законодателем в ст. 145.1 УК РФ формулировка лишь подчеркивает низменные мотивы виновного, совершающего соответствующее деяние, в том числе и когда оно совершается с заинтересованностью, не носящей сугубо корыстного характера.

Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19 иная личная заинтересованность представляет собой стремление субъекта преступления извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т. п. Как видно, перечень таких мотивов оставлен открытым, и расширительное толкование данного уголовно-правового понятия не будет способствовать однозначному решению вопроса о наличии в конкретном случае всех признаков состава преступления, необходимых и достаточных для привлечения лица к уголовной ответственности.

В связи с этим совершенно справедливым является замечание С.В. Склярова о том, что виновный, совершая любое преступление, всегда действует из каких-то личных интересов. С точки зрения психологии, если человек не заинтересован в совершении каких-то действий, а, говоря другими словами, не желает их совершать, то действия в итоге не будут реализованы. Это аксиома, которая не зависит от содержания мотивации того или иного поведения. Даже если внешне похоже, что виновный действовал в чужих интересах, мотивами его поведения будут его собственные потребности, поскольку именно они лежат в основе активности человека5.

Для привлечения виновного к ответственности необходимо установление всех признаков состава преступления, однако правоохранительные органы, сталкиваясь со сложностями установления корыстной или иной личной заинтересованности при квалификации деяния по ст. 145.1 УК РФ, иногда презюмируют данный при-

Корыстная или иная личная заинтересованность..

знак при наличии признаков объективной стороны6. В других случаях, как отмечает Л.Г. Мачковский, есть опасение, что виновный может заявить, что им движет не корысть или месть, а стремление из разряда «ложно понятой производственной необходимости», и, соответственно, он не может быть привлечен к уголовной ответственности по ст. 145.1 УК РФ7. Кроме того, С. Ендонова отмечает возможность невыплаты заработной платы по дискриминационному мотиву, когда работодатель не выплачивает работнику или группе работников заработную плату или выплачивает ее в меньшем размере вследствие своего неприязненного отношения к национальности, социальному статусу (несовершеннолетние, беременные женщины, инвалиды и т. д.) работников8. Вместе с тем представляется, что данный мотив выходит за рамки закрепленной УК РФ корыстной или иной личной заинтересованности. Представляется, что процесс, связанный с начислением и выплатой заработной платы, может затягиваться в связи с ненадлежащим оформлением бухгалтерских или иных документов, составляемых не работником, не получающим заработную плату, а иным должностным лицом или работником организации-работодателя, например бухгалтером, инспектором отдела кадров, руководителем структурного подразделения, чьи действия должны контролироваться руководителем организации-работодателя, либо данный процесс может длиться достаточно продолжительно во времени в связи с изменением локальных нормативных актов, регламентирующих выплату заработной платы, или в связи с реорганизационными процедурами, или в связи с иными подобными обстоятельствами, из которых сложно усмотреть корыстную или иную личную заинтересованность субъекта, предусмотренную ст. 145.1 УК РФ, однако в любом случае страдают работник и члены его семьи, не имеющие средств к существованию.

По нашему мнению, с учетом сложностей, возникающих с установлением корыстной или иной личной заинтересованности при совершении преступления, предусмотренного ст. 145.1 УК РФ, представляется возможным отказаться от данного признака, исключив его из диспозиций соответствующих уголовно-правовых норм, поскольку они направлены прежде всего на охрану конституционных прав граждан на получение заработной платы, иных предусмотренных законом средств социального обеспечения, независимо от причин, связанных с низменными мотивами субъекта преступления. В таком случае считаем достаточным для привлечения лица к ответственности установления его вины. Полагаем, что указание в диспозиции ст. 145.1 УК РФ рассматриваемого призна-

Д.Ю. Макаров

ка усложняет решение вопроса о привлечении виновного к уголовной ответственности, дает возможность уйти от нее при наличии причиненного общественно опасного вреда.

Если отсутствует объективная возможность для выплаты заработной платы или иных предусмотренных законом выплат вследствие отсутствия финансирования в бюджетных организациях, банкротства организации или индивидуального предпринимателя, вследствие нарушения со стороны контрагентов договорных обязательств по оплате продукции, работ или услуг, то в таких случаях речь следует вести об отсутствии вины и, следовательно, об отсутствии состава преступления, что не позволяет вообще привлекать к ответственности руководителя организации, обособленного структурного подразделения организации или работодателя - физического лица.

Примечания

Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1994. Т. 2. С. 171. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 (в ред. от 03.12.2009) «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» // Вестник Следственного комитета при Прокуратуре РФ. 2009. № 4.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Российская газета. 2003. 18 янв.

Скляров С.В. Вина и мотивы преступного поведения. СПб., 2004. С. 178. См.: Куприянов А.А. Уголовная ответственность за несвоевременную выплату заработной платы // Трудовые споры. 2005. № 4. С. 16.

Мачковский Л.Г. Охрана личных, политических и трудовых прав в уголовном законодательстве России и зарубежных государств. М., 2004. С. 33. Ендонова С. Юридическая ответственность как способ обеспечения равенства прав и возможностей работника // Кадровик. Трудовое право для кадровика. 2008. № 2. С. 6.

