Момент окончания хищений. Особенности кражи: момент окончания и объективная сторона

ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОМЕНТА ОКОНЧАНИЯ ХИЩЕНИЯ

М. ТРЕТЬЯК, В. ВОЛОШИН

Мария Третьяк, доцент кафедры Ставропольского государственного университета, кандидат юридических наук.

Вадим Волошин, следователь прокуратуры Левокумского района Ставропольского края .

Вопрос определения момента окончания хищения имеет как теоретическое, так и серьезное практическое значение. От его решения зависит признание хищения оконченным либо прерванным на стадии покушения, наличия добровольного отказа от его совершения, точность юридической оценки содеянного и т. д. В современной юридической литературе этому вопросу не уделяется должного внимания. Принято считать, что момент окончания достаточно четко определен в постановлениях высших судебных инстанций. По мнению авторов настоящей статьи, это не вполне соответствует действительности, так как рассматриваемый вопрос продолжает неоднозначно решаться на практике и вызывать научные дискуссии.

В науке дооктябрьского периода обсуждались три версии признания хищения оконченным преступлением:

а) заимствованная из римского права концепция прикосновения, согласно которой хищение окончено с момента прикосновения субъекта к чужому имуществу;

б) теория уноса, отодвигающая окончание хищения ко времени удаления вещи из соответствующего помещения;

в) версия завладения, по которой похищение окончено со времени перехода чужого имущества во владение виновного, в том числе и с изъятием вещи из места ее нахождения <1>.

<1> См.: Фойницкий уголовного права : Часть Особенная. Посягательства личные и имущественные. Петроград, 1916. С.

Также три варианта окончания хищения рассматривались в советский период:

1) теории изъятия (хищение окончено, если имущество изъято из законного владения);

2) концепция завладения, предполагающая, что изъятое имущество перешло в обладание виновного субъекта;

3) версия распоряжения, связывающая окончание хищения с приобретением виновным возможности распорядиться имуществом по своему усмотрению <2>.

<2> См.: Владимиров похищений личного имущества. М., 1974. С.

И в современной юридической литературе излагаются также три подхода определения момента окончания хищения:

1) теория завладения <3>;

<3> См.: Рудаков ответственность за кражу по российскому и зарубежному законодательству (теоретический анализ): Дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2005. С.

2) теория "реальной возможности";

3) момент окончания зависит от формы хищения <4>.

<4> Векленко хищений чужого имущества: Дис. ... докт. юрид. наук. Омск, 2001. С. 210.

Принципиальное различие между этими взглядами проявляется в подходе к решению весьма важного вопроса о моменте окончания преступления при изъятии материальных ценностей с охраняемой территории предприятия. Если считать хищение оконченным с момента изъятия имущества, то припрятывание ценностей на территории охраняемого предприятия или попытка вынести их с данной территории рассматривается как оконченное хищение.

До 1972 г. едва ли не академический характер имела позиция, заключающаяся в том, что по общему правилу (из него "выпала" квалификация разбоя) хищение считалось оконченным с момента фактического завладения преступником этим имуществом. Так утверждал в своей практике Верховный Суд СССР, так провозглашалось в учебниках и курсах уголовного права <5>. Однако в 1972 г. в бюллетене Верховного Суда РСФСР N 2 было опубликовано решение Ленинградского городского суда по делу С. с новым толкованием момента окончания кражи. Он был связан с тем, что ответственность за оконченное преступление, предусмотренное ст. 89 УК РСФСР, наступает в случаях, когда лицо полностью осуществило преступный умысел по завладению государственным или общественным имуществом и приобрело возможность использовать его по своему усмотрению <6>. В дальнейшем данное положение нашло подтверждение в п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 01.01.01 г. N 4 "О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества", а затем в п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г. N 11 "О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности" и в п. 6 нового Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 01.01.01 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое". Рассматриваемый случай - один из немногочисленных, свидетельствующих о том, что разработанная известным ученым-юристом профессором концепция получила официальное признание в судебной практике.

<5> См., напр.: , Меньшагин советского уголовного права: Особенная часть. М., 1955. С.

<6> Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1972. N 1. С.

Однако в отличие от практики в теории уголовного права данная концепция была поддержана не всеми. Она подвергалась, в частности, серьезной критике со стороны, который отмечал, что границы, при которых завладение имуществом до пределов реальной возможности распоряжения им не отличаются четкостью, могут быть истолкованы неоднозначно <7>. считает, что данная концепция не может быть признана достаточно обоснованной и убедительной прежде всего потому, что для наступления момента окончания хищения достаточно, чтобы похищенное имущество перешло в физическое обладание похитителя, хотя бы он еще и не получил реальной возможности распорядиться этим имуществом, а лишь осознавал такую возможность на будущее <8>.

<7> Литовченко ответственность за посягательства на социалистическую собственность (понятие хищения). М., 1985. С. 50.

<8> Владимиров похищений личного имущества. М., 1974. С. 38.

