Английский философ фрэнсис бэкон. Философия фрэнсиса бэкона

⁰

БЭКОН, ФРЭНСИС (Bacon, Francis) (1561–1626), барон Веруламский, виконт Сент-Олбанский, английский государственный деятель, эссеист и философ. Родился в Лондоне 22 января 1561, был младшим сыном в семье сэра Николаса Бэкона, лорда-хранителя Большой государственной печати. Учился в Тринити-колледже Кембриджского университета в течение двух лет, затем три года провел во Франции в свите английского посла.

После смерти отца в 1579 остался практически без средств к существованию и поступил для изучения права в школу барристеров «Грейз инн». В 1582 стал барристером, а в 1584 членом парламента и вплоть до 1614 играл видную роль в дебатах на сессиях палаты общин. Время от времени он составлял послания королеве Елизавете , в которых стремился беспристрастно подойти к насущным политическим вопросам; возможно, последуй королева его советам, некоторых конфликтов между короной и парламентом можно было бы избежать. Однако его способности государственного деятеля не помогали его карьере, отчасти по той причине, что лорд Берли видел в Бэконе соперника своему сыну, отчасти же из-за того, что потерял расположение Елизаветы, мужественно возражая, по принципиальным соображениям, против принятия билля о субсидиях на покрытие расходов, понесенных в войне с Испанией (1593).

Приблизительно в 1591 он стал советником фаворита королевы графа Эссекса, предложившего ему щедрое вознаграждение. Впрочем, Бэкон дал понять патрону, что предан прежде всего своей стране, и когда в 1601 Эссекс попытался организовать переворот, Бэкон, будучи королевским адвокатом, принял участие в его осуждении как государственного изменника. При Елизавете Бэкон так и не поднялся до сколько-нибудь высоких постов, однако после того, как в 1603 на трон взошел Яков I Стюарт , быстро продвинулся по службе. В 1607 он занял должность генерального стряпчего, в 1613 – генерального атторнея, в 1617 – лорда-хранителя Большой государственной печати, а в 1618 получил пост лорда-канцлера, самый высокий в структуре судебной власти. В 1603 Бэкону было пожаловано звание рыцаря, он был возведен в титул барона Веруламского в 1618 и виконта Сент-Олбанского в 1621. В том же году он был обвинен в получении взяток. Бэкон признал получение подарков от людей, дела которых разбирались в суде, однако отрицал, что это как-либо повлияло на его решение. Бэкона лишили всех постов и запретили появляться при дворе. Оставшиеся до смерти годы он провел в уединении.

Главным литературным творением Бэкона считаются Опыты (Essayes ), над которыми он непрерывно работал в течение 28 лет; десять эссе были опубликованы в 1597, а к 1625 в книге было собрано уже 58 эссе, часть которых вышла в третьем издании в переработанном виде (Опыты, или Наставления нравственные и политические , The Essayes or Counsels, Civill and Morall ). Стиль Опытов лаконичен и назидателен, изобилует учеными примерами и блестящими метафорами. Бэкон называл свои опыты «отрывочными размышлениями» о честолюбии, приближенных и друзьях, о любви, богатстве, о занятиях наукой, о почестях и славе, о превратностях вещей и других аспектах человеческой жизни. В них можно найти холодный расчет, к которому не примешаны эмоции или непрактичный идеализм, советы тем, кто делает карьеру. Встречаются, например, такие афоризмы: «Все, кто поднимается высоко, проходят по зигзагам винтовой лестницы» и «Жена и дети – заложники судьбы, ибо семья является помехой на пути свершения великих дел, как добрых, так и злых». Трактат Бэкона О мудрости древних (De Sapientia Veterum , 1609) является аллегорическим толкованием скрытых истин, содержащихся в древних мифах. Его История царствования Генриха VII (Historie of the Raigne of King Henry the Seventh , 1622) отличается живыми характеристиками и ясным политическим анализом.

Несмотря на занятия Бэкона политикой и юриспруденцией, главным делом его жизни были философия и наука, и он величественно провозгласил: «Все знание – область моего попечения». Аристотелевскую дедукцию, в то время занимавшую главенствующие позиции, он отвергал как неудовлетворительный способ философствования. На его взгляд, должен быть предложен новый инструмент мышления, «новый органон», с помощью которого можно было бы произвести восстановление человеческого знания на более надежной основе. Общий набросок «великого плана восстановления наук» был сделан Бэконом в 1620 в предисловии к труду Новый Органон, или Истинные указания для истолкования природы (Novum Organum) . В этой работе предусматривалось шесть частей: общий обзор современного состояния наук, описание нового метода получения истинного знания, свод эмпирических данных, обсуждение вопросов, подлежащих дальнейшему исследованию, предварительные решения и, наконец, сама философия. Бэкону удалось сделать лишь наброски первых двух частей. Первая была названа О пользе и успехе знания (Of the Proficience and Advancement of Learning, Divine and Humane , 1605), латинский вариант которой, О достоинстве и приумножении наук (De Dignitate et Augmentis Scientiarum , 1623), вышел с исправлениями и множеством добавлений. По Бэкону, существует четыре вида «идолов», которые осаждают умы людей. Первый вид – идолы рода (ошибки, которые человек делает в силу самой своей природы). Второй вид – идолы пещеры (ошибки, обусловленные предрассудками). Третий вид – идолы площади (ошибки, порождаемые неточностями в использовании языка). Четвертый вид – идолы театра (ошибки, совершаемые вследствие принятия различных философских систем). Описывая ходячие предрассудки, мешающие развитию науки, Бэкон предлагал трехчастное разделение знания, произведенное согласно психическим функциям, и относил историю к памяти, поэзию к воображению и философию (в которую он включал науки) к разуму. Он также давал обзор границ и природы человеческого познания в каждой из этих категорий и указывал на важные области исследования, до сих пор бывшие в небрежении. Во второй части книги Бэкон описывал принципы индуктивного метода, с помощью которого предлагал свергнуть всех идолов разума.