В качестве обязательного мотива таких преступлений, как злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ) и служебный подлог (ст. 292 УК РФ), чаще всего встречающихся в судебной практике, альтернативно выступают корыстная или иная личная заинтересованность. Как отмечается в комментариях к УК РФ, учебниках и научных публикациях, корыстная заинтересованность выражается в стремлении получить имущественную выгоду без незаконного безвозмездного изъятия и обращения чужого имущества в свою пользу или пользу других лиц. Иная личная заинтересованность выражается в стремлении извлечь выгоду неимущественного характера. Такое стремление может быть обусловлено различными побуждениями: карьеризм, протекционизм, семейственность, желание скрыть свою некомпетентность, избежать дисциплинарной ответственности за допущенные нарушения, ошибки в работе, получить поддержку со стороны влиятельных лиц, месть, зависть и т.п.

При рассмотрении уголовных дел о злоупотреблении должностными полномочиями установление мотива, в том числе и иной личной заинтересованности, является обязанностью суда, с указанием в приговоре, в чем конкретно такой мотив выражен. Однако следственно-судебная практика свидетельствует о наличии расхождений в правоприменительной практике по данному вопросу. При этом, следует заметить, что, по данным проведенных исследований, примерно 30% должностных злоупотреблений совершаются именно из иной личной заинтересованности. Отсюда напрашивается вывод о важности проблемы четкого уяснения содержания "иной личной заинтересованности". А поэтому неспроста еще в разъяснениях Пленума Верховного Суда СССР, а затем и Пленума Верховного Суда Российской Федерации предпринимались попытки определить "иную личную заинтересованность" более полно, с приведением, если можно так сказать, примерного перечня таких проявлений, поскольку практика нуждается если не в наличии такового, что сделать весьма проблематично, то хотя бы в более широком и конкретном разъяснении данного понятия, определении неких рамок, не позволяющих расширительно толковать критерий "иной личной заинтересованности". Если внимательно проанализировать п. 17 постановления Пленума Верховного Суда СССР "О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге" от 30 марта 1990 г. N 4, и п. 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий" от 16 октября 2009 г. N 19, то многие вопросы, которые возникают в практике судов, останутся без ответа. Более того, указанные постановления по своей сути являются аналогичными в раскрытии содержания мотива "иная личная заинтересованность", а содержащиеся в них разъяснения не являются исчерпывающими. Поэтому вполне можно согласиться с мнением автора статьи в журнале "Уголовное право" N 5 за 2011 г. А. Синельниковым, другими учеными о том, что на основании разъяснения в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. N 19 по определению понятия "иной личной заинтересованности" невозможно сделать однозначный вывод о позиции высшей судебной инстанции относительно вопроса о соотношении побуждений "иной личной заинтересованности" с нередко встречающимся в обвинениях мотивом "ложно понятых интересов службы". В связи с этим автор напоминает, что по данной проблеме в науке идет острая дискуссия. Одна группа ученых, как отмечается в статье, допускает расширительное толкование мотива должностного злоупотребления, при котором в его содержание в качестве одной из разновидностей включались бы в том числе и "ложно понятые интересы службы". Другие, во главе с таким известным ученым, как Б.В. Волженкин, обоснованно разделяют мнение о недопустимости признания "ложно понятых интересов службы" разновидностью личной заинтересованности. Доводы этих авторов, ограничительно толкующих формулировку мотива в составе должностного злоупотребления, автор статьи не без оснований считает весьма убедительными и полагает, что на практике они используются далеко не всегда. При этом, он приводит прецедент, созданный Верховным Судом Российской Федерации, который заслуживает внимания. Приговором Оренбургского областного суда сотрудники милиции Г., С., Н. и другие сотрудники были признаны виновными по ст. 292 УК РФ в совершении служебного подлога из ложно понятых интересов службы как иной личной заинтересованности, выразившейся в желании улучшить показатели раскрываемости преступлений по отделению БЭП Промышленного РОВД г. Оренбурга. Среди доводов, приведенных в кассационных жалобах осужденными, было указано на то, что их действия выполнялись ради корпоративных интересов правоохранительной системы, а не в целях извлечения личной выгоды. Между тем Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, оставив в силе обвинительный приговор, согласилась с позицией суда первой инстанции и при этом указала на то, что "обоснованным является и вывод суда о том, что все осужденные, как должностные лица, вносили заведомо ложные сведения в официальные документы из иной личной заинтересованности, связанной с желанием улучшить показатели раскрываемости преступлений по отделению БЭП Промышленного РОВД г. Оренбурга. Эти показатели относились к работе каждого из осужденных, поэтому несостоятельными являются их утверждения о том, что они не были заинтересованы в таких показателях" (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2006 г. N 47-006-96).

Таким образом, высшая судебная инстанция, по мнению автора, высказала прямое одобрение ошибочной правовой позиции суда первой инстанции о толковании ложно понятых интересов службы как разновидности "иной личной заинтересованности" должностного лица, совершившего служебный подлог. В обоснование данной позиции А. Синельников привел, на мой взгляд, весьма убедительные доводы. Он считает сомнительным утверждение, что осужденные, стремясь улучшить показатели деятельности подразделения БЭП, а следовательно, и РОВД в целом, желали получить личную выгоду неимущественного характера. Суд на этот счет ограничился общей фразой, что якобы "эти показатели относились к работе каждого из осужденных". Но этот аргумент явно недостаточен. Ведь очевидно, что упомянутый высшей судебной инстанцией приказ МВД России от 23 ноября 2002 г., действовавший в соответствующий период времени и регламентировавший критерии оценки деятельности органов внутренних дел, никаких показателей оценки деятельности отдельных сотрудников подразделений криминальной милиции не устанавливал. И о том, могло ли повлиять на положение осужденных негативное состояние показателей подразделения в целом, по делу, как следует из текста решения, не установлено. Соответственно вывод суда о наличии в действиях осужденных личной заинтересованности основан на предположении, т.е. противоречит ст. 14 УПК РФ.

