Понятие и правовая природа исполнения обязательств. Принципы исполнения обязательств

Содержание гражданско-правового обязательства представляет собой исполнение обязанности должником и право требования кредитором такого исполнения. В настоящее время в науке гражданского права отсутствуют однозначно признаваемые определения понятий исполнения обязанности и права требования. В настоящем исследовании проведен анализ развития основных теорий исполнения обязанности с целью определения его правовой природы, а именно отнесения его к сделкам или поступкам.

Первая теория рассматривает исполнение обязанности как фактические действия, не относящиеся к юридическим фактам. Безусловно данная теория согласуется с тем, что предметом обязательства являются действия должника, которые всегда будут являться реальными, то есть фактически существующими. В большинстве случаев исполнение будет представлять собой активное волевое действие должника. Но не стоит забывать и о деяниях отрицательного свойства - воздержании от действий. Противники этой теории считают, что стоит рассматривать исполнение только как юридическое деяние, в которое не входят пассивные действия. Хотя Г.Ф. Шершеневич считал, что в воздержании обнаруживается воля лица. В Германии, например, исполнение обязательств происходит либо путем совершения вещно-правовых сделок, посредством которых происходит распоряжение правами, либо фактических действий.

Вторая теория относит исполнение к институту sui generis, т.е. «своего рода». Сторонники этой теории определяют исполнение как особый юридический факт и не относят его ни к сделкам, ни к поступкам. Однако в классической классификации юридических фактов помимо юридических актов и поступков ничего больше к действиям не относится. Защитники этой идеи считают, что не всегда при исполнении обязанности проявляется воля лица (например, если должником является несовершеннолетний, т.к. он недееспособен). Если должник исполняет свою обязанность, но при этом не желает этого, налицо порок воли. Но, если мы признаем правоту этой теории, то не сможем применять правила о недействительности сделок к такого рода действиям.

Третья концепция причисляет исполнение к юридическим поступкам. В числе первых теорию юридического поступка относительно исполнения обязанности предложил О.А. Красавчиков. Он полагал, что исполнение как юридический поступок отличается от сделки отсутствием направленности действия на юридические последствия. Как правильно отметил Е.А. Суханов, теория О.А. Красавчикова смешивает цели и мотивы сделки, так как исполнение должника всегда носит целевой характер независимо от мотивов такого действия. Критикуя эту идею С.В. Сарбаш исходит из того, что как исполнение, так и неисполнение являются действиями. Если соглашаться с данной теорией, то можно подвести и неисполнение под понятие юридического поступка. Но тогда получится, что должник, не производя никаких действий тем не менее будет нести ответственность. Юридический поступок исключает волю лица, однако, это не соотносится с основным принципом российского гражданского права, изложенном в п. 2 ст. 1 ГК РФ, в соответствии с которым субъекты

гражданского права приобретают и осуществляют свои права своей волей и в своем интересе.

Четвертая концепция сводится к пониманию исполнения как сделки вообще. Для квалификации исполнения как сделки, следовательно, необходимо наличие воли и правомерности. По мнению Г.Ф. Шершеневича, в основе правовой обязанности, как и субъективного права, лежит воля. С правомерностью сложнее. В юридической литературе обсуждается вопрос - является ли ненадлежащее исполнение правомерным действием? На данном этапе не стоит забывать и о неисполнение обязательства вообще. К проблеме отличия в российском гражданском праве институтов неисполнения и ненадлежащего исполнения обязательств обращался А.Г. Карапетов. Ненадлежащее исполнение все же является исполнением, так как должник производит действия, направленные на прекращение обязательства, но не приводит к его прекращению. Само такое действие должника является правомерным, поэтому ненадлежащее исполнение будет являться сделкой. Неисполнение обязательства будет являться неправомерным бездействием должника и не может быть признано сделкой. При ближайшем рассмотрении можно увидеть, что не только исполнение будет являться сделкой, но и субституты исполнения, такие как: зачет, новация, отступное, прощение долга. Какие-то требуют согласия другой стороны, какие-то нет, но все они направлены на достижение идеального правового результата обязательства - его прекращение.

Пятая теория предлагает определение исполнения как односторонней сделки. Однако, здесь необходимо определиться, как понимать исполнение - только как действия должника или и как действия кредитора по принятию исполнения. При втором варианте следует решить, чем являются действия

кредитора - односторонней сделкой, фактическими действиями, юридическим поступком или чем-то еще. К фактическим действиям и юридическому поступку применимы наши рассуждения, приведенные к соответствующим теориям исполнения. Если же действия кредитора являются односторонней сделкой, то исполнение суть две последовательные односторонние сделки, объединенные единой хозяйственной целью. В немецкой теории и практике гражданского права существует институт распорядительных сделок, который молодые отечественные ученые предлагают воспринять. Классический пример купли-продажи. Исполнение данного договора подразумевает совершение двух абстрактных сделок - продавца передать товар, покупателя передать деньги. Эти сделки имеют единый правовой результат - исполнение договора. Но сами сделки не обусловлены друг другом. С момента передачи товара продавец считается исполнившим свое обязательство. То же касается покупателя. Уместна оговорка - речь здесь идет о надлежащем исполнении своих обязанностей сторонами.

Шестая теория обосновывает исполнение как двустороннюю сделку, проводя аналогию с офертой и акцептом. В первую очередь имеется в виду концепция вещного договора. Исполнением по нему считается перенос вещного титула на контрагента. Исполнение является односторонним действием должника. Но при этом вещный договор - это соглашение о передаче вещного титула и подразумевает наличие согласованной воли кредитора на принятие этого титула. Поэтому само исполнение и составляет практически все содержание вещного договора. Отсюда и следует, что оно является двусторонней сделкой.

Седьмая теория является смешанной. Суть ее в том, что правовая природа исполнения будет зависеть от характера обязательства. Соответственно,

действия должника могут быть признаны односторонней или же двусторонней сделкой, фактическими действиями, юридическим поступком либо чем-то еще.

Рассмотрев и проанализировав все теории исполнения обязанности, мы считаем наиболее обоснованной концепцию односторонней сделки. Кроме того, в последние годы в практике Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и Судебной Коллегии по Экономическим Спорам Верховного Суда Российской Федерации стали все чаще появляться постановления, в которых они применяют правила о сделках (в том числе о недействительности сделок) к действиям по исполнению договора, как если бы они считали их сделками. Действия должника по исполнению обязательства являются юридическими, так как влекут юридические последствия. Например, само предоставление надлежащего исполнения уже освобождает должника от ответственности за неисполнение. При этом неважна воля кредитора на принятие исполнения. Даже если он не примет его, возможность привлечения должника к ответственности за неисполнение обязательства уже будет отсутствовать. Поэтому мы считаем верным определять исполнение как одностороннюю сделку, являющуюся частью сложного юридического состава, поскольку достаточно волеизъявления должника для возникновения определенных юридических последствий.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2016 г. N 54 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении"

Исполнение обязательств - это совершение должником правомерных действий (или воздержание от них), обусловленных содержанием обязательств и направленных на его прекращение.

В науке и практике остро стоит вопрос о правовой природе исполнения обязательств, является ли действие по исполнению обязательства гражданско-правовой сделкой или иным юридическим фактом?

Ряд исследователей высказывают мнение о том, что исполнение обязательства представляет собой юридический поступок, поскольку здесь «юридический эффект» наступает независимо от субъективного момента, т.е. фактических намерений должника.

Более распространена позиция, согласно которой исполнение обязательства представляет собой сделку. Так, В.С. Толстой прямо заявляет, что исполнение обязательства подпадает под определение сделки, содержащееся в законе, так как оно направлено на прекращение обязанности должника. С.В. Сарбаш определяет исполнение обязательства как особую правопрекращающую (ремиссионную) двустороннюю сделку, представляющую собой волеизъявление сторон, направленное на исполнение обязательств, из которой прав и обязанностей не возникает и правовым эффектом которой является получение прав на объект (для случаев, если обязательство предусматривает передачу или создание прав) и прекращение обязательства исполнением. Суханов Е.А. указывает, что исполнение обязательства как правомерное и волевое действие (поведение) должника, направленное на прекращение имеющейся у него обязанности (долга), можно считать сделкой, причем односторонней.

Исполнение должником своей обязанности, рассмот­ренное в качестве «сделки», во многих случаях является частью (элемен­том) сложного юридического состава, влекущего прекращение обяза­тельства. Следовательно, исполнение договорного обязательства дале­ко не всегда может быть рассмотрено в качестве совокупности односто­ронних сделок должника и кредитора (юридического состава).

Обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями.

Любое обязательство подразумевает его исполнение. Если стороны не имеют такого намерения, налицо мнимая сделка. Исполняет любое обязательство должник, так как именно он является обязанной стороной.

Способы исполнения :

Разовый акт, односторонняя уплата=купля-продажа

Периодические платежи, т.е. по частям

Срок исполнения – разумный (предъявлен. требования кредитора 7 дней)

Принципы исполнения обязательств.

1. Принцип надлежащего исполнения обязательств , в соответствии с которым обязательства должны исполняться в отношении надлежащего предмета, в надлежащем месте, в надлежащее время, надлежащим способом, надлежащим субъектом - надлежащему субъекту. Названные условия исполнения могут вытекать из правовых актов или содержания договора. Если условия обязательства законом, иными правовыми актами и договором не определены, исполнение предпринимательских договоров должно осуществляться в соответствии с обычаями делового оборота, а иных - в соответствии с обычно предъявляемыми требованиями (ст. 309 ГК).

2. Принцип реального исполнения требует исполнения обязательства в натуре, т.е. должник обязан совершить именно действие, составляющее содержание обязательства, без замены его денежным эквивалентом в виде возмещения убытков и (или) уплаты неустойки.

Нарушение любого элемента принципов исполнения обязательств должно влечь гражданско-правовую ответственность. В данном случае возникает такой вид гражданско-правовой ответственности, как обязательственно-правовая, глава 25 ГК. При этом различаются два основных правонарушения, совершение которых составляет основание такой ответственности:

Ненадлежащее исполнение обязательства (нарушение принципа надлежащего исполнения)

Неисполнение обязательства (нарушение принципа реального исполнения).

Общие правила, закрепленные в ст. 396 ГК:

· при ненадлежащем исполнении уплата неустойки и возмещение убытков не освобождают должника от исполнения обязательства в натуре;

· при неисполнении, напротив, возмещение убытков и уплата неустойки освобождают должника от исполнения обязательства в натуре.

3. Принцип недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства и одностороннего изменения его условий (ст. 310 ГК). Это общее правило, имеющее исключения. Если хотя бы одна из сторон в обязательстве - лицо, не занимающееся предпринимательской деятельностью, односторонний отказ от исполнения допустим лишь в случаях, предусмотренных законом (ст. 310 ГК). В отношениях между предпринимателями односторонний отказ возможен по основаниям, предусмотренным как законом, так и договором. При этом важно закрепить в договоре порядок отказа и процедуру взаиморасчетов при таком прекращении обязательства. Правовые последствия допустимого отказа от исполнения состоят в прекращении обязательства, а изменения условий - в сохранении обязательства в измененном виде.

Щербакова Лилия Викторовна, аспирантка кафедры административного и муниципального права юридического факультета Воронежского государственного университета.

Анализируется правовая природа действий по исполнению административно-договорного обязательства и их место в системе юридических фактов. Рассматриваются цивилистические концепции исполнения обязательства (исполнение как фактическое действие, исполнение как поступок, исполнение как сделка и др.). При этом обосновывается отнесение действий по исполнению административно-договорного обязательства к особому виду юридических актов - процессуальному действию.

Ключевые слова: административный договор, административно-договорное обязательство, исполнение обязательства, направленность на юридические последствия, воля, волеизъявление, волевое решение, юридический акт, процессуальное действие.

Place and role of actions of performing administrative contractual obligations in the system of legal facts

L.V. Scherbakova

The author of this article analyzes the legal nature of actions of performing administrative contractual obligations and their place in the system of legal facts. The author views civilized conceptions of performance of obligations (performance of obligations as a factual action, performance of obligations as a deed, performance of obligations as a business transaction and etc.). Noteworthy, the author very well shows why actions of performing administrative contractual obligations are referred to a certain form of legal acts - procedural actions.

Key words: administrative contract, administrative contractual responsibility, performance of responsibility, aim at legal consequences, will power, rule of will power, legal act, procedure.

Конструкция административного договора, генезис которой происходит в рамках процесса конвергенции частного и публичного права, призвана гарантировать соблюдение баланса частных и публичных интересов, установить оптимальные и наиболее продуктивные условия взаимодействия государства с институтами гражданского общества, а также обеспечить координацию деятельности публичных субъектов при осуществлении исполнительной власти. Характеристика действий по исполнению административно-договорного обязательства позволяет обозначить специфику договорных отношений в сфере административного права, раскрыть их правовую природу и значение в контексте цели удовлетворения публичных интересов <1>. Противоречивость вопроса о сущности действий, составляющих исполнение, обусловлена двойственной ролью исполнения административно-договорного обязательства как акта реализации прав и обязанностей и как юридического факта, а также наличием определяющего процессуально-управленческого аспекта административно-договорного правоотношения. Всесторонний анализ данного вопроса невозможно осуществить без рассмотрения позиций, существующих в гражданско-правовой доктрине. Следует указать, что проблема исполнения обязательства является предметом пристального внимания ученых цивилистов и вызывает острые дискуссии, длящиеся не одно десятилетие. В настоящее время результатом научных изысканий стало формирование различных подходов к пониманию исполнения (концепций), существенно различающихся по своей сути.