В незаконченной повести Новая Атлантида (The New Atlantis , написана в 1614, опубл. в 1627) Бэкон описывает утопическое сообщество ученых, занимающихся собиранием и анализом данных всякого рода согласно схеме третьей части великого плана восстановления. Новая Атлантида – превосходный социальный и культурный строй, существующий на острове Бенсалем, затерянном где-то в Тихом океане. Религия атлантов – христианство, чудесным образом открытое жителям острова; ячейкой общества является весьма почитаемая семья; тип правления по сути дела монархия. Главным учреждением государства является Соломонов дом, Коллегия Шести Дней Творения, исследовательский центр, из которого исходят научные открытия и изобретения, обеспечивающие счастье и процветание граждан. Иногда считают, что именно Соломонов дом послужил прообразом Лондонского королевского общества, учрежденного во время царствования Карла II в 1662.

Борьба Бэкона против авторитетов и метода «логических дистинкций», выдвижение нового метода познания и убеждение в том, что исследование должно начинать с наблюдений, а не с теорий, ставят его в один ряд с важнейшими представителями научной мысли Нового времени. Впрочем, он не получил сколько-нибудь значительных результатов – ни в эмпирическом исследовании, ни в области теории, а его метод индуктивного познания через исключения, который, как он полагал, будет продуцировать новое знание «подобно машине», не получил признания в экспериментальной науке.

В марте 1626, решив проверить, в какой степени холод замедляет процесс гниения, он экспериментировал с курицей, набив ее снегом, однако при этом простудился. Умер Бэкон в Хайгейте близ Лондона 9 апреля 1626.

Родиной метафизического материализма явилась одна из наиболее развитых в капиталистическом отношении стран — Англия, а его родоначальником — знаменитый английский политический деятель и философ, идеолог крупной буржуазии и обуржуазившегося дворянства Френсис Бэкон (1561 —1626). В своем главном произведении — «Новый Органон» (1620 г.) — Бэкон заложил основы материалистического понимания природы и дал философское обоснование индуктивного метода познания. С выходом в свет этого произведения начался новый этап в истории развития материалистической философии.

Индуктивный метод, разработанный Бэконом, был направлен на экспериментальное изучение природы и являлся в тот период передовым, прогрессивным методом. Вместе с тем этот метод был в основе своей метафизическим и исходил из того, что исследуемые предметы и явления природы неизменны и существуют изолированно, вне связи друг с другом.

Бэкон против силлогизмов

Бэкон как основоположник метафизического материализма явился в новое время также первым выдающимся критиком идеализма древнего мира и схоластической философии средневековья. Он критиковал , а также и особенно его позднейших последователей, которые, по его словам, смешивая божеское и человеческое, дошли до того, что стали основывать свою философию на книгах Священного писания. Особенно острую, непримиримую борьбу Бэкон вел со как главным препятствием на пути изучения природы. Он говорил, что схоластика плодовита в словах, но бесплодна в делах и не дала миру ничего, кроме чертополоха споров и препирательств. Коренной порок схоластики Бэкон усматривал в ее идеализме и соответственно в абстрактности, выразившейся, по его мнению, в сосредоточении всей мыслительной деятельности человека на силлогизмах, на выведении из общих положений соответствующих частных следствий. Бэкон доказывал, что, пользуясь только силлогизмами, нельзя достичь подлинного знания вещей и законов природы. Силлогизмы, говорил он, ввиду их оторванности от материальной действительности всегда содержат в себе возможность ошибочных заключений.

«…Силлогизм состоит из предложений, предложения из слов, а слова — это символы и знаки понятий. Поэтому, если понятия разума (которые составляют как бы душу слов и основу всего такого построения и деятельности) дурно и опрометчиво отвлечены от вещей, смутны и недостаточно определены и очерчены, короче, если они порочны во многих отношениях, то все рушится».

Индукция и дедукция по Ф. Бэкону

Бэкон призывал при изучении природы пользоваться индукцией, которая, согласно его взглядам, близка к природе и считается с показаниями органов чувств и опыта. Он учил, что индукция — это необходимая для наук, опирающаяся на показания органов чувств, единственно истинная форма доказательства и метод познания природы. В индукции порядок доказательства — от частного к общему — противоположен порядку дедуктивного доказательства — от общего к частному.

В дедукции обычно дело велось таким образом, что «от чувства и частного сразу воспаряли к наиболее общему, словно к твердой оси, вокруг которой должны вращаться рассуждения; а оттуда выводилось все остальное через средние предложения: путь, конечно, скорый, но крутой и не ведущий к природе, уклоняющийся к спорам и приспособленный для них. У нас же (в индукции - прим. админа) постоянно и постепенно устанавливаются аксиомы, чтобы только в последнюю очередь прийти к наиболее общему; и само это наиболее общее получается не в виде бессодержательного понятия, а оказывается хорошо определенным и таким, что природа признает в нем нечто подлинно ей известное и укорененное в самом сердце Вещей».

Индукцию Бэкон считал ключом к познанию природы, методом, помогающим разуму человека анализировать, разлагать и разделять природу, открывать присущие ей общие свойства и законы.
Таким образом, критикуя базирующийся на идеалистической основе метафизический дедуктивный метод, Бэкон противопоставлял ему свой, разрабатываемый им на материалистической основе, метафизический же индуктивный метод. Метафизический индуктивный метод Бэкона, связанный с материалистическим эмпиризмом его теории познания, был в условиях XVII века крупным научным завоеванием, большим шагом вперед в развитии философской мысли.

Однако Бэкон настолько раздул значение разрабатываемой им индукции, что свел почти к нулю роль дедукции в познании, стал видеть в индукции единственный и непогрешимый метод познания. Как метафизик, он совершенно оторвал индукцию от дедукции, не понимая того, что можно применять их вместе.

Представления Бэкона о материи и движении

Являясь родоначальником метафизического, механистического материализма, сам Бэкон в понимании материи не был типичным механистом. В истолковании Бэкона она выступает как нечто качественно многогранное, обладает различными формами движения, переливает всеми цветами радуги. Характеризуя материю как вечную основу и первопричину всего сущего, Бэкон учил, что она состоит из многих неподвижных «форм», или законов, являющихся источниками и причинами различных движущихся «натур» — простейших качеств: тяжести, теплоты, желтизны и т. п. Из разных сочетаний этих «натур», полагал Бэкон, образуются все разнообразные вещи природы. Исторический интерес представляют высказывания Бэкона о постоянстве количества материи.

«…«Из ничего,— утверждает Бэкон,— ничего не происходит» и «Ничто не уничтожается». Все количество материи или ее сумма остается постоянной и не увеличивается и не уменьшается».