Далее, по мнению автора, представляется соответствующей закону позиция судов, которые, напротив, в подобных ситуациях, строго следуя положениям ст. 49 Конституции Российской Федерации, занимали более жесткую позицию относительно доказанности мотива должностного преступления. В приведенном им примере определением судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда от 2 марта 2006 г. был отменен приговор суда первой инстанции и прекращено производство по делу по обвинению сотрудника органа внутренних дел в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, с указанием на предположительный характер вывода нижестоящего суда о получении этим должностным лицом какой-либо личной выгоды в результате противоправного деяния, заключавшегося в укрытии заявления потерпевшего о краже. При этом, суд кассационной инстанции, обосновывая свои выводы, отметил, что мнение суда о желании А. повысить статистические показатели работы УВД КАО г. Омска не может считаться личной заинтересованностью. Не усматривается из материалов дела и какого-либо продвижения А. по службе в результате единичного сокрытия от учета преступления. Боязнь критики и нежелание оставлять по результатам дежурства нерассмотренное сообщение о краже не является злоупотреблением должностными полномочиями, а свидетельствует о наличии в действиях дисциплинарного проступка (Бюл. суд. практики Омского облсуда. 2007. N 1).

Подводя итог аргументации учеными ограничительного толкования мотива "иной личной заинтересованности" в составах должностных преступлений, А. Синельников справедливо замечает, что нельзя не обратить внимание и на то, что этот правильный подход при его применении на практике влечет юридическую невозможность привлечения к уголовной ответственности должностных лиц, виновных в умышленном совершении некоторых противоправных деяний, обладающих повышенной общественной опасностью, если они обусловлены "ложно понятыми интересами службы", что думается, нельзя оценить иначе как пробел в уголовно-правовом регулировании. Такое положение дел ведет, по его мнению, к непоследовательности и противоречивости правоприменительной деятельности. При этом, нередки случаи, когда судьи, столкнувшись с такими пробелами, выносят оправдательные приговоры. Данная позиция автора статьи подтверждается и судебной практикой.

Так, например, органами предварительного расследования А. и М. обвинялись в том, что, занимая должности участковых инспекторов поселковых отделений милиции, находясь при исполнении своих должностных обязанностей, действуя по предварительному сговору между собой, вопреки интересам службы, из иной личной заинтересованности, выраженной в повышении раскрываемости преступлений на вверенном участке работы, получив от главы сельского поселения сообщение о совершенных кражах чужого имущества жителей села, в нарушение ст. 144 УПК РФ, Закона Российской Федерации "О милиции" не оформили заявление, не приняли мер к регистрации этого сообщения и дальнейшей его проверке, раскрытию преступления, тем самым скрыв от регистрации и учета преступления, что повлекло существенное нарушение прав граждан С. и Л. Указанные действия А. и М. были квалифицированы органами следствия по ч. 1 ст. 285 УК РФ.

Однако судом первой инстанции А. и М. были оправданы по предъявленному обвинению. В дальнейшем приговор был оставлен без изменения судебной коллегией по уголовным делам Астраханского областного суда. Соглашаясь с вынесенными по делу судебными актами, президиум названного суда отметил правильность выводов нижестоящих судебных инстанций о том, что действия подсудимых не были обусловлены корыстной или иной личной заинтересованностью, не повлекли существенного нарушения прав и охраняемых законом интересов граждан, не подорвали авторитет правоохранительных органов. Представляется, что указанные решения судов вызывают сомнение.

В справке о результатах обобщения практики рассмотрения судами Алтайского края уголовных дел о преступлениях коррупционной направленности за 2010-2011 гг. обоснованно высказана точка зрения по другой проблеме. Мнения судей по вопросу, допускает ли ст. 252 УПК РФ изменение в ходе судебного разбирательства квалификации должностного злоупотребления на превышение должностных полномочий, если, к примеру, при доказанности всех объективных признаков обоих составов преступлений судом установлено, что должностное лицо совершило деяние не из корыстной или иной личной заинтересованности, а по иным мотивам, например, руководствуясь ложно понятыми интересами службы, разделились. Далее в справке отмечается, что согласно разъяснениям, изложенным в п. 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий" от 16 октября 2009 г. N 19, превышение полномочий определено иначе, усматривает в содеянном объективные признаки именно состава должностного злоупотребления и оправдывает подсудимого по причине не установления необходимого для квалификации по ст. 285 УК РФ мотива корыстной либо иной личной заинтересованности.