пришел к выводу, что разъяснение о моменте окончания хищения в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 01.01.01 г. не должно претендовать на универсальность и может быть использовано только при определении момента окончания хищения чужого имущества, совершаемого с охраняемой территории <9>.

<9> Кочои за корыстные преступления против собственности. 2-е изд., доп. и перераб. М., 2000. С. 133.

В настоящее время утверждает, что определение общего момента окончания хищения не может удовлетворить потребности практики и влечет конкретизацию момента окончания применительно к отдельным способам хищения <10>.

<10> Векленко хищений чужого имущества: Дис. ... докт. юрид. наук. Омск, 2001. С. 214.

Поскольку момент признания преступления оконченным напрямую зависит от того, как сформулированы в уголовном законе признаки его объективной стороны, проанализируем соответствующие общие положения действующего закона.

В части 1 ст. 29 УК РФ указано, что преступление признается оконченным, если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом. Законодатель, таким образом, по своему усмотрению определяет минимум действий и тот объем вредных последствий, при наличии которых деяние признается оконченным преступлением. Определение момента юридического окончания преступного деяния - важный элемент законодательной техники, обеспечивающий наибольшую эффективность уголовно-правовой нормы <11>. В пункте 1 примечания к ст. 158 УК РФ описаны общие объективные признаки состава хищения. Исходя из этого, момент окончания хищения должен определяться изъятием и (или) обращением чужого имущества в пользу виновного или других лиц, также причинением ущерба собственнику или иному владельцу этого имущества. Но в юридической литературе неоднократно отмечалось, что использование законодателем для характеристики объективной стороны хищения терминов "изъятие" и (или) "обращение" вряд ли следует считать достаточно продуманным <12>. Во-первых, если "изъятие" имущества присуще всем формам хищения, то объективная сторона ни одной формы хищения не может быть охарактеризована только как "обращение" чужого имущества в пользу виновного или других лиц <13>. Во-вторых, если "изъятие" и "обращение" чужого имущества в пользу виновных обязательны для кражи, грабежа, мошенничества, а при присвоении и растрате возможно только "обращение" имущества в пользу указанных лиц, то получается, что "изъятия" имущества при хищении не существует <14>. Данное положение создает известные трудности для определения момента окончания хищения, так как сложно установить, какими действиями может совершаться хищение. Это негативно отражается на практике.

<11> Куринов основы квалификации преступлений: Учебное пособие. М., 1984. С. 122.

<12> Кочои за корыстные преступления против собственности. 2-е изд., доп. и перераб. М., 2000. С. 105.

<13> Кладков -правовая охрана права собственности // Труды МГЮА. 1999. N 4. С.

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (под ред. ,) включен в информационный банк согласно публикации - ИНФРА-М-НОРМА, 2000 (издание третье, измененное и дополненное).

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть" (под ред. -Хегай,) включен в информационный банк согласно публикации - ИНФРА-М, КОНТРАКТ, 2006 (издание исправленное и дополненное).

<14> См., напр.: Комментарий к Уголовному кодексу РФ. М., 1996. С. 398; Уголовное право РФ: Особенная часть. М., 1996; , Ляпунов за корыстные посягательства на социалистическую собственность. М., 1986. С. 86 и др.

Например, при рассмотрении уголовных дел в судах встречаются случаи, когда признается оконченным хищение при задержании виновных на пути к выходу из помещения или квартиры. И это не случайно. Так, по делу Бугреева, осужденного за оконченную кражу, Верховный Суд РФ признал правильным изменение квалификации его действий на покушение на кражу, поскольку виновный, отжав с помощью "фомки" дверь, выбил ее ногой и проник в квартиру, из которой попытался изъять имущество, но распорядиться им не успел, поскольку был задержан сотрудниками милиции при выходе из квартиры <15>. В другом случае несколько работников тепличного комбината по предварительному сговору между собой похитили со склада товарной продукции 23 ящика огурцов и, погрузив их на автомашину, попытались вывезти с территории комбината, но были задержаны на проходной. Верховный Суд РСФСР признал неправильной квалификацию этого преступления как оконченного хищения и изменил ее, усмотрев в содеянном покушение на кражу, поскольку виновные не имели реальной возможности распорядиться данным имуществом по своему усмотрению <16>.

<15> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 6. С

<16> Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1986. N 10. С.

В соответствии с Постановлением, указанным выше, для оконченной кражи с охраняемой территории необходимо вынести имущество за пределы этой территории, именно с этого момента у лица появляется реальная возможность пользоваться и распоряжаться имуществом по своему усмотрению. В приведенных случаях для ее возникновения необходимо совершение дополнительных действий, т. е. вынесения имущества за пределы помещения или квартиры. Данный подход в полной мере соответствует тем случаям, когда объективная сторона хищения выражается в изъятии и обращении чужого имущества в пользу виновного или других лиц. Однако он не соответствует ситуациям, когда его объективная сторона выражается только в изъятии как альтернативном действии. Это означает, что преступление окончено с момента, когда изъятие имущества причинило ущерб его собственнику или иному владельцу.