Бэкон отрицательно говорил о воззрениях древних философов-атомистов о строении материи и о существовании пустоты. Пространство он считал объективным и говорил о нем как о месте, постоянно занимаемом частями материи. О времени он рассуждал как об объективной мере скорости движения материальных тел.

Свое учение о разнородности материи Бэкон подкреплял своей характеристикой движения как вечного прирожденного состояния материи, имеющего многообразные формы. При этом Бэкон признавал вечность материи и движения как само собой разумеющийся, не нуждающийся в обосновании факт.

Однако, в целом диалектически поставив вопрос о материи и движении, Бэкон в своих попытках конкретизировать его выступил как метафизик. Ему была чужда идея развития. Признав качественное многообразие материи, Бэкон в то же время заявил, что количество «форм» (законов) и простых «натур» (качеств) конечно, а конкретные вещи могут быть разложены на простые «натуры» и без остатка сведены к ним. Как метафизик Бэкон выступил и в своем учении о видах движения. Все многообразие форм движения в природе он ограничивал девятнадцатью видами, относя сюда сопротивление, инерцию, колебание и тому подобные, в ряде случаев наивно представляемые им, виды движения. При этом процесс движения материи Бэкон фактически характеризовал как круговой процесс постоянного воспроизведения этих девятнадцати видов движения. И все же признание Бэконом качественного многообразия материи и различных видов ее движения говорит о том, что он еще не стоял на позициях крайнего механицизма.

«Идолы» Френсиса Бэкона

Утверждая материальность мира, считая природу первичной, а сознание вторичным, Бэкон непоколебимо отстаивал познаваемость природы. Он первый из философов нового времени подверг критике идеалистов древнего мира и средних веков, провозглашавших невозможность познания законов природы. Идеалисты, в частности последователи школы Платона, говорил Бэкон, стремятся внушить людям, что их учения о природе — самые совершенные и законченные. Они считают, будто то, о чем не говорится в их учениях, является в природе непознаваемым.

«Создатели любой науки обращают бессилие своей науки в клевету против природы. И то, что недостижимо для их науки, то они на основании той же науки объявляют невозможным и в самой природе».

Бэкон отмечал, что подобные порочные в своей основе теории о невозможности познания природы вселяют неверие в силы людей, подрывают их стремление к деятельности и наносят тем самым ущерб развитию наук и делу подчинения природы власти человека. Он указывал, что вопрос о познаваемости природы решается не спорами, а опытом. Успехи опыта людей опровергают доводы сторонников теории непознаваемости природы.

Природа познаваема, но на пути ее познания, учил Бэкон, лежит множество препятствий. Главным из этих препятствий он считал засоренность сознания людей так называемыми идолами — искаженными образами действительности, ложными представлениями и понятиями. Бэкон называл четыре вида идолов, с которыми человечеству следует бороться, а именно: идолы рода, пещеры, рынка и театра.

Идолами рода Бэкон считал ложные представления о мире, которыми отличается весь человеческий род, и являются результатом ограниченности человеческого ума и органов чувств, результатом того, что люди, видя в своих чувствах меру вещей, примешивают к их природе свою собственную, создавая, таким образом, ложные представления о вещах. Чтобы уменьшить вред, наносимый познанию идолами рода, людям необходимо, учил Бэкон, мерить свои чувства вещами, сопоставлять показания органов чувств с предметами окружающей природы и тем самым проверять их правильность.

Идолами пещеры Бэкон называл искаженные представления о действительности, характерные для отдельных людей,— индивидуальные ошибочные представления. У каждого человека, учил он, есть своя пещера, свой субъективный внутренний мир, накладывающий печать на его суждения о вещах и явлениях действительности. Идолы пещеры, неправильные представления того или иного отдельного человека о мире, по мнению Бэкона, зависят от его прирожденных свойств, от воспитания и образования, от авторитетов, которым он слепо поклоняется, и т.п.

К идолам рынка Бэкон относил ложные представления людей, возникающие из-за неверного употребления слов, в частности, распространенным на рынках и площадях. Люди, указывал он, в одни и те же слова часто вкладывают различный смысл, а это ведет к пустым, бесплодным спорам из-за слов, что, в конечном счете, отвлекает людей от изучения вещей природы, затрудняет их правильное понимание.

В категорию идолов театра Бэкон включал ложные представления о мире, некритически заимствованными из разных философских учений. Он называл подобные представления идолами театра, указывая, что их столько было в истории философии, столько написано и сыграно комедий, изображающих вымышленные, искусственные миры.

Бэкон через учение об идолах пытался очистить мировоззрение людей от пережитков идеализма и схоластики и тем самым создать одно из важнейших условий для успешного распространения знаний, основанных на опытном изучении природы.

Опытное познание природы

Говоря о познаваемости мира, Бэкон называл познание важнейшим фактором увеличения господства человека над природой. Подчинять себе природу, указывал он, люди могут, только подчиняясь ей, т.е. зная ее законы и руководствуясь ими в своей деятельности. Степень власти человека над природой, по Бэкону, находится в прямой зависимости от степени знания им законов природы. Исходя из того, что, только познавая природу, человек может заставить ее служить своим целям, Бэкон ценил философию и науку только из-за их практического значения и потому, что они обеспечивают человеку возможность успешного воздействия на окружающую природу.

Бэкон был представителем материалистического эмпиризма в теории познания. Источник знаний о природе и их истинность он искал в опытном пути. Познание, по Бэкону, является не чем иным, как изображением внешней картины мира в человеческом сознании. Оно начинается с чувственных показаний, с восприятий внешнего мира. Но последние нуждаются, в свою очередь, в экспериментальной проверке, в подтверждении и дополнении. Как бы ни были точны показания органов чувств о вещах и явлениях природы, всегда необходимо иметь в виду, отмечал Бэкон, что данные опыта по своей полноте и точности намного превосходят непосредственные показания чувств. Подчеркивая роль опыта в познании, Бэкон указывал, что судить о самих вещах и явлениях природы необходимо лишь на основании данных опыта.

«…Непосредственному восприятию чувства самому по себе,— писал он,— мы не придаем много значения, но приводим дело к тому, чтобы чувство судило только об опыте, а опыт о самом предмете».