При этом, как указывается в справке, нижестоящие суды не считают возможным применять ни ст. 237, ни ст. 252 УПК РФ, полагая, что изменение обвинения со ст. 286 на ст. 285 УК РФ невозможно в силу того, что новое обвинение существенно отличается по фактическим обстоятельствам от обвинения, по которому дело принято к производству суда, а потому изменение обвинения ухудшает положение подсудимого и нарушает его право на защиту. В то же время всякое злоупотребление должностными полномочиями в форме действия следует рассматривать в качестве специального случая превышения должностных полномочий, поскольку одна из форм превышения - совершение действий, которые могли быть совершены самим должностным лицом только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте, - специализирована в ст. 285 УК РФ путем выделения такого признака субъективной стороны должностного злоупотребления, как мотив в виде корыстной или иной личной заинтересованности. Это означает, что если должностное лицо совершает входящие в круг его должностных полномочий противоправные действия, руководствуясь ложно понятыми интересами службы, при отсутствии корыстного мотива и личной заинтересованности, то эти действия влекут наступление общественно опасных последствий, указанных как в ст. 285, так и в ст. 286 УК РФ. Авторы справки не без оснований утверждают, что содеянное возможно переквалифицировать с одного состава на другой в зависимости от наличия либо отсутствия мотива корыстной или иной личной заинтересованности. В справке также озвучено предложение судей объединить ст. 285 и ст. 286 УК РФ в один состав преступления.

Как видим, даже при самой совершенной форме уголовного преследования вряд ли удастся достичь приемлемого уровня единообразия судебной практики по данной категории уголовных дел, поскольку причины ее нестабильности относятся главным образом не к сфере собирания доказательств и формулирования обвинения, а к области применения нормы права к обстоятельствам, признанным судом установленными, к разночтениям при уяснении действительного содержания уголовно-правового запрета. В этом смысле многочисленность оправдательных приговоров - закономерный итог объективного судебного рассмотрения уголовных дел судьями, разделяющими доводы преобладающей в теории уголовного права позиции о необходимости ограничительного толкования "иной личной заинтересованности" как конструктивного мотива должностных преступлений.

Сложившаяся ситуация, как подчеркивают ученые и практики, требует ревизии правовой позиции высшей судебной инстанции и разъяснений по данному вопросу на уровне Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Целесообразно и изменение уголовного закона, которое должно быть направлено на восполнение пробела в уголовно-правовом регулировании, неизбежно возникающего при надлежащем ограничительном толковании мотива "иной личной заинтересованности" в составах должностных преступлений. Следует также отметить, что Верховный Суд Российской Федерации в своих решениях неоднократно обращал внимание нижестоящих судов на необходимость тщательным образом выяснять вопросы о наличии в действиях (бездействии) подсудимых состава должностных преступлений, в том числе совершенных и из личной заинтересованности.

Судьей Верховного Суда Российской Федерации было возбуждено надзорное производство по жалобе М., осужденного за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, о пересмотре приговора Володарского районного суда Астраханской области от 28 февраля 2008 г. М. признан виновным в том, что, являясь должностным лицом, злоупотребил должностными полномочиями, исходя из корыстной и иной личной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан, организации и охраняемых законом интересов общества и государства. В надзорной жалобе осужденный, оспаривая обоснованность осуждения, утверждал, что в его действиях отсутствует состав преступления, поскольку он, потратив полученную за гражданку Т. заработную плату на ремонт фасада и окраску забора административного здания КЦСОН, ремонт комнаты отдыха и окраску забора отделения N 15 интерната для престарелых, какой-либо корыстной либо иной личной заинтересованности не имел.

Верховный Суд Российской Федерации указал, что по делу не установлено доказательств того, что М., как должностное лицо, действовал из корыстной или иной личной заинтересованности. Осуждая М. за злоупотребление служебным положением, суд в приговоре, в частности, указал, что М., используя свое служебное положение директора ГОУСОН КЦСОН Володарского района, вопреки интересам службы, обманным путем составил трудовое соглашение и зачислил на работу юрисконсультом Т., которая фактически не работала, и в течение восьми месяцев получал за нее начисленную заработную плату, расписываясь от ее имени в платежных ведомостях, используя полученные денежные средства для приобретения стройматериалов и ремонта административных зданий из стремления быть на лучшем счету в Министерстве социального развития и труда, заботясь о своем карьерном росте, причинив тем самым незаконной выплатой заработной платы по фиктивным документам указанному министерству Астраханской области ущерб в сумме 35 052 руб.

В судебном заседании М. не отрицал, что получал за Т., фиктивный приказ о зачислении которой на должность юрисконсульта был им оформлен, но которая фактически не работала в центре, начисленную ей заработную плату, однако пояснял, что никакой корыстной или иной личной заинтересованности он при этом не имел, поскольку полученные деньги в полном объеме были использованы им на приобретение стройматериалов и ремонт зданий центра и дома престарелых в целях создания хороших условий для работы и проживания престарелых. Каких-либо данных, опровергающих утверждения осужденного и отсутствие у него корыстной или иной личной заинтересованности, как констатировал Верховный Суд Российской Федерации, в приговоре не приведено и в материалах дела не имеется. Вместе с тем, не подтверждено, что полученную им за Т. заработную плату он в полном объеме использовал для приобретения стройматериалов и ремонта административных зданий, т.е. на производственные нужды.

По другому делу в отношении Т. Верховный Суд Российской Федерации отклонил протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации об отмене состоявшихся по делу решений и направлении дела на новое судебное рассмотрение. Органами предварительного следствия Т. обвинялся в том, что он, работая в должности начальника следственного отдела Управления ФСНП России по Курганской области и являясь должностным лицом, осуществляющим функции представителя власти, совершил служебный подлог. На протяжении года он в целях искусственного улучшения показателей результативности работы управления ФСНП, создания видимости благополучия по борьбе с налоговыми правонарушениями и получения в связи с этим за достижения по службе материальных вознаграждений в виде премий и иных поощрений, систематически вносил заведомо ложные сведения в официальные документы - итоговую государственную статистическую отчетность. Удостоверяя эти сведения своей личной подписью, представлял их в установленном порядке в прокуратуру г. Кургана и Курганской области.