Необходимо также обратить внимание на следующее. Принято Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 01.01.01 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" (п. 6), в котором односторонне определяется момент окончания хищения только в отношении кражи, грабежа, разбоя и ничего не говорится о мошенничестве, особенно сопряженном с приобретением права на имущество, нет указаний относительно момента окончания присвоения и растраты. Федеральным законом от 01.01.01 г. N 283-ФЗ внесены изменения в ст. 158 УК РФ и в примечание к ней. В соответствии с ними "под хранилищем понимаются хозяйственные помещения, обособленные от жилых построек, участки территории, трубопроводы, иные сооружения независимо от форм собственности, которые предназначены для постоянного или временного хранения материальных ценностей". Данное определение не содержит указания на то, что хранилище оборудовано ограждением либо техническими средствами, что оно обеспечено иной охраной, как это было в старой редакции. Что касается нефтепровода, нефтепродуктопровода и газопровода, то хищения из них предусмотрены отдельным пунктом ч. 3 ст. 158 УК РФ. Из этого положения следует, что к хранилищу следует относить любой участок территории, даже не огороженный и не обеспеченный охраной, например, на котором находятся строительные материалы , собранное в поле зерно и т. п. В этом случае нет различия между кражей с охраняемой территории и кражей с любого неохраняемого участка и их следует квалифицировать по одному п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

В связи с этим возникает множество вопросов. Если к хранилищу относится как охраняемая территория, так и неохраняемая, тогда что следует понимать под охраняемой и неохраняемой территорией? Корректно ли использование термина "проникновение" в хранилище, если оно не охраняется? И применимо ли вообще прочно устоявшееся и достаточно "отработанное" судебное правило о моменте определения окончания хищения, закрепленное в п. 6 упомянутого Постановления, поскольку оно было разработано в основном применительно к краже именно с охраняемой территории? Возникает такое впечатление, что законодатель чрезмерно уделяет внимание месту совершения кражи. Изначально в Уголовном кодексе РФ была закреплена только кража из жилища, помещения либо иного хранилища. Затем кража из жилища была предусмотрена отдельной нормой (ч. 3 ст. 158 УК РФ). Затем появляется новый вид кражи - совершенной из одежды, сумки или другой ручной клади, находящихся при потерпевшем. Теперь еще появилась кража из нефтепровода, нефтепродуктопровода и газопровода. Что дальше ждать от законодателя? Все эти новые изменения вызывают серьезные возражения с точки зрения используемой терминологии, а также, решая отчасти уже накопившиеся проблемы, порождают новые (причем не менее сложные и в ряде случаев тупиковые). Ведь главным недостатком, не позволяющим правильно квалифицировать деяния, являются неточные законодательные формулировки и судебные рекомендации <17>, что вызывает среди практических работников определенные трудности.

<17> считает, что Пленум Верховного Суда РФ в своих толкованиях занимает иногда двойственную позицию, не решаясь высказать окончательное решение, либо дает разъяснение положений, исходя не из их сложности, а из их распространенности в правоприменительной практике (см.: Чечель вопросы квалификации убийства двух или более лиц // Труды юридического факультета СГУ. Ставрополь: Сервисшкола, 2003. Вып. 2. С. 186).

Проанализируем несколько примеров, свидетельствующих о сложности применения общего определения момента окончания хищения на практике. Виновный Т. задумал похитить имущество, находящееся в небольшом сейфе на охраняемой территории. С этой целью он проник в помещение, но открыть сейф ему не удалось. Тогда он решил похитить сам сейф с находящимся в нем имуществом. Переместив сейф к окну, он выбросил его на улицу, а затем перебросил через ограждение. После этого сам перебрался через ограждение, переместил сейф на некоторое расстояние от охраняемой территории и попытался уже за ее пределами вскрыть сейф, но был задержан случайно оказавшимся рядом гражданином <18>. При рассмотрении дела в суде данный факт был квалифицирован как оконченная кража. Сложность в квалификации этого преступления состоит в том, что совершаются все действия по завладению имуществом, которое выносится за пределы территории, но хищение не окончено. Дело в том, что непосредственно имуществом лицо еще не завладело, а завладело только хранилищем, в которое еще не проникло. Следовательно, лицо не получило реальной возможности пользоваться и распоряжаться имуществом по своему усмотрению. Поэтому содеянное им должно квалифицироваться как покушение на кражу. Данный пример свидетельствует о том, что совершение дополнительных действий после выноса за пределы охраняемой территории не всегда указывает на окончание хищения.

<18> Архив Октябрьского районного суда г. Ставрополя. Уголовное дело N 23-255 за 2003 г.