В теоретическом обосновании экспериментального пути познания природы и в освобождении наук от пережитков схоластики Бэкон видел основное назначение своей философии. Бэкон — эмпирик в теории познания, но эмпирик мыслящий. Он полагал, что познание не может и не должно ограничиваться непосредственными чувственными данными, простым их описанием. Задача познания состоит в раскрытии законов природы, внутренних причинных связей вещей и явлений, а этого можно достигнуть только путем обработки непосредственных показаний органов чувств и данных опыта разумом, теоретическим мышлением.

Подчеркивая единство чувственного и рационального моментов в познании, Бэкон был не согласен как с узкими эмпириками, недооценивающих роль разума, теоретического мышления, движущихся ощупью в познании, так и в особенности рационалистов, игнорирующих роль чувственных показаний и данных опыта и считающих разум человека источником знаний и критерием их истинности.

«Эмпирики подобно муравью, только собирают и пользуются собранным. Рационалисты, подобно пауку, из самих себя создают ткань. Пчела же избирает средний способ, она извлекает материал из цветов сада и поля, но располагает и изменяет его собственным умением. Не отличается от этого и подлинное дело философии. Ибо она не основывается только или преимущественно на силах ума и не откладывает в сознание нетронутым материал, извлекаемый из естественной истории и из механических опытов, но изменяет его и перерабатывает в разуме».

В единстве опыта и умозрения, в правильном сочетании показаний органов чувств и теоретического мышления Бэкон видел залог прогресса знаний и увеличения власти человека над природой.

Единство чувственного и рационального по Ф. Бэкону

Бэкон первый в философии нового времени поставил вопрос о необходимости единства чувственного и рационального моментов в познании и внес этим ценный вклад в развитие материалистической теории познания. Однако решить эту правильно поставленную им проблему Бэкон, как метафизик, не смог. Он не понимал истинного значения теоретического мышления в познании, как эмпирик, недооценивал его роль.

Бэкон не сумел подняться до рассмотрения познания как исторического процесса. Он полагал, например, что если люди будут пользоваться предлагаемым им эмпирическим индуктивным методом познания мира, то открытия всего происхождения вещей и явлений и окончание развития всех наук может быть делом десятилетий.

Бэкон был материалистом при объяснении природы и, как все материалисты домарксовского периода, идеалистом в истолковании общества. Метафизический, односторонний материализм Бэкона является материализмом созерцательным. Его назначение ограничивалось лишь задачей познания мира. Будучи метафизиком, Бэкон не дошел до научного понятия практики как общественно-исторической деятельности людей. При изложении своей философской системы он нередко употреблял термины «опыт», «практика», но понимал под ними лишь простое экспериментальное изучение природы.

В философском учении Бэкона содержатся и теологические высказывания, явно противоречащие его основному материалистическому содержанию и общей направленности. В нем можно встретить, например, утверждения, что все происходит от бога, что истины религии и истины науки имеют, в конечном счете, один

Выплате 40 тысяч фунтов штрафа, а также лишён права занимать государственные должности, участвовать в заседаниях парламента и быть при дворе . Однако за свои заслуги был помилован королём Яковом I и через два дня выпущен из Тауэра, избежав более длительного заключения; от штрафа Бэкона также освободили . Затем ему разрешили занять своё место в палате лордов , быть при дворе, но государственная деятельность его была закончена; он удалился в своё поместье и последние годы жизни посвятил исключительно научной и литературной работе .

Биография

Ранние годы

Фрэнсис Бэкон родился 22 января 1561 года, через два года после коронации Елизаветы I , в особняке Йоркхауса на центральной лондонской улице Стрэнд , в семье сэра Николаса Бэкона и Энн Бэкон (ур. Кук), дочери английского гуманиста Энтони Кука, воспитателя короля Англии и Ирландии Эдуарда VI . Энн Бэкон была второй женой Николаса, и, помимо Фрэнсиса, у них был старший сын Энтони . У Френсиса и Энтони было ещё три брата по отцу - Эдвард, Натаниэль и Николас, детей от первой жены отца - Джейн Фернли (ум. 1552) .

Энн была хорошо образованным человеком: владела древнегреческим и латынью, интересовалась религиозными вопросами и переводила на английский язык различную богословскую литературу; она, сэр Николас и их родственники (Бэконы, Сесили, Расселы, Кавендиши, Сеймуры и Герберты) принадлежали к «новой знати», преданной Тюдорам , в отличие от старой строптивой родовой аристократии .

О детских годах Фрэнсиса известно очень мало; крепким здоровьем он не отличался, и, вероятно, учился в основном дома . В апреле 1573 года он поступил в Тринити-колледж в Кембридже , и обучался там три года, вместе со своим старшим братом Энтони; их персональным преподавателем был доктор Джон Уитгифт , будущий архиепископ Кентерберийский . В колледже Фрэнсис учился около трёх лет; покинув его, он унёс с собой неприязнь к философии Аристотеля , которая, по его мнению, была хороша для отвлечённых диспутов, но не для пользы человеческой жизни .

27 июня 1576 года Фрэнсис и Энтони вступили в общество учителей (лат. societate magistrorum ) в Грейс-Инне . Через несколько месяцев Фрэнсиса отправили за границу, в составе свиты Сэра Эмиаса Паулета , английского посла в Париже. Франция тогда переживала очень неспокойные времена, что дало богатые впечатления юному дипломатическому работнику, и пищу для размышлений. Некоторые считают , что результатом явилась работа Бэкона «Заметки о состоянии Христианского мира» (англ. Notes on the state of Christendom ) , которая обычно входит в состав его сочинений, однако издатель трудов Бэкона Джеймс Спеддинг показал, что приписывать эту работу Бэкону мало оснований, но более вероятно, что «Заметки…» принадлежат одному из корреспондентов его брата Энтони .

Начало профессиональной деятельности

Скоропостижная кончина отца в феврале 1579 года заставила Бэкона вернуться домой, в Англию. Сэр Николас отложил значительную сумму денег для покупки недвижимости своему самому младшему сыну - Фрэнсису, но не успел выполнить своё намерение; в результате тому досталась только пятая часть из отложенной суммы. Для Фрэнсиса этого оказалось недостаточно, и он начал брать деньги взаймы. Впоследствии долги всегда висели над ним . Также, необходимо было найти работу, и Бэкон выбрал право, обосновавшись в 1579 году в своей резиденции в Грейс-Инне. Таким образом, Бэкон начал свою профессиональную деятельность как юрист , но позже стал широко известен также и как адвокат-философ и защитник научной революции.