<1> Прежде чем проводить правовой анализ действий по исполнению административно-договорного обязательства, хочется отметить, что образно исполнение обязательства можно представить как исполнение музыкального произведения небольшим симфоническим оркестром. Музыканты должны играть в строгом соответствии с партитурой, не сфальшивив ни одной ноты (как и стороны договора, обязанные действовать в соответствии с условиями обязательства), и в этом смысле исполняемое ими произведение суть то же самое, что и сама нотная запись. Но при этом звучание исполняемой музыкальной композиции, отдельные интерпретационные аспекты ее восприятия представляют собой самостоятельное явление действительности, обособленное от партитуры и обладающее собственной природой.

Основным исходным моментом для определения правовой природы исполнения в цивилистике выступает разрешение вопроса о том, является ли исполнение юридическим фактом, и если является, то каким именно. Рассмотрим основные точки зрения.

1. Некоторые ученые аргументируют точку зрения, согласно которой исполнение обязательства необходимо рассматривать только как фактическое действие в том смысле, что оно не имеет значения для права. Так, О.М. Родионова считает, что исполнение обязательств как исполнение субъективной гражданской обязанности не может быть ни сделкой, ни юридическим поступком, ни каким-либо иным юридическим фактом <2>. Аналогичную точку зрения высказывает Л.В. Санникова, отмечая отсутствие четких критериев отграничения исполнения обязательств как актов волеизъявления от фактических действий <3>. А.Л. Фриев также подчеркивает, что, "говоря о правовой природе исполнения обязательств, можно согласиться с теми представлениями, в соответствии с которыми исполнение следует считать фактическим действием либо фактическим исполнением" <4>.

<2> Родионова О.М. К вопросу о правовой природе исполнения обязательств // Право и экономика. 2011. N 4. С. 67.
<3> См.: Санникова Л.В. Проблемы отграничения сделок от иных правовых явлений // Закон. 2010. N 8. С. 130.
<4> Фриев А.Л. Исполнение гражданско-правовых обязательств: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1999. С. 37.

Зачастую в качестве примера фактического исполнения приводятся договоры оказания услуг; к примеру, Г.Д. Отнюкова рассматривает фактические действия по перевозке пассажиров <5>. С.К. Май указывает, что "исполнение нередко заключается в выполнении какой-либо работы или в оказании услуги, совершенно лишенных по своему содержанию правового элемента" <6>. С.В. Сарбаш, анализируя данный подход, подчеркивает, что отказ его приверженцев в придании юридического значения действиям по исполнению обязательств, по оказанию услуг объясняется "не столько отсутствием волевого фактора, сколько отсутствием направленности на прекращение обязательства" <7>. Однако целью исполнения любого обязательства, как гражданско-правового, так и административно-правового, является его прекращение. Это обусловлено самой природой обязательственного правоотношения. Любые действия во исполнение обязательства совершаются только для того, чтобы снять бремя обязательственных связей, развязать обязательственные путы и достичь запланированного фактического и юридического результата <8>. С.Ю. Филиппова считает, что надлежащее исполнение обязательства приводит к достижению правовых целей субъектов правореализационной деятельности, "правовые цели субъектов достигаются именно с помощью исполнения обязательства, а не самого обязательства как такового" <9>. Все это обусловливает невозможность игнорирования правового эффекта исполнения и рассмотрения его только с точки зрения фактических действий. В этой связи полагаем возможным согласиться с утверждением К.П. Победоносцева, который констатировал, что, так как "платеж производит освобождение от обязательства, он получает значение юридического действия" <10>. П.П. Цитович также признает, что "прием товара есть решение воли, есть действие юридическое, а не простая фактическая или техническая операция" <11>. Во всех случаях с моментом исполнения и его качественными характеристиками связываются определенные юридические последствия. Надлежащее исполнение погашает права требования и прекращает обязательство, ненадлежащее исполнение приводит в действие механизм юридической ответственности, что имеет безусловное правовое значение. О.А. Красавчиков по этому поводу отмечал, что если действия по своей правовой природе относятся к фактическим, то они не могут вызывать юридических последствий <12>. В целом необходимо указать, что категория фактических действий, не относящихся к юридическими фактам, должна включать только такие действия, которые в принципе не являются объектами правового регулирования либо по причине нецелесообразности такого регулирования (обещание подарить цветы), либо по причине объективной невозможности такого регулирования (обязанность простить вину определенного субъекта, влюбиться и т.д.). Исполнение обязательства включено в сферу правового регулирования, и в этой связи не может рассматриваться как совокупность действий, лишенных юридического значения. По этой причине более убедительным представляется оценивать данные действия с позиции юридических фактов.

<5> См.: Гражданский кодекс РФ. Часть первая: Научно-практический комментарий / Отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин. М.: БЕК, 1996. С. 498 - 499.
<6> Май С.К. Очерк общей части буржуазного обязательственного права. М.: Внешторгиздат, 1953. С. 101.
<7> Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 32.
<8> Отдельно в рамках рассматриваемого подхода следует отметить, что некоторые цивилисты, дифференцированно рассматривая исполнение, допускают, что оно может осуществляться как при помощи фактических, так и при осуществлении юридических действий, которые производятся в случае, если исполнение требует специального оформления (например, составление акта приема-передачи). См.: Гражданское право России. Часть первая: Учебник / Под ред. З.И. Цыбуленко. М., 1998. С. 383. На наш взгляд, в данном случае можно согласиться с С.В. Сарбашем, который резюмирует, что форма не может определять содержание, "существо правового явления определяет его юридическую характеристику, а форма лишь оболочка, требуемая для должного объективирования содержания вовне". См.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 34. К.И. Скловский также обосновывает, что попытки противопоставить различные способы исполнения обязательства представляются "ущербными из-за принципиально единой волевой природы исполнения". См.: Скловский К.И. Сделка и ее действие. М.: Статут, 2012. С. 23.
<9> Филиппова С.Ю. Частноправовые средства организации и достижения правовых целей. М.: Статут, 2011. С. 215, 217.
<10> Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: договоры и обязательства. М.: Статут, 2003. С. 160.
<11> Цитович П.П. Очерк основных понятий торгового права. М.: ЮрИнфоР, 2001. С. 232.
<12> См.: Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. С. 153.

Именно так исполнение обязательств рассматривает другая группа цивилистов. Однако и в этом случае отсутствует единообразный подход в разрешении рассматриваемого вопроса.

1. Признавая за исполнением силу юридического факта, некоторые ученые воспринимают его как юридический факт особого рода, не подпадающий под классическую классификацию. К примеру, Т.И. Илларионова отмечает, что действия по исполнению обязательства могут составлять особую группу юридических фактов, которую невозможно отнести не к сделкам, ни к поступкам <13>. В.С. Ем также не конкретизирует, в качестве какого юридического факта выступает исполнение, указывая, что "исполнение гражданско-правовых обязанностей активного типа является юридическим фактом, либо порождающим у обязанного лица право получения встречного удовлетворения, либо изменяющим или прекращающим правоотношение в целом" <14>. В. Дашковская считает, что исполнение обязательства следует рассматривать в качестве "сделкоподобных действий" <15>. При характеристике данного подхода представляется необходимым согласиться с С.В. Сарбашем, который аргументирует его практическую нецелесообразность в связи с тем, что отнесение тех или иных явлений к институту sui generis без уяснения сути их правовой природы может повлечь возникновение неопределенности, неоправданной аналогии и излишнего специального регулирования "для мнимой необходимости упорядочения "новой сущности" <16>.

<13> Цит. по: Тузов Д.О. О правовой природе недействительных сделок // Гражданское законодательство Республики Казахстан. Астана, 2002. Вып. 14. С. 190.
<14> Российской гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. Т. I: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права. С. 396.
<15> Бахарева Ю.В., Дашковская В. Некоторые заметки об исполнении договора // Юридический мир. 2003. N 11. С. 8.
<16> См.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 41.

1. Отдельные цивилисты, рассматривая исполнение обязательства как юридический факт, полагают, что его можно отнести к категории юридических поступков. Прежде всего, согласно классификации юридических фактов по волевому принципу, это означает, что исполнение рассматривается как юридическое действие, то есть волевое поведение людей, внешнее выражение воли и сознания субъектов <17>. По степени согласования с требованиями правопорядка данные действия входят в категорию правомерных. Так, основоположник данного подхода О.А. Красавчиков указывает, что "под юридическим поступком понимается правомерное юридическое действие, с которым нормы права связывают юридические последствия независимо от того, было ли направлено это действие на указанные последствия или нет" <18>. В числе видов юридических поступков ученый выделяет "юридические поступки, посредством которых осуществляются передача имущества, выполнение работ и оказание услуг" <19>. Среди современных представителей рассматриваемой концепции В.С. Костко определяет, что "исполнение, хотя и имеет направленность на юридический результат, стоит ближе к юридическим поступкам: правовые последствия исполнения возникают вне зависимости от волевой составляющей актора" <20>.

<17> Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. С. 405.
<18> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. С. 156.
<19> Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 157.
<20> Костко В.С. К вопросу о правовой природе исполнения договорных обязательств // Право и экономика. 2012. N 4. С. 78.

1. Наконец, преобладающим среди цивилистов является понимание исполнения обязательства в качестве сделки, как без конкретизации ее характеристики (Д.Д. Гримм <21>, О.Н. Садиков <22>, А.И. Косарев <23>, А.М. Эрделевский <24>, Л. Чеговадзе <25>, Д.И. Гаджиев <26>, М.В. Кротов <27>), так и с выделением в качестве: вспомогательной сделки (О.С. Иоффе <28>, Е.А. Флейшиц <29>, С.С. Алексеев <30>, М.Г. Бакуева <31>, Е.В. Вавилин <32> и Г.В. Колодуб - набор стадийно реализующихся вспомогательных сделок <33>), распорядительной сделки (В.В. Бердиников <34>), односторонней сделки (Е.А. Суханов <35>, Г.И. Стрельникова <36>, Ю.В. Бахарева <37), двух изолированных односторонних сделок (В.С. Толстой <38>, Л.Г. Ефимова <39>), двусторонней сделки - договора (Ю.С. Гамбаров <40>, Л. Жюллио де ла Морандьер <41>, Б.Л. Хаскельберг <42>), двусторонней сделки особого рода (С.В. Сарбаш - правопрекращающая (ремиссионная) двусторонняя вторичная сделка <43>, И.Ю. Шумейко - двусторонняя правопрекращающая вторичная (вспомогательная) реальная сделка <44>), распорядительной двусторонней сделки (Л.А. Новоселова <45>). В этом ряду следует также упомянуть о смешанной (компромиссной) концепции, при которой различные действия по исполнению получают дифференцированную правовую квалификацию при отнесении некоторых из них к сделкам (И.В. Бекленищева <46>, А.А. Павлов <47>).

<21> См.: Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. С. 135.
<22> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Юринформцентр, 1995. С. 400.
<23> См.: Гражданское право: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Залесского, М.М. Рассолова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. С. 311.

КонсультантПлюс: примечание.

Статья А.М. Эрделевского "О правовой природе исполнения обязанности" включена в информационный банк.

<24> См.: Эрделевский А.М. О правовой природе исполнения обязанности // Хозяйство и право. 2012. N 1. С. 122.
<25> См.: Чеговадзе Л. Структура и состояние гражданского правоотношения. М.: Статут, 2004. С. 301.
<26> См.: Гаджиев Д.И. Исполнение договорного обязательства по реализации продукции: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ташкент, 1991. С. 8.
<27> Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. 6-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2008. Т. 1. С. 622.
<28> См.: Комментарий к ГК РСФСР / Под ред. Е.А. Флейшиц, О.С. Иоффе. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Юридическая литература, 1970. С. 256.
<29> См.: Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М.: Госюриздат, 1951. С. 216 - 217.
<30> См.: Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования: антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001. С. 67.
<31> См.: Бакуева М.Г. Исполнение денежных обязательств по российскому гражданскому праву: Дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2005. С. 66.
<32> См.: Вавилин Е.В. Исполнение обязательств: вспомогательные сделки и секундарные права // Современная юридическая наука и правоприменение (IV Саратовские правовые чтения): Сборник тезисов докладов (по материалам Международной научно-практической конференции, г. Саратов, 3 - 4 июня 2011 г.). Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2011. С. 216.
<33> См.: Колодуб Г.В. Исполнение гражданско-правовой обязанности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2011. С. 10; Колодуб Г.В. Исполнение гражданско-правовой обязанности как понятие частноправового порядка // Право. Законодательство. Личность. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2011. N 2(12). С. 97.
<34> См.: Бердников В.В. Распорядительная сделка как способ изменения имущественно-правового положения лица // Законодательство. 2002. N 3. С. 34.

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Российское гражданское право: В 2 т. Обязательственное право" (том 2) (отв. ред. Е.А. Суханов) включен в информационный банк согласно публикации - Статут, 2011 (2-е издание, стереотипное).