Оправдывая Т. по предъявленному обвинению за отсутствием в деянии состава преступления, суд указал, что в судебном заседании не нашел своего подтверждения умысел на внесение в отчеты заведомо ложных сведений, а также мотив действий Т. из "корыстной и иной личной заинтересованности". Кассационная инстанция оставила приговор без изменения, указав, что утверждение Т. о добросовестном заблуждении при составлении статистических отчетов о работе группы дознания не опровергнуто. Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, отвергая ряд других доводов протеста, кроме того, отметила, что допущенное Т. завышение данных о работе следственного отдела является незначительным. Из акта ревизии следует, что по следственному отделу завышение числа дел по Курганской области за период с января по сентябрь составило шесть единиц. При этом, надлежит заметить, что эти шесть единиц перешли с августа, отчет за который Т. не составлялся. За первое полугодие отчетного года завышение составило лишь три единицы. Ни в обвинительном заключении, ни в судебном заседании, ни в протесте не приведено каких-либо данных либо доводов о личной заинтересованности Т. в завышении показателей работы группы дознания, к деятельности которой оправданный не имел никакого отношения.

По приговору Сосновоборского городского суда Ленинградской области от 14 марта 2011 г. К. осужден, в частности, по ч. 1 ст. 285 УК РФ. Как установлено приговором, он признан виновным в том, что, являясь должностным лицом, использовал свои служебные полномочия вопреки интересам службы, из корыстной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов гражданина Г., а также существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства. В надзорной жалобе адвокат осужденного указал, что выводы суда о наличии в действиях К. состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ в отношении Г. содержат существенные противоречия, которые повлияли на правильность применения уголовного закона, поскольку он не имел корыстного мотива, не получал незаконного вознаграждения от г., а во исполнение своих должностных полномочий составил в отношении его протоколы о привлечении к административной ответственности и отстранении от управления транспортным средством. Кроме того, адвокат обращает внимание и на то, что установленные судом мотивы мести и личной заинтересованности не были инкриминируемы К. ни органами предварительного следствия, ни судом.

Возбуждая надзорное производство, судья Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении указал следующее. Судом первой инстанции установлено, что, получив от Г. отказ в передаче 50 тыс. руб. за непривлечение его к административной ответственности, К. составил в отношении Г. документы о привлечении его к такой ответственности. При этом, как отметил суд, К. действовал по мотиву иной личной заинтересованности, в целях повышения количества составленных административных материалов, создания видимости надлежащего исполнения служебных обязанностей по выявлению и пресечению законным путем правонарушений и извлечения из своих действий материального вознаграждения, а также из мести Г. за отказ в передаче денег за несоставление протоколов. Приходя к такому выводу, суд не учел, что составление протоколов об административном правонарушении входило в должностные обязанности К., и он обязан был их составить в случае обнаружения административного правонарушения. Кроме того, органами предварительного расследования К. не было вменено совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, из иной личной заинтересованности. Вывод кассационной инстанции о том, что К. совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 285 УК РФ из корыстной заинтересованности, так как его "действия были продиктованы отсутствием вознаграждения со стороны г., ожидаемого виновным", а указание мотива на иную личную заинтересованность не изменило предъявленного обвинения и не повлияло на законность и обоснованность приговора, является ошибочным.

Судебная практика военных судов по преступлениям, предусмотренным ст.ст. 285, 292 УК РФ, совершенным по мотиву иной личной заинтересованности, в целом не разнится от практики судов общей юрисдикции. Как показывает анализ уголовных дел, доказательства, касающиеся движущих побуждений совершения военнослужащими указанных должностных преступлений, военные суды в целом исследовали полно и всесторонне и, как правило, приходили к правильным выводам о наличии или отсутствии в их деяниях признака "иной личной заинтересованности", предусмотренного указанными статьями УК РФ.

Северодвинским гарнизонным судом офицер Т. осужден по совокупности преступлений (трех), предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ. Он признан виновным в использовании своего служебного положения вопреки интересам службы из иной личной заинтересованности, повлекшем существенное нарушение прав и законных интересов государства. Согласно приговору в период прохождения военной службы в должности командира войсковой части Т., являясь должностным лицом и используя свои полномочия по управлению и распоряжению государственным имуществом, вопреки интересам службы, с целью повысить личный авторитет и создать видимость благополучия, трижды обращался в коммерческую организацию с просьбой оказать спонсорскую помощь в виде безвозмездного выделения воинской части дизельного топлива. После получения топлива на общую сумму 441 000 руб. по подписанным им собственноручно накладным, не производя его учет и принятие на склад, Т. скрыл факт поступления топлива в часть, в дальнейшем организовывал его вывоз из коммерческой организации и продал, а полученные деньги израсходовал по личному усмотрению.

В надзорной жалобе, адресованной в Военную коллегию Верховного Суда Российской Федерации, адвокат осужденного просил отменить судебные постановления и дело направить на новое судебное рассмотрение, поскольку, по его мнению, не установлен мотив совершения преступления, а вырученные денежные средства от продажи топлива направлялись Т. на поощрение личного состава, организацию праздничных и других мероприятий.