На современном этапе развития научно-технического прогресса многие предприятия, организации для обеспечения безопасности используют различные технические средства (например, видеокамеры наружного и внутреннего наблюдения, которые позволяют проследить за поведением преступника). Это обстоятельство вызывает определенные сложности в определении момента окончания хищения. Опять-таки приведем пример из судебной практики. М. и К. знали, что генеральный директор предприятия "МОНОКРИСТАЛЛ" в своем офисе в сейфе хранит денежные средства , но не знали, что по всему периметру ограждения были установлены видеокамеры, позволяющие осуществлять наружное наблюдение за тем, что происходит за его пределами. Для того чтобы похитить денежные средства, они ночью проникли на территорию данного предприятия, вскрыли сейф. Завладев его содержимым, они покинули офис, перелезли через ограждение и через 100 метров были задержаны охраной <19>. Суд признал пройденное виновными расстояние небольшим (в пределах наблюдения видеокамер) и квалифицировал данный факт как покушение на кражу. Если следовать таким правилам, то в большинстве случаев хищение будет квалифицироваться как неоконченное преступление. Это, соответственно, будет влечь смягчение наказания преступнику, так как технические средства позволяют осуществлять наблюдение на достаточно большом расстоянии от охраняемой территории. В дальнейшем, на наш взгляд, использование технических средств получит повсеместное распространение, на что законодателю необходимо обратить внимание.

<19> Архив Промышленного районного суда г. Ставрополя. Уголовное дело N 54-324 за 2004 г.

Представляется, что при рассмотрении такой важной проблемы, как определение момента окончания кражи, когда похищаются предметы, которые преступник может употребить на месте совершения преступления (продукты, напитки, сигареты и т. п.), необходимо учитывать следующее мнение: "Если речь идет об имуществе, которое может быть потреблено виновным (обычно это различные пищевые продукты) без выноса с охраняемой территории, и он имеет такое намерение, кража должна считаться оконченной с момента обособления имущества и установления над ним противоправного владения преступником" <20>. Значит, в этой ситуации момент окончания хищения наступает при совершении только действий по изъятию и завладению.

<20> Кригер хищений социалистического имущества. М., 1971. С. 117; 1974. С. 109.

Рассмотрев различные ситуации, мы убедились в том, что момент возникновения реальной возможности определяется по-разному. Возникает вопрос: в каких границах она определяется? , уделивший наибольшее внимание данному вопросу, отметил, что возможность распорядиться имуществом по своему усмотрению не следует путать или отождествлять с реальным достижением тех конечных целей, которые лицо ставило перед собой. Он пишет: "Виновный может и не достичь этих целей, то есть не успеть потребить, продать или иным способом распорядиться похищенным имуществом; важно, чтобы он достиг возможности совершить указанные действия" <21>. Однако главная проблема, на наш взгляд, состоит в том, что эту "возможность" правоприменитель определяет сам в каждом конкретном случае с учетом обстановки совершения преступления. Но эта обстановка зависит от многих обстоятельств. Особенно ее сложно установить, когда имущество находится вне помещения, хранилища или определенного места. Например, хищение транспортного средства, находящегося на улице, скота на пастбище, телефона-автомата, электрических фонарей или провода освещения и т. п. следует признать оконченным, когда они перемещены за пределы прямой видимости от места их нахождения. При этом необходимо учитывать и конкретные условия, при которых совершается кража, т. е. время суток, погодные условия, рельеф местности, наличие в непосредственной близости объектов, затрудняющих наблюдение (зданий, строений, транспорта, коммуникаций и т. п.) <22>.

<21> Там же. М., 1974. С.

<22> Векленко хищений чужого имущества: Дис. ... докт. юрид. наук. Омск, 2001. С.

Вышеизложенное позволяет утверждать, что проблема определения момента окончания хищения продолжает оставаться актуальной. Главными причинами такого положения являются:

Оценочный характер определения момента окончания хищения, требующего уточнения не только в отношении форм хищения, но и различных его видов;

Неудачная формулировка признаков объективной стороны состава хищения в законе;

Неудовлетворительность вносимых изменений, негативно отражающихся не только на стройности и системности уголовного закона, но в первую очередь - на правоприменительной практике.

До настоящего времени на различных уровнях постоянно обсуждаются вопросы своевременности принятия процессуальных решений по сообщениям о преступлениях. Нередко доследственные проверки принимают затяжной характер в связи с необоснованным направлением сообщений из одного субъекта Федерации в другой. Всё это влияет на реализацию конституционных прав граждан на доступ к правосудию в разумный срок, а также эффективность уголовного преследования. Особенно это актуально для проведения проверок и расследования уголовных дел по фактам мошенничества с использованием электронных форм платежей.

В практике работы органов внутренних дел есть проблемы определения места расследования таких преступлений. В первую очередь, это связано с установлением данных и местонахождения лиц, их совершивших, по нераскрытым преступлениям рассматриваемой категории.

Так, А. Лукинов местом совершения этих преступлений и местом их расследования предлагает считать местонахождение злоумышленника независимо от места перечисления пострадавшим денежных средств и места зачисления их на счёт виновного.

В соответствии с и УПК предварительное расследование производится по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления. При этом, если преступление было начато в одном месте, а окончено в другом, уголовное дело расследуется по месту окончания преступления.

При этом обязательным признаком объективной стороны материальных составов преступлений, к которым относится и мошенничество, являются общественно опасные последствия.