<35> Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. Т. II: Обязательственное право. С. 67.
<36> См.: Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1998. С. 362.
<37> См.: Бахарева Ю.В., Дашковская В. Некоторые заметки об исполнении договора // Юридический мир. 2003. N 11. С. 11.
<38> См.: Толстой В.С. Исполнение обязательств. М.: Юрид. лит., 1973. С. 24.
<39> Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М.: НИМП, 2001. С. 327.
<40> См.: Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. М.: Зерцало, 2003. С. 662 - 663.
<41> См.: Морандьер Л.Ж. де ла. Гражданское право Франции. М.: Иностр. лит., 1960. С. 524.
<42> См.: Хаскельберг Б.Л., Ровный В.В. Индивидуальное и родовое в гражданском праве. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2004. С. 85.
<43> См.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 81.
<44> См.: Шумейко И.Ю. Проблемы исполнения обязательств в гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009. С. 41.
<45> См.: Новоселова Л.А. Сделка уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М.: Статут, 2003. С. 11 - 12.
<46> См.: Бекленищева И.В. Понятие гражданско-правового договора (сравнительно-правовое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 8 - 9.
<47> См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева. М.: РГ-Пресс, 2011. Т. I. С. 880.

Доминирование данного подхода, по всей видимости, обусловлено невозможностью игнорирования трех ключевых моментов, связанных с исполнением: наличия юридического результата, волевого элемента и свойства правомерности. Полагаем, что для определения правовой природы действий по исполнению административно-договорного обязательства необходимо проанализировать указанные отправные точки, в том числе в аспекте сделочной квалификации.

Ранее было отмечено, что исполнение является юридическим фактом. В силу того что наступление данного юридического факта зависит от воли субъекта, а действия, составляющие исполнение должны соответствовать законодательству, его необходимо отнести к категории правомерных действий <48>. Для дальнейшего уяснения сущности исполнения, необходимо оценить значение направленности данных действий на юридические последствия. В зависимости от этого критерия теория права делит все правомерные действия на юридические акты и юридические поступки. Полагаем, что действия по исполнению обязательства вызывают правовой результат именно в силу наличия волевой направленности на возникновение юридических последствий. Согласно Толковому словарю русского языка, направленность означает целеустремленную сосредоточенность на чем-нибудь мыслей и интересов <49>. Исходя из этого направленность на возникновение правовых последствий означает, что целью действия является достижение правового результата.

<48> Стоит указать, что безусловная сопряженность с волей действий по исполнению обязательства объясняет тот факт, что никто из исследователей данного правового явления не рассматривал его как событие.
<49> См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / А.Н. Россинская. 2-е изд., испр. и доп. М.: АЗЪ, 1995. С. 381.

Представляется, что если бы наличие данной цели при совершении действий по исполнению обязательства было безразлично для права и не принималось во внимание для наступления юридических последствий, то сама ценность конструкции обязательства как правового средства, при помощи которого можно с высокой долей определенности организовать достижение необходимого правового результата, полностью нивелировалась. Утрата обязательного целеполагания на стадии исполнения обязательства может повлечь его неисполнение или же ненадлежащее исполнение. К примеру, в административном концессионном договоре концедент, осуществляя строительство и последующую эксплуатацию объектов водоснабжения, не руководствуясь целью удовлетворения публичных интересов (что и означает отсутствие направленности на достижение необходимого правового результата), действует при исполнении административно-договорного обязательства под влиянием какой-либо иной мотивации и, соответственно, не стремится к необходимому результату удовлетворения общественных потребностей в качественных услугах. Или же орган государственной власти, исполняя административно-договорное обязательство по предоставлению необходимой информации многофункциональному центру, при отсутствии направленности на обеспечение повышения качественности и доступности государственных услуг предоставляет необходимую информацию с нарушением сроков. На основе приведенных примеров очевидно, что суть исполнения обязательства состоит в том, что оно становится возможным только при направленности на достижение правового результата. Эта направленность и есть основная движущая сила исполнения.

Таким образом, рассмотрение действий по исполнению административно-договорного обязательства через призму категории юридического поступка, которая предполагает наступление юридических последствий независимо от наличия или отсутствия волевой направленности на их возникновение, не только некорректно, но и нежелательно для обеспечения эффективного функционирования административно-договорной формы государственного управления.

Определившись с наличием в действиях по исполнению административно-договорного обязательства направленности на возникновение юридических последствий, необходимо проанализировать значение волевого момента. Воля представляет собой психическое регулирование поведения, которое заключается в "детерминированном и мотивированном желании лица достичь поставленной цели, в выборе решения, разработке путей, средств и применении усилий для их осуществления" <50>.

<50> Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление (очерки теории, философии и психологии права) / Отв. ред. С.А. Раджабов. Душанбе: Дониш, 1983. С. 24. В целом воля представляет собой "философское и психологическое понятие, означающее осознанную саморегуляцию и управление человеком своими действиями. Иногда слово "воля" употребляется для обозначения любого мощного и направленного на что-то стремления". См.: Большая российская энциклопедия. Великий князь - Восходящий узел орбиты: В 30 т. / Отв. ред. С.Л. Кравец. М.: Большая российская энциклопедия, 2006. Т. 5. С. 697.

При изучении воли через призму философии и психологии права В.А. Ойгензихт пришел к выводу о том, что воля должна рассматриваться как комплексный процесс регулирования поведения субъектов, который не должен сводиться только к описанию стадий, происходящих до начала волевого действия. На его взгляд, "...с возникновением объективного действия психические процессы не кончаются. Волевой процесс продолжается и в этой стадии" <51>. Полагаем, что в рамках данного подхода наиболее отчетливо выражается сущность волевого момента в действиях по исполнению обязательства, что, в частности, предопределяет необходимость отказа от признания их сделочной правовой природы. Все сторонники отнесения исполнения обязательств к категории сделок единогласны во мнении о том, что во многом такая квалификация предопределяется наличием волевого характера действий по исполнению. Сделка всегда характеризуется наличием воли на ее совершение, выраженной в волеизъявлении. Волеизъявление - это выражение воли вовне, благодаря которому она становится доступной для восприятия другими лицами <52>. Под волеизъявлением предлагается понимать как обнаружение воли, направленной на наступление правового последствия, так и ее непосредственное осуществление <53>. Безусловно, исполнение обязательства, как и всякое сознательное действие, сопряженное с психическим регулированием, тем более обладающее свойством юридической направленности, опосредуется волевым процессом. В этой связи следует отметить точку зрения С.С. Алексеева, согласно которой "существенная особенность регулируемых правом общественных отношений заключается в том, что они могут быть предметом правового воздействия лишь постольку, поскольку выступают в качестве волевых решений" <54>. Таким образом, необходимо презюмировать, что никто при исполнении обязательства не действует безвольно <55>. Однако значение волевого момента при совершении сделки и при произведении исполнения существенно различается. На наш взгляд, с точки зрения волевого процесса логичнее рассматривать сделку, не просто в качестве проявления воли, а именно в качестве волевого решения <56>. Так, В.А. Ойгензихт подчеркивает, что "воля сама по себе ничего не решает, решение есть стадия волевого процесса, один из элементов воли" <57>. Не отрицая присутствие волевого процесса во всех действиях, связанных с договором от момента его заключения и до момента прекращения договорного обязательства, ученый отдельно указывает на принципиально различную природу волевых актов: "...и отбор товара не свидетельство окончательного решения покупателя, он вправе передумать, так и не оплатив, не потребовав отобранный товар. Никто не утверждает, что волевой процесс заканчивается даже вручением чека. Может произойти "поворот воли" в силу определенных обстоятельств, но этот "поворот" происходит уже после того, как первоначально воля была выражена в надлежаще оформленном виде и доведена до сведения второй стороны, тоже выразившей свою волю, т.е. после того, как воля объективизировалась в волевой акт. Этот момент и означает возникновение договора-соглашения" <58>. Таким образом, сделка и исполнение обязательства представляют собой разные стадии волевого процесса <59>. Сделка выступает волевым решением, которое объективизируется при помощи волевого акта - волеизъявления. Исполнение обязательства, хотя и опосредовано волевыми процессами, не содержит элемента нового волевого решения, оно воплощает в жизнь то волевое решение, которое было принято при заключении сделки <60>. Именно отсутствие волевого решения, как основополагающего признака сделки, позволяет отграничивать исполнение обязательства от данного вида юридических актов.

<51> Ойгензихт В.А. Указ. соч. С. 16.

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Российское гражданское право: В 2 т. Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права" (том 1) (отв. ред. Е.А. Суханов) включен в информационный банк согласно публикации - Статут, 2011 (2-е издание, стереотипное).

<52> Так, В.С. Ем считает, что "сущность сделки составляет волеизъявление субъекта, имеющее своей основой его волю". См.: Российской гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. Т. I: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права. С. 339.
<53> См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева. М.: РГ-Пресс, 2011. Т. I. С. 437.
<54> Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. С. 213.
<55> В психологии при рассмотрении волевого процесса, напротив, отмечается, что "именно исполнение решения составляет основной момент волевой деятельности человека". См.: Маклаков А.Г. Общая психология: Учебник для вузов. СПб: Питер, 2012. С. 386.
<56> В частности, рассматривая другой аспект теории сделок, не касаясь исследования проблем исполнения, Д.О. Тузов указывает, что, "совершая сделку, лицо выражает таким образом свое волевое решение, имеющее правовую направленность". См.: Тузов Д.О. Реституция при недействительности сделок и защита добросовестного приобретателя в российском гражданском праве. М.: Статут, 2007. С. 12 - 13.
<57> Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление (очерки теории, философии и психологии права) / Отв. ред. С.А. Раджабов. Душанбе: Дониш, 1983. С. 16.
<58> Там же. С. 125 - 126.
<59> На различие между волевым решением и волевым действием, а также их сложную внутреннюю взаимосвязь указал А. Шопенгауэр: "Решения воли, относящиеся к будущему, - это лишь соображения разума о том, чего мы некогда пожелаем, а вовсе не действительные волевые акты: только выполнение накладывает последнюю печать на решение, которое до тех пор является просто шатким намерением и существует исключительно в разуме, in abstracto. Только в рефлексии хотение и действие различны: на самом деле они одно и то же". См.: Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы. Новые афоризмы / Пер. с нем. Ю. Айхенвальд, Ф. Черниговец, Р. Кресин. Минск: Литература, 1998. С. 229.

Вывод о соотношении волевого решения и волевых действий подтверждается и психологическими исследованиями волевых процессов. Так, выдающийся психолог С.Л. Рубинштейн выделял четыре стадии волевого акта: возникновение побуждения и предварительная постановка цели, стадия обсуждения и борьбы мотивов, принятие решения, выполнение решения. Цит. по: Нуркова В.В., Березанская Н.Б. Психология: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2011. С. 245. А.Г. Маклаков, рассматривая структуру волевого акта, указывает, что она состоит из определенных последовательных стадий: побуждение к совершению действия, осознание цели действия и связанного с ней мотива, принятие решения действовать, волевое усилие, внешнее исполнение волевого действия или внутреннее волевое действие (в правовой сфере внутреннему волевому действию соответствует исполнение обязанности в виде воздержания от действий). См.: Маклаков А.Г. Общая психология: Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2012. С. 384. Аналогичную стадийную структуру волевого процесса выделяет В.Л. Васильев, также различая стадию принятия решения и стадию реализации принятого решения. См.: Васильев В.Л. Юридическая психология. СПб.: Питер Пресс, 1997. С. 70.

<60> И.А. Остапенко при исследовании административного договора также отмечает, что "исполнение административного договора направлено на реализацию уже принятого договорного решения". См.: Остапенко И.А. Теория и практика применения административного договора в Российской Федерации: Препринт. Волгоград: Изд-во Волгогр. ин-та экон., социол. и права, 2010. С. 32. По справедливому утверждению представителей цивилистической доктрины, если бы волевые решения принимались и после заключения сделки, во время исполнения обязательства, это бы значило то же, что и пересмотр предыдущего решения. Как отмечает, К.И. Скловский, "однажды выраженной сделкой воли не только совершенно достаточно, но и изменить ее потом уже нельзя. Именно поэтому невозможно, недопустимо и ошибочно в каждом действии по реализации ранее выраженной воли снова и снова требовать ее выражения или подтверждения... для юридического результата исполнения дополнительная воля сторон не нужна, и этот результат заранее уже содержится в сделке и поддерживается правопорядком". См.: Скловский К.И. Сделка и ее действие. М.: Статут, 2012. С. 42. Аналогичную точку зрения выражает В.С. Костко. См.: Костко В.С. К вопросу о правовой природе исполнения договорных обязательств // Право и экономика. 2012. N 4. С. 77.

По нашему мнению, исходя из рассмотренных параметров волевого процесса и наличия причинно-следственной связи между административным договором и действиями по исполнению административно-договорного обязательства необходимо рассматривать исполнение как особую форму волеизъявления, объективизации принятого волевого решения. Иными словами, волеизъявление, произведенное при заключении административного договора, выраженное в определенной форме (как правило, письменной, учитывая специфику административно-договорного регулирования <61>), представляет собой идеальное (программное) волеизъявление <62>. В то время как действия, направленные на фактическую реализацию волевого решения, по своей правовой природе выступают в качестве материального (реального) волеизъявления <63>. Исполнение административно-договорного обязательства будет надлежащим в случае, если материальное волеизъявление будет соответствовать идеальному волеизъявлению, которое, в свою очередь, должно находиться в соответствии с волевым решением. В этом положении в развернутом виде реализуется один из основных принципов договорного регулирования - соответствие воли волеизъявлению.