В 1580 году Фрэнсис предпринял первый шаг в своей карьере, подав, через своего дядю Уильяма Сесила прошение о назначении его на какую-либо должность при дворе. Просьба была благосклонно принята королевой, однако удовлетворена не была; подробности этого дела остались неизвестны. Проработав после этого два года в Грейс-Инне, в 1582 году Бэкон получил должность младшего барристера (англ. outer barrister ). В 1584 году Бэкон занял место в парламенте от округа Мелкомб в Дорсетшире.

Его работы являются основанием и популяризацией индуктивной методологии научного исследования, часто называемой методом Бэкона . Индукция получает знание из окружающего мира через эксперимент , наблюдение и проверку гипотез . В контексте своего времени, такие методы использовались алхимиками . Свой подход к проблемам науки Бэкон изложил в трактате «Новый органон », вышедшем в 1620 году . В этом трактате он провозгласил целью науки увеличение власти человека над природой, которую определял как бездушный материал, цель которого - быть использованным человеком.

Бэкон создал двухбуквенный шифр , называемый теперь шифр Бэкона .

Существует непризнанная научным сообществом «бэконианская версия », приписывающая Бэкону авторство текстов, известных под именем Шекспира .

Бэкон умер, простудившись во время одного из физических опытов. Уже тяжелобольной, в последнем письме к одному из своих друзей, лорду Эренделу, он с торжеством сообщает, что этот опыт удался. Учёный был уверен в том, что наука должна дать человеку власть над природой и тем улучшить его жизнь.

Научное познание

В целом великое достоинство науки Бэкон считал почти самоочевидным и выразил это в своём знаменитом афоризме «Знание - сила» (лат. Scientia potentia est ).

Однако на науку делалось много нападок. Проанализировав их, Бэкон пришёл к выводу о том, что Бог не запрещал познание природы. Наоборот, он дал человеку ум, который жаждет познания Вселенной. Люди только должны понять, что существуют два рода познания: 1) познание добра и зла, 2) познание сотворённых Богом вещей.

Познание добра и зла людям запрещено. Его им даёт Бог через Библию. А познавать сотворённые вещи человек, наоборот, должен с помощью своего ума. Значит, наука должна занимать достойное место в «царстве человека». Предназначение науки в том, чтобы умножать силу и могущество людей, обеспечивать им богатую и достойную жизнь.

Метод познания

Указывая на плачевное состояние науки, Бэкон говорил, что до сих пор открытия делались случайно, не методически. Их было бы гораздо больше, если бы исследователи были вооружены правильным методом. Метод - это путь, главное средство исследования. Даже хромой, идущий по дороге, обгонит здорового человека, бегущего по бездорожью.

Индукция может быть полной (совершенной) и неполной. Полная индукция означает регулярную повторяемость и исчерпаемость какого-либо свойства предмета в рассматриваемом опыте. Индуктивные обобщения исходят из предположения, что именно так будет обстоять дело во всех сходных случаях. В этом саду вся сирень белая - вывод из ежегодных наблюдений в период её цветения.

Неполная индукция включает обобщения, сделанные на основе исследования не всех случаев, а только некоторых (заключение по аналогии), потому что, как правило, число всех случаев практически необозримо, а теоретически доказать их бесконечное число невозможно: все лебеди белы для нас достоверно, пока не увидим чёрную особь. Это заключение всегда носит вероятностный характер.

Пытаясь создать «истинную индукцию», Бэкон искал не только факты, подтверждающие определённый вывод, но и факты, опровергающие его. Он, таким образом, вооружил естествознание двумя средствами исследования: перечислением и исключением. Причём главное значение имеют именно исключения. С помощью своего метода он, например, установил, что «формой» теплоты является движение мельчайших частиц тела.

Итак, в своей теории познания Бэкон неукоснительно проводил мысль о том, что истинное знание вытекает из чувственного опыта. Такая философская позиция называется эмпиризмом . Бэкон и был не только его основоположником, но и самым последовательным эмпириком.

Препятствия на пути познания

Фрэнсис Бэкон разделил источники человеческих ошибок, стоящих на пути познания, на четыре группы, которые он назвал «призраками» или «идолами» (лат. idola ) . Это «призраки рода», «призраки пещеры», «призраки площади» и «призраки театра» .

«Призраки рода» проистекают из самой человеческой природы, они не зависят ни от культуры, ни от индивидуальности человека. «Ум человека уподобляется неровному зеркалу, которое, примешивая к природе вещей свою природу, отражает вещи в искривлённом и обезображенном виде».
«Призраки пещеры» - это индивидуальные ошибки восприятия, как врождённые, так и приобретённые. «Ведь у каждого, помимо ошибок, свойственных роду человеческому, есть своя особая пещера, которая ослабляет и искажает свет природы».
«Призраки площади (рынка)» - следствие общественной природы человека, - общения и использования в общении языка. «Люди объединяются речью. Слова же устанавливаются сообразно разумению толпы. Поэтому плохое и нелепое установление слов удивительным образом осаждает разум».
«Призраки театра» - это усваиваемые человеком от других людей ложные представления об устройстве действительности. «При этом мы разумеем здесь не только общие философские учения, но и многочисленные начала и аксиомы наук, которые получили силу вследствие предания, веры и беззаботности».

Последователи

Наиболее значительные последователи эмпирической линии в философии Нового времени: Томас Гоббс , Джон Локк , Джордж Беркли , Дэвид Юм - в Англии; Этьен Кондильяк , Клод Гельвеций , Поль Гольбах , Дени Дидро - во Франции. Проповедником эмпиризма Ф. Бэкона был также словацкий философ Ян Байер .

Сочинения

«» (1-е издание, 1597),
«О достоинстве и приумножении наук » (1605),
«Опыты, или наставления нравственные и политические » (2-е издание, - 38 эссе , 1612),
«Великое восстановление наук, или Новый Органон » (1620),
«Опыты, или наставления нравственные и политические » (3-е издание, - 58 эссе , 1625)
«Новая Атлантида » (1627).

Образ в современной культуре

В кино

«Королева Елизавета » / «Les amours de la reine Élisabeth» (Франция; ) режиссёры Анри Дефонтен и Луи Меркантон , в роли лорда Бэкона - Жан Шамруа .