В связи с этим мнение, высказанное А. Лукиновым, о том, что наступление общественно опасных последствий не имеет никакого значения для определения территориальной подследственности, применительно к материальным составам преступлений ошибочно.

По смыслу закона, а также в силу п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" мошенничество признаётся оконченным с момента, когда имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность (в зависимости от потребительских свойств этого имущества) пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению.

Согласно п. 12 указанного постановления как мошенничество квалифицируется безвозмездное обращение лицом в свою пользу или в пользу других лиц денежных средств, находящихся на счетах в банках, совершённое с корыстной целью путём обмана или злоупотребления доверием (например, путём представления в банк поддельных платёжных поручений, заключения кредитного договора под условием возврата кредита, которое лицо не намерено выполнять).

Исходя из этого с момента зачисления денег на банковский счёт либо абонентский счёт мобильного телефона лица, на который они были перечислены в результате мошенничества, оно получает реальную возможность распоряжаться поступившими денежными средствами по своему усмотрению, например, осуществлять расчёты от своего имени или от имени третьих лиц, не обналичивая денежные средства.

В силу развитости современных информационных и банковских технологий выход в эфир посредством мобильной связи, а также распоряжение поступившими на счёт денежными средствами, в том числе и их обналичивание, возможно в любой точке мира, где подобные услуги могут быть предоставлены.

В указанных случаях преступление следует считать оконченным с момента зачисления этих средств на счёт лица, которое путём обмана или злоупотребления доверием изъяло денежные средства со счёта их владельца, либо на счета других лиц, на которые похищенные средства поступили в результате преступных действий виновного.

Итак, местом окончания мошенничества будет то место, из которого перечислены денежные средства потерпевшим, так как именно в этом месте для него наступили вредные последствия.

С позицией прокуратуры Владимирской области по этому вопросу согласились и некоторые структурные подразделения Генеральной прокуратуры РФ . При этом внимание обращено на необходимость разграничения места совершения преступления и места производства предварительного расследования.

Место производства предварительного расследования определяется в соответствии со УПК, но в законодательстве нет определения места совершения преступления. Это обусловлено невозможностью отражения в законе всех конкретных обстоятельств, которые могут иметь значение для его установления. В связи с этим место совершения преступления устанавливается в каждом конкретном случае самостоятельно правоприменителем исходя из особенностей конструкции состава преступления, характера совершённого деяния, применённых средств и способов причинения вреда охраняемым общественным отношениям.

Во многих случаях действия, входящие в объективную сторону состава преступления, могут совершаться в разных географических точках, каждая из которых, в принципе, может быть признана местом совершения преступления. Исходя из того, что объективная сторона мошенничества, как и любого хищения, заключается в противоправном изъятии чужого имущества, а также в приобретении права на чужое имущество, местом совершения преступления является место изъятия чужого имущества (например, банк, банкомат, место жительства потерпевшего).

Обязательным признаком объективной стороны кражи является незаконность изъятия и его безвозмездность. Незаконность означает, что виновный не является собственником имущества, не имел юридического права на изъятие имущества и обращение его в свою пользу, не был уполномочен на такое действие. То есть, состав хищения отсутствует, если лицо имеет законные основания на получение изъятого им имущества, но нарушило порядок его получения. При наличии предусмотренных законом условий подобного рода действия образуют самоуправство. По делу Б., осужденного за кражу личных вещей своей бывшей жены, совершенной для того, чтобы использовать это обстоятельство для разрешения взаимных претензий по разделу жилой площади и с целью возврата своего имущества. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала, что, поскольку Б., пытаясь решить вопрос имущественного характера с женой путем самовольного изъятия ее вещей из квартиры и используя это обстоятельство для осуществления своего действительного или предполагаемого права, действовал незаконно, причинив существенный вред потерпевшей, в его действиях имеются признаки самоуправства.

Безвозмездность изъятия имущества характеризуется тем, что собственник не получает за выбывшее из его владения имущество необходимого эквивалента в виде общественно полезного труда или возмещения стоимости предмета хищения. Частичное возмещение стоимости изъятого имущества не исключает ответственности за хищение. Изъятие имущества, вверенного виновному, путем замены его на менее ценное, совершенное с целью присвоения или обращения в собственность других лиц, должно квалифицироваться как хищение в размере стоимости изъятого имущества.

Объективная сторона кражи включает в себя в качестве обязательного признака причинную связь между общественно опасным действием и наступившими последствиями в виде причинения реального имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества. Ущерб заключается в уменьшении наличного имущества потерпевшего, которое в момент хищения находилось и его владении.

Размер имущественного ущерба при краже определяется стоимостью похищенного, выражающейся в его цене. При определении стоимости похищенного имущества в соответствии с рекомендациями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», следует исходить из его фактической стоимости на момент совершения преступления. При отсутствии сведений о цене похищенного имущества его стоимость может быть установлена на основании заключения экспертов.