<61> Позиция ученых, признающих необходимость письменной формы, на наш взгляд, представляется обоснованной. См., например: Мелехова А.Ю. О некоторых аспектах содержания административного договора // Административное право и процесс. 2011. N 4. С. 55; Остапенко И.А. К вопросу об условиях легитимности заключаемого административного договора // Мы и право. Волгоград, 2011. N 4(13). С. 22; Бахрах Д.Н. Административное право России: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. С. 342; Ходаковский К.В. Подготовка и заключение административного договора // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. N 5. С. 5; Курчевская С.В. Административный договор: формирование современной теории и основные проблемы: Дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2002. С. 11.
<62> Вводя термин идеального (программного) волеизъявления, следует привести точку зрения К.И. Скловского, который, рассматривая гражданско-правовую сделку, отмечает неутилитарный характер данного юридического факта: "Сделка имеет специфику, состоящую в том, что она сама по себе вовсе не затрагивает ничего вещественного, материального, она создает связь только идеальную, юридическую". См.: Скловский К.И. Сделка и ее действие. М.: Статут, 2012. С. 19.
<63> Так, и В.А. Ойгензихт, изучая соотношения какого-либо волевого решения с его исполнением, отмечает, что "можно сказать, что в исполнении и выражается воля человека". См.: Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление (очерки теории, философии и психологии права) / Отв. ред. С.А. Раджабов. Душанбе: Дониш, 1983. С. 47. Отдельно необходимо выделить точку зрения Ю.В. Бахаревой, которая утверждает, что "мы сталкиваемся с двумя волеизъявлениями: первоначально при заключении договора - волеизъявление лица направлено на то, чтобы считать себя обязанным по обязательству и в случае его неисполнения нести ответственность в виде обязанности возместить убытки; затем - волеизъявление на совершение действий по погашению своей обязанности, порождению новых правовых последствий путем исполнения договора". См.: Бахарева Ю.В., Дашковская В. Некоторые заметки об исполнении договора // Юридический мир. 2003. N 11. С. 9. Представляется невозможным согласиться с данным утверждением, так как для выражения одного волевого решения (сделки) необходимым и достаточным является одно волеизъявление. При производимом в настоящем исследовании разделении волеизъявления на идеальное (программное) и материальное (реальное) речь идет не о двух различных волеизъявлениях, а о двух формах объективизации одного волеизъявления.

Таким образом, действия по исполнению административно-договорного обязательства представляют собой правомерные волевые действия, не являющиеся волевыми решениями, которые направлены на возникновение юридических последствий, в силу чего их следует относить к категории юридических актов. Для дальнейшего исследования правовой природы данных действий необходимо рассмотреть их процессуальную сущность в рамках общей включенности исполнения административно-договорного обязательства в управленческий (позитивный) процесс <64>.

<64> Процессуальная природа административно-договорных отношений отмечается многими учеными, в числе последних работ можно отметить следующие: Белов С.А. Актуальность и перспективы кодификации административного законодательства в России // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2011. N 12. С. 11; Мелехова А.Ю. О некоторых аспектах содержания административного договора // Административное право и процесс. 2011. N 4. С. 56; Силайчев М.В. Правовая теория и практика административной процедуры: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 15; Войтович А.П., Малявина Н.Б Административные процедуры как средство противодействия коррупции в системе органов публичной власти: Монография. Челябинск: Цицеро, 2008. С. 13; Женетль С.З. Административный процесс и административные процедуры в условиях административной реформы: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008. С. 242.

Одним из первых рассмотрение административного договора в качестве административно-процессуального производства (позитивного административного процесса) предложил Ю.Н. Старилов <65>. Обосновывая необходимость разработки правового регулирования порядка подготовки, принятия, действия, исполнения и прекращения действия административного договора, С.В. Курчевская также указывает на необходимость именовать процесс возникновения, изменения, прекращения административно-договорных правоотношений в рамках позитивного управленческого процесса административно-договорным производством, "что подчеркивает восприятие административного договора прежде всего в качестве результата действия административно-процессуальных норм. Производство предложено структурно изобразить в виде совокупности процедур, каждая из которых состоит из стадий (в данном случае целесообразно говорить о последовательности действий) и имеет в основе совокупность юридических фактов". Таким образом, исполнение договора <66> рассматривается в качестве процедуры, входящей в административно-договорное производство и состоящей из стадий, которые, в свою очередь, представляют собой совокупность юридических фактов <67>.

<65> Старилов Ю.Н. Административный договор: опыт законодательного регулирования в Германии // Государство и право. 1996. N 12. С. 43; Розенфельд В.Г., Старилов Ю.Н. Современные проблемы формирования теории административного договора: публичное право: проблемы современного развития // Правовая наука и реформа юридического образования: публичное право: проблемы современного развития: Сборник научных трудов. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1995. Вып. 3. С. 10.
<66> Отдельно следует отметить некорректность данной формулировки, так как исполняется не договор, а договорное обязательство, хотя данное употребление возможно в значении договора-правоотношения.
<67> См.: Курчевская С.В. Административный договор: формирование современной теории и основные проблемы: Дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2002. С. 139 - 140. При этом уточняется, что административно-договорный процесс - вид управленческого процесса; "чтобы избежать недоразумений, связанных с терминологией, его целесообразно называть административно-договорным производством". Отдельно С.В. Курчевская упоминает: "Завершающей стадией административно-договорного производства может быть оценка итогов исполнения договора", а надлежащее исполнение выступает одним из оснований прекращения административно-договорных отношений. См.: Курчевская С.В. Административный договор: формирование современной теории и основные проблемы: Дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2002. С. 138 - 145. Н.В. Балицкая также, анализируя договорный процесс обслуживания населения автомобильным транспортом общего пользования, выделяет стадии определения потребности в услугах, проведения конкурса, заключения договора и контроль за его исполнением. См.: Балицкая Н.В. Административный договор как форма публичного управления в сфере организации услуг по перевозке пассажиров автомобильным транспортом общего пользования: региональный аспект: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 33.

Некоторыми учеными исполнение выделяется как самостоятельная стадия всякого юридического процесса, "более или менее выраженная, более или менее нормативно упорядоченная либо законодателем, либо сторонами самого исполнения, ощутимая и выделяемая либо очень конкретно, либо на самом общем уровне, но всегда логично присутствующая в ткани права в его осуществлении, то есть в рамках юридического процесса" <68>. Без стадии исполнения предшествующие ей стадии закономерно утрачивают практическое значение. А.В. Демин, так же как и С.В. Курчевская, относит деятельность государственных органов, связанную с исполнением административных договоров, к административным процедурам, в то же время отмечая, что исполнение принятых обязательств, реализацию предоставленных по договору полномочий и контроль необходимо рассматривать как стадии договорного процесса <69>. Раскрывая процессуальный аспект административно-договорных отношений и признавая административный договор одним из видов административно-процессуальных производств, И.А. Остапенко отмечает, что "заключенный административный договор является основанием для различной управленческой деятельности, которую можно объединить одним понятием - "исполнение договора" <70>.

<68> Мурзин А.Е., Павлушина А.А. Исполнение как стадия юридического процесса: Монография. М.: Юрлитинформ, 2010. С. 49 - 50.
<69> Демин А.В. Общие вопросы теории административного договора. Красноярск: Издательство Красноярского государственного университета, 1998. С. 43.
<70> Остапенко И.А. Теория и практика применения административного договора в Российской Федерации: Препринт. Волгоград: Изд-во Волгогр. ин-та экон., социол. и права, 2010. С. 33. А.Ю. Мелехова рассматривая исполнение как "договорную стадию", указывает, что оно состоит из исполнения обязательств, реализации предоставленных по договору правомочий и контроля. См.: Мелехова А.Ю. Административно-правовой договор в деятельности органов внутренних дел: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Орел, 2012. С. 11.

В теории государственного управления особое внимание уделяется значению исполнения. И.А. Василенко, анализируя принятие решений в административно-государственном управлении, отмечает, что исполнение решения следует считать завершающей фазой процесса принятия решения <71>. Исследуя стадии управленческой деятельности, Г.В. Атаманчук выделяет стадию организации исполнения принятых управленческих решений (правовых и организационных), которая, являясь определяющей стадией управленческой деятельности, "к сожалению, менее всего освоена теоретически и практически" <72>. Он аргументирует свою позицию следующим: "Своевременное оформление решений в качестве документа со всеми необходимыми реквизитами, адресное доведение информации, содержащейся в решениях, до исполнителей, обеспечение понимания и адекватной трактовки содержания решения, обсуждение и согласование между исполнителями плана действий по реализации решения, осуществление конкретных и предметных действий по претворению в жизнь всего того, что намечено и оговорено в решениях" <73>. С.Н. Махина также считает, что организация исполнения и исполнение управленческого решения являются стадиями управленческого процесса <74>.

<71> Василенко И.А. Административно-государственное управление в странах Запада: США, Великобритания, Франция, Германия: Учеб. пособ. для студ. высших учебных заведений. М.: Логос, 2001. С. 103. В качестве завершающей стадии стадию исполнения решения также выделяет И.М. Лазарев, при этом указывая на ее факультативность. См.: Лазарев И.М. Административные процедуры в сфере взаимоотношений граждан и их организаций с органами исполнительной власти в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 125.
<72> Атаманчук Г.В. Теория государственного управления: Курс лекций. 4-е изд., стереотип. М.: Омега-Л, 2006. С. 254 - 255.
<73> См.: Там же. С. 254.
<74> Махина С.В. Административный процесс: проблемы теории, перспективы правового регулирования. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1999. С. 69 - 71.

Указание на процессуальную природу исполнения встречается в трудах цивилистов, посвященных исследованию исполнения договорных обязательств <75>. Так, О.А. Красавчиков отмечает, что "исполнение обязательства представляет собой известную систему последовательно совершаемых действий должником и кредитором, т.е. определенный процесс, заключающий в себе число сменяющих друг друга стадий" <76>. В числе основных стадий ученый выделяет организационную, материальную и технико-юридическую. Организационная стадия предполагает предложение исполнения и информирование о готовности его принятия, материальная стадия включает предоставление исполненного должником и принятие предмета исполнения кредитором, технико-юридическая стадия заключает в себе действия по проверке исполненного по качественным и количественным показателям <77>. Аналогичной позиции придерживается И.Ю. Шумейко: "Исполнение обязательства - это всегда определенный процесс, который занимает некий промежуток времени и состоит из ряда действий должника и кредитора" <78>. По мнению Г.Н. Давыдовой, в рамках обязательственного права исполнение договора представляет собой нормативно установленную процедуру <79>.

<75> См.: Назаров А.Е. Этап собственно договорных отношений в динамике договорного обязательства // Современное право. 2010. N 9. С. 88; Вавилин Е.В. Исполнение обязательств: вспомогательные сделки и секундарные права // Современная юридическая наука и правоприменение (IV Саратовские правовые чтения): Сборник тезисов докладов (по материалам Международной научно-практической конференции, г. Саратов, 3 - 4 июня 2011 г.). Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2011. С. 215.
<76> Илларионова Т.И., Кириллова М.Я., Красавчиков О.А. и др. Советское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Под ред. О.А. Красавчикова. 3-е изд., испр. и доп. М.: Высш. шк., 1985. Т. 1. С. 471.
<77> См.: Там же. С. 471 - 472.
<78> Шумейко И.Ю. Проблемы исполнения обязательств в гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009. С. 21.
<79> См.: Давыдова Г.Н. Юридические процедуры в гражданском праве. Казань: Познание, 2010. С. 88.

Таким образом, опосредование реализации материально-правового регулирования, процедурный характер исполнения административно-договорного обязательства позволяют признать процессуальную природу действий по исполнению обязательства. С.С. Алексеев, рассматривая виды юридических актов, наряду со сделками, государственно-правовыми и административными актами выделяет категорию процессуальных актов <80>. Предположим, что, в силу выделенной юридической направленности и волевого характера, в совокупности с процессуальной природой действия по исполнению административно-договорных обязательств следует относить именно к данной категории. Однако и такой подход приходится признать неверным. В отраслевых науках встречаются указания на то, что процессуальный акт должен содержать как минимум одно процессуальное решение. Так, применительно к уголовному процессу В.Н. Григорьев и Г.А. Кузьмин отмечают, что один процессуальный акт может содержать решения по нескольким правовым вопросам как процессуального, так и материального права <81>. А.Э. Денисов считает, что "процессуальный акт представляет собой предусмотренную уголовно-процессуальным законодательством форму, в которую должно быть облечено процессуальное решение" <82>. Процессуальные акты в гражданском и арбитражном процессе также содержат процессуальные решения, например, в соответствии со статьями 194 и 224 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) суд облекает свои процессуальные решения в форму решений и определений <83>. Таким образом, необходимо отметить, что наличие процессуального решения выступает одним из смыслообразующих признаков процессуального акта, которое по своему значению в волевом процессе, безусловно, относится к волевым решениям. Иными словами, процессуальные акты, как и сделки, представляют собой волевые решения, и в этой связи действия по исполнению административно-договорного обязательства, которые, как было установлено ранее, не содержат в своей структуре элемента волевого решения, невозможно отнести к данной категории юридических актов. Представляется, что в настоящее время помимо существующей категории процессуальных актов назрела необходимость в выделении самостоятельной категории процессуальных действий.

<80> Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. С. 406.
<81> Григорьев В.Н., Кузьмин Г.А. Правовые и организационные основы принятия решений в уголовном процессе (досудебные стадии). М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. С. 23.
<82> Денисов А.Э. Применение заключения и показаний специалиста для подготовки итоговых процессуальных решений // Адвокат. 2009. N 10. С. 24 - 33; СПС "КонсультантПлюс".
<83> Д.Н. Бахрах подчеркивает, что "принятие решений - правовой фокус процессуальной деятельности". См.: Бахрах Д.Н. Административное право России: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. С. 291.