Напишите отзыв о статье "Бэкон, Фрэнсис"

Примечания

entry in Collins English Dictionary , HarperCollins Publishers, 1998.
, с. 11-13.
, с. 14.
, с. 14-15.
.
.
.
, с. 6.
, с. 135.
, с. 7.
У Субботина А. Л. переведено как «Заметки о состоянии Европы».
, с. 136.
Существуют два варианта перевода. «Термин „idolum“ первоначально (в греч.) означал „призрак“, „тень умершего“, „виде́ние“. В средневековой церковной латыни означал „фигура божка“, „идол“. Ф. Бэкон возвращается к изначальному выражению термина, имея в виду призрак, уводящий человеческое познание на ложный путь» (И. С. Нарский // Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. Т. 2. М., 1978. С. 521).
См. «Афоризмы об истолковании природы и царстве человека», XLI-XLIV.

Литература

Бэкон Ф. История правления короля Генриха VII. М.: Наука, 1990, 328 с., 25 000 экз., (Памятники ист. мысли). ISBN 5-02-008973-7
Либих Ю. Ф. Бэкон Веруламский и метод естествознания. СПб., 1866.
Литвинова Е. Ф. Ф. Бэкон. Его жизнь, научные труды и общественная деятельность. СПб., 1891.
// Encyclopædia Britannica . - ELEVENTH EDITION. - 1911. - Vol. 3. - P. 135-143.
Городенский Н. Франциск Бэкон, его учение о методе и энциклопедия наук. Сергиев Посад, 1915.
Иванцов Н. А. Франциск Бэкон и его историческое значение.// Вопросы философии и психологии. Кн. 49. С. 560-599.
Путилов С. Тайны «Новой Атлантиды» Ф. Бэкона // Наш современник.1993. № 2. С. 171-176.
Сапрыкин Д. Л. Regnum Hominis. (Имперский проект Френсиса Бэкона). М.: Индрик. 2001
Субботин А. Л. Шекспир и Бэкон // Вопросы философии.1964. № 2.
Фрэнсис Бэкон и принципы его философии // Фрэнсис Бэкон: Сочинения в двух томах / Сост., общая ред. и вступит. статья - А. Л. Субботин (пер. Н. А. Фёдорова , Я. М. Боровского). - М .: АН СССР , изд-во соц.-эк. лит-ры "Мысль", 1971. - Т. 1. - С. 5-55. - 590 с. - (Философское наследие). - 35,000 экз.
Субботин А. Л. Фрэнсис Бэкон. М.: Мысль, 1974. - 175 с.
Храмов Ю. А. Бэкон Фрэнсис // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера . - Изд. 2-е, испр. и дополн. - М .: Наука , 1983. - 400 с. - 200 000 экз. (в пер.)
M.A.P. . - Дата обращения: 18.09.2016. (© Crown copyright and The History of Parliament Trust 1964-2016, Published in The History of Parliament: the House of Commons 1558-1603, ed. P.W. Hasler, 1981.)
G.M.C. . - Дата обращения: 18.09.2016. (© Crown copyright and The History of Parliament Trust 1964-2016, Published in The History of Parliament: the House of Commons 1558-1603, ed. P.W. Hasler, 1981.)
M. W. Helms, Paula Watson, John. P. Ferris. . - Дата обращения: 21.09.2016. (© Crown copyright and The History of Parliament Trust 1964-2016, Published in The History of Parliament: the House of Commons 1660-1690, ed. B.D. Henning, 1983.)

Ссылки

// Цифровая библиотека по философии
// Кругосвет

Фрэнсис Бэкон

Философия

Публикации

Семья

Связанные темы

Отрывок, характеризующий Бэкон, Фрэнсис

В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.

Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.

На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.