Следует учитывать, что если стоимость похищенного ничтожна и умысел виновного не был направлен на изъятие имущества в более значительном размере или насильственным способом, такие действия согласно ч. 2 ст. 14 УК в силу малозначительности не являются преступлением. Однако применительно к хищению имущества, совершенному путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты, размер причиненного ущерба учитывается при определении основания уголовной ответственности. По смыслу ст. 7.27 КоАП хищение чужого имущества путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты при отсутствии квалифицированных (особо квалифицированных) видов этих преступлений на сумму, не превышающую 1 000 рублей, признается мелким и влечет административную ответственность. Соответственно хищение имущества вышеуказанными способами может повлечь уголовную ответственность по ст. 158, 159 и 160 УК РФ, при условии, если причиненный ущерб превышает 1 000 рублей или имеются квалифицирующие (особо квалифицирующие) признаки хищения.

С таким признаком как изъятие, тесно связан другой признак хищения - обращение имущества. Важно подчеркнуть, что понятия «изъятие» и «обращение» отличны друг от друга, имеют собственное содержание, находятся в тесной связи и взаимно дополняют друг друга. Они указывают на то, что виновный неправомерно изымает материальные ценности из имущественной сферы другого лица, тем самым нарушая существующую социальную связь - отношение собственности, переводит чужое имущество в свое обладание, придавая своим действиям внешне законную форму. Поэтому указанные термины наиболее пригодны для характеристики объективной стороны кражи как формы хищения.

Таким образом, кража считается оконченной с момента действительного завладения имуществом, т.е. когда имущество изъято и виновный имеет реальную возможность пользоваться или распоряжаться им по своему усмотрению, когда изъятое имущество обращено в пользу виновного или других лиц. Момент окончания кражи не следует ставить в зависимость от того, удалось ли превратить в действительность имеющуюся реальную возможность пользоваться или распоряжаться чужим имуществом как своим собственным.

Рассмотрев вопросы объективной стороны кражи, стоит вернуться к определению понятия хищения. Как говорилось вначале нашей работы, законодатель в примечании 1 к ст. 158 УК РФ указал, что хищение является деянием, причиняющим ущерб собственному или иному владельцу имущества. Но на вопрос о том, кто является в данном случае иным владельцем, уголовный закон не отвечает. В связи с чем, возникает другой вопрос, является ли иным владельцем лицо, неправомочно обладающее имуществом?

Для решения этой проблемы обратимся к теоретикам права.

Н.А. Лопашенко под иным владельцем имущества понимает законного (титульного) владельца, с ним согласны З.А. Незнамова, М.В. Фролов, И.Я. Казаченко. Другой взгляд на этот вопрос у А.Г. Безверхова, который пишет: «В примечании 1 к ст. 158 УК законодатель говорит о владельце имущества, которому причиняется ущерб хищением, но при этом особо не оговаривает вид (категорию) владения. Данное обстоятельство позволяет заключить, что для квалификации хищений не имеет значения, законно или незаконно владение, на которое посягает данное деяние».

Подобный подход, поддерживаемый некоторыми исследователями, позволяет сделать вывод, что похититель сам становится под охрану уголовного закона. По мнению А.И. Бойцова, «хищение образует изъятие имущества не только у его собственника и не только у законного обладателя, например, у лица, ранее похитившего это имущество».

Рассмотренный вопрос объекта кражи, наталкивает нас на мысль, что А.Г. Безверхов и А.И. Бойцова, неверно подходят к квалификации хищения.

В асоциальной основе преступления против собственности следует различать два аспекта - социально-экономический (фактический) и юридический. С фактической стороны преступление против собственности является деянием, нарушающим отношения принадлежности объекта собственности его собственнику. В результате его совершения собственник утрачивает фактическое обладание своей вещью и тем самым терпит материальный (имущественный) ущерб, поскольку лишается возможности реально извлекать из нее те или иные полезные ее свойства. Собственник также теряет возможность принимать решения по поводу функционирования принадлежащего ему объекта собственности. Юридическая сторона рассматриваемого преступления заключается в нарушении юридического содержания отношений собственности - субъективного права собственности. Преступление нарушает это право как юридическое благо, предоставляющее субъекту общую правовую власть над принадлежащей ему вещью. В результате его совершения собственник практически не может осуществлять свои права в отношении имущества, вышедшего из его обладания, но это не значит, что права собственника по поводу этого имущества прекращаются.

В связи со сказанным нельзя не увидеть, что незаконно выбывшая из владения собственника вещь, не теряет своей принадлежности. Значит, похититель не может быть ее владельцем и, следовательно, уголовный закон не охраняет его право владения этой вещью.

Помимо сказанного, следует отметить, что уголовный закон призван защищать исключительно позитивные, социально полезные общественные отношения, охранять права и законные интересы субъектов этих отношений. Негативные социальные отношения, противозаконные имущественные интересы он не охраняет.

Таким образом, во избежание неверного применения закона, а именно, исключения ошибочной квалификации как преступления ситуации хищения похищенного, законодателю стоит более конкретно определить понятие хищения. Возможным вариантом может быть такое определение - хищение является деянием, причиняющим ущерб собственному или иному законному владельцу имущества.