Употребление дефиниции "процессуальные действия" встречается в нормах процессуального законодательства (в частности, ч. 3 ст. 1, ч. 1 ст. 71, ч. 1 ст. 169, ч. 2 ст. 316, ч. 2 ст. 317 ГПК РФ <84>, ч. 4 ст. 3, ч. ч. 2 и 3 ст. 9, ч. 5 ст. 18, ч. 5 ст. 57, ч. 2 ст. 58, ч. 1 ст. 62, ч. ч. 1 и 2 ст. 73, ч. 2 ст. 75, ч. ч. 1 и 2 ст. 113, ч. ч. 5 и 7 ст. 114, ч. 1 ст. 115, ч. 3 ст. 117, ч. ч. 1 и 2 ст. 121, ч. 1 ст. 122, ч. 1 ст. 123, ч. 2 ст. 134, ч. 1 ст. 135, ч. 2 ст. 136, ч. 4 ст. 137, ч. 2 ст. 153, а также в иных статьях Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее - АПК РФ) <85>. В Кодексе об административных правонарушениях РФ (далее - КоАП РФ) также встречается упоминание о категории "процессуальные действия" (ч. ч. 2 и 4 ст. 25.7, ч. 1 ст. 28.7, ч. 3 ст. 29.7, ч. ч. 1 и 2 ст. 29.1.1, ч. ч. 1 и 3 ст. 29.1.4, ст. 29.1.6, ч. 2 ст. 30.6 КоАП РФ) <86>.

<84> Гражданский процессуальные кодекс РФ: Федеральный закон от 14.11.2002 N 138-ФЗ (в ред. Федерального закона от 14.06.2012 N 76-ФЗ) // СЗ РФ. 2002. N 46. Ст. 4532; 2012. N 25. Ст. 3266.
<85> Арбитражный процессуальный кодекс РФ: Федеральный закон от 24.07.2002 N 95-ФЗ (в ред. Федерального закона от 30.12.2012 N 317-ФЗ) // СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3012; Российская газета. 2013. N 3. Председатель ФАС Уральского округа И.В. Решетникова отмечает, что "у любого процессуального действия имеются экономические и правовые последствия, видеть их должны и суд, и стороны". См.: Интервью с И.В. Решетниковой // URL: http://zakon.ru/Discussions/u_lyubogo_processualnogo_dejstviya_imeyutsya_ekonomicheskie_i_pravovye_posledstviya_videt_ix_dolzheN/5200 (дата обращения: 10.02.2013).
<86> Кодекс об административных правонарушениях: Федеральный закон от 30.12.2001 N 195-ФЗ (в ред. Федерального закона от 30.12.2012 N 318-ФЗ) // СЗ РФ. 2002. N 1 (ч. I). Ст. 1; 2012. N 53 (ч. I). Ст. 7643.

Особое акцентирование самостоятельной правовой природы процессуальных действий содержится в Уголовно-процессуальном кодексе РФ <87> (далее - УПК РФ), в статьях которого проводится четкое разграничение процессуальных действий и процессуальных решений. Так, в соответствии с п. 32 ст. 5 УПК РФ процессуальное действие определяется как следственное, судебное или иное действие, предусмотренное УПК РФ, а процессуальное решение, согласно п. 33 данной статьи, - решение, принимаемое судом, прокурором, следователем, дознавателем в порядке, установленном УПК РФ. Указанное разграничение последовательно проводится и в иных нормах уголовно-процессуального законодательства, к примеру, в соответствии со ст. 4 УПК РФ при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено настоящим Кодексом, а ст. 19 УПК РФ устанавливает право на обжалование процессуальных действий и решений.

<87> Уголовно-процессуальный кодекс РФ: Федеральный закон от 18.12.2001 N 174-ФЗ (в ред. Федерального закона от 30.12.2012 N 312-ФЗ) // СЗ РФ. 2001. N 52 (ч. I). Ст. 4921; 2012. N 53 (ч. I). Ст. 7637.

Полагаем, что прежде всего отграничение процессуальных действий от процессуальных актов (решений) обусловлено принципиально различной волевой природой рассматриваемых действий. По нашему мнению, процессуальные действия, обладая волевым характером и направленностью на достижение юридических последствий (что предопределяет их отнесение к категории юридических актов), в отличие от процессуальных актов (и иных юридических актов) не являются волевыми решениями.

Правоприменительная практика содержит многочисленные примеры выделенных процессуальных действий. Так, согласно статье 13 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" <88>, для государственной регистрации права необходимо совершение ряда последовательных действий <89>. Государственная регистрация прав, как и исполнение административно-договорного обязательства, представляет собой правовую процедуру <90>, которая возникает в силу наличия определенного юридического факта; в соответствии со ст. 2 указанного Федерального закона, такими юридическими фактами являются возникновение, ограничение (обременение), переход или прекращение прав на недвижимое имущество, конкретизированные в ст. 17 Федерального закона в качестве оснований для государственной регистрации. Все действия регистрирующего органа, производимые в рамках регистрации, как действия сознательные, опосредованы волевым процессом, имеют направленность на юридический результат - регистрацию права и выдачу свидетельства о регистрации и, безусловно, сами по себе выступают в качестве юридических фактов, порождающих правовые последствия. Однако до момента внесения регистрационной записи в ЕГРП или принятия мотивированного решения об отказе в государственной регистрации волевое решение не является сформированным. Именно с данными действиями связываются появление волевого решения и возникновение нового юридического факта - процессуального акта в форме свидетельства о государственной регистрации права или документа с правоустанавливающей надписью.

<88> СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3594; 2012. N 31. Ст. 4322.
<89> К ним относятся: прием документов, представленных для государственной регистрации прав, регистрация таких документов; правовая экспертиза документов и проверка законности сделки; установление отсутствия противоречий между заявляемыми правами и уже зарегистрированными правами на данный объект недвижимого имущества, а также других оснований для отказа или приостановления государственной регистрации прав; внесение записей в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество (далее - ЕГРП) при отсутствии указанных противоречий и других оснований для отказа или приостановления государственной регистрации прав; совершение надписей на правоустанавливающих документах и выдача удостоверений о произведенной государственной регистрации прав.
<90> Рассматривая государственную регистрацию в рамках исследования публичных процедур, А.Б. Агапов отмечает, что "государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним (государственная (публичная) регистрация) включает в себя процессуальные действия, осуществляемые Росреестром или его территориальным органом, подтверждающие легитимность и правомерность сделки с объектом недвижимости". См.: Агапов А.Б. Административное право: Учебник для бакалавров. 8-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2012. С. 526. Процедурно-процессуальный характер государственной регистрации отмечается и иными представителями доктрины административного права. См.: Епифанов О.Д. Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии (Росреестр) в системе реализации государственных функций и государственных услуг в сфере государственной регистрации, кадастрового учета и картографии // Новый юридический журнал. 2012. N 1. С. 145; Бахрах Д.Н. Административное право России: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. С. 298.

Резюмируя изложенное, стоит отметить, что при определении места действий по исполнению административно-договорного обязательства в системе юридических фактов целесообразно выделять отдельную категорию процессуальных действий, которые, обладая направленностью на достижение юридических последствий и волевым характером (детерминирующими их отнесение к категории юридических актов), не являются волевыми решениями, что отличает данные действия от сделок, административных актов и процессуальных актов. Также исходя из рассмотренных параметров волевого процесса и наличия причинно-следственной связи между административным договором и действиями по исполнению административно-договорного обязательства следует отметить необходимость рассмотрения исполнения как особой формы волеизъявления, объективизации принятого волевого решения. Волеизъявление, произведенное при заключении административного договора, выраженное в определенной форме (как правило, письменной, учитывая специфику административно-договорного регулирования), представляет собой идеальное (программное) волеизъявление. Действия, направленные на фактическую реализацию волевого решения, по своей правовой природе выступают в качестве материального (реального) волеизъявления. Таким образом, исполнение административно-договорного обязательства признается надлежащим в случае, если материальное волеизъявление соответствует идеальному волеизъявлению, отражающему волевое решение.

Библиографический список

1. Агапов А.Б. Административное право: Учебник для бакалавров. 8-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2012. 874 с.
2. Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. 568 с.
3. Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования: антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001. С. 54 - 68.
4. Атаманчук Г.В. Теория государственного управления: Курс лекций. 4-е изд., стереотип. М.: Омега-Л, 2006. 584 с.
5. Бакуева М.Г. Исполнение денежных обязательств по российскому гражданскому праву: Дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2005. 199 с.
6. Балицкая Н.В. Административный договор как форма публичного управления в сфере организации услуг по перевозке пассажиров автомобильным транспортом общего пользования: региональный аспект: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. 256 с.
7. Бахарева Ю.В., Дашковская В. Некоторые заметки об исполнении договора // Юридический мир. 2003. N 11. С. 4 - 14.
8. Бахрах Д.Н. Административное право России: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. 608 с.
9. Бекленищева И.В. Понятие гражданско-правового договора (сравнительно-правовое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. 29 с.
10. Белов С.А. Актуальность и перспективы кодификации административного законодательства в России // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2011. N 12. С. 6 - 21.
11. Бердников В.В. Распорядительная сделка как способ изменения имущественно-правового положения лица // Законодательство. 2002. N 3. С. 30 - 39.
12. Большая российская энциклопедия. Великий князь - восходящий узел орбиты: В 30 т. / Отв. ред. С.Л. Кравец. М.: Большая российская энциклопедия, 2006. Т. 5. 783 с.
13. Вавилин Е.В. Исполнение обязательств: вспомогательные сделки и секундарные права // Современная юридическая наука и правоприменение (IV Саратовские правовые чтения): Сборник тезисов докладов (по материалам Международной научно-практической конференции, г. Саратов, 3 - 4 июня 2011 г.). Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2011. С. 215 - 216.
14. Василенко И.А. Административно-государственное управление в странах Запада: США, Великобритания, Франция, Германия: Учеб. пособ. для студ. высших учебных заведений. М.: Логос, 2001. 198 с.
15. Васильев В.Л. Юридическая психология. СПб.: Питер Пресс, 1997. 656 с.
16. Войтович А.П., Малявина Н.Б. Административные процедуры как средство противодействия коррупции в системе органов публичной власти: Монография. Челябинск: Цицеро, 2008. 126 с.
17. Гаджиев Д.И. Исполнение договорного обязательства по реализации продукции: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ташкент, 1991. 23 с.
18. Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. М.: Зерцало, 2003. 816 с.
19. Гражданский кодекс РФ. Часть первая: Научно-практический комментарий / Отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин. М.: БЕК, 1996. 714 с.
20. Гражданское право России. Часть первая: Учебник / Под ред. З.И. Цыбуленко. М., 1998. 464 с.
21. Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. 6-е изд. перераб. и доп. М.: Проспект, 2008. Т. 1. 784 с.
22. Гражданское право: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Залесского, М.М. Рассолова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. 703 с.
23. Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1998. 384 с.
24. Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева. М.: РГ-Пресс, 2011. Т. I. 1008 с.
25. Григорьев В.Н., Кузьмин Г.А. Правовые и организационные основы принятия решений в уголовном процессе (досудебные стадии). М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. 136 с.
26. Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. 496 с.
27. Давыдова Г.Н. Юридические процедуры в гражданском праве. Казань: Познание, 2010. 144 с.
28. Демин А.В. Общие вопросы теории административного договора. Красноярск: Изд-во Красноярского государственного университета, 1998. 93 с.
29. Денисов А.Э. Применение заключения и показаний специалиста для подготовки итоговых процессуальных решений // Адвокат. 2009. N 10. С. 24 - 33.
30. Епифанов О.Д. Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии (Росреестр) в системе реализации государственных функций и государственных услуг в сфере государственной регистрации, кадастрового учета и картографии // Новый юридический журнал. 2012. N 1. С. 145 - 157.
31. Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М.: НИМП, 2001. 654 с.
32. Женетль С.З. Административный процесс и административные процедуры в условиях административной реформы: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008. 536 с.
33. Колодуб Г.В. Исполнение гражданско-правовой обязанности как понятие частноправового порядка // Право. Законодательство. Личность. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права". 2011. N 2(12). С. 88 - 98.
34. Колодуб Г.В. Исполнение гражданско-правовой обязанности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2011. 33 с.

"Законодательство и экономика", 2008, N 3

В условиях стабилизации и укрепления курса рубля по отношению к доллару США и евро создались благоприятные предпосылки для проведения мероприятий по обеспечению полной конвертируемости рубля, что, в свою очередь, повлекло отмену с 1 января 2007 г. норм Федерального закона от 10 декабря 2003 г. N 173-ФЗ "О валютном регулировании и валютном контроле" <1> (далее - Закон о валютном регулировании), предусматривавших особые правила проведения валютных операций между резидентами и нерезидентами.

<1> СЗ РФ. 2003. N 50. Ст. 4859.

Усиление частноправовой составляющей регулирования валютных правоотношений обусловливает необходимость его рассмотрения с точки зрения науки гражданского права. В настоящей статье рассматривается понятие и правовая природа исполнения обязательства в иностранной валюте, определение которых является необходимым условием для дальнейшего изучения особенностей гражданско-правового регулирования платежей в иностранной валюте, выработки предложений по совершенствованию действующего гражданского и валютного законодательства, а также рекомендаций хозяйствующим субъектам, осуществляющим внешнеэкономическую деятельность.

В целях настоящей статьи под обязательством в иностранной валюте понимается гражданско-правовое отношение, в котором должник обязан передать кредитору в качестве законного платежного средства (уплатить) иностранную валюту, а кредитор вправе требовать от должника исполнения данной обязанности.