Фрэнсис Бэкон Фрэнсис Бэкон (англ. Francis Bacon) (* 22 января 1561, Лондон – † 9 апреля 1626) – английский политик, философ и эссеист. Один из создателей эмпиризма – философского направления, которое утверждает, что главное – собственный опыт.
Стал лордом-канцлером в 1618 году и того же года, будучи уличенным во взяточничестве, был оштрафован на 40000 фунтов (впоследствии сумма была уменьшена королем). Провел 4 дня в лондонской тюрьме.
Его работы: «Эссе» (1597), характеризующееся особой краткостью, «Успех обучения» (1605), который рассматривает научный подход в образовании; «Новый Органон» (1620), в которой он переопределил задача естественной науки, видя в ней средство для экспериментального открытия и метод усиления власти человека над природой, «Новая Атлантида» (1626), описывающий тот утопический состояние, в котором обычно происходит поиск и использование научной истины.
Бэкон разработал новый, антисхоластичний метод научного познания. Догматической дедукции схоластов он противопоставил индуктивный метод, основанный на рациональном анализе опытных данных. Материализм Бэкона – непоследовательный. Признавая объективность и познаваемость материального мира, активность материи и ее движение, веря в силу разума и науки, Бэкон делал уступки теологии и соблюдал учение о т. н. двойственную истину. Важнейшие философские произведения Б.: «Новый Органон», «О принципах и начала».
Философия Фрэнсиса Бэкона (1561-1626) посвящена сознательной попытке формирования науки и научного познания. Трактат в виде проекта (который не был завершен полностью) "Великого возрождения наук", дополненный 1620 p. трактатом "Новый Органон", является наиболее популярным в философии прошлого и настоящего.
Бэкон последовательно подвергает критике философию как форму созерцания и пропагандирует философию как науку о реальном мире, основанная на опытном познании. Такой позицией он, собственно, выражает новую фундаментальную идею, что ложится в фундамент современного естествознания, объективного познания действительности. Его творчество во многих местах пронизана компромиссностью концепции "двойственной истины", т.е. истины "откровения", истины о Боге (теологической истины) и истины философской, то есть истины, открытой в научном познании.
Место науки Бэкон видел в решении общественных проблем и противоречий современного ему общества. Определяя место науки, Бэкон определяет цели научного познания: "истинные цели науки, чтобы не занимались ею ни ради своего духа, ни ради ученых дискуссий, ни для унижения других, ни ради корысти и славы, ни ради власти, а ради того, чтобы иметь от нее пользу и успех самой жизни общества ". Этому направлению науки подчиняет Бэкон и научные методы, цель которых он видит в познании объективного, реально существующего мира. Независимым от субъективных устремлений человека орудием такого познания он признает эксперимент и его последствия. Идеалом научного знания признается отсутствие различия между мыслями и вещами. Именно для преодоления такого расхождения Бэкон формулирует принципы научного метода в "Новом Органоне".
Теоретическое обоснование эмпиризма
Согласно теории двойственной истины Бэкон осуществляет различение чувственной и разумной души человека. Разумная душа входит в человека по божественному провидению, является предметом теологии, а чувственная душа имеет все характеристики телесности, является предметом философских исследований. Таким разделением он создает для науки концепцию, позволяющую изучать человека, его поступки. Исходным моментом познавательной деятельности он признает чувственность. Поэтому Бэкона часто называют основателем эмпиризма – философского направления, которое строит свою гносеологию, анализируя чувственное познание и опыт. Главный тезис эмпиризма состоит в такой трактовке:
"Нет ничего в разуме, что до этого не прошло через чувства".
Теоретическое обоснование эмпиризма, данное Бэконом, признается самым совершенным среди различных направлений философии и среди естествоиспытателей.
Эмпирия – опыт, опора на экспериментальное исследование (а не на изолированное чувственное восприятие) – является для него исходным пунктом нового научного метода, который дополняется систематической логической работой. Саму логику он понимает как орудие познания – органон. Однако предложенная и детально проработана Бэконом логика кардинально отличается от аристотелевской, опиравшейся на теорию силлогизму. Критика Бэконом силлогистикы базируется на выявлении того факта, что дедуктивная логика не способна отойти от знаков, слов к понятиям. Ни один образованный человек не может сомневаться в том, что два термитов, которые совпадают в среднем термине, совпадают взаимно. Однако, считал при этом Бэкон, силлогизмы строятся из суждений, суждения – из слов, а слова являются лишь знаками понятий. Для истинного познания важно иметь дело с самими понятиями и их источником.
Четыре идолы
Создание новой науки и философии, считал Бэкон, возможно только после осознания причину ведущие к ошибкам. Главный недостаток он видит в применении традиционных форм мышления, основанные на логической науке Аристотеля, распространенном среди европейцев христианством. Такая логика создает своих идолов (распространенные ошибки). Бэкон выделяет четыре вида идолов: идолы рода, идолы пещеры, идолы рынка, идолы театра.
Идолов рода и пещеры он признает врожденными, такими, которые вытекают из естественных свойств души, тогда как идолы рынка и театра есть приобретенными в интеллектуальном развитии человека. Идолы рода кроются в самих ощущениях человека. Все чувственные восприятия, мысли относятся к свойствам человека, а не к действительности. Человек как кривое зеркало смешивает свою природу и природу вещей, не выделяя их четко. Преодоление недостатков человеческой природы заключается в последовательном соблюдении правил новой индуктивной логики, предложенная Ф. Бэкон. Главное из этих правил заключается в постоянной эмпирической проверке представлений человека: отвечают наши представления действительности или нет. Идолы пещеры – это личные недостатки конкретного человека, причина которых может быть различной: плохое воспитание, психическая неуравновешенность, собственные предпочтения, собственные предубеждения и т.д. Если идолы рода является обусловленными общим для всех людей природе – создавать суждение по аналогии с собственными способностями, то идолы пещеры обусловлены индивидуальной природой человека, присущие только соответствующим группам, индивидам. Идолы площади – препятствия, которые возникают вследствие общения между людьми посредством слов.
Во многих случаях значения слов были установлены, не выходя из сущности вещей, а на основе случайного впечатления от встречи с предметом. Идолы театра – препятствия, которые рождаются среди ученых по причине некритического усвоения ошибочного мнения. Идолы театра не свойственны человеку от рождения, они возникают вследствие подчинения ума ошибочным представлениям.
Истинный метод познания по Бэкону
Использование дедуктивного метода (дедуктивной формы построения мысли) часто приводит к случаям, когда незначительная ошибка в общем суждении, при создании определения свойств единичного, становится решающей в представлении человека. Поэтому мышления от общего к особенного и единичного, согласно заключению Ф. Бэкона, нельзя признать четким в научном познании. Знание различных препятствий, возникающих при исследовании природы, предотвращает возникновение некоторых ошибок. Однако это знание лишь негативное, а не положительное, такое, что направляет познания. Изучая историю науки, Бэкон пришел к выводу, что существует два пути исследования: метод догматический (дедуктивный) и метод эмпирический (индуктивный). Именно эмпиризм позволяет освободить познание от субъективизма догматики, делает познание положительным, независимым от воображения. Ученый, который руководствуется индукцией, подчиняет свою субъективность свойствам действительности, поэтому имеет знания, которые не зависят от личных предпочтений, авторитета и других идолов познания. Объективное знание природы провозглашается идеалом науки. Однако и чистый эмпиризм не позволяет пойти дальше фактов, явления к познанию сущности. Поэтому нужна интеллектуальная переработка эмпирического материала. Истинный метод познания состоит из интеллектуальных действий по переработке материала, полученного через опыт. Ученый, руководствуется таким методом, похожий на пчелу, собирающую нектар, и не оставляет его в первоначальном виде, а перерабатывает нектар в мед.
Основные достижения
Фрэнсис Бэкон определил содержание и смысл научного метода познания, выделив в нем значение эксперимента и указал на индукцию как главный путь к гипотезе.
Он определил цели науки как способ принести пользу человечеству. Большинство законов природы, которые кажутся универсальными, как выяснилось справедливы лишь при определенных условиях, пока нет причин подозревать ограниченность или недостаточность самого научного подхода к изучению природы. Фрэнсис Бэкон утверждал, что "истина – дочь времени, а не авторитета".
Бекона удалось точно определить не столько цель Знания, сколько его роль в будущем мире технологий и, прежде всего, в капиталистической Англии.
Наиболее значительные последователи эмпирической линии в философии Нового времени: Томас Гоббс, Джон Локк, Джордж Беркли, Дэвид Юм – в Англии; Этьен Кондильяк, Клод Гельвеций, Поль Гольбах, Дени Дидро – во Франции.

Барон Веруламский, виконт Сент-Олбанский, английский государственный деятель, эссеист и философ. Родился в Лондоне 22 января 1561, был младшим сыном в семье сэра Николаса Бэкона, лорда-хранителя Большой государственной печати.