В своем постановлении от 8 июня 2012 г. Военная коллегия обоснованно указала, что вывод суда первой инстанции о совершении Т. указанных преступлений, сомнений не вызывает и подтверждается исследованными в суде и приведенными в приговоре доказательствами. Будучи должностным лицом, он имел реальную возможность установленным в Минобороны России порядком организовать принятие и использование материальных ценностей, в том числе и топлива, поступивших от сторонних организаций и лиц в форме безвозмездной помощи, шефства и спонсорства. Как усматривается из материалов дела, Т. трижды скрыл получение от сторонней организации топлива и умышленно не провел его по учету воинской части вопреки положениям нормативных правовых актов. При этом, принципиально важным является то обстоятельство, что Военная коллегия согласилась с выводом гарнизонного военного суда о том, что для признания действий Т., за которые он осужден, уголовно наказуемыми, не имеет значения, на какие цели в конечном итоге были потрачены деньги от реализации полученного товара, вопреки утверждению в надзорной жалобе защитника осужденного о том, что деньги лично осужденным не присваивались, не передавались третьим лицам и были потрачены на нужды части, а поэтому Т. якобы не должен нести уголовную ответственность за содеянное.

Полковник медицинской службы К. Уфимским гарнизонным военным судом признан виновным в использовании своих служебных полномочий вопреки интересам службы, совершенном из иной личной заинтересованности, а также повлекшем существенное нарушение прав и законных интересов организации и охраняемых законом интересов общества и государства и осужден по ч. 1 ст. 285 УК РФ. Согласно приговору К., заключив как командир части договор о сотрудничестве с совхозом "Чапаевский", согласился получить в счет оплаты оказанных совхозу услуг четыре коровы, однако, сознавая, что в части отсутствуют условия для содержания крупного рогатого скота, договорился со своим подчиненным прапорщиком г. о том, что тот предоставит фермерское хозяйство своего отца для содержания скота. В последующем К. поручил своим подчиненным получить в совхозе скот и отвезти его на ферму г., а впоследствии скрыл скот от обязательного документального учета и таким образом распорядился им как своим собственным, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов части и причинило материальный ущерб в размере 24 090 руб.

Судебная коллегия по уголовным делам Приволжского окружного военного суда приговор отменила и уголовное дело в отношении К. прекратила ввиду отсутствия в его действиях состава преступления. На основе материалов дела коллегия пришла к выводу о том, что, передавая фермеру скот, К. действовал не в своих собственных интересах, а в интересах части. При этом, он заключил с Г. договор, согласно которому фермер приобретал за свой счет и передавал в часть необходимые ей строительные материалы, которые использовались для ремонта и строительства различных объектов части. В результате исполнения сторонами договора стоимость переданных Г. в часть строительных материалов превысила стоимость скота, переданного ему частью, а также стоимость эксплуатации автомобилей при перевозке материалов. При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу, что в результате действий осужденного материального ущерба части причинено не было и существенного нарушения прав и законных интересов ее, общества и государства не произошло, в связи с чем не признала действия К., нарушившего ряд приказов Министра обороны Российской Федерации, уголовно наказуемым деянием.

Оставляя указанное решение без комментария, полагаю необходимым обратить внимание и на следующий факт. Отдельные правоведы считают определение "иной личной заинтересованности", данное в разъяснении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, полным и не нуждающимся в уточнении, с чем нельзя согласиться, поскольку теоретические изыскания и судебная практика по указанной проблеме находятся в непрерывном развитии, а поэтому в будущем следует надеяться на новые разъяснения высшего судебного органа страны по указанному вопросу и внесение соответствующих корректив в действующее законодательство. Кроме того, следует напомнить и о том, что в уголовных кодексах некоторых стран корыстная и иная личная заинтересованность не являются обязательным признаком основного состава злоупотребления должностными полномочиями (уголовные кодексы Республики Беларусь, Кыргызской Республики, Республики Узбекистан).

УГОЛОВНОЕ ПРАВО
ПРОБЛЕМЫ ОСОБЕННОЙ ЧАСТИ УК РФ

В. В. РОМАНОВА

КОРЫСТНАЯ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬ КАК МОТИВ СОВЕРШЕНИЯ
ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ДОЛЖНОСТНЫМИ ПОЛНОМОЧИЯМИ

Закон определяет злоупотребление должностными полномочиями как использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

Обязательным признаком субъективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ, является мотив.

Понятие мотива преступления трактуется как осознанное побуждение, которым руководствовалось лицо при совершении преступления. Именно мотив обусловливает выбор лицом конкретного противоправного варианта поведения в целях получения того необходимого, чем он не обладал до совершения преступления.

К альтернативным мотивам рассматриваемого состава преступления относятся корыстная заинтересованность и иная личная заинтересованность. Они являются составообразующими признаками злоупотребления должностными полномочиями, поскольку включены в конструкцию данного состава.

Личная заинтересованность — более емкое понятие по сравнению с корыстной заинтересованностью лица в совершении вышеуказанного преступления.

В русском языке корысть понимается как стремление получить материальную выгоду любым путем .

Также это понятие раскрывается как страсть к приобретению и наживе, жадность к деньгам, богатству и падкость на барыш, стремление к захвату богатства .