Наша позиция по вопросу хищения, уместна в случае, если речь идет об уголовно-правовой оценке действий лица, знающего, что он завладевает имуществом, приобретенным кем-либо преступным путем. В ситуации, когда вторичный приобретатель этого обстоятельства не осознает, содеянное необходимо квалифицировать (в соответствии с направленностью умысла) как покушение на хищение чужого имущества.

Момент окончания хищения идет в зависимости от формы хищения.

Кража и грабеж окончены тогда, когда имущество изъято у собственника или иного законного владельца и виновный имеет реальную (не абстрактную) возможность им пользоваться или распоряжаться по собственному усмотрению.

Разбой окончен с момента нападения с целью хищения чужого имущества с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, или с угрозой причинения такого насилия.

Мошенничество. В ст.159 говорится об этом преступлении как хищении или как приобретении права на чужое имущество. В доктрине говорят о двух формах мошенничества. Если мошенничество в форме хищения, то оно окончено, когда вследствие обмана или злоупотребления доверием поступило во владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность пользоваться или распоряжаться этим имуществом. Если мошенничество в форме приобретения права на чужое имущество (тут предмет, как правило, - недвижимость), то оно окончено с момента возникновения у виновного юридически закрепленной возможности вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим (например, с момента регистрации права на недвижимость).

Присвоение и растрата – это две формы преступления (различаются по характеру действий) в ст.160. Присвоение окончено с момента, когда законное владение вверенным имуществом становится противоправным, и это лицо начало совершать действия, направленные на обращение этого имущества в свою пользу.

Растрата окончена с момента противоправного издержания данного имущества.

Вымогательство (корыстное преступление без признаков хищения). Оно окончено с момента предъявления требования передать имущество, право на имущество, или совершить имущественные действия, сопряженное с угрозой применения насилия, повреждения имущества, распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, или распространения иных сведений, которые могут причинить ущерб права и законным интересам других лиц.

КРАЖА – СТ.158.

Кража – это тайное хищение чужого имущества.

Деяние выражается в противоправном безвозмездном изъятии чужого имущества, совершенное способом тайно с причинением потерпевшему имущественного ущерба. Деяние, способ, последствия, причинная связь.

Характеристика способа совершения кражи.

Тайным признается хищение в отсутствии собственника, владельца или иных лиц, либо хотя бы и в их присутствии, но незаметно для них, либо хотя бы и заметно для перечисленных лиц, но они не обнаруживают своей осведомленности, а виновный этого факта не осознает. Например, посторонний видит, что на его глазах какой-то гражданин крадет, но не осознает, что это кража, а вор не понимает, что его кто-то палит. А еще может быть в присутствии лиц, которые не осознают противоправности действий по изъятию чужого имущества. Это тогда, когда изъятие совершается на глазах либо у малолетнего, либо на глазах у лица, страдающего каким-либо психическим расстройством. Либо в присутствии близких родственников виновного, но этот виновный рассчитывает, что он не встретит противодействия со стороны близких родственников.

Субъективный критерий тайного хищения – виновный осознает, что он действует тайно.

ВС РФ в постановлении 2002 года по делам о краже, грабеже и разбое называет критерии тайности (которые выше указаны).

При таком разнообразии критериев может возникнуть ситуация, когда эти критерии могут находиться в рассогласовании между собой. В тех случаях, когда существует рассогласование между субъективным и объективным критерием, мы должны руководствоваться субъективным критерием. Если виновный осознает свои действия как незаметные, то независимо от установленного объективного критерия НЕтайности, мы должны считать, что тайность была, ибо виновный так думал.

Бывает, что хищение, начатое как кража, потом может перерасти в грабеж или даже в разбой.

Квалификация такого хищения осуществляется по последней форме хищения. Если кража переросла в разбой, то квалифицируем по разбою, и т.д. Совокупности не будет.

Но для того, чтобы правильно квалифицировать перерастание одной формы хищения в другую, нужно соблюдать следующие условия:

1. перерастание возможно до окончания преступления. Кража может перерасти в грабеж, если она не окончена.

2. при перерастании одной формы хищения в другую должен обязательно появиться новый способ хищения (тайность перерастает в открытость).

Иногда сложность возникает, когда кража совершается по предварительному сговору группой лиц. Чтобы она переросла в грабеж, совершаемый группой лиц по предварительному сговору, нам нужны эти два условия, но еще нужно установить, что каждый из соисполнителей групповой кражи осознал переход формы хищения из одного качества в другое и согласился на такой переход. Осознание подтверждается наличием фактов, что перерастание происходит на глазах у всех соисполнителей. Согласие подтверждается продолжением совершения действий. Если не согласен, то прекращай совершать действия (тогда вменят покушение на кражу).

В некоторых случаях действия, внешне похожие на хищение чужого имущества, совершенное тайно, нельзя рассматривать как кражу, если будет установлена иная (не корыстная) цель в действиях такого лица. Например, если лицо обнаруживает предмет, которые рассматривает как свой собственный и забирает этот предмет, считая, что «УРА! ХВОСТ НАШЕЛСЯ! СОВА НАШЛА ХВОСТ!», то в такой ситуации он будет подлежать ответственности не за кражу, а за самоуправство (ст.330), если будут признаки этого состава преступления.