Родился в Лондоне 22 января 1561, был младшим сыном в семье сэра Николаса Бэкона, лорда-хранителя Большой государственной печати. Учился в Тринити-колледже Кембриджского университета в течение двух лет, затем три года провел во Франции в свите английского посла. После смерти отца в 1579 остался практически без средств к существованию и поступил для изучения права в школу барристеров «Грейз инн». В 1582 стал барристером, а в 1584 членом парламента и вплоть до 1614 играл видную роль в дебатах на сессиях палаты общин. Время от времени он составлял послания королеве Елизавете, в которых стремился беспристрастно подойти к насущным политическим вопросам; возможно, последуй королева его советам, некоторых конфликтов между короной и парламентом можно было бы избежать. Однако его способности государственного деятеля не помогали его карьере, отчасти по той причине, что лорд Берли видел в Бэконе соперника своему сыну, отчасти же из-за того, что потерял расположение Елизаветы, мужественно возражая, по принципиальным соображениям, против принятия билля о субсидиях на покрытие расходов, понесенных в войне с Испанией (1593). Приблизительно в 1591 он стал советником фаворита королевы графа Эссекса, предложившего ему щедрое вознаграждение. Впрочем, Бэкон дал понять патрону, что предан прежде всего своей стране, и когда в 1601 Эссекс попытался организовать переворот, Бэкон, будучи королевским адвокатом, принял участие в его осуждении как государственного изменника. При Елизавете Бэкон так и не поднялся до сколько-нибудь высоких постов, однако после того, как в 1603 на трон взошел Яков I Стюарт, быстро продвинулся по службе. В 1607 он занял должность генерального стряпчего, в 1613 – генерального атторнея, в 1617 – лорда-хранителя Большой государственной печати, а в 1618 получил пост лорда-канцлера, самый высокий в структуре судебной власти. В 1603 Бэкону было пожаловано звание рыцаря, он был возведен в титул барона Веруламского в 1618 и виконта Сент-Олбанского в 1621. В том же году он был обвинен в получении взяток. Бэкон признал получение подарков от людей, дела которых разбирались в суде, однако отрицал, что это как-либо повлияло на его решение. Бэкона лишили всех постов и запретили появляться при дворе. Оставшиеся до смерти годы он провел в уединении.

Главным литературным творением Бэкона считаются Опыты (Essayes), над которыми он непрерывно работал в течение 28 лет; десять эссе были опубликованы в 1597, а к 1625 в книге было собрано уже 58 эссе, часть которых вышла в третьем издании в переработанном виде (Опыты, или Наставления нравственные и политические, The Essayes or Counsels, Civill and Morall). Стиль Опытов лаконичен и назидателен, изобилует учеными примерами и блестящими метафорами. Бэкон называл свои опыты «отрывочными размышлениями» о честолюбии, приближенных и друзьях, о любви, богатстве, о занятиях наукой, о почестях и славе, о превратностях вещей и других аспектах человеческой жизни. В них можно найти холодный расчет, к которому не примешаны эмоции или непрактичный идеализм, советы тем, кто делает карьеру. Встречаются, например, такие афоризмы: «Все, кто поднимается высоко, проходят по зигзагам винтовой лестницы» и «Жена и дети – заложники судьбы, ибо семья является помехой на пути свершения великих дел, как добрых, так и злых». Трактат Бэкона О мудрости древних (De Sapientia Veterum , 1609) является аллегорическим толкованием скрытых истин, содержащихся в древних мифах. Его История царствования Генриха VII (Historie of the Raigne of King Henry the Seventh , 1622) отличается живыми характеристиками и ясным политическим анализом.

Несмотря на занятия Бэкона политикой и юриспруденцией, главным делом его жизни были философия и наука, и он величественно провозгласил: «Все знание – область моего попечения». Аристотелевскую дедукцию, в то время занимавшую главенствующие позиции, он отвергал как неудовлетворительный способ философствования. На его взгляд, должен быть предложен новый инструмент мышления, «новый органон», с помощью которого можно было бы произвести восстановление человеческого знания на более надежной основе. Общий набросок «великого плана восстановления наук» был сделан Бэконом в 1620 в предисловии к труду Новый Органон, или Истинные указания для истолкования природы (Novum Organum) . В этой работе предусматривалось шесть частей: общий обзор современного состояния наук, описание нового метода получения истинного знания, свод эмпирических данных, обсуждение вопросов, подлежащих дальнейшему исследованию, предварительные решения и, наконец, сама философия. Бэкону удалось сделать лишь наброски первых двух частей. Первая была названа О пользе и успехе знания (Of the Proficience and Advancement of Learning, Divine and Humane , 1605), латинский вариант которой, О достоинстве и приумножении наук (De Dignitate et Augmentis Scientiarum , 1623), вышел с исправлениями и множеством добавлений. По Бэкону, существует четыре вида «идолов», которые осаждают умы людей. Первый вид – идолы рода (ошибки, которые человек делает в силу самой своей природы). Второй вид – идолы пещеры (ошибки, обусловленные предрассудками). Третий вид – идолы площади (ошибки, порождаемые неточностями в использовании языка). Четвертый вид – идолы театра (ошибки, совершаемые вследствие принятия различных философских систем). Описывая ходячие предрассудки, мешающие развитию науки, Бэкон предлагал трехчастное разделение знания, произведенное согласно психическим функциям, и относил историю к памяти, поэзию к воображению и философию (в которую он включал науки) к разуму. Он также давал обзор границ и природы человеческого познания в каждой из этих категорий и указывал на важные области исследования, до сих пор бывшие в небрежении. Во второй части книги Бэкон описывал принципы индуктивного метода, с помощью которого предлагал свергнуть всех идолов разума.

В незаконченной повести Новая Атлантида (The New Atlantis , написана в 1614, опубл. в 1627) Бэкон описывает утопическое сообщество ученых, занимающихся собиранием и анализом данных всякого рода согласно схеме третьей части великого плана восстановления. Новая Атлантида – превосходный социальный и культурный строй, существующий на острове Бенсалем, затерянном где-то в Тихом океане. Религия атлантов – христианство, чудесным образом открытое жителям острова; ячейкой общества является весьма почитаемая семья; тип правления по сути дела монархия. Главным учреждением государства является Соломонов дом, Коллегия Шести Дней Творения, исследовательский центр, из которого исходят научные открытия и изобретения, обеспечивающие счастье и процветание граждан. Иногда считают, что именно Соломонов дом послужил прообразом Лондонского королевского общества, учрежденного во время царствования Карла II в 1662.

	Фрэнсис Бэкон в Викицитатнике
	в Викитеке