В теории же уголовного права и правоприменительной практике корыстный мотив совершения преступления можно трактовать и как выходящий за рамки сугубо материальных потребностей. Например, злоупотребление должностными полномочиями может быть совершено путем использования (временного позаимствования) в своих интересах вверенных денежных средств или иного имущества, а также труда подчиненных либо в связи с боязнью утраты каких-либо материальных благ, с целью избавления от материальных затрат.

Обращает на себя внимание то, что законодатель при конструировании группы составов преступлений употребил различную терминологию, в целом охватываемую понятием корыстного мотива преступления, а именно: корыстные побуждения, корыстная цель, корыстная заинтересованность.

Из этих употребляемых законодателем терминов видно, что корыстный мотив преступления раскрывается, в том числе, через одноименную цель преступления. Однако как в психологии, так и в юридической науке нет еди-нообразного подхода к вопросу соотношения мотива и цели. Нередко эти понятия отождествляют. Нельзя не согласиться, что между мотивом и целью существует тесная взаимосвязь, но при этом они являются самостоятельными явлениями. Мотив определяется как по-буждение к деятельности, связанное с удовлетворением определенной потреб-ности, а цель — это то, что реализует человеческую потребность и выступает в качестве образа конечного результата деятельности.

Вместе с тем одной из причин неверного применения закона и как следствие ошибок квалификации деяний виновных на практике являются разночтения в определении корыстного мотива преступления, когда происходит смешение понятий мотива и цели преступления.

В этой связи представляет интерес анализ постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по различным категориям дел о так называемых корыстных преступлениях.

Так, в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» от 16 октября 2009 г. № 19 корыстная заинтересованность толкуется как стремление должностного лица путем совершения неправомерных действий получить для себя или других лиц выгоду имущественного характера, не связанную с незаконным безвозмездным обращением имущества в свою пользу или пользу других лиц (например, незаконное получение льгот, кредита, освобождение от каких-либо имущественных затрат, возврата имущества, погашения долга, оплаты услуг, уплаты налогов и т. п.).

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» от 27 декабря 2007 г. № 51 под корыстной целью понимается стремление изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц.

Между тем в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999 г. № 1 говорится,

что по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство из корыстных побуждений) следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т. п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.).

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлениях «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» от 27 декабря 2007 г. № 51 и «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999 г. № 1, давая определение корыстного мотива, раскрывает его посредством использования другого факультативного признака субъективной стороны состава преступления — цели, тем самым невольно провоцируя в теории и на практике ситуации, когда мотив сводится к качественно иному психическому явлению .

Как следует из приведенных положений постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, даже на уровне высшей судебной инстанции единого мнения (по нескольким критериям, которые будут приведены и проанализированы ниже) относительно определения корыстного мотива преступления не прослеживается. Содержащиеся в постановлениях разъяснения по своей сути вер-ны, но в них Пленум не дает четкого определения корыстной заинтересованности, а лишь приводит примеры возможных ее вариантов.

В результате анализа законодательной базы, научной и учебной литературы можно прийти к определенным выводам.

Прежде всего, представляется необходимым при установлении корыстного мотива в деянии лица ориентироваться на то, что основным содержанием корыстных побуждений является направленность устремлений виновного на извлечение материальной выгоды, незаконное обогащение. То есть деяние здесь выступает не как средство достижения цели, а как самоцель, способ реализации побуждения. Таким образом, можно заключить, что если есть корыстный мотив, то обязательно присутствует корыстная цель. Обратное неверно. Об этом свидетельствует неизбежность прохождения многоуровневого пути от первоначального побуждения до цели, максимально приближенно к желаемому результату, в ходе которого апробирование целей действиями может их видоизменить до неузнаваемости. Вот почему мотив нетождественен цели как таковой. А это означает, что если лицо преследует корыстную цель, то это еще не значит, что оно действует из корыстных побуждений. Вызвать у лица желание материально обогатиться путем совершения злоупотребления должностными полномочиями могут и некорыстные мотивы (стремление к самоутверждению, солидарность, интерес семейственности, тщеславие и т. д.). Значит, замена цели мотивом при толковании закона может привести к декриминализации деяний .

Также следует иметь в виду, что корыстная заинтересованность, будучи по своей сути осознаваемым мотивом, изначально включает в себя корыстную цель, которая может быть достигнута путем совершения противоправного деяния.

Этот вывод следует из приведенного в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» от 16 октября 2009 г. № 19 толкования признака «корыстная заинтересованность». Пленум косвенно признает необходимость доказывания признака противоправности действий (бездействия) должностного лица, совершившего злоупотребление должностными полномочиями. Установление нарушений должностным лицом норм иных отраслей права обязательно для вменения состава злоупотребления должностными полномочиями .

Представляется, что корыстный мотив, чтобы рассматриваться в качестве такового при злоупотреблении должностными полномочиями, должен охватывать осознание того, что для удовлетворения потребности необходимо преодолеть препятствие, т. е. совершить общественно опасное деяние.

Еще одним важным моментом при установлении в действиях должностного лица корыстной заинтересованности при совершении злоупотребления должностными полномочиями является толкование круга лиц, стремление к обогащению которых явилось побудительным мотивом совершения данного преступления. И здесь единого мнения как в теории, так и в правоприменительной деятельности не усматривается.