На практике наиболее распространенным способом прекращения обязательств является надлежащее исполнение (п. 1 ст. 408 ГК РФ). В целом исполнение характеризуется с двух сторон: как реальное (совершение действий, которые составляют его предмет или воздержание от совершения определенных действий) и как надлежащее (соблюдение требований, которые определяют, кто и кому должен произвести исполнение, а также каким предметом, когда, где и каким способом) <2>. В отношении денежных обязательств надлежащим исполнением, по мнению Л.А. Новоселовой, является совершение действий по передаче кредитору денежных средств в порядке, установленном условиями обязательства, при соблюдении условий о месте, времени, субъекте исполнения <3>. Как следует из ст. 309 и других статей гл. 22 ГК РФ, исполнение является надлежащим, если оно соответствует условиям обязательства, требованиям закона, иных правовых актов, а при их отсутствии - обычаям делового оборота и иным обычно предъявляемым требованиям к лицам, осуществляющим и получающим исполнение, предмету, сроку, месту и способу исполнения. Соответственно, исполнение обязательства в иностранной валюте состоит в совершении должником платежа кредитору на всю сумму обязательства надлежащим предметом, в надлежащем месте, в надлежащий срок и надлежащим способом. Реальное исполнение такого обязательства составляет платеж. В.А. Белов понимает под платежом вручение должником кредитору наличных денег в сумме, составляющей предмет денежного обязательства <4>. С точки зрения Л.А. Новоселовой, платеж может осуществляться и в безналичной форме, которая является разновидностью уступки права требования <5>. В тех случаях, когда Закон о валютном регулировании допускает расчеты наличной иностранной валютой, платеж заключается в передаче в собственность кредитора наличных денежных знаков.

<2> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения: Изд. 2-е, завод 6-й (стереотипный). - М.: Статут, 2003.
<3> Новоселова Л.А. Проценты по денежным обязательствам. Изд. 2-е., испр. и доп. - М.: Статут, 2003.
<4>
<5> Новоселова Л.А. Проблемы гражданско-правового регулирования расчетных отношений: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. - М., 1997.

Но предметом обязательства в иностранной валюте являются не только наличные средства, выраженные в денежной единице соответствующего государства. В силу п. 1 ст. 140, п. 2 ст. 861 ГК РФ, ч. 2 и 3 ст. 14 Закона о валютном регулировании расчеты по обязательствам в иностранной валюте должны производиться в безналичной форме, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом. Поэтому платеж следует рассматривать как передачу иностранной валюты в качестве законного платежного средства, которая может осуществляться как в наличной, так и в безналичной форме.

В связи с тем что надлежащий платеж влечет прекращение обязательства, возникает вопрос о его месте в системе юридических фактов. Г.Ф. Шершеневич подразделял всю совокупность юридических фактов на события и действия, указывая, что "действия разделяются на два вида: сделки и правонарушения" <6>. О.А. Красавчиков предложил делить юридические факты на события и действия; действия - на правомерные и неправомерные; правомерные действия - на юридические акты и юридические поступки <7>. Безусловно, платеж является правомерным действием, а ответ на вопрос о том, к какой классификационной группе правомерных действий он принадлежит, зависит от определения правовой природы исполнения как юридически значимого обстоятельства, влекущего прекращение обязательства.

<6> Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. - М., 1912.
<7> Красавчиков О.А. Теория юридических фактов в советском гражданском праве: Автореферат диссертации кандидата юридических наук. - Свердловск, 1950.

Наиболее распространенным правомерным действием в гражданском праве является сделка. Сделками в соответствии со ст. 153 ГК РФ признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Доктринальное определение понятия "сделка" в теории гражданского права всегда являлось предметом исследований. В корневой системе цивилистики - римском праве - общего понятия сделки выработано не было <8>. Д.И. Мейер понимал под юридической сделкой "всякое юридическое действие, направленное к изменению существующих юридических отношений" <9>. Он отмечал два существенных для сделки условия. Во-первых, сделка должна произвести изменения в существующих юридических отношениях. Во-вторых, она должна быть направлена на изменение существующих юридических отношений. О.Н. Садиков определяет сделки как "наиболее распространенные юридические факты, влекущие возникновение и прекращение гражданских прав и обязанностей" <10>. В качестве основных характеристик сделки он указывает на волевой характер сделки, который выражается в ее направленности на достижение определенного правового результата; правомерность и свободное совершение - своей волей и в своем интересе. А.М. Эрделевский рассматривает сделку как "волевое правомерное юридическое действие субъектов (участников) гражданских правоотношений" <11>. Дополнительно названный автор отмечает направленность воли лица при совершении сделки на достижение определенного правомерного правового результата, который заключается в установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей. Р.О. Халфина считает, что "любая сделка представляет собой набор определенных "юридических признаков", "свойств", позволяющих, во-первых, отграничить ее от явлений, сходных со сделкой, а во-вторых, правильно оценить правовой эффект (результат) сделки" <12>. В качестве таких признаков она выделяет: правомерность; со ссылкой на ст. ст. 6, 10, 169 ГК РФ - соответствие сделки основополагающим нравственным нормам; выражение вовне как действия граждан и юридических лиц; свободу воли, намерения лица совершить сделку; единство воли, намерения лица совершить сделку и волеизъявления, поведения лица, в котором эта воля получает внешнее выражение; направленность на достижение определенного результата, а именно на наступление определенных правовых последствий прежде всего для сторон сделки. По мнению М.В. Телюкиной, сделка представляет "собой действие субъекта гражданских правоотношений, направленное на установление, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей" <13>. Исходя из буквального толкования соответствующих статей ГК РФ, она в качестве главного признака сделки отмечает направленность на возникновение, изменение, прекращение правоотношений. В учебнике гражданского права под редакцией А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого (автор главы - М.В. Кротов) понятие сделки дается путем перечисления характерных признаков: "а) сделка - волевой акт, т.е. действия людей; б) это правомерные действия; в) сделка направлена на возникновение, прекращение или изменение гражданских правоотношений; г) сделка порождает гражданские правоотношения, поскольку именно гражданским законом определяются те правовые последствия, которые наступают в результате совершения сделок" <14>. В.С. Ем относит к сделкам осознанные, целенаправленные, волевые действия физических и юридических лиц, совершая которые они стремятся к достижению определенных правовых последствий <15>. Следовательно, сделка - это разновидность юридического факта - правомерный волевой акт субъекта гражданского права, совершаемый, как правило <16>, свободно (т.е. своей волей и в своем интересе) и направленный на достижение определенного правового результата.

<8> Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. - СПб., 1907.
<9> Мейер Д.И. Русское гражданское право. - М.: Статут, 1997.
<10> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный). Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации. Изд. 3-е, испр., доп. и перераб. с использованием судебно-арбитражной практики / Руководитель авторского коллектива и ответственный редактор - доктор юридических наук, профессор О.Н. Садиков. - М.: Контракт; ИНФРА-М, 2005.
<11> Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. В.П. Мозолина, М.Н. Малеиной. - Издательство "Норма", 2004.
<12> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. - Издательство "Юрайт", 2004.
<13> Телюкина М.В. Понятие сделки: теоретический и практический аспекты // Адвокат. 2002. N 8.
<14> Егоров Н.Д., Елисеев И.В. и др. Гражданское право: Учеб. 3 т. Т. 1. 6-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. - М.: ТК Велби, Изд-во "Проспект", 2003.
<15> Гражданское право: общая часть. Учеб. 4 т. Т. 1 / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Волтерс Клувер, 2004.
<16> Законом может быть предусмотрено понуждение к совершению сделки. Например , заключение договора в обязательном порядке (ст. 445 ГК РФ).

К другому виду правомерных действий относятся юридические поступки. О.А. Красавчиков определял юридические поступки как правомерные юридические действия, с которым нормы права связывают юридические последствия независимо от того, было ли направлено действие на указанные последствия или нет <17>. Отличием сделок от юридических поступков является направленность первых на достижение определенного правового результата: "Правовые последствия юридических поступков наступают в силу закона, независимо от намерения совершающих их лиц и наличия у них дееспособности" <18>.

<17> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве // Категории науки гражданского права. Избранные труды. В 2 т. Т. 2. - М.: Статут, 2005.
<18> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный). Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации. Изд. 3-е, испр., доп. и перераб. с использованием судебно-арбитражной практики / Руководитель авторского коллектива и ответственный редактор - доктор юридических наук, профессор О.Н. Садиков. - Юридическая фирма "Контракт", Издательский дом "ИНФРА-М", 2005. Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный)/ Под ред. В.П. Мозолина, М.Н. Малеиной. - Издательство "Норма", 2004.; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный)/ Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. - Издательство "Юрайт", 2004.; Телюкина М.В. Понятие сделки: теоретический и практический аспекты // Адвокат. 2002. N 8.

В отношении квалификации исполнения в качестве того или иного вида правомерных действий мнения ученых разошлись. Е.А. Суханов считает, что исполнение - это правомерное и волевое действие (поведение) должника, направленное на прекращение имеющейся у него обязанности (долга), и представляющее собой сделку <19>. Данную точку зрения разделяет М.В. Кротов <20>. Представителем противоположной точки зрения является О.А. Красавчиков: "Важнейшим юридическим поступком... является исполнение должником лежащей на нем по обязательству имущественной (а в определенных случаях и неимущественной) обязанности" <21>. Позицию О.А. Красавчикова разделяет М.И. Брагинский <22>. В.А. Белов считает, что платеж не может рассматриваться в качестве сделки, ибо исполнение всегда прекращает обязательство, независимо от своей направленности: "Платеж представляет из себя не сделку, но юридический поступок" <23>. С точки зрения В.А. Бублика, использование иностранной валюты в качестве средства платежа может быть как самостоятельной сделкой (при расчетах посредством документарного аккредитива и инкассо), так и включаться в качестве расчетно-платежного элемента в состав внешнеэкономического обязательства (при использовании иных форм расчетов) <24>.

<19> Гражданское право. Учеб. в 2 т. Т. II. Полутом 1. / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Волтерс Клувер, 2004.
<20> Егоров Н.Д., Елисеев И.В. и др. Гражданское право. Учеб. в 3 т. Т. 1 / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. - 6-е изд., перераб. и доп. - М.: ТК Велби, Изд-во "Проспект", 2003.
<21> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве // Категории науки гражданского права. Избранные труды: в 2 т. Т. 2. - М.: Статут, 2005.
<22> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: общие положения: Издание 2-е, завод 6-й (стереотипный). - М.: Статут, 2003.
<23> Белов В.А. Денежные обязательства. - М.: АО "Центр ЮрИнфоР", 2001.
<24>

Различная правовая природа наличных и безналичных денег определяет особенности осуществления наличных и безналичных платежей во исполнение обязательства в иностранной валюте. При использовании наличной формы расчетов должник передает кредитору иностранную валюту как вещь, соответственно, платеж состоит в ее вручении (п. 1 ст. 224 ГК РФ). Для осуществления безналичного платежа по обязательству в иностранной валюте должник заключает с уполномоченным банком договор банковского счета. Только после этого становится возможным использование той или иной формы расчетов, предусмотренной договором (абз. 3 общей части Положения о безналичных расчетах, утвержденного Центральным банком РФ 3 октября 2002 г. N 2-П <25>). Основанием для перечисления денег с банковского счета должника являются: платежное поручение, заявление об открытии аккредитива и предоставление предусмотренных аккредитивом документов, платежное требование и распоряжение о его оплате (акцепт) либо только платежное требование, чек. В соответствии со ст. 3 Унифицированных правил и обычаев для документарных аккредитивов <26> и п. 4.1 Положения о безналичных расчетах документарный аккредитив является самостоятельной сделкой, обособленной от договора. На основании аккредитива возникает обязанность уплатить иностранную валюту, он может совершаться путем заключения договора банковского счета или дополнительного соглашения к уже заключенному договору (в частности, соглашения об открытии аккредитива). Содержание вытекающих из перечисленных сделок обязательств банка должника составляет обязанность произвести платеж. Осуществляемое в результате действий банка перечисление иностранной валюты составляет исполнение указанных сделок. Таким образом, должник, исполняя обязательство в иностранной валюте в безналичной форме, производит следующие действия: заключает соответствующий договор с банком или дополнительное соглашение к нему, направляет в банк платежное поручение, заявление об открытии аккредитива либо производит акцепт платежного требования, выдает чек. Банк же от имени должника осуществляет перевод иностранной валюты с его счета на корреспондентский счет банка кредитора. Заключение договора или дополнительного соглашения с банком, бесспорно, является сделкой, а иные указанные действия должника (в том числе по передаче наличной иностранной валюты), равно как и действия банка по списанию и зачислению иностранной валюты, основываясь на предложенной О.А. Красавчиковым концепции, следует рассматривать как юридические поступки. Следовательно, исполнение обязательства в иностранной валюте в наличной форме представляет собой юридический поступок, а в безналичной - совокупность сделок и юридических поступков. Итак, исполнение обязательства в иностранной валюте можно определить как совокупность правомерных действий (сделок и юридических поступков), влекущих передачу должником (третьим лицом, на которое возложено исполнение) кредитору (уполномоченному кредитором лицу) иностранной валюты в качестве законного платежного средства в наличной или в безналичной форме на всю сумму денежного обязательства надлежащим предметом, в надлежащем месте, в надлежащий срок и надлежащим способом.

<25> Вестник Банка России. 2002. N 74.
<26> Публикация Международной торговой палаты N 500 // Банковский бюллетень. 1994. N N 13, 14.