Под стадиями совершения умышленного уголовного преступления в уголовном праве понимаются предусмотренные уголовным законом определенные этапы его осуществления. В теории уголовного права предусматривается три стадии совершения преступления:

- приготовление к преступлению ;

- покушение на преступление;

- оконченное преступление.

В Особенной части Уголовного кодекса все составы преступлений сформулированы как оконченные, поэтому раскрывать содержание стадий совершения преступлений логически правильно именно с понятия оконченного преступления.

Новый Уголовный кодекс (ч. 1 ст. 29) впервые определяет понятие оконченного преступления.

Преступление признается оконченным , если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного конкретной нормой Особенной части УК. К сожалению, такое определение не дает полного представления о признаках оконченного преступления. Так как и неоконченное преступление также будет содержать все признаки состава преступления за исключением наступления преступного результата. Анализ составов преступлений содержащихся в Особенной части УК позволяет выделить признаки оконченного преступления. К таким обязательным признакам относятся:

Выполнение лицом всех задуманных им общественно опасных действий (бездействия). При этом имеют значение только те действия (бездействие), которые запрещены конкретной нормой Особенной части УК и составляют в ней объективную сторону;

Достижение определенного преступного результата.

Таким образом, оконченное преступление характеризуется выполнением виновным всех, охваченных преступным замыслом общественно опасных действий (бездействия) и достижением в результате этих действий (бездействия) определенного преступного результата. Такое определение позволяет отграничить оконченные преступления от неоконченных.

Установление момента окончания преступления - одна из гарантий соблюдения принципа законности в процессе квалификации преступлений. Момент окончания преступления зависит от законодательной конструкции состава преступления. Преступление признается оконченным:

а) в материальных составах - с наступлением преступных последствий (см., например, ст. 105, 158, 172, 264 УК);

б) в формальных составах - с завершением общественно опасных действий (см., например, ст. 166, 188, 204, 230 УК).;

в) в усеченных составах момент окончания преступления законодатель переносит на начало преступной деятельности, внешне напоминающей приготовление или покушение (например, ст. 209, 277, 295, 317 УК).

Вопрос о моменте окончания преступлений, которые совершаются в течение длительного времени , складываются как бы из серии самостоятельных преступлений, т.е. в продолжаемых и длящихся преступлениях, решен в одном из постановлений высшей судебной инстанции. Началом продолжаемого преступления считается совершение первого действия из числа нескольких тождественных действий, составляющих одно продолжаемое преступление, а концом - момент совершения последнего действия. Длящееся преступление начинается с момента совершения преступного действия (бездействия) и заканчивается вследствие действий самого виновного, направленных к прекращению преступления, либо наступления событий, препятствующих совершению преступления (например, вмешиваются органы власти).

Признание преступления оконченным влияет на квалификацию, позволяет отграничить от неоконченного преступления, правильно решить вопросы применения давности и амнистии. Чтобы знать, какой закон надо применять (см. ст. 11 УК), следует установить, где совершено (окончено) преступление, т.е. его место. Местом совершения (окончания) преступлений с материальным составом будет место наступления преступных последствий, а для преступлений с формальным составом - место совершения обозначенных в законе действий. Если место совершения (окончания) преступления установить невозможно, то вступает в действие ст. 32 УПК.

Некоторые выделяют этапы развития преступления, в частности : 1) возникновение умысла, т.е. желания совершить какое-либо преступление; 2) обнаружение умысла; 3) принятие решения о совершении преступления; 4) приготовление к преступлению; 5) покушение на преступление; 6) оконченное преступление; 7) распоряжение преступным результатом. При этом оговаривается, что этапы возникновения и обнаружения умысла, принятия решения и распоряжения преступным результатом, строго говоря, уголовно-правового значения не имеют, поскольку не связаны с совершением общественно опасного деяния и состава преступления не содержат.

Преступление с материальным составом считается оконченным в момент наступления уголовно значимых последствий (ст. 105 - 109, 111 - 118, 158 УК и др.), с формальным составом - в момент совершения деяния, предусмотренного статьей (частью статьи) Особенной части УК (ст. 129, 130, 135, 166 и др.). При наличии усеченного состава преступление окончено в момент начала общественно опасных действий, независимо от их завершения либо наступления преступного результата (ст. 162, 209, 277, 317 УК и др.)

Научный и практический интерес представляет вопрос о моменте окончания продолжаемого и длящегося преступления. Продолжаемое преступление считается оконченным в момент совершения последнего из составляющих его тождественных действий (например, серии краж деталей единого агрегата). Длящееся преступление признается таковым в момент прекращения его преступного состояния, т.е. когда подобное преступление (например, дезертирство - ст. 338 УК) пресечено правоохранительными органами либо виновный сам прекратил процесс его совершения (например, явился с повинной).