Чаще всего учеными высказывается мнение, что истинный корыстный мотив преступления осознается как возможный к реализации исключительно путем достижения цели — повышения собственного благосостояния. При этом если виновный ведет с другими лицами совместное хозяйство, если у них единый семейный бюджет, то, извлекая имущественную выгоду для этих близких лиц, он, безусловно, обогащается сам. Целью деятельности субъекта в любой ситуации остается удовлетворение личных потребностей. С другой стороны, стремление к обогащению других лиц, судьба которых ему небезразлична, но их материальное положение прямо не оказывает влияния на его имущественное благосостояние, будет обусловлено другими мотивами, например интересом семейственности, тщеславием, благодарностью за ранее оказанную услугу и т. д., а отнюдь не корыстной заинтересованностью. С учетом изложенного корыстный мотив характеризуется стремлением к материальной выгоде исключительно для себя .

Данная позиция верна, но требует некоторых существенных дополнений.

Из текста Федерального закона «О противодействии коррупции» от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ следует, что под корыстной заинтересованностью (применительно к данному закону личная заинтересованность выражается только в корыстной) понимается возможность получения доходов в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц.

В Федеральном законе «О государственной гражданской службе Российской Федерации» от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ корыстная заинтересованность связывается с возможностью получения гражданским служащим при исполнении должностных обязанностей доходов (неосновательного обогащения) в денежной либо натуральной форме, доходов в виде материальной выгоды непосредственно для гражданского служащего, членов его семьи или лиц, указанных в п. 5 ч. 1 ст. 16 данного Федерального закона (родители, супруги, дети, братья, сестры, а также братья, сестры, родители и дети супругов), для граждан или организаций, с которыми гражданский служащий связан финансовыми или иными обязательствами (на наш взгляд, если должностное лицо связано с физическими или юридическими лицами иными обязательствами, речь может идти не о материальной, а об иной личной заинтересованности).

В Кодексе профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации (ст. 22) раскрывается, что коррупционно опасным поведением применительно к настоящему Кодексу считается такое действие или бездействие сотрудника, которое в ситуации конфликта интересов создает предпосылки и условия для получения им корыстной выгоды и (или) преимуществ как для себя, так и для иных лиц, организаций, учреждений, чьи интересы прямо или косвенно отстаиваются сотрудником, незаконно использующим свое служебное положение.

Согласно ст. 25 этого же Кодекса личной корыстной заинтересованностью сотрудника признается возможность получения любой формы выгоды для него или иных лиц, с которыми он связан служебными или неформальными отношениями.

Важно, что в этих документах личной корыстной заинтересованностью признается не только стремление к личному обогащению, но и заинтересованность в обогащении членов семьи и других родственников, граждан, организаций, с которыми должностное лицо связано финансовыми обязательствами .

Оговорка о том, что должностное лицо должно быть связано с вышеперечисленными лицами финансовыми обязательствами, по нашему мнению, обусловлена тем, что при извлечении лицом материальной выгоды для других его действия могут характеризоваться корыстной направленностью в том случае, если он рассчитывает получить от тех, в пользу кого действует, какую-то материальную выгоду, в том числе в будущем. Во всех других ситуациях говорить о корыстном мотиве не совсем верно, так как в основе действий виновного могут лежать и любые другие потребности, например желание показать «широкую натуру», стремление достичь уважения и т. д. Следовательно, при рассмотрении отдельного случая корыстной заинтересованности, выражающейся в обогащении членов семьи и других родственников, в ходе проведения доследственной проверки или расследования уголовного дела видится целесообразным устанавливать, что имущественные преимущества, получаемые вследствие совершения злоупотребления должностными полномочиями в интересах близких виновному лиц, являются и материальной выгодой (в том числе косвенной) для самого исполнителя.

Таким образом, если лицо совершает преступление с целью получения материальной выгоды для других лиц, не намереваясь извлечь при этом какую-то материальную выгоду для себя, то привлечь его к уголовной ответственности при буквальном толковании закона будет довольно проблематично. Корыстная заинтересованность, исходя из этимологического значения данного понятия, в этом случае у виновного отсутствует.

В каждом случае необходимо устанавливать, что корыстная заинтересованность послужила основным толчком для совершения должностным лицом злоупотребления должностными полномочиями, но при этом факт непосредственного и полного удовлетворения потребности, в чем было заинтересовано лицо, не является обязательным для квалификации деяния по ст. 285 УК РФ.

Таким образом, при выяснении наличия в действиях должностного лица корыстной заинтересованности при злоупотреблении должностными полномочиями представляется важным:

разграничивать понятия мотива и цели преступления, для чего выяснять, что именно явилось толчком к поведению лица, при этом иметь в виду, что если у лица присутствовал корыстный мотив, то обязательно была и корыстная цель, но обратное спорно;

учитывать, что корыстная заинтересованность изначально включает в себя корыстную цель,которая может быть достигнута путем совершения противоправного деяния;

обращать внимание на то, что основным содержанием корыстных побуждений является направленность устремлений виновного на извлечение материальной выгоды, незаконное обогащение, но вместе с тем понятие корысти в ряде случаев выходит за рамки материальных потребностей;

принимать во внимание, что корыстная заинтересованность может выражаться в стремлении к личному обогащению, в стремлении к обогащению членов семьи и других родственников, граждан, организаций, с которыми должностное лицо связано финансовыми обязательствами, либо в том, что лицо рассчитывает получить от тех, в пользу кого действует, какую-то материальную выгоду в будущем.