В арбитражной практике встречались случаи, когда нарушение валютного законодательства при осуществлении расчетов в иностранной валюте рассматривалось как основание для признания недействительным договора, во исполнение которого осуществлялся платеж. Так, в Постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 12 января 1998 г. по делу N 1-4017/13-577/97 признаны недействительными предварительный договор и договор подряда в силу нарушения требований валютного законодательства к порядку проведения валютных операций. В Постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 11 декабря 1997 г. по делу N 02-01/100 по тому же основанию признано ничтожным дополнительное соглашение об отсрочке платежа в иностранной валюте по экспорту. Напротив, в Постановлении от 4 декабря 1997 г. по делу N А56-6228/97 Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа указал, что нарушение установленного валютным законодательством порядка совершения валютных операций не обязательно влечет за собой недействительность договора, который предусматривает совершение таких операций. Обобщив практику применения законодательства о валютном регулировании и валютном контроле, Высший Арбитражный Суд РФ подчеркнул правомерность упомянутого вывода суда кассационной инстанции о том, что нарушения валютного законодательства в ходе исполнения гражданско-правового договора не влекут его недействительности <27>. Поскольку исполнение обязательства в иностранной валюте состоит из совокупности сделок и юридических поступков, постольку в случаях нарушения требований валютного законодательства применение норм права, содержащихся в ст. ст. 168, 167 ГК РФ, возможно только к сделкам должника с уполномоченными банками.

<27> Пункт 16 Информационного письма от 31 мая 2000 г. N 52 "Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с применением законодательства о валютном регулировании и валютном контроле" // Вестник ВАС РФ. 2000. N 7.

Ответственность хозяйствующих субъектов за совершение не являющихся сделками действий по исполнению обязательства в иностранной валюте с нарушением актов валютного регулирования установлена Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. N 195-ФЗ и является по своей природе публично-правовой. Несоответствие условий договора о порядке осуществления платежей в иностранной валюте предписаниям валютного законодательства является основанием для признания недействительной только той части сделки, которая касается исполнения возникшего на основании договора обязательства в иностранной валюте, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения в договор недействительной ее части (ст. 180 ГК РФ). Так, до 1 января 2007 г. условие договора, заключенного между резидентом и нерезидентом, о платеже в иностранной валюте по операциям с внутренним ценными бумагами противоречило ч. 8 ст. 8 Закона о валютном регулировании, что являлось основанием для признания этой части сделки (а не договора в целом) ничтожной. В соответствии с п. 3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 4 ноября 2002 г. N 70 "О применении арбитражными судами статей 140 и 317 Гражданского кодекса Российской Федерации" <28> в таком случае платеж осуществляется в рублях в соответствии с п. 2 ст. 317 ГК РФ.

<28> Вестник ВАС РФ. 2003. N 1.

В соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке. ВАС РФ в п. 7 Информационного письма от 31 мая 2000 г. N 52 истолковал понятие "полученное" как размер взыскания, который совпадает с суммой валютной операции, проведенной с нарушением валютного законодательства. Необходимо учитывать, что данное разъяснение относилось не к применению последствий недействительности сделок, не соответствующих валютному законодательству согласно ст. ст. 167, 168 ГК РФ, а исключительно к взысканию всего полученного по недействительным сделкам на основании п. 1 ст. 14 Закона РФ от 9 октября 1992 г. N 3615-1 "О валютном регулировании и валютном контроле" <29>. Данная мера являлась по своей природе административной ответственностью за противоправное поведение и не преследовала цели восстановить имущественное положение нарушителя (Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 15 сентября 1999 г. по делу N А56-15665/99). Действующий на сегодняшний день Закон о валютном регулировании не содержит норм, непосредственно устанавливающих ответственность за его нарушение. Статья 25 данного Закона содержит отсылочную норму о том, что резиденты и нерезиденты, нарушившие положения актов валютного законодательства Российской Федерации и актов органов валютного регулирования, несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации. В настоящее время норма, аналогичная по содержанию п. 1 ст. 14 Закона РФ от 9 октября 1992 г. N 3615-1 "О валютном регулировании и валютном контроле", в законодательных актах, регламентирующих ответственность за нарушение валютного законодательства, отсутствует. Поэтому при применении последствий недействительности сделок, не соответствующих валютному законодательству, в соответствии со ст. ст. 167, 168 ГК РФ понятие "полученное по сделке" должно толковаться с позиций цивилистики без учета разъяснения, содержащегося в п. 7 Информационного письма ВАС РФ от 31 мая 2000 г. N 52.

<29> Российская газета. 1992. N 240.

Использование иностранной валюты в качестве средства платежа в силу п. 9 ч. 1 ст. 1 Закона о валютном регулировании является валютной операцией. Теоретическая и практическая значимость квалификации тех или иных действий хозяйствующих субъектов в качестве валютной операции, которая состоит в распространении на них предписаний валютного законодательства, требует определить понятие "валютная операция". В связи с тем что Закон о валютном регулировании не устанавливает легального определения этого понятия, в юридической литературе предлагаются различные доктринальные варианты. Н.Ю. Ерпылева понимает под валютными операциями комплекс действий резидентов и нерезидентов, совершаемых с валютными ценностями, как правило, в форме различного рода сделок, существенной чертой которых выступает движение валютных ценностей в виде перехода права собственности на них и (или) их физического перемещения <30>. С данным определением соглашается В.А. Бублик, уточняя, что важным признаком валютных операций является их урегулированность не только нормами национального гражданского права и законодательства о валютном регулировании, но и международного частного права <31>. А. Ялбулганов и Е. Шаманова рассматривают валютные операции как юридически значимые действия субъектов публичного и частного права, как связанные, так и не связанные с заключением сделок, ведущие либо к изменению субъекта права собственности на валютные ценности, валюту Российской Федерации или внутренние ценные бумаги, либо к трансграничному перемещению валютных ценностей, валюты Российской Федерации или внутренних ценных бумаг, либо к международному переводу валютных ценностей, валюты Российской Федерации или внутренних ценных бумаг, либо к переводу валюты Российской Федерации, внутренних и внешних ценных бумаг в пределах Российской Федерации нерезидентами <32>. В.А. Трапезников считает, что валютные операции - предусмотренные законодательством действия экономических субъектов, совершаемые в отношении валюты и валютных ценностей и подлежащие государственному регулированию и контролю для защиты национальной валюты <33>. Н.В. Сапожников определяет валютную операцию как совокупность юридических и фактических действий участников валютных отношений, регламентированных частноправовыми и публично-правовыми нормами и направленных на возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей относительно валютных ценностей <34>. По мнению А.С. Селивановского, валютная операция - это совокупность юридических и фактических действий участников валютных отношений, направленных на возникновение, изменение или прекращение прав собственности, а в некоторых случаях - иных прав на валютные ценности, а также на денежные средства в валюте Российской Федерации при осуществлении расчетов между резидентами и нерезидентами, регламентированных частноправовыми и публично-правовыми нормами <35>. С точки зрения А.В. Емелина, валютные операции - это юридически значимые действия субъектов публичного и частного права, как связанные, так и не связанные с заключением сделок, ведущие либо к изменению субъекта вещных прав на валютные ценности, либо к трансграничному перемещению валютных ценностей <36>. Н.Н. Косаренко рассматривает валютную операцию как комплекс действий резидентов и нерезидентов, совершаемых с валютными ценностями, как правило, в форме различного рода сделок, существенной чертой которых выступает движение валютных ценностей в виде перехода права собственности на них и (или) их физического перемещения <37>. Л.Г. Вострикова исходя из того, что валютная операция - это не только действие (бездействие), совершаемое резидентами и нерезидентами как участниками гражданских правоотношений, но и иные действия, не имеющие никакого отношения к гражданско-правовому регулированию, дает следующее определение: валютные операции - это действия резидентов и нерезидентов по владению, пользованию и распоряжению валютными ценностями, действия нерезидентов по владению, пользованию и распоряжению валютой Российской Федерации и внутренними ценными бумагами, действия резидентов по приобретению у нерезидентов или отчуждению в пользу нерезидентов валюты Российской Федерации и внутренних ценных бумаг и действия резидентов по ввозу в Россию и вывозу из нее внутренних ценных бумаг и валюты Российской Федерации <38>. А. Харатян выделяет следующие особенности валютных операций:

• это действия, как совершаемые в процессе осуществления гражданско-правовых сделок, так и не имеющие никакого отношения к сделкам;
• субъектами валютной операции являются резиденты и нерезиденты;
• большинство валютных операций осуществляется исключительно через уполномоченные банки;
• наличие в отношении их специального источника права - Закона о валютном регулировании и контроле;
• регистрационный или разрешительный порядок их совершения;
• все валютные операции выступают объектом особого государственного контроля, осуществляемого специальными субъектами - органами и агентами валютного контроля.

<30> Ерпылева Н.Ю. Правовые аспекты механизма валютного регулирования в Российской Федерации // Хозяйство и право. 1999. N 1.
<31> Бублик В.А. Гражданско-правовое регулирование внешнеэкономической деятельности в Российской Федерации: проблемы теории, законотворчества и правоприменения: Монография. - Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 1999.
<32>
<33> Трапезников В.А. Валютное регулирование в международном инвестиционном праве. - М.: Волтерс Клувер, 2004.
<34> Сапожников Н.В. Валютные операции коммерческих банков. - М.: Юристъ, 1999.
<35> Селивановский А.С. Комментарий к Закону РФ "О валютном регулировании и валютном контроле". - М., 2000.
<36> Тосунян Г.А., Емелин А.В. Валютное право Российской Федерации. Учеб. пособие. - 2 изд., испр. и доп. М.: Дело (Сер. "Банковское и финансовое право"). 2004. С. 368.
<37> Косаренко Н.Н. Валютное право: курс лекций. - М.: Флинта, МПСИ, 2006.
<38> Вострикова Л.Г. Валютное право. Учеб. пособие для вузов. - М.: ЗАО "Юстицинформ", 2006.

В результате своих умозаключений названный автор приходит к выводу, что валютная операция - самостоятельная публично-правовая категория <39>. Такой же вывод делает и Л.Г. Вострикова, которая считает, что валютная операция является категорией публичного права, поскольку при ее совершении наблюдается наличие публичного интереса, что выражается в специальном субъектном составе (резиденты, нерезиденты, уполномоченные банки); в установлении требования о проведении валютных операций через уполномоченные банки; в том, что они выступают предметом особого государственного контроля <40>.

<39> Харатян А. О понятии и видах валютных операций // Законодательство и экономика. 1999. N 9.
<40> Вострикова Л.Г. Указ. соч.

В связи с тем что в большинстве определений понятия "валютная операция" авторы используют такую базовую категорию гражданского права как сделка, представляется целесообразным проанализировать их точки зрения по вопросу соотношения валютной операции со сделкой. На основании действующего валютного законодательства А. Ялбулганов и Е. Шаманова делают вывод о том, что валютная операция носит характер производной от валютной сделки <41>. Н.Ю. Рассказова отмечает, что хотя понятие "операция" не совпадает с понятием "сделка", оба термина значимы именно в связи с гражданским оборотом <42>. По мнению Г.А. Корнийчука, иностранная валюта может являться предметом сделки или средством платежа (расчета) <43>. О.М. Крылов подчеркивает, что валютные операции могут осуществляться сторонами не только в рамках сделки, имеющей гражданско-правовую природу, но и в рамках иных правоотношений <44>. Авторы учебника "Валютное право России" прямо указывают, что валютные операции могут быть как действиями субъектов по исполнению заключенных сделок, так и непосредственно самими сделками <45>. А.М. Эрделевский, придерживаясь аналогичной позиции, приводит пример о том, что заключение договора банковского счета не является валютной операцией, так как данный договор является консенсуальным, и напротив, заключение договора банковского вклада следует рассматривать как валютную операцию, поскольку последний считается заключенным в момент поступления в банк суммы вклада (ст. 834 ГК РФ) <46>. Н.В. Сапожников считает, что под приобретением в смысле проведения валютной операции следует понимать получение в собственность, хозяйственное ведение или оперативное управление объекта (объектов) валютной операции, а под отчуждением - действия по прекращению указанных вещных прав <47>. Из предложенного автором определения приобретения и отчуждения не ясно, охватывается ли данными понятиями совершение сделки либо они ограничиваются только ее исполнением.

<41> Ялбулганов А., Шаманова Е. Валютные операции: вопросы терминологии // Капитал и право. 2005. N 8.
<42> Рассказова Н.Ю. Вексель, номинированный в иностранной валюте, как объект гражданского оборота // Хозяйство и право. 2000. N 3.
<43> Корнийчук Г.А. Комментарий к Федеральному закону "О валютном регулировании и валютном контроле" (постатейный). - М.: Ось-89, 2006.
<44> Крылов О.М. Фискальные валютные операции // Законодательство и экономика. 2004. N 7.
<45> Дорофеев Б.Ю., Земцов Н.Н., Пушин В.А. Валютное право России. Учеб. для вузов. - М.: Норма, 2005.
<46> Эрделевский А.М. Комментарий к Федеральному закону "О валютном регулировании и валютном контроле" (постатейный) // Хозяйство и право. 2004. N 7. Специальное приложение.
<47> Комментарий к Федеральному закону "О валютном регулировании и валютном контроле" (постатейный) / Д.Г. Алексеева и др. - М.: Волтерс Клувер, 2004.

Отсутствие единого подхода к определению соотношения рассматриваемых понятий наблюдается не только в доктрине, но и в судебной практике. Высший Арбитражный Суд РФ в Информационном письме от 31 мая 2000 г. N 52 рассматривает валютные операции как самостоятельные сделки, непосредственным результатом которых является переход прав на валютные ценности к другому лицу. К таким сделкам ВАС РФ относит: сделки по расчетам в иностранной валюте - платежи (п. 12), перевод иностранной валюты в качестве платежа (п. 17). Данные сделки рассматриваются отдельно от гражданско-правовых сделок, являющихся основанием их совершения, и не влекут недействительности последних (п. п. 16 и 17).

Аналогичной позиции придерживался Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ при рассмотрении конкретных дел (Постановление от 24 ноября 1998 г. N 1699/98 <48>). В то же время арбитражные суды в ряде случаев не рассматривали валютные операции как сделки, что являлось основанием для вынесения судебных актов по спорам о взыскании в доход государства всего полученного по сделкам, не соответствующим валютному законодательству, в пользу хозяйствующих субъектов. В последующем такие судебные акты отменялись Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ в связи с нарушением при их вынесении валютного законодательства (см. например, Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 февраля 1999 г. N 3710/98 и от 22 июня 1999 г. N 622/98 <49>). В судебной практике при разрешении споров, возникающих в процессе проведения валютных операций, в качестве сделки рассматриваются различные действия хозяйствующих субъектов:

• зачисление иностранной валюты на счет в уполномоченном банке;
• получение иностранной валюты;
• распоряжение заемной суммой в иностранной валюте в виде поручения перечислить ее третьему лицу;
• уступка права требования по обязательству в иностранной валюте;
• заключение договора;
• расчеты по денежным обязательствам.

<48> Вестник ВАС РФ. 1999. N 2.
<49> Вестник ВАС РФ. 1999. N 10.

Как указано выше, не все арбитражные суды придерживаются позиции, в соответствии с которой валютная операция рассматривается как сделка. Так, в своем Постановлении от 15 февраля 1999 г. по делу N Ф04/289-29/А45-99 Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа согласился с выводами суда первой и апелляционной инстанций о том, что сами по себе операции, связанные с расчетами в иностранной валюте за оказанные услуги, не могут быть отнесены к категории сделок, понятие которых дано в ст. 153 ГК РФ. В Постановлении от 13 мая 2002 г. по делу N А42-2921/01-25 Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа указал, что при проведении расчетов в иностранной валюте закон рассматривает как валютную операцию платеж, а не гражданско-правовые сделки, послужившие основанием для его совершения. В Постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 14 апреля 2003 г. по делу N Ф08-1055/2003 признан правильным отказ в иске о признании валютных операций недействительными сделками, так как платежи в иностранной валюте представляют собой исполнение обязательств по ранее заключенной сделке, но не самостоятельные сделки. В Постановлении от 3 августа 2000 г. по делу N Ф08-1951/2000 Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа указал, что валютными операциями в кредитном договоре являются выдача кредита в иностранной валюте, его получение, последующие платежи в погашение кредита. Постановлением Федерального арбитражного суда Уральского округа от 7 февраля 2002 г. по делу N Ф09-103/02-ГК отказано в иске о признании недействительными сделок (валютных операций) по переводу нерезиденту денежных средств в иностранной валюте на том основании, что выплата дивидендов сделкой не является. В Постановлении Федерального арбитражного суда Центрального округа от 5 октября 2001 г. по делу N А68-175/АП-01 указано, что валютные операции совершаются при исполнении гражданско-правовых сделок.

В легальном перечне валютных операций как сделки могут быть квалифицированы только приобретение и отчуждение валютных ценностей, валюты Российской Федерации и внутренних ценных бумаг, а также заключение договора с банком в целях осуществления платежа в иностранной валюте. Исходя из того, что валютная операция является понятием публичного права, а формулировка этого понятия преследует цель определить перечень действий, охватываемых валютным регулированием, можно предположить, что акцент должен быть сделан не на заключении сделок по приобретению или отчуждению, проведению расчетов, а на передаче (перечислении) иностранной валюты. Соответственно, валютную операцию не следует рассматривать как сделку.

Подтверждение такой позиции можно найти и в судебной практике. В Постановлении от 18 августа 1999 г. по делу N КА-А40/2599-99 Федеральный арбитражный суд Московского округа указал, что гражданско-правовые сделки, послужившие основанием для совершения валютной операции, таковыми (валютными операциями) не являются. По мнению Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа, выраженному в Постановлении от 24 января 2003 г. по делу N А56-22836/02, договор сам по себе не является валютной операцией и не нарушает валютного законодательства, поэтому оценке подлежит не договор, а валютная операция, совершенная в его исполнение и имеющая своим непосредственным результатом переход права собственности на валютные ценности к другому лицу.

Помимо термина "валютная операция" в юриспруденции используется термин "валютная сделка". Так, А.А. Малиновский и В.М. Малиновская определяют сделки с валютными ценностями как действия граждан и (или) юридических лиц по купле-продаже валютных ценностей, их обмену или использованию в качестве средства платежа <50>. А.В. Емелин считает, что валютные сделки следует рассматривать как сделки, регулируемые нормами гражданского, международного частного и международного публичного права, осложненные иностранным (валютным) элементом, т.е. имеющие в качестве непосредственного объекта, средства обращения или средства платежа валютные ценности, и в рамках которых предполагается совершение сторонами по сделке хотя бы одной валютной операции <51>. Выделение понятий "валютная сделка" и "валютная операция" объективно обусловлено тем, что большинство валютных операций осуществляется в связи с гражданско-правовыми сделками. В зависимости от исполнения иностранной валютой той или иной функции в обязательстве можно выделить сделки, предметом которых является иностранная валюта как самостоятельный наряду с деньгами объект гражданских прав, и сделки, в которых иностранная валюта выполняет функцию средства платежа (выступает разновидностью денег).

<50> Комментарий к Таможенному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.Н. Козырина. - М., 1996.
<51> Тосунян Г.А., Емелин А.В. Указ. соч. С. 368.

Часть 9 п. 1 ст. 1 Закона о валютном регулировании устанавливает перечень действий, подпадающих под понятие "валютная операция". Этот перечень включает не только действия хозяйствующих субъектов, связанные с оборотом иностранной валюты, но и фактические действия по ее перемещению - ввоз на таможенную территорию Российской Федерации и вывоз с таможенной территории Российской Федерации, перевод со счета на счет одного и того же лица. Квалификация тех или иных действий хозяйствующих субъектов как валютной операции является средством реализации общественного интереса, имеющим публично-правовую природу. Использование в правовом регулировании обязательств в иностранной валюте характерного для публичного права режима "запрещено все, что прямо не разрешено" для упорядочения внешнеэкономической деятельности должно быть ограничено путем установления оснований его применения. Поэтому предпочтительнее предусматривать в законе закрытый перечень конкретных действий, включаемых в понятие "валютной операции". В случае включения в закон общего определения рассматриваемого понятия, в каждом случае правоприменитель будет вынужден квалифицировать те или иные действия в качестве валютной операции. Следовательно, применение соответствующей нормы будет зависеть от субъективного усмотрения государственного органа, что может негативно сказаться на реализации и частных, и публичных интересов в валютной сфере. Отсутствие целесообразности принятия легального определения валютной операции не является основанием для отказа от его формулировки в правоведении. Основываясь на вышеизложенном, определим валютные операции как прямо предусмотренные валютным законодательством действия резидентов и нерезидентов, предметом которых являются валютные ценности, валюта Российской Федерации и внутренние ценные бумаги.

В соответствии с ч. 9 п. 1 ст. 1 Закона о валютном регулировании использование иностранной валюты при осуществлении платежей по денежным обязательствам является одним из видов валютных операций. Основываясь на том, что исполнение обязательства в иностранной валюте состоит из совокупности сделок и юридических поступков, а валютная операция не является сделкой, можно сделать вывод о том, что не все действия должника по исполнению обязательства в иностранной валюте охватываются понятием валютной операции. К валютным операциям относятся только передача наличной иностранной валюты, списание безналичной иностранной валюты со счета должника, зачисление ее на счет кредитора. Соответственно, понятие "исполнение обязательства в иностранной валюте" совпадает с понятием "валютная операция" только при наличных расчетах. При осуществлении безналичных расчетов данные понятия не совпадают - валютными операциями признаются не все действия, составляющие исполнение обязательства в иностранной валюте. В свою очередь, проведение валютной операции по использованию иностранной валюты в качестве средства платежа невозможно без совершения иных действий, осуществляемых в процессе исполнения обязательства в иностранной валюте. Поэтому все отношения, возникающие в ходе исполнения обязательства в иностранной валюте, являются объектом валютного регулирования и, следовательно, характеризуются особым правовым режимом.

И.В.Сливкин

Заместитель начальника

правового управления

ОАО "Запсибгазпром"

В современной юридической литературе можно встретить различные (в том числе исключающие друг друга) взгляды на правовую природу действий должника по исполнению гражданско-правового обязательства.

Например, М.И. Брагинский отдает предпочтение точке зрения О.А. Красавчикова, полагавшего, что "по своей юридической природе исполнение является не сделкой, а юридическим поступком, т.е. правомерным действием, правовые последствия которого наступают независимо от того, было ли данное действие направлено на достижение этих последствий или нет: юридический эффект наступает независимо от субъективного момента". При этом М.И. Брагинский подчеркивает, что норма, содержащаяся в п.3 ст. 159 ГК (о том, что сделки во исполнение договора, заключенного в письменной форме, могут по соглашению сторон совершаться устно), "имеет специальную сферу применения: она связана только с единственным вариантом исполнения: предметом исполнения одной сделки служит совершение другой сделки. Практически речь идет о случае, когда "письменный договор" представляет собой обычный предварительный договор. К остальным случаям исполнения эта норма как будто бы отношения не имеет.

С изложенным взглядом на правовую природу действий должника по исполнению обязательства не соглашается Е.А. Суханов, полагающий, что он основан на смешении цели и мотивов сделки, "поскольку поведение должника во исполнение обязательства всегда имеет целевую направленность независимо от мотивов, которыми он при этом руководствуется ". Так, он утверждает: "Исполнение обязательства как правомерное и волевое действие (поведение) должника, направленное на прекращение имеющейся у него обязанности (долга), представляет собой сделку, причем нередко одностороннюю. С этой точки зрения оно подчиняется общим правилам о сделках, в том числе о форме сделок" .

Возможность квалификации действий должника в качестве сделки категорически отрицает Д.И. Степанов, который пишет: "Представляется, что ни исполнение, ни его часть не могут рассматриваться в качестве самостоятельной сделки... а потому исходя из подобного подхода к акту исполнения обязательства или составляющим его элементам не могут применяться нормы о сделках, включая правила о форме сделки, основаниях и последствиях ее недействительности. В практическом выражении это означает недопустимость предъявления всевозможных исков, направленных на уклонение от исполнения обязательств путем деления договора или вытекающего из него обязательства на составляющие их элементы в отрыве от целого договора или обязательства".

Подробный и детальный анализ всех существующих доктринальных взглядов на правовую природу действий должника по исполнению обязательств провел С.В. Сарбаш, который в итоге пришел к выводу о том, что "исполнение обязательства, заключающееся в действиях должника по исполнению и действиях кредитора по принятию исполнения, представляет собой волеизъявление сторон, каждая из которых может рассматриваться как односторонняя сделка, но вместе они образуют своеобразную сделку по исполнению обязательства, прекращающую обязательственное правоотношение". Отмеченное своеобразие указанной сделки С.В. Сарбаш видит в том, что "исполнение обязательства является двусторонней сделкой особого рода, направленной исключительно на прекращение обязательства посредством доставления кредитору и принятия последним объекта гражданского права и mutatis mutandis прав не него (ремиссионная сделка)". Весьма существенным представляется также следующее замечание этого автора: "Если подводить исполнение под имеющееся регулирование известных гражданско-правовых институтов (сделок, договоров), результат этого не может считаться позитивным. Оказывается, что действия по исполнению обязательства не вполне подходят ни под нормативное регулирование сделок, ни под нормативное регулирование договоров. Практические же последствия этого весьма серьезны..."

На наш взгляд, действия должника по исполнению обязательства (и действия кредитора по принятию исполнения) в предлагаемом С.В. Сарбашем, Е.А. Сухановым и некоторыми другими авторами значении сделки составляют лишь один из аспектов деятельности, охватываемой понятием "исполнение обязательства", а именно - надлежащее исполнение как основание прекращения обязательства. В этом аспекте действия должника по исполнению обязательства действительно направлены на прекращение обязательства и, так же как и остальные основания прекращения обязательства (отступное, новация, прощение долга и т.п.), имеют сделочную природу.

Вместе с тем должником в целях надлежащего исполнения обязательства могут совершаться (в большинстве случаев должны совершаться) и действия (как юридические, так и фактические), которые вовсе не характеризуются направленностью на прекращение обязательства. Например, такие действия поставщика, как приобретение сырья и материалов, необходимых для изготовления товаров, которые он обязался поставить покупателю по договору поставки; составление внутрепроизводственного графика работ по изготовлению соответствующей партии товаров; контроль за соблюдением сроков отгрузки соответствующих товаров и т.п., бесспорно подчинены конечной цели исполнения обязательства по договору поставки, но вряд ли могут рассматриваться в качестве гражданско-правовых сделок.

Брагинский М.И., Витрянский В.В., Договорное право. Книга пятая. Том второй. Договоры о банковском вкладе, банковском счете; банковские расчеты. Конкурс, договоры об играх и пари. (где-то в п. 4 "Правовая природа договора банковского счета")